Ошибка скрипки

Дарья Рагулина

История добрых сердец, готовых жертвовать собой ради других… История о том, как по-разному мужчина и женщина могут видеть одни и те же вещи…История любви, которая заворожит ваши мысли и подарит вам новый взгляд на обыденность…Смело ныряйте в эту историю, получите от прочтения светлые чувства и научитесь слушать свою душу, ведь только она знает, как привести вас к счастью.

Глава 4

Что может быть дороже чувств,

где слились воедино воспоминания и надежды!

Жорж Санд

После свадьбы они смогли пробыть в Екатеринбурге только три дня, Даниэля ждал новый концерт в Испании. Все утро он репетировал, играл любимые женой партиты Баха, Кристиан бегал вокруг него, дул в свою детскую дудочку, изображал, что он дирижер и дирижировал этой же дудочкой. Даша не торопясь собрала сумки, приехал Стас, унёс вещи в машину, Даниэль собрал скрипку в футляр, повесил его к себе на плечо, улыбнулся и как-то виновато посмотрел на Дашу:

— Снова льетать.

— Летать, так летать.

Кристиан посмотрел на них по очереди. Он тогда еще практически не разговаривал, говорил только короткие фразы на разных языках, будто стеснялся, что скажет непонятно, поэтому чаще объяснялся жестами. Как и сейчас, просто протянул руки к отцу и Даниэль, поняв сына, поднял его высоко над собой:

— Польетим на самольёте!

Ей безумно нравилось, как Даниэль растягивал слоги при произношении, как он забавно складывал губы в трубочку, как его голос смеялся при этом. Ей нравилось, как их ребенок чувствует себя с отцом, Кристиан зачарованно распахивал глаза, а потом начинал жмуриться от удовольствия. Даша засмеялась и пошла к входной двери. Она любила своего мужа полностью, каждую деталь в нем, весь он вызывал у неё восторг и радость. Её любовь к нему была как нечто само собой разумеющееся, как дышать. Из его музыки она черпала энергию, и, всё равно, плохие или хорошие ситуации происходили в их жизни — благодаря ему музыка всегда была в её сердце. Она знала, что бы ни произошло, эту музыку из её сердца никто не сможет забрать.

С улыбкой, которая не хотела уходить с лица, она вышла из подъезда и каждые несколько секунд оглядывалась на своих мужчин. Кристиан хохотал на руках отца всю дорогу до машины, выкрикивал какие-то слова на немецком, а когда оказался в детском кресле, вдруг притих. Он опустил глаза на дудочку в руках и тяжело вздохнул. Даша с Даниэлем переглянулись, улыбнулись и не стали придавать этому большого значения. Практически сразу, как только тронулась машина, Даниэлю начали звонить. Он весело подмигнул Даше, кончиками пальцев дотронулся до руки сына и тут же увлекся разговором. Он разговаривал на немецком языке, и Даша поняла, что может спокойно достать ноутбук и начать работу над книгой. До аэропорта доехали незаметно, Даниэль отстегнул Кристиана, хотел взять на руки, но тот сказал:

— Я самь.

Важно выпрыгнул из машины и, взяв Дашу за палец, широкими шагами пошел к входу. Даниэль тихонько рассмеялся и пошел следом.

Кристиан загадочно молчал, крепко ухватился за Дашин палец при регистрации на рейс, любопытно завертел головой на таможенном контроле, забрался к ней на руки на паспортном контроле, а зайдя в зал ожидания, неожиданно попросился пойти ножками. Ножками он дошел до окна, прижался лбом к стеклу — внимательно рассмотрел самолеты, машины-трапы. Долго и внимательно провожал взглядом один из влетавших самолетов. К Даниэлю в это время подошли несколько молодых людей, попросили автограф, сделали с ним совместное селфи, стали задавать какие-то вопросы на английском. Из своего словарного запаса иностранного языка Даша поняла, что разговор идет о предстоящем концерте, о прошедшей свадьбе. Даниэль засмеялся над чем-то, обернулся на Дашу, указал на нее рукой, парни радостно ей помахали, она махнула рукой в ответ. Где-то в сумочке завибрировал телефон, Даша стала его искать, звонила Дороти, мама Даниэля.

— Привет, моя доченька, как вы?

— Здравствуйте, мама! — Даша уже давно стала называть её мамой, хотя в Европе это было не принято, но Дороти была абсолютно счастлива этим сближением, поэтому и сама быстро стала называть и считать её дочерью. — Все отлично, как вы долетели?

— Мы прекрасно! Мне так хорошо в России, что мне становится жаль, что вы так редко там бываете, я бы хотела к вам прилетать. Конечно, часто это не получится, но сама атмосфера твоего родного города, она так очаровательна! Я даже смею предположить, что это сам город сделал тебя такой! — Дороти остановилась, подбирая слова. — Ты же понимаешь о чем я? Ты слишком наполнена сутью и радостью жизни. Но, возможно, это наоборот. С тобой, мне кажется, этот город светел и пронизан солнцем.

Даша слушала её, улыбалась, улыбалась тому, насколько чисто эта женщина смогла освоить русский язык, но в то же время ей было немного грустно от того, что она сама никак не могла подчинить себе все обороты разных языков, она научилась разговаривать на английском, но не смогла научиться выражать на нем чувства, а чувства были главной составляющей её жизни. Поэтому она очень быстро бросила попытки, а её новая семья пошла ей навстречу и избавила от необходимости развивать владение языками.

— Мама, вы сама, как солнце, поэтому и видите все именно так. Я очень рада, что вы позвонили.

— И я рада тебе, Даша, передавай мальчикам привет, бай-бай!

— Пока!

Она положила телефон обратно в сумку, и разные мысли застали её врасплох. В её жизни все располагало к разностороннему развитию, к знанию музыки, стран, языков, но она не чувствовала в этом важности. Не чувствовала жизненной необходимости в том, чтобы отличать музыку Бетховена от музыки Баха. Она чувствовала себя счастливой от простого течения жизни. Она видела, как её муж ставит себе всё новые цели, продолжает чему-то учиться, каждый день ищет повод развить в себе что-то. Он получал все новые награды, премии разных стран, признание, как мастера своего дела. Он стремился выступить в новом месте, писал новую музыку, искал новые формы выступлений, а она просто жила, просто воспитывала сына, просто любила мужа.

— Пап, мы с мамой не можем лететь на самолете с тобой, мы устали.

Эти слова ударили её молнией от своего звучания и смысла. Она подняла глаза — Кристиан стоял перед отцом и смотрел ему прямо в глаза. Он был крошечным по сравнению с Даниэлем, но после этих слов Даниэль так потух глазами, что визуально стал меньше сына. Даша не могла пошевелиться от охватившего её бессилия — она так долго ждала, что её сын вот-вот начнет разговаривать полными предложениями, но не ожидала, что это первое предложение станет таким пронзительно-мучительным. Она даже не поняла, почему вообще услышала это в шуме аэропорта, но эти слова были произнесены, и думать об этом уже было поздно.

Даниэль собрался с силами, присел перед ребенком, улыбнулся ему, глаза весело прищурились, искорки снова забегали в их глубине:

— Хорошо, тогда вы с мамой можете пропустьить этот польет и прилетьеть в Бразилию, вам очень понравится там.

— Нет, папа, мы не можем больше с тобой летать. Я осень люблю тебя, но нам не надо всегда быть с тобой. Это тлудно.

В одну секунду Даниэль понял все — его ребенок устал от мотания, от бесконечных фотографов, от громкой музыки, от неправильного режима сна. Он увидел, как тяжело мальчику сейчас говорить это, увидел, как глаза его стали наполняться слезами, как Крис пытается не заплакать, как он нахмурил брови и сжал кулачки. Он поднял глаза на Дашу и увидел в её лице, что она не может рисковать состоянием сына, увидел, что и её сейчас пронзила усталость полуторагодовалого сына. Он понял самое страшное — они останутся в России. Что он будет прилетать к ним в лучшем случае раз в месяц на несколько дней, в худшем — раз в три месяца. Его лицо стало таким беззащитным, таким потерянным в этот момент, что Даша вскочила с места, в одно мгновение оказалась рядом, коснулась губами щетины на щеке, пощекотала носом его ухо:

— Ни место дальностью, ни время долготою не разлучит, Любовь моя, с тобою. Ты ведь вернешься совсем скоро, а мы будем ждать тебя с нетерпением!

Она не знала, почему именно эти слова сейчас вспомнила, почему именно эта цитата из книги пришла в её голову, но она произнесла её так звонко, с такой непоколебимой убежденностью, прямо ему в лицо, что ему показалось, будто звезды скользнули и рассыпались в яркое сияние. Лицо его засияло, он обнял её, подхватил Кристиана:

— Какие вам привезти подарки из моего путешествия?

Даша задумалась на одну секунду, вспомнила сказку, где отец собирался в дальнее плаванье и также спрашивал дочерей, что им привезти из-за синего моря:

— Аленький цветочек!

Выдохнула она, а Даниэль засмеялся, он либо не знал сказки, либо не расслышал:

— Мальенький цветочек? Хорошо, для тебя я привьезу мальенький цветочек.

Она не стала спорить, радостно переступила с ноги на ногу, представляя себе свой маленький цветочек.

— Кристиан, а что привезти тебе? — он спросил это очень ласково, щурясь от радости, напитываясь своими любимыми людьми.

Но Кристиан просто уткнулся носом ему в щеку и крепко-крепко обнял за шею.

— Я любу тебя, папа!