Вояж на Кудыкину гору

Дарья Калинина

Если мужчина – скиталец в душе, то его и узы брака к дому не привяжут. Муж Марины Смайл – большой любитель путешествовать в одиночку и без определенного маршрута. Но на этот раз Марина встревожена не на шутку. Еще бы: чемоданы собраны, путевка на остров Крит и деньги остались на столе, а сам турист пропал! Очень кстати оказалось то, что мудрая женщина приставила к Смайлу частного детектива, сомневаясь в верности супруга. И профессионал насек клиента в обществе неизвестного замухрышки, а затем... потерял. Марина с подругой Юлей находят замухрышку, и тот назначает им встречу. Однако, приехав на место, обнаруживают его хладный труп и записку с арабской вязью на груди. Да-а! Дело пахнет Интерполом, а подружки, впрочем, как и всегда, получились крайними...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Следующие полтора часа были одними из самых худших в жизни подруг. Во-первых, им было холодно и мокро в их испорченной после купания в весенней грязи одежде, а во-вторых, приняв милицию за бандитов и оказав ей, родимой, яростное сопротивление, они чрезвычайно настроили ментов против себя. Особенно почему-то злился упавший со второго этажа Миша и его напарник, у которого от пены из огнетушителя началась жуткая чесотка. Он весь покрылся красными пятнами, постоянно чесался и злился все больше и больше.

— Не понимаю, чего вы так из себя выходите? — не выдержала наконец Юлька. — Сами виноваты! Нужно было сразу же предупредить нас, что вы из милиции! А то мы же думали, что вы убийцы.

— Конечно, мы думали, что в дом пожаловали убийцы! — поддержала подругу Мариша. — Сначала господина Кураева прикончили, а потом и за нас решили взяться. Что же вы хотите? Разумеется, мы с подругой стали бороться за свою жизнь!

— Черта с два вы боролись за свою жизнь, я вам сейчас скажу, как было на самом деле! — прищурившись, сказал ей усатый, тоже пострадавший от действий подруг.

Шея у него до сих пор оставалась немного набекрень. Да пусть еще радуется, что вообще жив остался! Когда Мариша падает с высоты второго этажа, редкая удача остаться после этого в живых и только со слегка повернутой шеей.

— По какой-то причине вы зверски убили господина Кураева, а когда прибыли наши сотрудники, попытались бежать, предварительно изувечив их, — произнес тем временем усатый.

— Ничего мы их не увечили! — возмутились подруги, глядя на усатого. — По крайней мере нарочно. Миша сам провалился, пол гнилой, нужно же было соображать, куда прыгать. Вас лично Мариша не видела, когда падала с чердака. А что касается пены из огнетушителя, то сами виноваты, нужно было вовремя спрятаться. Мы же вот спрятались!

Однако как бы ни оправдывались подруги, менты смотрели на них все подозрительней и подозрительней. Да и сами девушки понимали, что положение у них весьма незавидное. Их застали возле совершенно свеженького трупа. Сами они были в его крови. Да еще этот звонок! Как выяснилось, милиция в том заброшенном доме оказалась не просто так. Бригада выехала на задержание после того, как в отделение поступил анонимный звонок от человека, который представился соседом и заявил, что в доме напротив него две подозрительные личности с закрытыми лицами зверски убивают какого-то худосочного гражданина.

— И даже тот факт, что звонок был анонимный и анонима мы так до сих пор вычислить среди соседей и не сумели, все отпираются, будь они неладны, вас не спасет! — заявил усатый.

— Но мы его не убивали! — закричали подруги. — Как бы мы справились с мужчиной?

— С нами тремя ведь справились, — справедливо заметил им Миша, тоже почесываясь, как и его друг.

— Но у нас даже орудия преступления не было! — возмутилась Юлька. — Там столько крови натекло, что бедняга должен быть весь располосован. А у нас с Маришей даже плохонького ножичка не было с собой.

— Оружие мы ищем! — заверил ее усатый, которого, оказывается, звали Женя. — Но у вас было достаточно времени, чтобы его спрятать.

— Ищите, ищите! — закричала Мариша. — И заодно не забудьте поискать в грязи возле дома и следы настоящего убийцы. Наверняка их там полно.

— Что вы имеете в виду? — насторожился усатый.

— Когда мы подходили к дому, я слышала чьи-то шаги, — ответила Мариша. — И этот человек направлялся прочь от дома, где было совершено убийство. Так что, я считаю, этот человек и был убийцей Кураева.

— А вы тоже слышали эти шаги? — обратился к Юле Миша.

— Нет, — смутилась Юля. — Я в это время за огнетушителем бегала.

Напоминание об огнетушителе заставило ментов сердито засопеть и снова укрепиться в своей неприязни к подругам.

— В общем, если следы есть, мы их найдем. И оружие тоже найдем, — многозначительно посмотрев на подруг, произнес усатый.

— Не было у нас ни времени прятать оружие, ни желания пускать его в ход, — заголосила в ответ Юлька. — Мариша, объясни ты им, что нам Кураев нужен был живым. Он же был последний, кто видел твоего мужа.

— Ах вот как! — необычайно оживился Миша. — У вас, любезнейшие, еще и муж пропал? И что? Он тоже убит, а?

— Типун тебе на язык! — разозлилась Мариша.

После этого подругам пришлось рассказать о слежке за Смайлом и в качестве доказательств продемонстрировать фотографии, на которых Кураев был запечатлен в обществе Смайла. Еще некоторое время ушло у ментов на то, чтобы связаться с Глафирой, которая подтвердила слова подруг. Но неугомонные менты на этом не успокоились. Они позвонили также Ирине — любовнице Кураева. Сообщив женщине о несчастье, они привезли ее к себе в отделение для дачи показаний.

— Привет! — поздоровалась Ирина с подругами, войдя в отделение, и тут же спохватилась: — Ой, а вы-то тут что делаете?

В общем, после того, как менты уяснили для себя всю цепочку, по которой Мариша с Юлей вышли на господина Кураева, они несколько поумерили свои подозрения на их счет. И с удвоенной силой вцепились в Ирину, пытаясь вытрясти из девицы имена недоброжелателей и врагов ее покойного любовника. К слову сказать, никакой особой скорби по поводу гибели Никиты Кураева сама Ирина не выказывала. Да, похоже, и не испытывала.

— Врагов у него было полно, — сразу же заявила она. — Во-первых, его бывшая жена. Нонка — толстая корова, от которой он ко мне ушел.

И Ирина с чувством превосходства огладила собственные тощие бедра, демонстрируя, что уж у нее-то точно нет ни единого лишнего грамма жира. Да и не лишнего, если на то пошло, тоже.

— Ух, как она его ненавидела! — с чувством добавила Ирина и принялась загибать пальцы: — Потом заместитель Никиты — Максим Сущев. Этот только и мечтал, как бы всю клинику и пациентов Никиты захапать. Коллеги Никиты тоже все поголовно сволочи редкие. Никита мне рассказывал, только и делали, что друг друга подсиживали. И, наконец, эти ненормальные бабы, которые обвиняли Никитика в том, что он их мужей зарезал! — закончила она зачитывать свой список.

— Зарезал мужей? — повторил усатый Женя.

— Ну, это они так считали, а на самом деле мужья эти не жильцы были, — сказала Ирина. — Сами понимаете, при любой операции, даже при удалении аппендицита, существует риск летального исхода. А эти притаскивались к нему с такими запущенными диагнозами. Им бы в любом случае больше года не протянуть. Что с операцией, что без нее!

— И их было много? — уточнил Женя, а подруги навострили уши.

— Об этом у Максима спросить нужно, — неохотно ответила Ирина. — Пусть он вам карты больных Никиты покажет. Тогда точно ясно станет. Но мне Никита говорил, что за все то время, что они организовали эту клинику, после операции умерло всего два человека. И то они были совсем старенькими. И Никита тут ни при чем. Просто у людей сердце не выдержало, когда им наркоз дали.

Юлька хотела возразить, что возле клиники митинговало без малого полтора десятка человек, но прикусила язык. И так они с Маришей отличились. Зачем еще лишний раз о себе ментам напоминать, да еще как раз в тот момент, когда они от них отвлеклись! Но тут снова заговорила Ирина.

— И еще кое-что странное про Никиту, — словно колеблясь, произнесла она. — Честно, даже и не знаю, стоит ли и говорить.

— Раз начали, говорите! — велел ей Женя.

— Понимаете, примерно месяц назад Никита примчался домой словно за ним черти гнались, — начала рассказывать Ирина. — Запер дверь на все замки, чего обычно никогда не делал. Конечно, я спросила, что с ним. Мне показалось, что он чего-то страшно испугался.

— И что он ответил?

— Сказал, что все в порядке. Но весь вечер был задумчив. А ночью признался, что встретил одного старого знакомого, которого бы вовсе не хотел видеть. И был бы рад, если бы тот его не узнал.

— Что за знакомый? Его имя?

— Не знаю, Никита мне не сказал, — пожала плечами Ирина. — Но он предупредил меня, чтобы я была осторожней. И ни в коем случае не садилась бы в машины к незнакомым мусульманам.

— Он так и сказал? — впился в нее взглядом Женя.

— Да, — кивнула Ирина. — Но главное даже не то, что он сказал, а как он это сказал. Он выглядел таким подавленным! И говорил с таким видом, словно от его слов зависели наши с ним жизни!

— Интересная информация, — переглянулся со своими коллегами Женя.

Но через минуту его внимание переключилось на другого человека. К Жене подошел еще какой-то опер и что-то ему прошептал на ухо. Женя повернулся к Юле с Маришей и строго спросил у них:

— Кто из вас левша?

Подруги изумленно переглянулись и дружно воскликнули:

— Никто!

— Почему-то я так и думал, — вздохнул Женя.

После этого подруг отпустили домой, правда, взяв с них подписку о невыезде.

— А наша машина? — возмутилась Мариша. — Уже утро, рассвело совсем. Неужели вы хотите, чтобы мы в таком виде, все заляпанные грязью, возвращались в Ольгино за машиной?

— К тому жуткому дому?! — добавила Юля.

И подруги дружно содрогнулись.

— Ваша машина стоит у нас во дворе, прямо под окнами моего кабинета, — любезно просветил их на этот счет Женя. — Поезжайте домой, приведите себя в порядок, отдохните, но будьте готовы, что вы нам еще понадобитесь.

Первым делом, выйдя из отделения, подруги отправились домой к Марише, чтобы проверить, не вернулся ли за это время Смайл. Он не вернулся. На автоответчике было множество посланий, но ни одного от Смайла.

— Кто первой пойдет в душ? — спросила Юлька.

— Мне все равно, — тоскливо отозвалась Мариша, которая совсем загрустила, сидя у телефона. — Иди ты!

Юлька успела вымыться сама, отчистить от грязи обувь и одежду, а Мариша все так же задумчиво и сидела у телефона.

— Мариш, ты чего? — тронула ее за плечо вернувшаяся из душа Юлька. — Не надо так убиваться! Все хорошо будет. Найдется твой Смайл.

— Да, — кивнула головой Мариша. — Конечно, найдется, если мы его сами найдем.

— Как это? — не поняла Юля.

— Я вот тут, пока ты мылась, обо всем подумала и даже небольшой план для нас набросала, — произнесла Мариша. — Если предположить, что убийство Кураева каким-то образом связано с исчезновением Смайла, значит, нам нужно найти убийцу Кураева. А через него выйдем и на Смайла.

— И как ты его найдешь? — спросила Юля. — Я имею в виду убийцу Кураева.

— Мы в том доме когда только наткнулись на труп Кураева, ты что-то говорила о какой-то бумажке, — напомнила ей Мариша.

— Я?! — искренне изумилась Юлька, у которой после бессонной ночи и допроса в милиции голова была звонкой и пустой, как колокол, и гудела ничуть не меньше. — О какой бумажке?

— Тебе лучше знать, о какой бумажке! — заметно раздражаясь, произнесла Мариша. — Вспомни!

— Не помню!

— Ну, Юля, — запаниковала Мариша, видя, что подруга не притворяется. — Вспомни. Ты споткнулась о Кураева и приняла его за бревно. Это помнишь?

— Помню!

— Потом я принялась его ощупывать, а ты вытащила свой мобильник и засветила экран. Помнишь?

— Помню! — снова кивнула Юлька.

— И хотя света была совсем мало, но лицо Кураева мы узнали. Я стала щупать его пульс, а ты сказала, что-то про бумажку. Помнишь?

— Помню! — обрадовалась Юлька. — Была бумажка. Точно была!

— Давай ее сюда! — распорядилась Мариша и, видя, что подруга медлит, вскипела: — Что на этот раз?!

— Понимаешь, Маришечка, я помню, как я эту бумажку схватила, а вот куда положила, убей меня, не помню!

— Тогда я сейчас пойду в ванну, а ты по карманам своим поройся! — велела ей Мариша. — И не дай бог, если ты эту бумажонку просто выбросила. Тогда я тебя точно убью! И меня даже судить не будут, а сразу же оправдают!

К тому времени, как Мариша отскребла с себя всю глину и грязь, которых вполне хватило бы, чтобы разбить небольшую цветочную клумбочку, Юлька успела осмотреть карманы своей одежды не меньше десяти раз. Но ничего похожего на ту бумажку, которую она сорвала с груди господина Кураева, она не нашла. Выбираясь из душа, Мариша наступила на что-то, зашуршавшее у нее под ногой. Не поленившись, она нагнулась и подняла изрядно помятую бумажку. Следы грязи на ней были до боли знакомы. Именно потоки такой грязи смылись только что с Мариши. А бурое пятно на бумажке подозрительно напоминало засохшую кровь.

— Не трудись, я ее нашла, — величественно появившись из ванной комнаты в длинном до пола махровом халате и продемонстрировав подруге свою находку, остановила Мариша Юльку, которая в одиннадцатый раз собиралась начать осмотр своих карманов. — Это ведь она?

— Трудно сказать, — рассмотрев бумажку, произнесла Юля. — Там темно было. Да я особенно и не присматривалась к ней. Сунула в карман… Слушай, вспомнила! Я же ее в карман своего плаща сунула. А как же она у тебя в ванной оказалась?

— Это как раз неудивительно, — сказала Мариша. — Ты свои вещи чистила над раковиной, вот она в это время у тебя из кармана и выпала. А ты и не заметила. Любопытно другое, что это на ней такое изображено?

И подруги принялись так и этак вертеть бумажку. Но как они ее ни вертели и даже на свет просматривали, понятней им от этого не стало.

— Черт знает что, — заключила наконец Мариша. — Какие-то значки непонятные.

— Но строчки идут ровно, словно кто-то выводил вязью.

— Но я ничего не понимаю.

— Это как раз еще ни о чем не говорит, — возразила ей Юля. — Может быть, это какой-то язык, например, арабский. Или шифр.

— Шифр скорей всего, — согласилась с ней Мариша. — Но кому понадобилось оставлять эту записку на мертвеце? Кому она предназначалась? И кто ее написал?

— Может быть, Смайл? Он ведь немало по миру путешествовал, мог и какой-нибудь шифр выучить за время своих странствий. И иностранные языки он знал.

— Ты еще скажи, что Смайл и Кураева прикончил, а записку для нас с тобой написал! — возмутилась Мариша. — Точней, для меня одной. А написано в ней приблизительно следующее: «Не волнуйся, дорогая Маришечка, у меня все в порядке, как только закончу свои дела, сразу же вернусь. Жди. Целую. Твой Смайл».

— А что такого? — задумалась Юля. — И зря ты, между прочим, издеваешься. Посмотри, тут в конце письма какой-то значок, словно подпись. Кружок с двумя точками вместо глазок и широкой улыбкой. Смайлик!

— В любом случае эта записка мне ни о чем не говорит, — ответила Мариша. — Я ни черта в ней не понимаю. Так что оставляли ее не мне.

— Это ты сейчас не понимаешь, а что если нам попытаться расшифровать ее? Или перевести. Смотри, точно такой же значок с улыбкой встречается в тексте еще несколько раз. Может быть, это простенький шифр, где каждый значок — это буква алфавита? А для запутки они все в одну линию записаны.

— Все это очень и очень странно, — нахмурилась Мариша. — Таинственная записка, убийство Кураева, исчезновение Смайла. Как это может быть связано?

Увы, этого Юлька не знала. К тому же после бессонной ночи у нее совершенно слипались глаза и мозги начисто отказывались соображать. А уж о том, чтобы заставить их расшифровать записку или как-то увязать странности, происходящие вокруг подруг, об этом и вовсе нечего было думать. Кроме того, Юлька внезапно почувствовала зверский голод и направилась в кухню, чтобы сделать себе и Марише парочку бутербродов, справедливо рассудив, что золотому правилу любой диеты: никогда не есть на ночь и после девяти — ничто не угрожало. Ночь уже давно прошла. А про завтрак никто ничего подобного не говорил. Даже напротив, все диеты рекомендуют основную часть калорий перенести на время утренней трапезы.

Юля распахнула дверцу холодильника и с интересом обследовала его внутренности. Она нашла палку копченой колбасы, сыр и упаковку малосольной семги. Вытащив все это, Юлька прибавила еще парочку ржаных хлебцев, яблоко и апельсин. После этого в холодильнике осталась всего одна довольно странная на вид коробочка. Юлька ради интереса сунула бы нос и в нее, но она оказалась основательно замотана в целлофан. Тем не менее сквозь прозрачные стенки было видно, что там лежит желудок или другая какая-то требуха.

— Мариша, а что у тебя тут, для собак ливер куплен? — спросила у подруги Юлька.

— Какой еще там ливер? — раздался из комнаты недовольный голос Мариши. — Будто бы ты не знаешь, что они у мамы так избаловались, что ничего, кроме говяжьего фарша, не едят.

— Но у тебя же тут лежит какой-то кусок! — сказала Юлька, после чего в кухне появилась Мариша.

Сунув нос в холодильник, она пробурчала:

— Странно. Не помню, чтобы я покупала что-то похожее. Ты где это взяла?

— Да вот тут и стояло, — ответила Юлька. — Было замаскировано разными йогуртами.

— Хм, — произнесла Мариша, пытаясь открыть коробку.

В конце концов подругам это удалось, и они с изумлением осмотрели довольно неприятный на вид кусок мяса. И чем дольше они на него смотрели, тем неприятней им становилось.

— Мне кажется, что я догадываюсь… — произнесла наконец Мариша и добавила: — Слушай, ведь что получается, Смайл был близко знаком с Кураевым, а Кураев был хирургом и как раз специализировался на органах пищеварения. И к тому же у него в последнее время возникли какие-то проблемы с родственниками его пациентов, которые даже называли его мясником. Так вот, если все это сопоставить вместе, то мне кажется, что эту коробочку мог принести сюда Смайл, и мне кажется, что в ней…

— Мариша, мне тоже кажется, — сдавленным голосом перебила ее Юлька, — кажется, я не буду сегодня завтракать. Совсем!

С этими словами Юлька опрометью кинулась к унитазу, а Мариша поспешно отбросила коробочку, в которой, как она подозревала, спокойно лежала часть чьего-то организма, отхваченная Кураевым.

В милицию подруги отправилась так скоро, как только Марише удалось отодрать Юльку от полюбившегося ей унитаза. Там их встретили более чем прохладно.

— И вы утверждаете, что эта коробка с частью чьего-то желудка оказалась у вас в холодильнике, а вы и понятия не имеете, откуда она там взялась, — спросил у подруг порядком утомленный Женя, явно мечтающий лишь о том, чтобы добраться до постели. — Но тем не менее подозреваете, что в коробочке находится именно человеческий желудок. И мало того, что принес его вам в дом ваш пропавший муж, получив его из рук самого Кураева. Я верно все понял?

Подруги нестройно подтвердили, что в общем и целом — правильно. Правда, они не вполне уверены, что Кураев самолично одолжил Смайлу чужой желудок. Вполне возможно, что это вообще произошло без ведома хирурга.

— Очень интересно, — произнес Женя. — И чем дальше, тем интересней и интересней. Ну а скажите, другие следы того, что ваш пропавший супруг за время вашего отсутствия наведывался домой, имеются?

— Я не заметила, — растерянно ответила Мариша. — Вроде бы нет!

— А между тем не мешало бы проверить! — наставительно произнес Женя.

И самолично отправился проверять наличие этих следов к Марише домой. Как выяснилось вскоре после осмотра, следы имелись. Во-первых, пропал паспорт Смайла, а во-вторых, часть наличных денег и пластиковая карта.

— Так! — нехорошим голосом произнес Женя. — Значит, деньги пропали, а желудок, напротив, появился.

— Что вы обо всем этом думаете? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Мариша. — Мой муж связался с преступниками?

— Пока ничего не могу сказать, — отстраненно ответил Женя. — Будем разбираться.

Как только за ним захлопнулась дверь, Мариша хлопнула себя по лбу.

— Про записку-то мы ему не сказали! — воскликнула она и рванула следом за Женей.

Насилу Юлька успела ее перехватить.

— Стой, ненормальная! — возмутилась она. — Ты что, Смайла окончательно под тюрьму подвести хочешь? Мало того, что ты ментам сдала его желудок, так еще и записку неизвестного содержания им отдать собираешься. А ты же не знаешь, что в ней написано. Вдруг это прямая улика против Смайла?

— Так что же, мы с тобой покрывать его теперь будем? — нахмурилась Мариша.

— Он же твой муж! — напомнила ей Юля.

Было видно, что в душе Мариши идет борьба между любовью к мужу и страстью к справедливости. Но в конце концов любовь победила.

— Ладно, — неохотно согласилась Мариша. — Пока ничего не будем говорить милиции про записку. Но это только пока!

— Расшифруем, тогда и решим, — успокоительно заметила Юля. — В конце концов, мы тоже имеем право узнать, что в ней накарябано. А если поручить это дело милиции, так ведь они же нам ни фига не скажут!

— Это точно, — кивнула Мариша.

И совершенно успокоившись насчет записки, девушки завалились наконец спать. Как ни странно, но спали подруги совершенно спокойно. Никакие кошмары их не мучили. Во сне за ними никто не гнался и никаких новых трупов они не находили. Да и вообще, во сне вокруг них собрались исключительно милые, добрые и приветливые люди. Так что девушкам даже просыпаться не хотелось, но пришлось. Разбудил их телефонный звонок. Мариша протерла глаза и сонно протянула руку за трубкой.

— Алло! — произнесла она.

Но в трубке загадочно молчали. От этого Мариша моментально пробудилась и заволновалась.

— Смайл? — воскликнула она. — Это ты? Что с тобой? Ты где?

Трубка издала то ли вздох, то ли стон, и в ней раздались короткие гудки.

— Кто это был? — сонно спросила Юля, открывая один глаз.

— Мне кажется, Смайл, — ответила Мариша, которую вдруг начала бить нервная дрожь.

— А что сказал? — оживилась Юля.

— Ничего, — помотала головой Мариша. — Просто молчал.

— Тогда почему ты решила, что это был именно он?

Этого Мариша как раз сказать не могла. Ей подсказывала интуиция, и все тут! Ничего не поделаешь, интуиция страшная вещь.

— Но что-то он тебе все-таки должен был сказать, ведь не просто так позвонил? — требовательно произнесла Юля. — Может быть, просто не соединилось?

— Нет, там на заднем плане были отлично слышны шумы улицы, — отозвалась Мариша. — Машины ездили, люди говорили, в общем, жизнь била ключом.

— И все нас с тобой по голове, — вздохнула Юлька и начала вылезать из постели.

Спать ей больше почему-то решительно не хотелось. Позавтракав, а точней пообедав купленными в магазине продуктами, за которыми сгоняла Мариша, так как продукты, хранившиеся в одном холодильнике с подозрительным желудком, Юля есть отказалась наотрез, подруги собрались в гостиной на боевой совет.

— Прошли всего сутки, как мы ввязались в это дело, а у нас на повестке дня вместо одного вопроса: где и как найти Смайла, целых два, — посетовала Юлька. — Первый вопрос, между прочим, так и остался нерешенным. А теперь к нему прибавился и новый — кто, а главное, зачем убил Кураева.

— Кто — это еще как-то решаемо, — пробормотала Мариша. — Соседи могли видеть человека или людей, которые до нас входили в тот дом в Ольгино.

— Что-то особого наплыва любопытных соседей, пока мы почти час блуждали по этому Ольгино, я не заметила, — ехидно хмыкнула Юля. — Хотя кто-то ведь позвонил в милицию.

— Но тем не менее соседи там есть, и мы можем их опросить.

— Это уже наверняка сделали менты!

— Менты сами по себе, а мы сами, — наставительно произнесла Мариша. — Вряд ли они станут делиться с нами своими наработками. Значит, так, предлагаю такую стратегию: одна из нас занимается соседями, а вторая едет в клинику, где пытается переговорить с митингующими тетками. На мой взгляд, что-то слишком уж их там много набралось. И при этом ни прокуратура, ни кто другой не заинтересовался ими. Ни за что не поверю, что если бы Кураев действительно загубил пятнадцать человек и их родственники подняли бы крик на весь город, то милиция бы этим фактом не заинтересовалась. Обязательно должна была заинтересоваться. И начать расследование. А раз Кураев оставался на свободе и его даже не дергали, значит, ничего не обнаружили.

— Но женщины-то продолжают его проклинать! — сказала Юля. — И винить в смерти своих родных.

— Вот и нужно выяснить, какого черта они это делают! Или по крайней мере найти организатора этих поборников справедливости.

— Что-то меня не тянет связываться с этими бабами, — нахмурилась Юлька. — Где я их стану искать, если их возле больницы нет?

— А почему их там нет?

— Кураев-то умер! Кого клеймить, если человека уже нет в живых!

— А им откуда об этом известно? — спросила Мариша.

— Ну как же! Если кто-то из них его грохнул, то они обязательно уже в курсе, — ответила Юля.

— Хм, признаюсь, этот вариант я как-то упустила из виду, — призналась Мариша. — В таком случае нужно узнать, давно ли прекратилась акция протеста. Но если ты не хочешь ехать в больницу, то я сама все выясню. А ты поезжай в Ольгино.

— Туда меня тоже не слишком тянет, — поставила Юлька в известность подругу. — Б-р-р! А вдруг убийца вернется на место преступления? А тут я хожу! Симпатичная и беззащитная. Ой, страшно мне что-то!

— Юля, сейчас белый день, и в Ольгино полно народу, — принялась увещевать ее Мариша. — Ничего с тобой не случится. Походишь себе по соседям, поговоришь с людьми.

— Да-а-а! — снова заныла Юлька. — После ментов они со мной и говорить-то не захотят.

— В любом случае, кому-то из нас в Ольгино смотаться надо, — постановила Мариша. — Ведь откуда-то Кураев должен был выйти на этот заброшенный дом, в который он нас заманил. Не от фонаря же он назвал его. Сама справедливо сказала, что место там довольно глухое. Ни ты, ни я про этот дом и слыхом не слыхивали. А вот Кураев его знал. Так что не забудь узнать, кому принадлежит или принадлежал этот дом. Возможно, это какая-то давняя история. Или у Кураева в Ольгино живут друзья или родственники, к которым он часто приезжал. Вот и выясни все. Ты хорошенько поспрашивай у соседей, а я попытаю счастья в клинике Кураева и заодно попытаюсь прорваться к этому Максиму Сущеву — заместителю Кураева.

— Слушай, а если в поисках убийцы Кураева нам с тобой просто исходить из того, кто знал о том, где Кураев собирался прошлой ночью встречаться с нами? — спросила Юля.

— Что-то путано излагаешь, — не поняла подругу Мариша.

— Ну, либо за Кураевым следили, либо кто-то просто подслушал его телефонный разговор, и этому кому-то сильно не понравилось, что Кураев назначает позднее свидание девушкам в уединенном доме.

— Ты думаешь, что его изрезала Ирина? — ужаснулась Мариша.

— Хотя, нет, — подумав, покачала головой Юля. — Она же тощая и мелкая! Как бы она справилась с Кураевым? Да и вообще, нож — не дамское оружие.

— Много ты понимаешь! Может быть, она была вне себя от ревности! — сказала Мариша.

— Да нет, честно сказать, никак не похожа эта Ирина на жертву безумной любви к Кураеву, — заметила Юля. — А вот взбеситься она действительно могла. Но только в том случае, если бы были задеты финансовые интересы. Вдруг она решила, что Кураев надумал от нее смыться и подыскивает себе для посадки запасной аэродром? Вот она и психанула. Замуж ведь он ее так и не взял.

— Да ты что? Точно… не взял? — удивилась Мариша. — А чего она тогда про него кричала, мой муж, мой муж!

— Брехня! — махнула рукой Юлька. — Когда ее в отделение-то сегодня ночью привезли, менты ее паспортные данные при мне к себе в бумаги переписывали. И я точно могу тебе сказать, нет у нее сейчас никакого мужа. А уж Кураева и подавно.

— Сейчас нет, а раньше? — спросила Мариша.

— Раньше был, но в паспорте не стоит отметки о нем, — сказала Юля. — Просто когда Женя спросил у Ирины, еще не открыв ее паспорт, замужем ли она, Ирина ответила, что разведена. Но повторяю, паспорт у нее новый. А отметки о прежних браках туда не ставят. И между прочим, правильно делают. Если бы мне в паспорте оставили всех моих бывших мужей, то места бы для остальных записей просто не хватило.

— Давай не будем сейчас о печальном, — поморщилась Мариша, у которой от воспоминания о тех проходимцах, которые доставались до сих пор Юльке в мужья, всегда портилось настроение. — Твои мужья в данный момент — дело десятое. А вот о ком стоило бы нам с тобой сейчас подумать, так это о бывшем Иринином муже.

— А зачем? — простодушно удивилась Юля.

— Вдруг он до сих пор пылает к ней страстью, а Ирина из вредности его от себя не гонит, вот мужик и бесится. По-моему, такое поведение вполне в ее духе. Эта Ирина — редкая стервоза. И своего никогда не упустит.

— Думаешь, мужик побесился, побесился, а потом психика у него помутилась, он взял да и пришил соперника? — пробормотала Юля. — Ой, ужас-то какой! А записка на груди Кураева? Она тут при чем?

— Ну, это ты от меня слишком много хочешь, — развела руками Мариша. — Насчет записки — это мы уже подходим к следующему вопросу, зачем и по какой причине убили Кураева. А отвечать на него мы будем, когда у нас с тобой произойдет отсев подозреваемых. И останутся только те, у кого нет на время убийства алиби, но зато есть мотив. Так что вперед, ты в Ольгино, а я в больницу.