Чернолунье

Дарья Шварц, 2019

Монстры таятся повсюду: в лесу, в королевстве, в мыслях, в душе́… Когда из замка Алнаира похищают опасный артефакт, Ищейка Ордена теней – Даймонд отправляется вернуть его, чтобы обрести свободу и отомстить злейшему врагу – убийце Шрам. Но новые улики осложняют дело, таинственная секта охотится за Даем, призраки прошлого настигают, а над замком сгущаются тени заговора. К тому же, на хвост ему садится наёмница и воровка Лилит – настоящий монстр. Но кто из них большее чудовище? Сможет ли Дай преодолеть опасности и освободиться от Ордена или будет навечно похоронен под грехами прошлого?

Глава 2. Сурт

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Краз

Даже в мире, где существует магия, находились скептики. Однако соседство с небезызвестным, смертельно опасным Лесом Чудовищ выдворяло из души всякое неверие и критику. Когда в твой город почти каждый день выползают неведомые хищные твари, поверишь и в сказки, и в легенды, и в сплетни старых маразматиков о конце света.

Ли́лит не относила себя к скептикам. Наоборот она верила даже в то, что толком доказано не было. И всё же к обычаям относилась несерьёзно.

Так что спокойно сменила свои потрёпанные сапоги на новенькие, которые сняла с найденного близ леса трупа молодой женщины.

Другие наемники, как она, свято чтили свои обычаи да суеверия и не рисковали забирать одежду у покойников. Считалось, что неуспокоенный дух придёт за своим барахлишком и унесёт воришку с собой в могилу.

Потому Лилит побаивались.

«Она уже накликала на себя беду» — бормотали они за её спиной, ибо в лицо сказать боялись. Дураки и лицемеры!

Они даже прозвали её Суртом и не поняли, как точно попали в цель.

Никто из них никогда не видел Суртов, просто по королевству ходила древняя как мир байка о проклятых детях. По этой причине, чтоб не навлечь на себя беду, наёмники объявили Лилит негласный бойкот. Близко не подходили, лишний раз не говорили, игнорировали вопиющее нарушение обрядов и даже одним воздухом старались не дышать.

Хотелось крикнуть: Идиоты! Проклятья не передаются воздушно-капельным путём!

Но один старый прохиндей Байард однажды сказал ей:

— Наёмники — народ простой и продажный, но каждый сначала подумает о своей выгоде, а потом о чужой.

Вот они и не рисковали от греха подальше.

— Трусы! — зло выплюнула тогда Лилит, хотя прекрасно их понимала.

У наёмников существовал ещё один обычай.

Дабы души умерших упокоились, им на могилу кидали монетку со словами: «Вот твой откуп мертвец. В мире живых не место мёртвым. Иди своей дорогой, а у нас, живых, свой путь».

Сказав уже привычные для уха слова, они подожгли тела, или то, что осталось от тел, растерзанных чудовищем.

Кто-то сплюнул, и косо глянул на Лилит, она сделала вид, что ничего не заметила, тупо таращилась на огонь. Он приятно согревал озябшее тело; рыжие отблески плясали на лице и одежде.

Лилит пугал и в то же время завораживал огонь. Он грел, дарил жизнь и тепло и в то же время пожирал всё, чего касался.

Совсем как она.

Зарево костра в ночи напомнило ей о чём-то смутно знакомом, только она никак не могла вспомнить чём.

Ⅱ

Идя по мрачным, слабо освещённым улицам, Лилит часто проходила мимо магазинов и засматривалась на яркие витрины, особенно на выпечку. Ей нравилось представлять, что однажды она получит всё, что захочет. Разбогатеет и уберётся из этой глуши в столицу, где правят бал роскошные наряды, где пируют на ассамблеях аристократы и играет самая лучшая музыка. Где прохожие носят в карманах монеты и золотые часы, а не ножи да пушки.

Где раздолье для вора.

Лилит притормозила у кондитерской и уставилась на ароматные булочки. Даже из-за стекла она могла учуять их дивный аромат, представить нежнейшей вкус сливочного крема или яблочного повидла или горячей сосиски.

В животе предательски заурчало, но денег у Лилит на такую роскошь не водилось. Пришлось давиться слюной и утешаться мыслью, что вот-вот она придет к старикашке Байарду, получит сегодняшнюю выручку и наконец поест за эти два дня.

Взгляд девушки упал на собственное отражение. Худое, сутуловатое существо неопределённого пола — так она себя видела. Мешковатая одежда скрывала любые проявления её женственности.

Длинные сальные волосы цвета тёмных каштанов собраны на затылке в хвост, глаза беспросветно чёрные, как безлунная ночь, взгляд затравленный и злой как у недоверчивого волчонка. Лилит потрогала себя по впалым щекам и скользнула пальцами к губам — единственному яркому пятну на белёсом лице.

— Алые, — выдохнула она. Возможно, потому что Лилит их вечно кусает с голодухи.

Уже очень давно никто не называл её красивой. Само понятие людской красоты было ей не понятно. Она не могла, взглянув на лицо человека, сказать красивый он или же наоборот уродливый.

Лилит вообще старалась не смотреть людям в лица, а особенно в глаза, ибо те выдавали демонов своих хозяев. А уж если не повезло столкнутся с кем-то взглядом, у-ух!.. Приходилось хватать ноги в руки и бежать наутёк.

Красота в её случае штука губительна — лишнее внимание. А ей оно ни к чему. Лилит — теневой игрок и выходит из дома только ночью.

Но все же, иногда ей приходилось бывать на улице и днем. Тогда она замечала дам, разряженных в пышные неудобные платья с узкими корсетами и их джентльменов. Женщины вещались на своих незадачливых кавалеров, что-то сладко щебетали им на ушко, аккуратно брали под руку и, натянув лживые улыбки, разводили на бабки.

А мужчины велись как простофили.

Лилит раздражало это женское лицемерие. Уж лучше она в открытую обчистит чьи-нибудь карманы, чем будет действовать так подло и скрытно, строить кисейную барышню, хотя сама в состоянии завалить буйвола голыми руками.

Она недоумевала, зачем женщины делают всё это? Зачем смеются, когда не смешно? Зачем притворяются слабыми, да ещё и выпячивают эту слабость всему миру напоказ?

Лилит наоборот всегда стремилась стать сильной. Её первостепенная задача — избавление от человеческих чувств — самой большой слабости после привязанностей. Она считала, что вся эта «шелуха» ей ни к чему, и себя не жалела: жизнь никого не жалеет, и, чем раньше это поймешь, тем легче будет потом.

«Я не человек, — повторяла про себя Лилит, глядя на прогуливающуюся мимо парочку. — Не человек».

Собственное отражение испортило ей настроение. Девчонка натянула шляпу-цилиндр почти по самые глаза, стараясь чуть ли не полностью скрыть за ним и свисавшей до переносицы косой челкой своё лицо. И побрела дальше.

Когда она открыла дверь в ломбард, звякнул колокольчик-оповеститель.

Байард встретил её хмурым взглядом.

— Что ты на этот раз стащила у мертвецов? — без лишних предисловий накинулся он.

В ломбарде было светло и сухо. Даже не смотря на то, что он находился на первом этаже. Керосиновые лампы, висевшие на стенах, излучали мягкий желтоватый свет. Это успокаивало и придавало уюта.

— И тебе доброй ночи, старик! — криво усмехнулась Лилит. — Да так, ничего особого. Деньги брать не стала, — заверила она, вывернув пустые карманы выцветшего, когда-то коричневого, мешковатого сюртука. — А что, на меня уже настучали?

Байард не стал ей отвечать, лишь окинул подозрительным взглядом. Лучики морщин прорезались в уголках его карих прищуренных глаз. В рыжей бороде уже проскакивали седые волоски. На затылке красовалась залысина, которую он озадачено почесал.

— Сапоги значит… — заключил он и устало вздохнул. — Ты себя когда-нибудь погубишь, Лилит.

— Только после тебя, — она показала ему язык. Байард хмыкнул в бороду и нагнулся, чтобы достать из-за прилавка сундучок. Он с выразительным щелком упал на прилавок.

На первый взгляд может показаться, что сундук старый, ветхий и не представляет никакой ценности для вора, однако там храниться получка многих наёмников, а это большие деньги.

Лилит уже давно планировала втихомолку умыкнуть этот «клад» и свалить из города. И Байард это знал. Только его это не заботило. Чтобы вскрыть сундук надо решить хитроумную головоломку-замок, прохождение которой знает только он. А у остальных из памяти отгадка будто стирается магией. Лилит не раз проверила это на себе.

Байард вынул из сундука небольшой мешочек и протянул Лилит. Девчонка быстро схватила кошель и заглянула внутрь. Десять медяков и один серебрянник.

Лилит обреченно застонала.

— Издеваешься что ли! Почему так мало?!

— Ты мне за аренду комнаты давно уж не платишь, а ещё жалуешься на зарплату.

— Так ты с меня проценты снимаешь?! — разозлилась она и грохнула кулаком по прилавку. — Я же сказала, потом все отдам!

— Когда это «потом» будет, а? — Спросил он, отодвигая от неё сундук в сторону. — Может уже завтра со своей любовью к «приключениям» ты откинешься. А уж хладный твой труп мне деньги не вернет.

Он поставил тяжелую жилистую руку на прилавок. Лилит сглотнула, ей в силе со «стариком» не тягаться. Одна его рука была в ширину с её две вместе сложенные.

— Если не нравиться эта работа, может найдешь другую? В борделе симпатичным мордашкам всегда рады. Даже кормить бесплатно будут, и за жилье платить не придётся. Хотя с твоим характером…

— Старик, — прошипела она, — ты же знаешь единственное, что я никогда не продам… — Лилит до боли сжала кулаки.

— Знаю-знаю, — отмахнулся он. — Злая малявка вроде тебя, просто ещё не знает худшей жизни.

Девчонка надменно хмыкнула, вздёрнув нос, и, скрестив руки на груди, смерила мужчину уничижительным взглядом.

— Ладно… есть для тебя ещё одна работёнка.

Лилит навострила уши, но заинтересованного вида не подала.

— Работа не пыльная, в известном кабаке…

— Опять на деньги надуришь? — она искоса глянула на Байарда.

— Упаси Боже, разве я когда-нибудь тебя обманывал?

— Постоянно! — отрезала девушка. — И ты не веришь в высшие силы, ничего святого нет!

— Ты это сейчас про себя что ли? — притворно дружелюбно улыбнулся он и окинул прищуренным взглядом весь ломбард, словно кто-то мог подслушать его наглую ложь. Но её слышала только Лилит.

— Так что за работа?

— Да так, ничего особенного, — его взгляд снова вернулся к девушке. — Одна знакомая попросила прислать ей на помощь мальчика поприличнее и посимпатичнее. И чем её обычные наемники не устроили, этих женщин не поймешь… — устало вздохнул он. — Смотри не стань такой же, как все эти бабы, их вечно интересует только внешний вид, а как же великая и прекрасная душа? Уже никому не важно, что на сердце холостяка-наемника?! А я может, любви хочу! — продолжил он жаловаться. — Нынче женщины стали совсем избалованными, всех волнует лишь лицо…

Лилит закатила глаза, монологи старика в которых он часто жаловался на жизнь, её раздражали и утомляли.

— А ты, Лилит, вечно ходишь как крючок, — упрекнул её Байард. — Распрями уже плечи! Прибавь немного росту. В темноте, может, за паренька сойдешь, — ухмыльнулся он в бороду, глядя на то, как Лилит ещё больше скукожилась и чуть ли не проклятия бормотала себе под нос. — А ещё лучше волосы отрежь, тогда за мальчишку беспризорника даже днём сойдешь.

— И не мечтай, волосы больше не продам! — гаркнула она, невольно схватившись за неровно стриженые передние пряди, спадавшие почти до плеч.

Однажды весной работа не подворачивалась, а голод не тетка, хочешь-не хочешь…. Ну старик и предложил ей обрезать волосы и продать. Делать было нечего, срезать все волосы она не решилась бы и под пытками, поэтому ограничилась лишь передней частью. И срезала те, что свисали над ушами.

Сейчас они отрасли и почти касались плеч, раньше — едва уши закрывали. А вот короткую косую челку она носила уже давно, та удобно скрывала глаза. Покупатель на волосы нашелся быстро, и небольшая выручка помогла ей прожить до следующего задания.

— Хватит насмехаться, — Лилит подтянула ленточку, перевязывавшую длинные волосы на затылке, доходившие до талии. — Мне твои советы задаром не нужны!

— Зря ты. Я ведь дело говорю. Вечно ты не слушаешь, что старшие говорят…

— Не слушала и слушать не буду!

— Ну да, о чём это я, ты же всё больше всех знаешь, — он развел руками.

— И как видишь — все ещё жива, — заключила она. На этом порешили. Не мог старик с ней спорить — бесполезно, Лилит никогда никого не слушала.

«От тебя одна головная боль», — пробормотал он, когда она уже сделала шаг за порог.

Ⅲ

Ей предстояло идти прямиком в самый популярный в Кразе паб.

Основную массу населения Краза составляли немолодые наемники, разбойники, бывшие воры, и все те, кому хорошо сидеть в своем болоте и о жизни в столице не помышлять.

Лилит оказалась здесь не по своей воле: так сложились обстоятельства. И теперь она каждый день думает, как бы заработать побольше; старается откладывать с получки, а иногда даже и недоедает, только чтоб скопить денег и свалить подальше отсюда, в направлении Гиансара. Там уж молодые люди нужнее, чем здесь. Там она найдет работенку поинтереснее, поопаснее и, конечно же, предел её мечтаний — таинственный «Орден теней».

Она, как и многие, знает о нем лишь из слухов и мрачных легенд, рассказанных пьяными старожилами в трактирах.

Эти сказки всегда будоражили её воображение.

Члены Ордена — шпионы, сыщики и судьи. Будто призраки вершат дела под покровом ночи; как настоящие тени преследуют неугодных и вершат правосудие Совета. Все их действия — строжайшая тайна покрытая мраком.

Но для её желания попасть в орден есть и другие причины.

На подходе к пабу в Лилит чуть не врезался мужик, которого пинком вышибли из питейного заведения.

Она отскочила в сторону, когда пьяница приземлился на карачки в полшага от неё. Пока вставал, он выкрикивал проклятья и крыл последними словами грузную женщину, стоявшую в дверях.

— Что б я тебя здесь больше не видела, пьянь подзаборная! — прокаркала женщина, погрозив ему в след кулаком.

Из открытой двери паба лился рыжеватый свет, раздавался неприличный хохот, громкие голоса мужчин, идиотские шутки.

Лилит ненавидела такие места. Там всегда воняло выпивкой, сальными телесами беззубыми мужланами, которые лет сто с себя грязь не скоблили и уже забыли, что такое гигиена (если конечно помнили).

Об отношении к женщине таких индивидов и говорить нечего — они считают себя просто приделом мечтаний любой дамы. Но один их видок (не то, что запашок) вызывает лишь отвращение и рвотные позывы.

Живо помня всё это, Лилит невольно преисполнилась симпатиями к этой незнакомке в непонятной лиловой шляпке на рыжих кудрях, собранных в пучок.

— А ты чего столбом встал, малец? — наконец заметила она Лилит. — Или заходи, или иди отсюда.

— Я ищу госпожу Грэйс, — отчеканила Лилит, делая голос ниже и грубее. — Байард сказал, для меня есть работа…

— О! — воскликнула дама, делая шаг к ней, — так это тебя прислал ко мне старый пройдоха! Не слишком ли ты мал для работы наёмником, а, парнишка? — Грэйс окинула её скептическим взглядом.

Лилит стало не по себе. Она наклонила голову ниже, чтобы скрыть лицо. Не хватало еще, чтоб эта женщина признала в ней девчонку.

— И больно ты худощав, — она досадно поцокала языком. — Ну, ты подойдешь лучше, чем все эти уголовные рожи. — Грэйс похлопала девушку по спине, подталкивая к входу. — Не стесняйся, входи-входи.

Лилит подавилась воздухом. Так «щедро» по спине её давно не дубасили. Хоть бы синяков не осталось…

Морщась от яркого света, Лилит вошла в паб. В нос ударил запах еды и выпивки.

Грэйс продолжала подталкивать девушку. Её накрашенные красные губы растянулись в добродушной улыбке, но взгляд все равно оставался серьёзным. Морщины на лбу выдавали немолодой возраст, походка уверенная и властная, голова гордо вскинута. Всё кричало, что хозяйка самого знаменитого паба и труппы танцовщиц, выступающих тут по пятничным вечерам, — она.

— Как тебя звать мальчик? — Грэйс едва скосила глаза на семенящую рядом Лилит.

— Лит, — глухо отозвалась девушка, не глядя на собеседницу.

Для Лилит удобно притворятся мужчиной, ибо как женщина она бы не выжила в одиночку, или выжила бы, затоптав гордость в борделе. Потому что если ты девушка, тебе ничего не добиться в этом мире.

Единственное, на что ты можешь рассчитывать, это удачно выскочить замуж. Но в захолустье вроде этого, где отживают свои последние годы старики-разбойники, элементарное счастье не возможно.

И можно ли вообще назвать такую жизнь счастьем?

Лилит бы не смогла всю жизнь пресмыкаться перед мужчинами, этими самодовольными нахалами, которые думают, что все в этом мире существует только для них. Женщины в их представлении только вещь, предмет роскоши, бесплатная прислуга.

Потому Лилит носила мужскую одежду и всячески меняла свой голос. Потому скрывала девчачье лицо за шляпой.

И как-то всё проходило, её принимали за мальчишку. Но проблемы начались позднее, когда её фигура начала принимать женственные очертания. Теперь при хорошем освещении уже любой слепой мог распознать в ней переодетую девку. По этой причине Лилит стала редко выходить из комнаты днем и перешла на ночной образ жизни.

Единственное спасение для неё теперь — бесформенный потрёпанный сюртук, скрывающий туловище и бедра да ночь.

Госпожа Грэйс оставила Лилит около тёмной бархатной шторки, скрывавшей проход к неизвестным комнатам паба, скорее всего, хозяйским. Через пару минут оттуда выглянули разрисованные косметикой лица молодых девушек.

Они кидали на Лилит многозначительные взгляды, о чем-то перешептывались между собой, хихикали. Лилит делала вид, что ничего не замечает, «с интересом» разглядывает кружку на столе какого-то мужчины. Он заметил её взгляд и злобно зыркнул в ответ. Она поспешила отвести глаза в сторону, лишних проблем только не хватало с этим верзилой и его такими же пьяными дружками.

Из-за шторы появилась Грэйс и уверенным шагом направилась к старым музыкантам, сидевшим на небольшом деревянном помосте. Казалось, они спали до того, как пришла и накричала хозяйка. Заросший седой старикашка, сидевший за баяном, чуть со стула не упал, от такого внезапного пробуждения.

Помещение паба оказалось довольно большим и просторным. Повсюду стояли столы и табуретки из дерева; с потолка свисали лампы, но свет они испускали тусклый, и в внутри обитал вечный полумрак, что было для Лилит так кстати.

Рядом с ней расположилась большая барная стойка, за которой в просторном стеклянном шкафу стояли разнообразные бутылки с алкогольными напитками. Большинство названий Лилит незнакомы.

Наконец, госпожа-хозяйка подошла к ней и, в двух словах объяснив, что ей нужно делать, снова скрылась за шторкой. А задача девушке попалась не простая. Предстояло танцевать вместе с другими девчонками из труппы Грэйс и смотреть, чтоб никто с пьяни на них не напал.

«С танцем проблем быть не должно!» — уверила её Грэйс, подбадривающе похлопав по плечу.

В тот момент Лилит думала лишь, как не сломать ключицу и вообще остаться целой после этой «легкой» работы. Если какая-нибудь пьянь накинется, себя-то Лилит защитить сможет, а вот бесполезных размалёванных девок — вряд ли.

Грэйс встала подле музыкантов и хлопнула в ладоши. Заиграла музыка, и девчонки начали выбегать из-за ширмы, увлекая за собой Лилит. Каждую стискивал тугой корсет красного или синего цветов, пышные черно-красные юбки, чулки на подвязках и сапожки на высоком каблуке. Из собранных в пучок волос торчали цветные перья.

Когда девушки легко и непринужденно взмахивали ногами, на разукрашенные лица падали тонкие закрученные пряди волос. Танцовщицы то скакали в хороводе, то выстраивались в линию, неприлично задирая юбки и маша ногами. Лилит была несказанно счастлива, что носила штаны и не ловила мерзкие похотливые взгляды. В её честь прилетали только завистливые.

А музыка все играла и Лилит плясала вместе с танцовщицами, стараясь попадать в ритм и смотреть по сторонам. Один раз она чуть не споткнулась, но девушка в длинных черных перчатках не дала ей упасть, вовремя поддержав за локоть. Со стороны никто не заметил чуть не случившегося конфуза, чему Лилит обрадовалась. Не хотелось подводить хозяйку паба.

Светловолосая девушка мило улыбнулась ей, Лилит виновато поморщилась.

Во время танца она не раз поражалась, какой хорошей растяжкой обладали танцовщицы. Так высоко подбрасывали ноги, и ни одна ещё не сбила дыхания, хотя Лилит уже порядком запыхалась.

Музыка ускорялась, танец наращивал темп. Мужчины подбадривающе стучали в такт руками и ногами, иногда громко и пронзительно свистели, что аж уши закладывало.

Лилит совсем вымоталась, раскраснелась, но как будто заразилась всеобщей энергией и весельем. Заулыбалась чудесно, совершенно искренне.

К сожалению, случилось то, чего больше всего опасались. Одну из девушек схватил за руку ели стоявший на ногах мужик. Он шатался и всем своим видом показывал, что уже не в своем уме от выпивки. Что-то невнятно пробасил и грубо дернул девушку к себе.

Музыканты продолжали играть, а Грэйс сорвалась с места и будто свирепый буйвол двинулась на мужчину. Вскрикнула ещё девчонка, и остальные начали разбегаться кто куда. Какой-то мужик вступился за вторую жертву, и ему прилетел в нос удар кулаком. В падении он задел чей-то столик и понеслась….

Начался мордобой.

Во все стороны летели выбитые зубы, кровь, щепки. Звенели разбитые бутылки и посуда. Грэйс насмерть стояла за воспитанниц. А светловолосую девушку все тянул в сторону выхода пьяный в стельку, но сильный мужик. Он мертвой хваткой вцепился в её худое запястье. Девчонка вырывалась и кричала. Надо было срочно что-то делать, и Лилит кинулась ей на помощь.

Схватив пустую бутылку со стола, она со всей дури зарядила мужику по башке. Но тому хоть бы хны. Он пошатнулся и устоял, зато теперь рассвирепел как бык. Танцовщицу выпустил и та, визжа, побежала прочь, а внимание устремил на Лилит. Выкинул руку вперёд — хотел схватить — но Лилит ловко увернулась.

Мужик взбеленился. Схватил табурет и с воплем бросил в неё. Лилит пригнулась, стул влетел в спину лысому бугаю. Тот медленно поднялся с места, свирепо зыркнул назад и прописал пьянчуге знатный удар в ухо.

Вокруг творилась полнейшая неразбериха. Лилит два раза избежала летящей в спину бутылки, тарелки и пинка. Шум и гам заполонил всё. Бились кружки, столы и табуретки.

Грэйс позвала охрану. Лилит поняла это по прибавившемуся количеству грузных мужиков. Незнамо как она спряталась под стол, на который то и дело падали нокаутированные тела.

Бойня продолжалась ещё какое-то время, а потом резко стихла. Выждав для верности минуту, Лилит покинула своё ненадежное укрытие.

Многие столы опрокинуты, почти все стулья сломаны, местами на полу лежали побитые, потерявшие сознание мужики. Лилит аккуратно обогнула их и прошла к стойке, за которой стояла Грэйс и протирала уцелевшие стеклянные кружки. На лице женщины как фонарь горел фингал. Значит, и её зацепило во время драки.

— О! Парнишка! — воскликнула Грэйс, — Ты ещё цел! Поди, сюда.

Лилит криво усмехнулась, подходя ближе.

— Присядь, — женщина махнула рукой на чудом уцелевший стул. — Принесу тебе поесть.

Лицо воровки вытянулось: с чего бы этой женщине ещё и кормить её?

— Все нормально, — с улыбкой заверила хозяйка. — Ты помог одной из моих девочек. Я уж не поскуплюсь, накормлю тебя. Жди, — сказала она и вошла в соседнюю дверь, где, видимо, находилась кухня.

Лилит стала ждать. Есть хотелось безумно! Только сейчас, после всех событий, она почувствовала жуткую слабость в теле. Не есть уже два дня перебор для её растущего организма.

За спиной раздались чьи-то шаги, и Лилит на автомате обернулась, невольно схватившись за пояс брюк — там, в ножнах прятался кинжал. Светловолосая девушка вздрогнула, и Лилит, наконец, её узнала. Это та самая девчонка, что помогла ей не упасть, и которую впоследствии она отбивала у пьяного.

Сейчас яркий макияж на лице танцовщицы отсутствовал, что делало её моложе и мягче. Ещё бы не это вульгарное платье, потрёпанное в потасовке — цены бы ей не было.

Девушка заправила за ухо светлую кудряшку, выбившуюся из высокой прически и потупив взор, сделала к Лилит шажок. Щёки заливал стыдливый румянец.

— Спасибо что спас, — робко начала она, переминаясь с ноги на ногу. — Ты не пострадал?

— Нет, я в порядке, — заверила Лилит, пытаясь выдавить дружелюбную улыбку. — Спасибо за беспокойство. Что-то ещё случилось?

— Нет-нет, — запротестовала танцовщица, густо покраснев. — Просто… я не знаю, как выразить свою признательность. Не знаю, что бы случилось, если бы не ты! Я так испугалась, что не смогла сделать.

— Все нормалью. Любой бы запаниковал в такой ситуации. — Непонятно почему, но Лилит не могла говорить в своей обычной манере с девчонками.

— Могу я узнать твоё имя? — немного погодя спросила она, видимо, скоро уходить не собиралась.

–…Лит, — замявшись, ответила Лилит. — А ты?..

Со стороны кухни загремели тарелки. Блондинка воровато оглянулась и так быстро подскочила к Лилит, что та даже опомниться не успела. Танцовщица, схватив её за ворот рубашки, притянула к себе и поцеловала. Сказать, что Лилит обомлела — ничего не сказать. У неё глаза на лоб полезли. Теплые губы впились в её щёку. В нос ударил горьковатый запах фиалковых духов, от которого закружилась голова. Хотя голова у Лилит закружилась не столько от этого, сколько от осознания, что её поцеловали. В щёку! Девчонка!

Не слыхано.

До этого никто не решался даже в полушаге рядом с ней стоять.

Ошарашенная Лилит даже не заметила, как девушка, хихикая, убежала прочь.

«Спасибо что не в губы», — успокаивалась она, оттирая помаду с щеки.

— Ты чего такой удручённый? — спросила Грэйс, зайдя за стойку и поставив перед Лилит тарелку, полную мясного рагу с крупно нарезанной, ароматной картошкой.

Ноздри девушки затрепетали, и она, забыв обо всем, живо накинулась на пищу. Грэйс смотрела на неё, умиляясь, но Лилит было не до этого.

— И что такой молодой парень забыл среди этих старых прожжённых наёмников? — поинтересовалась хозяйка паба, подперев голову рукой. — Неужели не было другого способа зарабатывать?

— Для меня был только один способ, — угрюмо ответила Лилит, кладя в рот вилку с мясом.

— Как жаль, — Грэйс с досадой поцокала языком. — Молодёжь не должна губить себя на такой опасной работе.

— Эта работа помогает мне жить.

«И не только в материальном плане», — хотела добавить Лилит, но не стала. Ни к чему кому-то знать подробности её жизни.

— Бросай ты это дело! — воскликнула женщина, топнув ногой. — Я бы с радостью взяла тебя в мою труппу. У меня и девчонки какие красивые, покладистые! Невесту мигом тебе подберём! Ты знай, я своих девчонок кому попало не предлагаю! Они мне как дочери…

Лилит ничего на это не ответила, лишь задумалась. Что бы случилось, если бы сейчас она согласилась остаться? В силу её настоящего пола, возможно, её бы взяли одной из танцовщиц, а дальше? Всю жизнь протанцевала бы в этом кабаке, потом вышла замуж за какого-нибудь обдрюзглого рабочего и оставшуюся жизнь горбатилась бы по дому и воспитывала детей. Они бы выросли, устроили свою жизнь, и ей бы оставалось тихо и мирно доживать свой век среди внуков.

Никаких опасностей и приключений.

Нет уж. Так бы жить она не смогла. Это не её судьба. Её судьба забрасывает её и в огонь, и в воду. Она должна чувствовать, как закипает кровь, как растягиваются губы в безумной улыбке, как бешено стучит сердце в предвкушении опасности.

— Вижу, тебя не переубедить, — Грэйс тихо вздохнула. — Если передумаешь, дай знать. Для тебя здесь всегда найдется место.

На том и попрощались. Лилит сытно поела, встала с места и отправилась к выходу. Она благодарила хозяйку за доброту и тёплый приём, но прекрасно понимала — сюда она больше никогда не вернется.

Так будет лучше для всех.

В дверях она столкнулась с человеком в чёрном плаще с капюшоном поверх сюртука. Лилит коротко скользнула взглядом по его лицу.

Юноша старше её максимум на три года. Сразу видно, не местный — лицо серьёзное, чистенькое и белое, какое присуще обычно знати. В толи серых, толи голубых глазах поселилась вечная печать или даже скорбь.

«Может быть, дворянин какой, — подумалось Лилит, — и что только забыл в этой глуши?»

— Простите, — пробормотала она, надвинув шляпу в попытке спрятать лицо. Оставалось надеется, что жест вышел естественно и непринужденно, а незнакомец ничего не заметил.

Не заметил, что его карманы обчистили.

Ⅳ

Улов вышел мелким: пара медных монет и какая-то картонка. В темноте не разобрать, что там написано, и Лилит решила отложить это до дома.

У самого ломбарда, она застала Байарда, с каким-то мужчиной в чёрном дорожном плаще.

Лилит сощурилась: лицо его скрывал большой капюшон, одна рука болталась как плеть (что сильно бросалось в глаза), а второй рукой он передал что-то старику. Тот нахмурился, неразборчиво ответил, и они распрощались.

Девчонка сделала вперёд пару осторожных шагов. Байард ещё какое-то время смотрел в след мужчине, а потом повернулся и заметил её.

— Поступило задание, Лилит, — напряженно сказал он, покусывая губы. — Но ты никуда не пойдешь.

Она удивленно уставилась на него.

— С чего это? Волнуешься за меня? — Лилит расплылась в ехидной ухмылке.

— Вот ещё. Просто боюсь, какой-нибудь хрыч спустит с тебя шкуру, и никто не выплатит твои долги, — он усмехнулся. — Тогда у меня будут большие убытки.

— Уж я могу за себя постоять, — она иронично выгнула бровь. — А самый опасный хрыч здесь только ты!

— Этот самый хрыч вечно спасает твою шкуру от других наемников.

— Это было всего пару раз! Кто ж знал, что эти наемники так чтут свои дурацкие обычаи… — Лилит отвела глаза в сторону.

— Мне постоянно приходиться выгораживать тебя! Они только и ждут, когда я окочурюсь, чтобы пустить тебя на корм рыбам. Когда ты уже прекратишь искать проблемы на свою задницу?

— Если я приношу так много проблем, так зачем меня жалеть! — взбешённо прорычала она. — Отправляй в самое пекло!

Байард покачал головой, приложив пальцы к виску.

— Хватает же в тебе упёртости со старшими спорить.

— А у тебя хватает упёртости кряхтеть, как бревно.

Старик отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.

— В очередной раз убеждаюсь — бесполезно с тобой спорить.

Тяжело вздохнув, он продолжил:

— Нужно будет доставить один груз. В группе, — Байард многозначительно посмотрел на неё. — Остальные наемники из команды встретят тебя в заброшенной церкви.

— Думаю, спрашивать, что за груз, лишнее?

Он кивнул.

— Остальное тебе расскажут на месте, — старик ещё раз вздохнул и добавил: — Знаю, что опасность тебя только подзадорит, и всё же…

«Береги себя», — хотел сказать, но вместо этого спросил:

— У тебя инстинкт самосохранения вообще есть?

— Он всегда со мной! — заявила Лилит, ударив кулаком в грудь.

Снова прозвучал тяжелый вздох.

— Иди уже.

Ⅴ

О заброшенной церкви ходило много слухов. Считалось, там водятся призраки, в последнее время рассказывали о неведомом звере, что воет как волк, только более надрывно и пугающе.

Возможно, там поселился один из монстров, коих в последнее время развелось вблизи Леса как блох. Возможно, это у нищего обитателя церкви так живот урчит. Возможно — и вероятнее всего — это просто байки взрослых для непослушных детишек, чтоб те по заброшкам не бродили.

Так что Лилит совсем не боялась натолкнуться на чудовище или призрака или кого-то из местных. Здесь она самый опасный монстр.

Лилит уже подходила к вратам церкви, как вдруг почувствовала неладное. За дверьми стояла неестественная тишина. Под ложечкой засосало.

Где остальные наёмники из группы? Решили поиграть в молчанку?

Невозможно.

Лилит тяжело сглотнула.

В голове так и запульсировало: «Опасность!».

Но вопреки здравому смыслу, она бесстрашно толкнула двери. Протяжный скрип разорвал безмолвие. В нос ударил кислый запах крови и затхлости. Лилит заткнула рот рукой, подавляя рвотный позыв.

Голубоватый лунный свет проникал через разбитые окна и дыры в крыше, серебрился как вода, в сколах витражей.

Лилит схватилась за рукоятку кинжала на поясе и осторожно двинулась вперёд, оглядываясь по сторонам. Шаги едва слышно раздавались в комнате. Если бы не стекла да хлюпающие лужи, понятного содержания, лёгкую поступь Лилит нельзя было бы отличить от призрачной.

Мысок сапога уткнулся во что-то холодцово-упругое, и Лилит лизнула пересохшие губы, не желая опускать взгляд под ноги, и продолжила двигаться к постаменту.

Ещё издалека она разглядела там коробочку, а подойдя ближе поняла: это шкатулка. Железная, старинная, с необычной резьбой в виде витиеватых символов.

Лилит потянулась пальцами к крышке, и вдруг!.. дверь с грохотом захлопнулась.

Девушка подскочила на месте.

— Кто здесь?! — крикнула она в темноту, как истеричка. От испуга голосовые связки пережало. Лилит перевела дыхание и приняла боевую стойку с кинжалом перед грудью наготове. — Покажись!

Враг подчинился приказу. Нечто прошмыгнуло за её спиной, Лилит обернулась, но увидела только длинные тени от стен и разбитой мебели. Уловила движение справа — и опять пусто.

Что-то сверкнуло во тьме. Не успела Лилит вдохнуть — над её ухом просвистел кинжал.

— Кажется, я промазал, — по церкви прокатился густой, бархатистый голос, от которого все глубины тела будоражились.

Лилит напряжённо уставилась на противника.

Он шагнул из тени в круг лунного света, и его долговязую чёрную фигуру озарило со спины. Пальто, шляпа с перьями, руки небрежно сунуты в карманы. Мужчина вскинул голову, но лицо и глаза его будто заполнили тени. И они перетекали друг друга, как капли воды в масле.

«Маг» — сразу догадалась Лилит, и спина похолодела. Самые мерзкие, самые опасные и худшие противники, которых только можно представить — маги. Они не предсказуемы, они сильны и невероятно редки.

И какого чёрта ей надо было натолкнутся именно на мага!

Ох уж это её везенье!

Руки заходили ходуном, кровь стучала в ушах слишком громко. Лилит стиснула рукоятку кинжала, собралась с мыслями. Она готова задействовать все свои силы и трюки, если это поможет ей выжить.

— Отойди от шкатулки, девочка. И быть может, я сохраню тебе жизнь, — он дружелюбно улыбнулся, горящими во тьме белыми зубами, и у Лилит мороз по коже пробежал.

Инстинкты вопили: «Беги!». Но бежать некуда: дверь закрыта, а стоит приблизится к ней — со спины нападет убийца. А в том, что он убийца — сомнений нет. Трупы мужчин-наёмников, усеивающие пол, как цветы поляну, — прямое доказательство.

Он в одиночку всех порубил. Он, несомненно, искусен и невероятно опасен.

И живой её не отпустит.

— О чем это вы? — проворковала девчонка. — Я не вижу никакой шкатулки.

Мужчина метнул взгляд в постамент, тот действительно оказался пустым. Лилит стащила шкатулку и сунула в карман сюртука, когда дверь только захлопнулась. Ловкости её пальцев позавидуют любые музыканты и воришки.

Она отскочила подальше, расценив, что с этим типом лучше держать дистанцию.

— Хитрая воровка, — рассмеялся незнакомец. — Отдай шкатулку.

Он требовательно выставил руку.

— Попробуй, отними! — бросила Лилит, наставив остриё кинжала на мужчину.

— Ты не знаешь, что стащила, девчонка, — прошипел он, начав приближаться. Его силуэт мерцал, а под ногами клубились тени. — Я тебе не по зубам. Последний раз предлагаю решить все мирно.

Раскрытая ладонь маячила как спасательный круг в штормовом океане. Лилит отчаянно желала согласиться и сделать, что просят — своя жизнь дороже какой-то антикварной коробки — но понимала, что убийца врёт.

Он прикончит её.

С «коробкой» или без.

Лилит колотило от страха, но она до треска костей стиснула в руке кинжал. С болью страх отступил.

«Чего расклеилась, тварь дрожащая!» — попрекнула она себя и дерзко вскинула подбородок.

— Нет! — бойко заявила.

«Я отказываюсь умирать!»

Улыбка на лице мужчины погасла, рука упала.

— Ты сама сделала выбор. Я не хотел калечить Сурта — нынче это спросовый товар — но видимо выхода нет.

Он досадливо улыбнулся и одним рывком настиг её. Лилит оступилась. Убийца полоснул кинжалом наотмашь, девушка звонко отбила удар в сторону. Атаки посыпались непрерывным потоком. В темноте засверкали металлические молнии, заскрежетали лезвия.

Дыхания — обрывки. Кровь — раскалённая магма.

Они разошлись как танцоры на сцене и слетелись как коршуны в каскаде быстрых выпадов.

Лилит словно змея ударила ножом снизу вверх, противник прочитал её стиль: ускользнул влево и перехватил руки. Колено утонуло в её животе. Лилит задохнулась и сложилась пополам, держась за рану.

Мужчина провернулся на месте и пинком отправил девчонку в полет. Её впечатало в стену.

Воздух выбило из лёгких, щепки фонтаном брызнули в разные стороны. Лилит съехала на пол и зашлась в судорожном, надсадном кашле. Перед глазами плыли чёрные и белые пятна, спина и живот горели огнём.

Больно. Так больно, что крик разрывает изнутри! Даже на беспощадных тренировках с Байардом ей так не доставалось, даже в мелких стычках с наёмниками.

Кто же этот мужик? Почему так силен?

Мужчина схватил её за волосы и приподнял с пола. Лилит зашипела. Её лицо всё измазанное в крови и грязи развеселило его — убийца улыбнулся, ненормальной, нежно-одержимой улыбкой.

— И это хвалёная сила Сурта? — спросил он и досадливо покачал головой. Жёлтые глаза его изучающе мерцали в тенях как у кошки. — Больше похоже на избиение младенца.

Лилит харкнула ему в лицо кровавой слюной и криво, презрительно оскалилась.

— Да пошел ты!..

Незнакомец отшвырнул её как надоевшую шавку и утёр плевок перчаткой. Лилит проехалась по чужой крови, окончательно изгадив линялый сюртук и штаны.

Тупая боль преследовала её, куда ни тки. Но уже начала постепенно утихать. Прохлаждаться некогда!

Лилит упрямо поднялась на локтях, выискивая взглядом обронённый кинжал. Он блеснул недалеко от перевёрнутой скамейки и лежащего под ней трупа наёмника. Через боль, на четвереньках девчонка поползла к оружию.

Убийца уже шёл к ней.

«Нужно тянуть время!» — родилась лихорадочная мысль.

— Что ты вообще можешь знать о Суртах?! — выплюнула Лилит, передвигая коленками.

— О Суртах? — озадачено переспросил мужчина. — Увы, немногое… в прочем, как и все. Зато я знаю о тебе.

— Ты ничего обо мне не знаешь! — рявкнула она, ища в осклизлой луже крови свой кинжал. Благодаря перчаткам ей не пришлось цеплять занозы о щепки на полу.

— О-о-оо, девочка, — сладко протянул убийца, возвысившись над ней. Его тень накрыла её как затмение. — Я знаю о тебе больше, чем ты сама можешь себе представить.

«Ура!», — промелькнуло в голове, когда Лилит нащупала рукоятку кинжала.

— Удивительно, — замышлял он вслух, — даже у Сурта бывают раны, которые оставляют шрамы..

Глаза Лилит широко распахнулись. Откуда этому типу известно о её секрете? Даже старик Байард не знал. Никто не мог знать! Только если…

«Он правда что-то знает о моем прошлом!»

— Мне бы не хотелось добавлять тебе шрамов, — сказал убийца и наступил сапогом на её руку, сжимавшую клинок. — Увы, девушек они не украшают.

— Что ты знаешь о моем прошлом?! — выкрикнула Лилит и с силой рванула вперед, пытаясь сбить его с ног. Мужчина отскочил.

Лилит перехватила кинжал в обратном хвате и резанула. Лезвие прошло в сантиметре от его горла.

— Ха-ха, — рассмеялся мужчина, и они закружились в танце ударов и отражений. — Ты дерешься несерьезно! Я не чувствую в тебе желания убить.

— Зубы мне не заговаривай! — прорычала Лилит, нанося удары один за другим, один за другим… — Рассказывай, что знаешь!

— Нет уж… — лениво протянул он и растворился во тьме.

Лилит обомлела, потеряв его из виду.

Что это за фокус? Или это магия такая? Да ка ей скажите на милость сражаться с!.. пустой. Ничем. Тенью.

Озираясь по сторонам и вглядываясь в темноту, Лилит пыталась понять, где он затаился. А мужчина смеялся, и смех этот бесящим эхом отдавался отовсюду. Будто был везде и негде.

— Неужели ты и правда всё забыла? — раздался шёпот у самого уха.

Лилит резко повернулась, но клинок разрезал лишь воздух.

— Где ты, трус?! — выкрикнула она. — Выходи!

Лоб покрылся холодной испариной. Лилит нервно облизнула губы.

— Ночью детки должны спать, — с ласковой улыбкой сказал он.

Подобрался со спины, и Лилит даже не заметила в какой момент начала падать.

В глазах потемнело. Последний кадр — летящая в лицо бурая лужа.

Ⅵ

Днем ранее

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар,

Трущобы квартала С***

Шрам шла по малолюдным улицам трущоб. Кое-где, привалившись к забору, сидели нищие, старые, иссохшие, поджидающие кончину. От них разило гнилью и фекалиями. Будто тела начали сгнивать изнутри.

И это привычный запах трущоб.

Смрад смерти.

Прямо на дороги выливали помои. Никакой гигиены. Люди годами жили и не знали что такое элементарная ванна. Не говоря уже о том, что одежда здесь считалась роскошью. Поэтому, сняв её со случайного прохожего, можно было выручить хорошие деньги или передавать через поколения (если, конечно, сможешь выжить и оставить потомство).

Ночка у Шрам выдалась длинная. Она шла, гневно пыхтя под нос, ведь так бездарно упустила свою добычу! А ведь могла разжиться не плохой наградой. Впрочем, с последним можно смириться.

Главное, Шрам всё ещё жива. Плевать на секту. Убийца ввязалась в это дело только из-за их ампул. В последнее время она страшно подсела на них.

Не так давно по трущобам прошёл слушок о средстве якобы дающем простым смертным сверхсилы. «Бывальцы» во всех красках (какие позволял их мизерный словарный запас) описывали свой восторг, ощущение легкости и могущества после принятия ампул.

Шрам заинтересовалась и решила проверить.

Допросив пару «болтунов» (и перерезав пару глоток), она вышла на поставщика. Некую организацию под названием «Регул».

Самая известная из их ампул именовалась «жидкое золото». Вероятнее всего, своим успехом она обязана внешнему виду, ибо действительно выглядела как перламутрово-золотая жидкость в стеклянном флакончике.

А алчных бандитов так легко обмануть…

Только большие цены на эти чудесные «продукты алхимии» бесили огорчали Шрам. Однажды попробовав, она возжелала больше. Больше, больше и больше! Ей стало мало одной ампулы в месяц, в неделю, в три дня.

Шрам даже подалась в наёмные убийцы, грабила магазины и прохожих лишь бы разжиться наличными, а на них уже позволить себе ампулы.

Неужели они взаправду так хороши?

Ну-с, «Жидкое золото», например, даровала человеку без магических способностей магию. Как же так? Шрам не шибко сведает в биологии или химии или в прочих науках, затрагивающих интеллектуальную деятельность, зато как редкий представить магов знает, что «магия» — магические частицы — есть в крови каждого человека. Просто у кого-то имеется излишек, как раз таки позволяющий «колдовать».

От количества магических частиц в крови зависит и продолжительность жизни человека. Тогда можно утверждать, что «жидкое золото» продлевает жизнь, в какой-то мере.

А чувства все виды ампул дарили почти одни и те же: прилив сил, восторг и лёгкость и, разумеется, пьянящее могущество. Кому-то казалось, что он молодел, не только духовно, но и физически.

Шрам же из всего этого перечня интересовала только сила. Упоительное ощущение власти над чужими жизнями.

И когда цены на ампулы взлетели, её обуяли гнев и жажда.

Она выяснила у подпольного торговца, кто производитель, и направилась прямиком в главное здание. В Регул. В секту чокнутых фанатиков. На их секретную базу.

Там ей и предложили быстрый способ заработать много ампул, ОЧЕНЬ МНОГО ампул. Да ещё и самых разных. Всего производилось четыре вида.

Такое предложение ей понравилось. Тем более — дело плёвое! Всего-то выкрасть шкатулку с камнем из башни.

Шрам с ненавистью сплюнула под ноги. Чтоб она ещё хоть раз повелась на такие уловки! То-то ей показалось, что награда не соразмерна задаче. Слишком много рисков для жизни оказалось на «такой простой» миссии, да ещё и ушла ни с чем.

— Плевать! — рявкнула она и перепугала драных котов в переулке. Стиснула зубы и обогнула несколько полуразбитых домов, глядящих на неё своими пустыми глазницами-окнами.

Шрам хотела поскорее попасть домой. Ночь — не лучшее время для прогулок по трущобам. Даже для вооружённой до зубов убийцы.

Каблуки сапог мирно стучали по пыльной брусчатке. Где-то в переулке послышался вскрик женщины и хохот мужчин.

Шрам хмыкнула и остановилась. Ей показалось — кто-то следил за ней.

Она резко повернулась, но на пустой улице, конечно же, никого не увидела.

Шрам списала разыгравшуюся мнительность на усталость и сделала шаг вперёд, но на неё пути возник человек. Низкий мальчишка в черной мантии.

«Из Регула», — сразу догадалась она.

— Ты ещё кто? — бросила убийца и положила руку на рукоятку «когтя».

— Я пришел за долгом, — сухо отозвался он.

— Каким ещё долгом? — прошипела Шрам. Опасение стиснуло горло.

— Камень, — холодно отозвался мальчишка. — Отдай, что украла.

— Нет у меня ничего! — зло рявкнула она. — Предатель затесался в ваши ряды и увел камень!

— Вот как, — безразлично заключил он.

И вдруг!..

Резкая боль пронзила бок Шрам. Она оцепенела от ужаса, и язык отнялся.

Провернув в теле, мальчишка вытащил кинжал. Хлынула кровь.

Шрам схватилась за рану. Кровавое пятно быстро поползло по корсету, как капля чернил по бумаге, вымарывая всё. Она боялась дышать. Как рыба, попавшая на сушу, она хрипло хватала воздух ртом.

— Это послание от Регула.

Сжав рану пальцами, Шрам ринулась на мальчишку. Но ни один из её отчаянных взмахов не достиг его. Он уклонялся быстро и легко, словно порхал, и был спокоен. А вот Шрам кипела от ярости. Движения её стали беспорядочными, точно она металась в агонии.

Вдруг Шрам рухнула на колени. Внезапной волной накатила слабость. Одной рукой она упёрлась в холодную мостовую, второй держалась за рану. С той происходило что-то странное. Она моментально вздулась, пошла волдырями дальше, захватывая весь живот. Гнойники лопнули — брызнула лимфа. Шрам закричала. Глаза застилала красная пелена. Изо рта вытекали слюни.

«Неужели меня отравили, — лихорадочно крутилось в голове. — Меня? убийцу-отравителя?!»

— Если ты не вернёшь камень через десять дней — умрешь, — объявил мальчишка, безразлично взирая на неё своими цветными глазами: одним чёрным, как сама тьма, а вторым льдисто-голубым. На лоб спадали седые пряди волос, хотя лицом он тянул максимум на семнадцать.

Шрам закашлялась, согнувшись пополам, уперлась лбом в булыжники. Она почти захлёбывалась в собственной слюне. Что это за яд такой?!

Мальчишка бросил себе под ноги ампулу и объяснил с каменным лицом:

— Временное противоядие.

Шрам схватила колбу дрожащими пальцами, откупорила пробку и залпом выпила. Это оказалась отвратительно-горькая розоватая жидкость. Но убийца заставила себя проглотить всё до последней капли.

Волдыри на теле моментально перестали ныть. Процесс живого гниения прекратился. На время.

— Десять дней значит, — процедила она.

Но мальчишки рядом уже не было. Исчез, будто призрак.

Шрам трясло от злобы. Она не пописывала с сектой никаких соглашений! Не давала обязательств, не обещала выполнить всё в лучшем виде. Так какого лешего!..

А этот мальчишка?! Урод безучастный! Ампулу не в руки дал, а так, на пол швырнул, как какой-то побитой псине. А если бы она разбилась?

Стиснув зубы, Шрам поднялась на ноги. Они подкашивались, но нужно было как можно скорее добраться домой.

В полуразвалившейся хибаре, где она жила на первом этаже, всегда сыро и пусто. И вещей самый минимум: полка на стене, стол слева, стул и кровать на прогнивших деревянных ножках. Ничего лишнего.

Ввалившись в комнату, Шрам рухнула на стол, приподнялась и зло оттолкнула его в сторону. Он жалобно скрипнул. В ярости она сбросила с него всю посуду и подпорченные продукты.

Ей хотелось крушить и ломать, пусть это и глупо. Рванув дверцу полки, Шрам начала выискивать глазами бинты. Найдя, небрежно скинула с плеч чёрную кожаную куртку и корсет, начала перебинтовывать тело.

Выглядело оно, мягко говоря, ужасно. Кубики пресса — предмет её гордости и обожания — обратились окровавленными шматками кожи. Это лопнули волдыри. И их адски жгло при каждом малейшем прикосновении. Ножевое ранение больше не кровоточило. Видимо, антидот оказался с целительными свойствами.

Не в силах собственноручно сорвать теперь уже мертвые куски кожи, Шрам решила перебинтоваться как есть.

Шипя от боли, она быстро закончила. Бинты лежали небрежно, однако на первое время и этого хватит. А потом она поищет больницу, или ампулу исцеления и подлечится нормально.

А в путь лучше отправляться без промедлений. Только вот куда ей идти? Где искать чёртового предателя и камень из шкатулки? И в Алнаире ли ещё они?

Шрам схватилась за голову. Проблем у неё теперь выше крыши! Она всего лишь хотела добыть ампул, а ввязалась в игру не на жизнь, а на смерть.

Скрипя зубами, она натянула одежду и вышла наружу, вот только там её ожидал сюрприз. Шрам застыла на пороге. Перед её каморкой, облокотившись спиной о каменную стену дома, стоял человек в чёрном пальто и шляпе. Жёлтые глаза загадочно мерцали в темноте, на губах блуждала улыбка, добрая, но от неё в дрожь бросало.

«Неприятный тип», — заключила убийца.

— Позвольте представиться, — проворковал мужчина. Голос мягкий, бархатистый, как у мурчащего кота. — Я Нуар и помогу вам в поисках камня.

Он прижал шляпу к груди — на пальцах блеснули перстни — и поклонился, словно актер на сцене. Красно-каштановые волосы, достигавшие плеч, растрепал ветерок.

Нуар поднял глаза, и Шрам оценила его резкие черты лица, сглаженные приятным выражением. Длинный, тонкий нос, мясистые губы, ямочка на подбородке.

«Смазливый».

Шрам хмыкнула.

— С чего я должна тебе доверять?

— С того, мисс Шрам, что вам больше не на кого положиться.

— Тогда спрошу прямо, — Шрам сощурилась, глядя ему в глаза, — в чем твоя выгода?

Нуар задумчиво причмокнул губами и устроил шляпу на голове так, чтобы тень от козырька идеально скрывала половину лица.

— Скажем так, — произнёс он. — Одна особа будет очень рада, если камень окажется в Регуле при любом раскладе.

При упоминании «особы» губы Шрам неприязненно скривились. Она вспомнила женщину с мягким убаюкивающим голосом, произносящую сладкие речи. Хоть Шрам и не видела её из-за разделяющей их ширмы, но могла точно сказать — эта женщина не остановиться ни перед чем ради достижения своих целей.

Теперь убийца Шрам была на коротком поводке, и это жутко бесило. Когда всё кончится, она обязательно отомстит и этой женщине, и тому садистичному шкету, и всей этой проклятой секте! Она порвет их в клочья!

— И куда мы направимся? — ядовито ухмыльнулась Шрам.

— В Краз.