Кто в чемодане живет?

Дарья Донцова, 2017

Николетта – матушка Ивана Подушкина – попросила сына приютить Генри фон Дюпре. Тот приехал в Россию, чтобы найти русскую невесту. И вот гость с огромным чемоданом поселился в офисе детективного агентства, где начинают происходить загадочные события: то раздаются таинственные звуки, то появляются предметы женского туалета, то неопознанный прибор нападает на собаку Демьянку… В это же время к Ивану Павловичу обращается Галина Михайловна Лапина. У нее похитили внучку и просят за нее странный выкуп в размере 160 тысяч рублей. Девочка явно инсценировала свое похищение – это первая мысль, которая приходит на ум. Погрузившись в расследование, Подушкин недоумевает: чего только в жизни не встретишь – даже династию профессиональных киллеров…

Глава 5

В течение вечера я несколько раз безуспешно пытался дозвониться до Ильи, на следующее утро парень опять не брал трубку. И я вдруг сообразил: в гимназии, где учится Илья, свое расписание. Ученики в августе сидят за партами, мальчик сегодня освободится не раньше трех-четырех, лучше мне к этому времени ловить его неподалеку от учебного заведения.

Расчет оправдался. В четверть пятого я наконец-то созвонился с Рыбаковым и сказал ему:

— Илья, вас беспокоит владелец детективного агентства Иван Павлович Подушкин. Если не хотите масштабных неприятностей, то подойдите к седану черного цвета, который припаркован у супермаркета неподалеку от вашего дома. Кроме вас в разговоре должен участвовать Вениамин Морозов. Коли не появитесь, поставлю в известность ваших родителей о похищении Нины Лапиной.

Из трубки раздалось ойканье, потом подросток прошептал:

— Пожалуйста! Не надо ничего никому говорить. Буду через полчаса, у нас классное собрание.

— Ладно, подожду, — согласился я.

Минут через сорок к моей машине подошли два подростка и уселись на заднее сиденье.

— Добрый вечер, молодые люди, — сказал я, — давайте познакомимся. Иван Павлович Подушкин. Вот мое служебное удостоверение.

— Блин! — выпалил Морозов. — Во блин!

— Как вы нас вычислили? — хмуро спросил Илья.

— В следующий раз, когда решите обманом выманить у кого-то деньги, не надо пользоваться своим мобильным телефоном, — отрезал я.

Илья толкнул локтем Вениамина.

— Эй, ты же сказал, что купил безадресную симку на Горбушке.

— Ну… бабла не нашлось, — скис приятель, — за нее хотели полторы штуки.

Рыбаков отвесил ему подзатыльник.

Вениамин вернул другу затрещину.

— О…!

Я похлопал ладонью по подлокотнику водительского кресла.

— Немедленно прекратите. И материться в моем присутствии не стоит. Где Нина?

— Не знаем, — в один голос заявили оба.

Я отвернулся от хулиганов и завел мотор. Сзади послышался шорох, Илья возмутился:

— Эй! Выпустите нас.

Вениамин принялся бить ногой в дверь.

— Зря стараешься, — спокойно заметил я, — иномарка сделана по спецзаказу, салон заблокирован, открыть его у вас не получится. Двери не вышибить, стекла не разбить. Работает видеосвязь, все, что происходит в салоне, видит на ноутбуке в офисе мой помощник. Если стукнете меня чем-то тяжелым по затылку, получите реальный срок. Сидите смирно, пока до места не доберемся.

— Дяденька, вы куда собрались ехать? — захныкал Веня, мигом превращаясь из наглого подростка в перепуганного детсадовца.

— В полицию, — ответил я.

— Не надо, — заныл Илья.

— Сам не хотел полицию впутывать, — пояснил я, — надеялся установить с вами контакт, но переговоры успеха не имели.

— Я все расскажу, — пообещал Веня, — это Нинкина идея.

— Чес-слово, ни я, ни он ни при чем, — затараторил Илья, — она все придумала. Мы ничего плохого не совершали.

— Вас могут арестовать за убийство девочки, — сгустил я краски.

— Мы никого не трогали, — затрясся Веня.

— Ты сейчас обосрешься, — фыркнул Рыбаков, — хорош дрожать. Он придумывает. Как можно нас задержать, если Нинка распрекрасно жива?

Мне стало смешно.

— Илья, последнее заявление является признанием участия в афере. Если ты не имеешь отношения к мошенничеству, откуда знаешь, что Лапина находится в добром здравии?

— Она не в Здравии, о котором вы сказали, — простонал Веня, — а в деревне Коклюшки, там изба бабки Рыбакова.

— Кретин! — заорал Илья. — Придурок. Заткни пасть.

— Оба замолчите, — велел я, — а насчет убийства… Если Галина Михайловна, которая уверена, что ее внучку похитили, сейчас заработает от стресса инфаркт-инсульт и скончается, то вы станете виновниками ее смерти. И никому не будет дела до того, что лишение жизни пожилой дамы не входило в жизненные планы малолетних разгонщиков.

— Кого? — заморгал Вениамин.

Я не успел объяснить, что в девятнадцатом веке так именовали пройдох всех мастей.

В дверь машины постучали, я опустил стекло.

— Илья, почему ты сидишь в тачке с незнакомым человеком? — забыв поздороваться со мной, спросил высокий худой мужчина.

— Папа! — испугался паренек. — Э… ну… в общем…

— Сто раз велел: не общайся с Вениамином, — рявкнул отец, — от него одни неприятности.

— А чего? Я ничего, — забубнил Морозов, — мы типа просто… гуляем.

Рыбаков посмотрел на меня.

— Вы кто? Почему мой сын в вашем автомобиле?

Я вынул удостоверение и открыл его.

— Иван Павлович Подушкин? Частное детективное агентство? — занервничал Олег Петрович. — Что происходит?

— Садитесь, — пригласил я, — или, если сочтете лучшим, можем в вашу квартиру подняться.

Старший Рыбаков постоял секунду, потом влез в салон.

— Говорите.

Я в деталях изложил, что сподвигло меня на беседу с Ильей и Вениамином. Не успел я произнести последнее слово, как Олег Петрович перегнулся через переднее сиденье, на котором сидел, отвесил сыну оплеуху и заорал:

— Я пупок на работе рву, из рейсов не вылезаю, мать по клиентам с утра до ночи носится, чтобы дурака в американский колледж взяли. Сто раз предупреждали: стипендию америкосы дадут, только если к отличным отметкам прилагается безупречное поведение! Охренел, да? Потерять то, ради чего семья ни ест, ни пьет… Мать в одном платье пятое лето щеголяет. Сказано четко, не приближайся к Веньке, он тебя дурному научит. С кем поведешься, от того и наберешься! Кретин!

— Че всегда я, — обиделся Веня, — вы с моим папкой поругались, поэтому…

— Твой отец мерзавец, — завопил Олег Петрович, — стукач!

— Полагаю, идея с похищением принадлежит Илье, — остановил я бушующее торнадо, — разве вы не поняли, что сумма выкупа равна взятому Алиной Марковной займу? Мальчик хотел помочь семье, но пошел неправильным путем.

— Галька…, — захныкал Илья, — маме не заплатила! Восемьдесят кусков зажала! Фигня случилась поэтому.

Я уставился на него.

— Не матерись. Галька — это бабушка Нины?

— Ага, — шмыгнул носом подросток, — она в школе на спектакле, который мы поставили, ныла, что у нее ногти на руках ломаются, пальцы на ногах болят, а в салон на маникюр-педикюр ходить не может, там дорого просят. Рядом сидела моя мама, она супер-пупер-мастер.

— Итить твою в корень, — выпалил Олег, — у Лапиных денег лом! Пентхаус, шикарные машины, прислуги армия. Старуха жаднее всех, ей даже на себя денег жалко.

— Мама Гальке предложила на дому обслуживаться, — уже тише продолжил Илья. — Папа, ты сам говори теперь, мне детектив не поверит.

Олег потер рукой затылок.

— Ну… нам очень деньги нужны. Учеба Илюхи весь бюджет сжирает, но у нас цель. Сами в дерьме сидим, а сына вытащим, он лучшее образование получит, врачом в Америке станет, пластическим хирургом. Вот тогда будет нам счастье! Мой заработок от числа поездок зависит. В апреле я грипп подцепил, десять дней в кровати провалялся, ни встать, ни сесть. Деньги за апрель дают в мае. Я сразу сообразил: не хватит на кредит вскоре! Алинка подсуетилась, взяла «быстрые деньги». Уж я ее ругал! Надумала баба сама решение принять — жди беды. Ссуду под жирный процент можно без согласия мужа или жены оформить. И оказалось у нас из-за глупости Алины не восемьдесят тысяч долга, а сто шестьдесят.

— Не так! — остановил отца Илья. — Ты самое важное упустил. Мама ходила к бабке Нины три месяца, та ей каждый раз не платила, пообещала сначала за пять визитов, потом за десять… Ну и дальше. Набежало восемьдесят тысяч. Мама тогда позвонила Галине Михайловне, а та ей: «Что за чушь вы несете! Вам конверт отдали». Трубку бросила, номер мамульки в игнор.

— Жена поехала к Лапиным, ее охрана завернула, секьюрити пообещали в зубы дать, если еще раз появится, — дополнил Олег, — вот такая ботва. Я из-за гриппа заработка лишился, Алинку бабка кинула. Жена психанула и без согласования со мной за «быстрым кредитом» ломанулась.

— Мы с Нинкой в одном классе сидим, — снова перебил отца Илья, — я ей сказал: твоя бабка…! Маму обманула…!

Я хотел снова сделать пареньку замечание по поводу использования нецензурной брани, но промолчал. А Илья говорил дальше:

— Нинка пообещала вернуть старухин долг, хотела деньги из коробки, где они на хозяйство спрятаны, взять, но не получилось. Тогда она придумала похищение. Мы ее с Венькой отвезли в деревню. Там три дома осталось, в двух — бабки психованные, у них телефонов нет. Там вообще мрак. Ни интернета, ни водопровода. Каменный век. Еще и свет отключили. Мы думали, Галина сто шестьдесят тысяч сразу отдаст. А она даже не чухнулась. Вот…!

— Постой-ка! — удивился я. — Вы бабушке сообщили, что внучку похитили. Объяснили, куда надо деньги привезти?

— Не-а, — возразил Веня.

— Как тогда она может вам их вручить? — вздохнул я. — Кому она тысячи отдаст? И где?

— Нинка сказала: «Парни, не суетитесь. Сама с ней свяжусь. Поплачусь в телефон. Старуха мне точно поверит».

— Так, — протянул я, — если я правильно понял, Морозов и Рыбаков доставили Лапину в заброшенную избу, которая находится в умирающей деревне. И… что? Дальше-то?

— Денег жду, — буркнул Илья.

— Внучка связалась с бабушкой? — не успокаивался я.

— Не знаю, — хором продекламировали «похитители».

— Вы ей звонили? — не отставал я.

— Телефон у Нинки выключен, — объявил Морозов.

— Надо паскудницу немедленно к родственникам припереть, — вспыхнул Олег, — я с вами, Иван Павлович. Дорога к тещиному дому простая, один не запутаетесь, но лучше нам вдвоем. А вы марш по домам.

— Пап, мы тоже хотим в деревню, — попытался спорить Илья.

— Домой, — каменным голосом повторил отец, — потом побеседуем. Вениамин, если еще раз тебя с Илюхой увижу, руки с ногами местами поменяю и так жить оставлю!

— Че я сделал плохого? — заныл Морозов. — Нинка помочь попросила. Мы друзья!

— Крыса с помойки тебе кореш, — оборвал Олег, — а Илья тебе не друг. Вали домой. И помни, крепко огребешь, если от моего сына не отстанешь. Он тебе не ровня.

— Ладно, — прошептал Морозов и открыл дверцу, — зря считаете Игоряху белым и пушистым. Такое могу про вашего отличника рассказать! Облысеете и ссаться начнете.

Младший Рыбаков ткнул дружка кулаком промеж лопаток, Вениамин вывалился из седана, Игорь выскочил за Морозовым.

— Говорите, куда ехать, — велел я.

— Могу за руль сесть, — предложил Олег.

— Спасибо, если устану, непременно вручу вам баранку, — пообещал я.

— На Дмитровку нам, — вздохнул отец отличника, — не успеете запариться, это рядом совсем.

Я послушно выехал на проспект, и некоторое время мы двигались в тишине.

Олег Петрович решил начать беседу на отвлеченную тему.

— Радио не слушаете? Музыку не любите?

— К сожалению, восхитительный концерт Моцарта ведущий программы прерывает идиотскими шутками, — заметил я, — поэтому в салоне приемник отсутствует, пользуюсь программой в телефоне.

— Дети у вас есть? — спросил Олег.

— Нет, — ответил я, — не женат.

— И не заводите, — посоветовал Рыбаков, — радости от них только до трех лет, далее проблемы водопадом. Денег не напасешься на спиногрыза, весь на мыло изойдешь за него. Хотя некоторые родители спокойны. Вон, мать Вениамина бухает, и плевать ей на то, что сын творит.

— Сергей Сергеевич терпит пьянство жены? — удивился я.

— Серега с ней давно в разводе, — заявил собеседник.

— А по документам Морозовы не разведены, — заметил я.

— Сергей просто ушел, разрыв не оформлял, — уточнил Олег, — если штамп в паспорт шлепнет, алименты на Веньку платить придется. А когда в браке состоишь, то никаких обязательств. У него давно другая баба, он у нее поселился.

— И жена скандал не подняла? — не поверил я. — Не потребовала содержания на ребенка?

— Ей фиолетово, — засмеялся Олег, — утром пиво, вечером водка. Мужика сняла, денег заработала. Понимаете теперь, почему я запрещаю Илье с Венькой дружить? У него мать…! Налево тут и на проселок.

— Совсем близко дача от Москвы находится. Вы ею не пользуетесь? — полюбопытствовал я.

— Дача? — издал смешок Олег Петрович. — Сейчас полюбуетесь! Изба убогая. Без удобств. В десяти метрах от села высоковольтная линия тянется. Кто ж хибару купит? Теща моя дура. Лет двадцать назад всем, кто в селе жил, предложили переехать в Нахрапино. Там дом многоэтажный построили. Какой-то бизнесмен хотел на месте деревни полигон для пейнтбола сделать. Бесплатно людям жилье давал, типа обмен: вы мне свой дом плюс участок, а я вам метры с удобствами. Все кинулись в Нахрапино. Теща же, а с ней еще пара идиоток, уперлась: «Огородики наши, куры, козы…» Козы… Сами они козы! Увидите, что получилось! Заборище у полигона огромный, до неба почти, овраг за ним и три сарая, где кретинки остались. Воды-газа нет, электричество с большими перебоями, транспорт до села не ходит. Если на автобус сесть решите, пилите потом пять километров пехом до шоссе или семь к главным воротам, куда любители шариками пострелять прикатывают. Дом теща дочери завещала, жене моей. Спасибо бабке! Не съесть, не продать ее подарок. Нет бы ей, козе, на однокомнатную квартиру согласиться. А вот и имущество, бабкой отписанное. Тормозите.

Я припарковался у скособоченного домика.

— Алинкино наследство, — хмыкнул Олег, — развалюха! И рубля за это дерьмо не выручить.

Я молчал. Рыбаков с размаха пнул дверь и заорал:

— Нина!…! Я все знаю! А ну вылезай!

Ответом послужила тишина.

— Вот…, — шепнул мне отец Ильи, — ничего, сейчас пробкой из бутылки выскочит.

Потом он набрал полную грудь воздуха и заорал:

— Хорош ховаться! Илюха тебя сдал. Выкупа нет. Галина Михайловна в больницу попала. Инфаркт. Вона чего из-за ваших фокусов вышло. Где прячешься?

Я обогнул вопящего водителя, покинул веранду и стал обходить избу. Кухня оказалась крохотной. Почти всю ее занимала русская печь. Ванной, туалета не было, в единственной комнатке стояли кресло, шкаф и кровать, прикрытая рваным ватным одеялом.

Я глянул на постель и онемел. На ней лежала девочка с длинными светлыми локонами, одетая в розовую футболку с надписью «Ниночка» и джинсы. Руки у нее были некрасивые, ладони широкие, пальцы с красным лаком на ногтях. Часть волос закрывала лицо, которое, судя по большому количеству запекшейся крови, было разбито. Ноги до колен прикрывала какая-то тряпка. Я хотел пощупать у нее пульс, но заметил на лице трупные пятна.

— Надо «Скорую» вызывать, — засуетился Олег, — хорошо, мобильники работают, на полигоне вышку поставили.