Лучший друг отца. Мой грязный секрет

Даша Литовская

Вытягиваю шею, разглядывая в душе голые ягодицы. Загорелые и высокие, их мышцы соблазнительно перекатываются. — Ой, — тихо пищу. Мужчина не спеша поворачивается. Его темная бровь ползет вверх. Глаза бесстыже меня изучают, на их дне пляшут смешливые черти. Я ошалело глазею в ответ, и взгляд сам собой (против воли практически!) спускается ниже. — Т-ты… Г-голый! — Я не привык принимать душ в одежде, — отвечает, совсем не смущаясь. Шумно сглатываю и с большим трудом возвращаю взгляд на лицо. — Налюбовалась? Обмотав бедра полотенцем, делает шаг в мою сторону. На этот же шаг испуганно отступаю. — К-как… Как я у тебя оказалась?! Вся моя привычная жизнь перевернулась вверх тормашками, когда в наш город вернулся Данис Асадов. Лучший друг папы. И мужчина, которого я любила всю жизнь.

~Глава 6~

Дан.

Мой телефон на приборной панели вспыхивает за миг до того, как губы крошки Софи замирают.

От моих в миллиметре.

Но модный рингтон, перебивающий звуки музыки из магнитолы, не останавливает ее.

Уже через секунду она плотно прижимается пухлыми холодными губами к моим.

Чувствую, как тонкие пальчики обвивают мою шею, и даже забираются под ворот рубашки.

Не вежливо отталкивать даму, когда она так решительно настроена на поцелуй.

Но еще более не вежливо целовать любимую умницу — дочку своего старинного друга.

Поэтому не делаю ни того, ни другого. Не отталкиваю ее, но и не стремлюсь ответить на близость.

В ноздри проникает нежный соблазнительный аромат. Что-то утонченное, напоминающее нотки сирени и дорогого шампуня.

Рот сам собой наполняется слюной. Считываю странную реакцию тела. Заталкиваю ее в глубину подсознания. Потом я ее обязательно проанализирую.

Софи замирает. Она чувствует, ощущает, что я не отвечаю на поцелуй.

Поразила ли меня такая провокация с ее стороны? Нет. Ни капли.

Я хорошо знаю женщин. Любых возрастов. Крошка Софи была влюблена в меня в детстве, и сегодня я тоже заметил с каким волнением она общалась со мной. А значит отголоски глупой детской влюбленности в ней до сих пор не утихли.

По телу прошел странный озноб, когда Софи вонзила мне в шею острые ноготки.

— Софи, — прохрипел ей прямо в губы. Пора это остановить.

Отстранилась в момент, и спрятала взгляд. В салоне авто повисла неловкая пауза. Даже магнитола вдруг замолчала, хотя раньше в ее работе не было замечено перебоев.

Чтоб дать себе время правильно подобрать слова, потянулся к прибору, заглушив двигатель.

— Софи, это… неправильно, — не глядя на девушку, произнес. Телефон вновь подал сигнал. Мазнул взглядом по экрану, успел прочесть имя Ланы, и отрубил входящий звонок.

Софи тоже заметила имя звонившей. Но, кажется, посмотрела неосознанно даже.

— Твой отец — мой хороший друг, — я старался говорить это с теплотой в голосе, которая мне совершенно не свойственна. — Я не могу с ним так поступить.

Софи резко поворачивает голову в мою сторону, от чего ее белокурые волосы на миг поднимаются в воздух. Стреляет пронзительным взглядом.

— Я тебе нравлюсь? Хоть чуточку? — прищуривается и бьет вопросами в лоб. Вот так, без прелюдий и на сухую.

Мысленно усмехаюсь.

— Софи, — корректность тоже не мой верный товарищ. Я больше привык так, как она. В лоб и наотмашь. Но тут другой случай. — Ты очень привлекательная девушка, — взгляд тянется к ее губам, которые только секунду назад были прижаты к моим. Я здравомыслящий, но все же мужчина. Когда на тебя вешается молодое симпатичное тело, сложно унять инстинкты в момент. — Очень, — зачем-то подтверждаю свои же слова, когда случайный взгляд падает на ее ноги. Короткое платье задралось, оголяя бедро. И я искренне завидую сиденью своей тачки, потому что кожа у Софи бархатная и нежная. Любой мужик был бы счастлив заполучить такую крошку в постель. Ерзаю на сиденье, понимая, что член в штанах, вопреки здравому смыслу, тоже не дремлет. — Но,

— А если бы я не была его дочерью? — Перебивает меня, сверкая голубыми глазищами, даже на мгновение не думая прекращать пытку взгляда.

— Но ты его дочь. Мы в этой реальности. Другой, кажется, не дано. — Раздражаюсь в момент.

Сегодняшним вечером я точно не был намерен ставить на место мозги инфантильным малолеткам.

То, что Софи принадлежит именно к такой категории — сомнений не вызывает. Видя, как Глеб холит и лелеет единственно дочурку, я уже тогда, в ее детстве, мог сказать, что из этого выйдет.

Девочка родилась с золотой ложкой во рту, Центурион в ее карман положили еще раньше, чем паспорт. Очевидно, что любая ее прихоть выполнялась мгновенно и безоговорочно. Не удивлюсь, если парни возле этой принцессы штабелями укладываются. А значит и ко мне она питает неугасающий интерес лишь потому, что прекрасно осведомлена о запрете на подобные чувства.

— Софи, — я устало вздыхаю и растираю руками лицо. — Тебе пора, ладно?

Стараюсь придать голосу хоть грамм дружелюбия, но все равно выходит достаточно грубо. Достаточно для того, чтобы дочка моего лучшего друга, сверкнув обиженным взглядом, резко открыла дверцу машины и от души ею хлопнула.

— Да блядь… — Устало цежу, ударяя ладонями по рулю, и отправляюсь следом за ней. Софи не просто девочка с улицы. Она дочь Глеба Павлова. И даже я обязан войти в положение, когда эта девочка натягивает рамки приличия на раздутое чувство вседозволенности. — Софи, подожди!