Зов леса

Дарья Некрасова, 2017

Не слушай голос, не иди по тропе, не входи в чужой дом. Ну а если вошёл, помни, выйти собой уже не удастся. Будь храбр и честен, не ври. А если соврал – от лжи не отступай. Не называй своего имени, не касайся меча. А если коснулся – приготовься, сделай глубокий вдох, и следуй. Следуй зову своей судьбы.

Глава 2

Семейные ценности

— Лера! Наконец-то, а я уже начала волноваться! — с такими криками бросилось ко мне златовласое чудо — моя сестра Сонька. На самом деле она была младше меня всего на два года, и ей было уже двенадцать, но это абсолютно не мешало мне считать её маленьким ребёнком.

Льняные косички, как всегда, были заплетены в два длинных дракончика. У меня тоже раньше были такие волосы, но со временем они потемнели и стали как мокрый песок на пляже. А совсем недавно, я их отстригла, теперь они едва касались лопаток. Соньку можно назвать маминой копией, я же наоборот, взяла немного и от папы, и от мамы. Например, глаза. Они у меня одновременно и зелёные, но и золотые, такая странная смесь. Многим это кажется интересным и загадочным, но не мне! Хочу, чтобы они были одного цвета!

Но есть кое-что, чего больше ни у кого нет — родимое пятно, на левой руке. Всё время я думала, откуда же оно появилось, гадала, что же значит, а вот сегодня вспомнила. Ирония судьбы — всегда думала, что именно благодаря нему, стану особенной, и вот стала. Правда совсем не так, как хотелось… Чёрт, как же им сказать? Во рту появился кислый вкус, но я отогнала противные мысли прочь, в ответ обняла сестрёнку и сказала:

— Я тоже рада тебя видеть! Только дашь мне разуться? А то мы уже, наверное, минут пять стоим…

Соня, рассмеявшись, побежала в комнату.

Неожиданно мама заметила что-то на тумбочке, стоящей рядом, и строго спросила:

— София! Ты опять притащила в дом эту гадость? Сколько раз я просила, не приноси с улицы перья!

Сестра тут же материализовалась рядом и выхватила из её рук находку.

— Ну, это же перья не обычного голубя! И вообще, это подарок!

— От кого? Неужели от того мальчика, дед которого содержит голубятню? — на губах появилась лёгкая улыбка.

— Может и от него, — безразлично ответила Соня, убежала с ними в комнату. Я знала, что она сделает дальше — спрячет их в сундучок, где уже набралось ни малое количество таких же.

Некоторые собирают красивые камешки, другие — коллекционируют марки. Соня же помешана на перьях. Она не просто тащит их отовсюду, она делает из них украшения, а иногда вплетает их в косы, пока мама не видит. Ей кажется глупым собирать грязные перья уличных птиц, а тем более — совать их в волосы. Папа же считает это забавным, а иногда даже сам принесёт ей пару ярких штучек. Хорошо хоть ни у кого на них нет аллергии.

— Ладно, — сказала мама, — давайте накрывать на стол. Обедать пора.

Стоило закончить с приготовлениями к обеду, как в дверь позвонили. Я побежала открывать.

— Папа! — радостно вскрикнула и, чмокнув его в щеку, забрала пакеты. — А у нас всё готово!

— Отлично! Я готов слона проглотить! Работа с древними текстами так утомляет…

Мой папа — самый лучший лингвист! Он способен перевести любой текст с любого языка, без особых усилий. К сожалению, мне его способности не передались, я просто терпеть не могу учить языки в школе, математика — куда проще! Но папа — другое дело! Я думаю, он смог бы перевести даже то, что ещё никто не перевёл. Чем он сейчас занимается — я не знаю, этим я мало интересуюсь. Но каждый день он уходит ровно в восемь и возвращается ближе к трём. Наверно, пропадает в библиотеке… Но это очень трудно представить, с его внешностью.

Про себя я всегда сравнивала его с пандой. Он и, правда, чем-то похож на этого медведя — большой, вечно одетый в черно-белое. И его маленькие круглые очки — точь-в-точь как круги вокруг глаз у этого животного! Но ещё больше мне нравились волосы — некоторые пряди были черные, а некоторые белые. Мама говорит, что он поседел из-за одного плохого человека, но про случившееся ничего не говорила, сколько бы ни упрашивала. Спросить у папы я не решалась.

И казалось, что сегодня ничего не случилось: обед весело проходил в нашей семье — все обсуждали новости и делись историями, произошедшими за день. Только я молчала. И пыталась забить голову чужими рассказами. Странно, правда, сегодня получилось, что все собрались так рано, — мама обычно приходит после шести… Но это даже круто! Так в будни дни редко бывает.

Только забыть обо всем не получалось. Надо было мне испортить все одним невинным вопросом:

— Мам, а как ты узнала, что со мной что-то случилось?

Все притихли. Немного помолчав, она ответила:

— Мне позвонили.

Я кивнула и, удовлетворившись ответом, но через секунду вспомнила небольшую деталь:

— Но я так и не сказала твой номер…

А что? Мне и не дали! Замучили совсем: они расспрашивали наперебой о «галлюцинациях», другие же, наоборот, кричали, что мне необходима тишина и покой… Но не сейчас же! И повисшее молчание угнетало.

— Наверное, — заговорил папа, — они нашли её номер в твоей медицинской карточке?

Мама тут же начала кивать.

— Да, так всё и было.

Я уже не стала уточнять, откуда в той больнице взялась моя медицинская карточка, если она, как я помню, лежала дома. По-видимому, они каким-то образом следили за мной. Ну, или кто-то из знакомых сообщил, но почему нельзя сказать прямо? Ладно, у всех есть такие секреты, которые нельзя никому раскрывать… И у меня они были.

Пообедав, я пошла в комнату. Совершенно, обычная, ничем не отличающаяся от других в доме, она всё же хранила секреты. Для человека, окончившего музыкальную школу — нет ничего ближе его инструмента. А я была именно таким. Каждый день, в течение семи лет, я играла на фортепьяно и теперь просто не представляю жизни без него!

Но не только из-за привязанности, мне дорог этот инструмент — именно там находится самый главный тайник! Если открыть нижнюю крышку, то кроме натянутых струн, можно увидеть пару блокнотов — личные дневники и шкатулку, с мелкими вещицами — сокровища. Из-за тайника, фортепьяно иногда фальшивит, но это мелочи! Ведь это — самое неподозрительное место.

Всё остальное — пара картин, цветы на подоконнике — мало что значили для меня, ну разве что кроме собственного ноутбука…

Хотелось лежать на кровати и смотреть на потолок, но стоило остаться одной всё началось заново. Дом, странный человек, договор… Кощей. Что за странное имя? Его реально так зовут или мне почудилось? Это тот старик из сказок? Не похож ведь! Или имя его себе взял, чтобы… Нет! Нужно отвлечься. И других идей не было: распаковав рюкзак — подумать только, я таскала его весь день! — принялась за уроки.

Долго заниматься не получилось. Минут через десять кропотливого труда над алгеброй, послышалось жужжание, а через секунду, прямо на учебник, опустилась жёлтое нечто… От неожиданности вскрикнув, а затем, моментально спрятавшись, под стол, чтобы насекомое не смогло укусить (кто знает, что у них на уме), я закричала:

— Па-а-ап! Тут оса!

Но меня, кажется, никто не услышал… или услышал? Оса взвилась в воздух и с оглушительным жужжанием начала носиться по комнате. Увидев окно, стрелой понеслась к свету и врезалась в стекло, это повторилось ещё несколько раз. Откуда она вообще здесь? А, ясно — створка была отрыта, а там с прошлого года дырка. И, похоже, насекомое хочет просто уйти.

По-партизански подобралась к окну и пошире распахнула его часть, затем сетку, да только оса, похоже, ничего не поняла и всё пыталась пройти через стекло.

— Ну, давай же! Улетай! Ты что, не видишь? Выход здесь! — сказала я, указав рукой на открытую створку.

И случилось чудо! Оса изменила свой курс и.… вылетела! Неужели поняла? Я даже не поняла, что чувствовала: с одной стороны удивление, а с другой — восторг.

С улыбкой до ушей, я развернулась. На пороге стояли родители… и, похоже, были не слишком рады моей маленькой победе. Так же, как и появилась, улыбка сползла с лица.

— Доченька, — сказала мама, — ты уроки сделала? Нет? Тогда заканчивай, вечером мы поедем к бабушке.

Сказав это, они ушли. М-да, все вокруг становится всё чудесатее и чудесатее. Да только я не поняла, зачем делать уроки, если мы куда-то уезжаем? Вернуться до школы никак не удастся, поэтому можно не беспокоиться. А раньше почему не сообщили? И на долго едем? Вопросы посыпались градом, поэтому я поспешила их догнать, но дверь на кухню оказалась закрытой… Такого раньше не бывало. И второй раз за день я начала слушать приглушенные голоса:

— И как давно с ней это происходит, — спросил папа.

— Сегодня началось… кажется. Понимаешь, она упала в обморок, а потом стала их понимать.

— И ты молчала?

— Я не успела! И надеялась, что это её фантазия… Что теперь будет?

— Фантазия! — воскликнул папа. — Ничего не будет. Это не изменить.

Повисла пауза. Вдруг папа рассмеялся:

— Это же прекрасно! Дар, он пробудился, несмотря ни на что! Когда я сообщу об этом маме, она будет в восторге!

— Это да, — мама вздохнула, — но сегодня нам придётся выслушивать от моей мамы…

— Стой, но мы же едем к моим родителям!

— Нет! С чего ты взял?

— А как же? — в голосе слышалось нескрываемое удивление: — Дар от нашей семьи, она должна всё узнать и пройти обучение! Вдруг она та, кого мы так долго ждём!

— Ни в коем случае! — звучало непреклонно, — Она не может ей быть! И ты забыл пророчество? Ей нельзя заниматься магией!

Магией! Всегда знала, что она существует! Сердце возликовало: у меня есть дар, а ещё имеется, какое-то пророчество — то, что нужно для приключений!

Но долго радоваться не получилось. Совершенно невинно звёздочка блеснула на руке, напомнив один нюанс. Конечно, приключения будут, но не у меня… Что ж, пусть мама не беспокоится, магией заняться я не смогу. Теперь, главное, чтобы они поехали в правильную сторону. Я открыла дверь и вошла в кухню:

— Мам, пап, мы же едем к бабушке Лизе?

Родители вздрогнули. Но тут мама спохватилась:

— Да, дорогая, мы заедем к ней на день, а потом поедем знакомиться с папиной мамой, это ведь здорово?

— Да, очень, — а про себя я подумала, что знакомство так и не удастся, — тогда я пойду собирать вещи?

— Хорошо, — ответили они хором.

Ха! Даже когда спорят, всё равно думают одинаково!

И я действительно пошла собираться. А вечером, уже всей семьёй садились в машину:

— Ну не хочу я ехать в этой машине! Здесь же воняет! Как вы можете не чувствовать этот запах! — как всегда я завела свою песню перед поездкой.

— Ты же знаешь, что мы давно убрали тот ароматизатор, — парировала мама, — ты просто не можешь его чувствовать!

— Могу! Он въелся и уже ничто от него не поможет! Нужно менять машину или изобрести телепорт, я за второе! Соня, ну скажи им, что запах есть!

Так всегда проходили наши посадки — я жаловалась на запах, который никто не чувствует, родители лишь смеялись над этим. А потом, прилично отъехав, я засыпала. Где-то в середине дороги меня всегда начинало укачивать (родители говорили, что из-за плохих дорог), потом снова погружалась в сон и просыпалась с утра, уже в доме у бабушки. Но в этот раз всё было немного по-другому…

Я вообще не могла заснуть. Скучая и слушая музыку, смотрела в окно, а иногда просто лежала с закрытыми глазами — со стороны можно было подумать, что сплю, но это не так.

За окном мелькали поля и деревья, кустарники и облака. Вдруг, как обычно, почувствовала лёгкую тошноту, но то, что я увидела за окном, потрясло куда больше: там появились ёлки! Нет, не совсем так: там вырос целый еловый лес, хотя секундой назад, на этом же месте, на долгие километры тянулись поля! Что это было? Но тщательно всё обдумать не удалось, почувствовав мощный поток слащавого запаха — того самого, который чувствую лишь я, — моментально отрубилась.