Пряник с черной икрой

Дарья Донцова, 2017

Новое расследование буквально заявилось к Евлампии Романовой на дом – нужно срочно разобраться со странной смертью соседки. Да нет, точно Надежда Владимировна Реутова не могла совершить самоубийство, не тот у нее характер, к тому же и место происшествия обставлено уж слишком нарочито. Словно кто-то спектакль с криминальным сюжетом поставил, а декорации для него – дом, куда Лампа и ее муж Макс Вульф недавно переехали. И надо же, не успели сыщики с одной смертью разобраться, как погиб другой сосед. Тот, правда, сдавал свою квартиру, но машина его сбила явно не случайно. Кому же настолько помешали пенсионерка и садовник?.. Сложное дело, а у Лампы между тем появился новый член семьи: неизвестное науке животное – котопес по кличке Генриетта Карловна Сидорова…

Глава 9

— Если Реутова занималась ловлей беглых преступников, то список людей, желающих ей зла, может оказаться весьма длинным, — заметил Макс, когда я, приехав в офис, передала ему свою беседу с Цыганковым. — Наверняка были заказчики, которым она не смогла помочь. А деньги, выданные на расходы, не возвращаются.

— Надо найти список ее клиентов, — предложил Володя Костин.

— Отличная идея, — одобрила я приятеля, — но в отличие от тебя Надежда Владимировна никогда не работала в полиции.

— При чем тут полиция? — поморщился Вовка. — Я уже давно с Максом.

— Полиция тщательно хранит всю информацию о делах, — вздохнула я. — Сколько раз ты жаловался, что чувствуешь себя писарем, мол, кучу бумаг за день заполнил и с ума сошел? А у Реутовой такой необходимости не было.

— Лампа права, — заметил Фокин, — более того, я думаю, что хантерша, прежде чем приняться за новую работу, тщательно уничтожала все, относившееся к предыдущему делу. Я бы именно так поступил. В квартире Реутовой работали криминалисты и ничего интересного не нашли. Судя по ее домашнему окружению, она обычная пенсионерка. Только очень обеспеченная, с шикарным жильем, красивыми вещами и вкусными продуктами. На себе, любимой, она не экономила, покупала лучшее.

Костин встал, подошел к доске и взял фломастер.

— Кто мог убить охотницу?

— Один из близких пострадавшего, — предположил Олег. — Реутова пообещала отцу-матери-брату-сестре жертвы, что найдет сбежавшего преступника, который убил их любимого человека, и не сдержала слова.

— Возможно, — согласился Макс. — Дело за малым: выяснить имена ее клиентов и всех проверить.

— А почему вы решили сфокусироваться только на родственниках одной стороны? — спросил Вова. — У преступников тоже есть близкие. Осужденный насильник для членов своей семьи чист, как слеза младенца, по их мнению, просто полицейские дело состряпали, а судья не разобрался и впаял бедняге пожизненное заключение.

— Значит, еще нужен список подозреваемых, — протянул мой муж.

— Консьержка уверяет, что посторонних в день смерти Надежды Владимировны в подъезд входило не так уж много. Наташа всех знает, они обслуживают жильцов, ни в чем дурном раньше не были замечены.

— Помнится, Федоренко тоже казался приветливым человеком, помогал окружающим, детей местных любил, угощал их конфетами. А потом вдруг выяснилось, что на нем более двадцати трупов, — вздохнул Фокин. — Маньяк убивал незнакомых людей, а с коллегами-соседями после этого был снова милый, очаровательный. Если некто вам при первой встрече сахарно-медово улыбается, в любви клянется, держитесь от него подальше.

У следователя зазвонил телефон, Олег вынул трубку.

— Слушаю. Вы где? Сейчас приеду.

Я спросила:

— Что-то интересное обнаружили?

— Ребята в квартире Реутовой, — ответил Фокин, — ничего примечательного не накопали, дверь опечатали.

— Может, ее никто не убивал? — предположила я. — Имело место простое самоубийство? Проглотила женщина таблетки, запила водой — ну случилась у нее минута отчаяния?

Олег опять потер затылок.

— Хм, некий резон в твоих словах есть. Следов борьбы на теле Реутовой нет. Трудно насильно заставить человека выпить большое количество снотворного. Даже слабую женщину. Точно потасовка завяжется. Царапины эксперт обнаружит, синяки-раны на руках заметит. А в случае Надежды Владимировны — ничего. На кружке только ее отпечатки, и на бутылке тоже.

— Значит, суицид? — вздохнула я.

— Все-таки есть небольшие шероховатости, — заметил Фокин. — Во-первых, кружка. Макс, покажи.

Вульф щелкнул пультом, на экране монитора появилось изображение.

— Что в ней необычного? — не понял Костин. — Подобные кружки у миллионов людей имеются.

Фокин отобрал у Макса пульт.

— То-то и оно. Изучи интерьер квартиры Реутовой.

— У нее полно дорогих, изысканных вещей, — сказала я, глядя на меняющиеся на экране снимки. — Один раз я зашла к ней. Надежда Владимировна неоднократно и весьма настойчиво приглашала меня в гости, я под благовидным предлогом отказывалась, но потом мне стало неудобно. С порога я поняла: Реутова любит редкие вещи, антиквариат. Чай она мне налила в очень красивую чашку. На столе сверкали серебряные сахарница, «лодочка» для конфет. Вся обстановка гостиной, где мы сидели, была тщательно продумана, ни одной случайной мелочи. Пледы в креслах из ангорской шерсти, ковер туркменский, старинный, ручной работы. Все изысканно, дорого. А сейчас перед нами весьма вульгарная кружка. Не фарфоровая — фаянсовая, с надписью «Любите друг друга». Такие в качестве сувениров разные фирмы раздают.

— И мы похожие заказывали, — оживился Вовка, — двести с чем-то рубликов за штуку, с изображением Шерлока Холмса. Клиенты радовались. Пустячок, а душу греет.

— Странно, что такая дама, как Реутова, воспользовалась такой кружкой, — пробормотала я.

— Вот-вот, — кивнул Фокин, — она по идее должна была взять чашку из какого-нибудь сервиза. Гляньте, сколько в квартире прекрасных вещей.

— Нервничала, торопилась, схватила первое, что попало под руку, — без особой уверенности возразил Вульф.

Я не согласилась с мужем.

— У этой женщины и первое, что попадется под руку, окажется изысканным. Она легла в кровать в роскошном ночном одеянии, вся в кружевах, рюшах, пахла французскими духами и… пила воду из барахла?

— Погодите-ка… — попросил Макс. — Олег, не листай фото, задержись на том, где изображена тумбочка крупным планом. Да, верно. Мне вот что в голову пришло. Сколько пустых блистеров было?

— Три, — уточнил Олег, — рядом пустая упаковка от лекарств. Таблетки продаются в картонке по тридцать штук. По десять в один блистер уложены. На месяц запас.

— Покажи лекарство, — потребовал Вульф.

На экране появилось фото.

— Коробка, в ней было тридцать пилюль… — забормотал мой муж, — срок годности март будущего года… Произведено в Индии…

Игорь, который до сих пор сидел молча, подал голос:

— Средство легально разрешено в России.

— Так… — протянул Макс. — На каждом блистере с десятком таблеток есть номер. Хочу на все три посмотреть, увеличь изображение. Ага! Вот оно! Я молодец!

— Ты о чем? — одновременно спросили мы с Костиным.

Вульф потер руки.

— Мне пришла в голову простая идея. Кружка не принадлежит Реутовой, поскольку это не ее стиль. Но посудина все же дома у Надежды Владимировны, и нет сомнений, что она ее в руке держала. Олег прав: если заставить человека насильно принимать лекарство, то он будет сопротивляться. И добровольно никто из рук убийцы пойло не возьмет. Эксперт живо обнаружит признаки борьбы. А что, если Надежда Владимировна побывала у кого-то в гостях и ее там угостили?

— Снотворное растворяется в воде, запаха и вкуса не имеет, — тут же уточнил заведующий отделом компьютеров Игорь.

— Надежда выпила в гостях воды, а в ней была немалая доза лекарства, — продолжал мой муж. — Когда Реутова скончалась, убийца водрузил на тумбочку кружку с отпечатками пальцев жертвы, бросил пустую упаковку…

— Не пойдет, — возразила я, — на блистерах следы пальчиков Реутовой, она сама вынимала лекарство.

— Правильно, — согласился муж, — о том же и я подумал. Поломал голову и… Смотрите. Лекарство годно до марта будущего года, так написано на общей упаковке. В ней должны быть три фольгированные пластинки по десять пилюль. Сбоку на каждой тоже указана дата окончания использования и номер.

— Номер? — удивилась я.

— Да. И на всех блистерах он свой, — поддакнул Костин. — У нас когда-то проходило дело о фейковых медикаментах, я многие тонкости тогда изучил.

— Не все производители так поступают, — заметил Игорь, — но данная фирма ответственно к вопросу относится. Глядя на экран, выражаю сомнение: похоже, только один блистер для этой коробки родной. Два других — нет.

— Как ты это определил? — удивилась я.

— На картонке напечатано: М/06-750, — пустился в объяснения Гарик. — Расшифровываю: М косая черточка ноль шесть — это значит, что пилюли можно использовать до шестого марта, а семьсот пятьдесят — номер блистера. В картонке их должно быть три, соответственно, два других должны иметь маркировку М — черточка ноль шесть семьсот пятьдесят один и пятьдесят два… или семьсот сорок девять — сорок восемь. Разница непременно в одну цифру. Но! На другом блистере выбито: Д черточка двенадцать. То есть двенадцатое декабря. И как в картонке, содержимое которой годно до марта, оказался декабрьский блистер? И третий, январский? А?

— Кто-то собрал старые блистеры, которые Надежда Владимировна использовала, поэтому на них есть ее отпечатки, — договорил Макс, — и отравил Реутову, представив все как самоубийство. Не новая идея.

Я посмотрела на Фокина.

— Консьержка утверждает, что в подъезд не входил никто из посторонних. Наташа не умеет врать, она слегка отстает в развитии. Очень исполнительная, честная, аккуратная девушка, но с фантазией у нее беда. Дислексия, дисграфия, отсутствие образования не способствуют развитию воображения, а без него хитроумный план не составишь. В дом заходил Костя, мастер на все руки. Его вызвал Цыганков. Вообще-то странная на первый взгляд история: Зиновий Павлович потребовал, чтобы Костя пришел срочно, и тот примчался, полагая, что у профессора в квартире кран сорвало, а оказалось, что надо поговорить о ремонте двери, которую кто-то поцарапал. Ну и к чему такая спешка? Во время разговора со мной Зиновий Павлович признался, что боялся языка Реутовой, пошел к ней, чтобы попросить не рассказывать его жене о его выкрутасах, но нашел соседку мертвой, перепугался и сбежал. А потом решил организовать себе алиби — ножом поскреб одну из створок в квартире и вызвал рабочего. Если вдруг полиция начнет соседей опрашивать, у Цыганкова будет все отлично, он у себя дома с Константином беседовал.

Я встала.

— Простите, мне пора бежать в гимназию за ребенком.