Компот из запретного плода

Дарья Донцова, 2005

За друга – в огонь и в воду! Даша Васильева очертя голову бросается разыскивать нахалку, посмевшую оскорбить ее приятеля – полковника Дегтярева. Холостяк Александр Михайлович, утверждает тетка, женат и бросил супругу, которая его холила и лелеяла. Даша возмущена. Ей ли не знать, что Дегтярев свободен и чист, как слеза. Невинный поиск однофамильца полковника оборачивается криминальным расследованием, до которых, как известно, Дашутка большая охотница. По ходу дела она узнает, что другой Дегтярев – бывший зэк. Этот лагерный донжуан хранит в кубышках бывших любовниц свои преступные сокровища. Теперь его возлюбленные – старушки, они хотят избавиться от опасного золота, забыть прошлое. Ну как не вмешаться Даше Васильевой, как не помочь! Не век же им расплачиваться за грешки молодости! Их-то избавила от проблем, а сама чуть жизни не лишилась. Слишком уж доверчивой оказалась страстная любительница частного сыска…

Глава 2

В доме полыхал огонь. Тревожный звук похоронного марша бил по ушам, я вскочила и тут же опять шлепнулась на подушку: все ясно, нет никакой беды, тепло исходит от питбуля Банди, который прижался к хозяйке своим горячим боком. Я просто задремала в гостиной, а роль отвратительного оркестра исполняет телефон Дегтярева. Рука потянулась к мобильнику, но он уже заткнулся, я закрыла глаза, но заснуть не удалось — ожил домашний аппарат.

Блям-блям-блям…

Я схватила трубку.

— Слушаю.

— Можно Сашу?

— Вы не сюда попали.

Ту-ту-ту.

Тело снова вытянулось на диване, рука включила торшер. Надо же, только семь часов вечера, а темнота такая, будто полночь пробило. В доме тишина. Зайка, Аркадий и Маня еще не вернулись из города, а Ирка, очевидно, отправилась в свою комнату смотреть телик. Ну и чем мне заняться? Попить чаю или поужинать?

Блям-блям-блям! — заорал телефон.

— Слушаю, — сказала я.

— Можно Сашу? — спросил все тот же нервный женский голос.

— Девушка, вы опять ошиблись.

— Я не девушка, — взвизгнула собеседница, — и вообще, это какой телефон?

Я невольно улыбнулась — ну зачем сообщать всем, что потеряла невинность, хотя, скорее всего, дама имела в виду нечто другое. Проявлю вежливость, скажу номер. Услыхав названные цифры, незнакомка обозлилась окончательно.

— Что вы мне голову морочите?!

— Простите, это вы сюда звоните, — отбила я нападение, — а я сижу себе спокойненько у камина.

— Сашу позови!

— Тут таких нет.

— Дегтярева!

— Александра Михайловича? — изумилась я.

— Ну!

— Он уехал.

Не знаю, по какой причине, но никто и никогда не зовет полковника Сашей. В нашей семье у него есть прозвище, которое произносится, как правило, за глаза. Ну согласитесь, не слишком корректно называть человека в лицо «старым мопсом», но именно это выражение употребляет большинство домашних, влетая в особняк. Не далее как вчера Аркадий, стаскивая в прихожей ботинки, поинтересовался у Ирки:

— Кто на месте?

— Дарья Ивановна, — сообщила домработница.

— А старый мопс? — продолжил Кеша. — Отойди, Хучик, не о тебе речь, ты-то у нас пока молодой.

Иногда мне кажется, что полковник знает, какое прозвище дали ему гадкие дети, один раз Маня ворвалась в столовую с воплем:

— Кто пролил на мопса чернила?

Дегтярев, читавший в кресле газету, поднял голову и спокойно ответил:

— Никто, я абсолютно чистый.

Маруська слегка покраснела и быстро перебила полковника:

— Так не о тебе речь, а о Хучике.

— А-а-а, — протянул Александр Михайлович и снова углубился в чтение.

Но Сашей его не зовет никто, даже я. Правда, раньше Манюня величала Дегтярева «дядя Саша», но это длилось недолго.

— Вам нужен Александр Михайлович Дегтярев? — решила я уточнить на всякий случай.

— Ага, муженек наш, — преспокойно заявила тетка.

Я шлепнулась на диван.

— Извините, очень смешно получилось. Тут на самом деле обитает полный тезка вашего родственника, Александр Михайлович Дегтярев, случаются же такие совпадения!

Тетка бросила трубку, а я взяла детектив, открыла книгу и снова услышала:

Блям, блям, блям.

— Алло!

— Мне Сашу!

Настойчивость глупой бабы начинала меня раздражать.

— Его здесь нет.

— А куда подевался?

— Он тут не жил!

— Кончай врать! Разговаривала с ним! И мобильный знаю! Ишь, решил спрятаться! Наплел черт-те что и думал, я поверила. Твой номер какой?

Я терпеливо продиктовала цифры.

— Он самый, позови Сашу.

Я швырнула трубку. Тетка либо сумасшедшая, либо непонятлива до кретинизма, а может быть, просто телефонная хулиганка, попадаются такие особи, обожающие терроризировать ни в чем не повинных людей.

Блям, блям, блям.

— Слушаю, — процедила я сквозь зубы, горько сожалея о том, что у нас нет определителя номера.

— Сашу, — потребовала баба, — давай зови, дома он сидит, точно знаю, обещался разобраться, а теперь понимаю, он самый и был, а не кто-то другой, ишь, прикинулся, голову заморочил, поверила ведь сначала!

Я набрала полную грудь воздуха, чтобы сохранить приветливый тон, и сказала:

— Уже бежит, сейчас подойдет.

— Сразу бы так, — гавкнуло в ухе.

Я схватила свой мобильный, набрала номер садовника Ивана и поинтересовалась:

— Чем занят?

— Киношку гляжу, про пингвинов, — сонно ответил Иван.

— Иди скорей в гостиную.

— Ага, несусь! — воскликнул садовник.

В ту же секунду в коридоре раздался грохот, затем вопль Ирки:

— Офигел совсем, никого не видишь.

— Меня Дарь Иванна ждет, — пытался оправдаться Иван.

— Да хоть папа римский, — не успокаивалась Ирка, — расшвырял все, собирай теперь.

Я спокойно ждала, пока закончится свара, наконец садовник втиснулся в гостиную.

— Звали? — тяжело дыша, спросил он.

— Возьми трубку и скажи: «Саша у телефона».

— Зачем?

— Так надо.

— А дальше че?

— Ничего, выслушай женщину и спокойно ответь: «Я не тот Саша, другой».

— Я?

— Дай договорить. Значит, так, скажи ей: «Я совершенно другой человек!»

— Садовник, — влез со своим уточнением непонятливый Иван.

— Не надо подробностей, скажи, что велят.

— Зачем? — недоумевал садовник.

— Так надо, напугай хулиганку и добавь: «Наш номер стоит на прослушивании в милиции, и, если еще раз зря побеспокоите людей, окажетесь в отделении».

— Вау! Вот не знал про подключку! Прикольно!

— Ваня, — собрав в кулак все отпущенное мне от природы терпение, простонала я, — бери телефон и повторяй за мной: «Саша у аппарата».

— Ага, Саша тута, — сообщил Иван, пару секунд помолчал, затем лицо его стало краснеть и краснеть. — Сама ты пошла… — завопил садовник. — Дура! Ща точно приеду и по шеям накостыляю!

Отведя душу, Иван положил трубку на столик и выдохнул:

— Во зараза!

— Что она сказала? — поинтересовалась я.

Иван покосился на дверь.

— Ну, повторить неудобно!

— Давай, не стесняйся.

— Э… э… ой, нет.

— Иван!

— Ладно, — кивнул садовник, — только я, как в телевизоре, вместо мата буду «пи» выдавать.

— Хорошо, начинай.

— Я сказал: «Саша тута».

— Дальше!

— А она того… «Дегтярев Александр Михайлович?»

— Говори быстрей.

— Пи-пи-пи-пи-пи.

— Это все?

— Нет.

— Иван, ты способен изъясняться по-человечески?

— Так вроде нормально слова произношу.

— Но очень медленно!

— Уж как умею, — обиделся садовник, — могу и вовсе замолчать!

— Что еще сообщила тетка?

— Пи-пи-пи-пи-пи…

— Дальше!

— «Немедленно возвращайся к жене, мерзавец! Если адрес забыл, напоминаю! Строгинский бульвар…»

— Это все?

— Не-а.

— Что еще?

— «Мерзавец! Водить меня за нос надумал! Второй раз другим представляешься! Ну ничего, мало тебе не покажется». Пи-пи-пи-пи-пи, — бойко ответил Иван. — Вот теперь все!

Я вскочила с дивана.

— А ну, быстро запиши мне координаты хулиганки на бумаге! Тот адрес, что она тебе назвала!

— Зачем?

— Хватит задавать дурацкие вопросы! — воскликнула я, кидаясь к себе в комнату.

Ну, сейчас поеду на Строгинский бульвар, который находится недалеко от Ново-Рижского шоссе, поднимусь в квартиру к нахалке и узнаю, по какому праву она хамит людям по телефону и отчего называет себя родственницей Александра Михайловича Дегтярева.

Несмотря на снегопад и темень, «Пежо» добрался до серой бетонной башни очень быстро, на первом этаже тут находился зоомагазин, и я решила, поскандалив с хулиганкой, купить нашей стае всяких вкусностей.

Дверь нужной мне квартиры распахнулась без всяких вопросов, на пороге показалась женщина лет пятидесяти. Тонкая, худющая — кожа и кости, — куталась в грязноватый байковый халат, ноги-спички впихнуты в драные тапки, седые сальные волосы стянуты на затылке резинкой.

— Вам кого? — голосом, начисто лишенным каких бы то ни было эмоций, спросила она.

— Тебя, — прищурилась я.

— Вы кто?

— Даша Васильева.

— Мы знакомы?

— Нет, но сейчас представимся друг другу. Кстати, совсем недавно вели милую беседу.

— Со мной? — словно сухая трава под ветром, прошелестела незнакомка.

— Ага. Ты звонила нам домой.

— Я?

— Нечего прикидываться! Назвалась женой Александра Михайловича Дегтярева, ругалась… Кто дал право…

Хозяйка побледнела и, нервно оглянувшись, зашептала:

— Умоляю, уйдите.

— Значит, это ты!

— Пожалуйста, спуститесь вниз.

— Как бы не так! — обозлилась я. — Впрочем, ладно, временно покину квартиру, но вернусь сюда вместе с милицией!

Незнакомка позеленела, раскрыла рот, и тут в прихожую вышла другая женщина, полная, растрепанная и тоже в байковом халате.

— Вам че надо? — с места в карьер налетела она на меня.

Я тут же узнала голос, мне звонила не худая баба, а эта толстуха. Решив, несмотря ни на что, выяснить, откуда она раздобыла наш телефон, я уперла левую руку в бок, открыла рот и… тут увидела лицо худышки.

Тощая, жердеобразная фигура маячила за жирной тумбой. На лице пятидесятилетней особы запечатлелось такое отчаяние, что все заготовленные слова застряли у меня в горле. Маленькая щуплая ручонка была крепко прижата ко рту — незнакомка явно молила о молчании.

— Ошибка вышла, — выдавила я из себя, — ищу Петровых… Таню и Катю.

— И не фиг людей беспокоить, — завелась толстуха, — приперлась, влезла! Нету тут таких, отродясь не квартировали! А ты, Лидка, куда глядишь? За каким хреном двери распахиваешь? В Москве живем, тут кругом сволочь одна или воры!

— Прости, тетя Клава, — прошептала Лида, — случайно вышло, руки сами дверку распахнули.

— Дура ты, — рявкнула Клава, — а вам прощевайте, шукайте Петровых в другом месте, здесь их точно нет, тут мы живем, Ивановы. Я с Лидкой! Ну, че стоишь, выпихивай ее!

Я сделала шаг назад. В Ложкино, конечно, звонила Клава, ее гнусавый тембр не спутаешь с другим. Но отчего Лида перепугана до смерти? С какой стати, стоя за спиной хамоватой родственницы, прижимает пальцы к губам и умоляюще глядит на меня? И при чем тут Александр Михайлович?

Из глубины квартиры донесся телефонный звонок, Клава развернулась и ушла, бросив на ходу:

— Дверь не забудь запереть хорошенько.

— Спасибо, — зашептала Лида, — похоже, вы хороший человек, пожалуйста, уходите, иначе мне очень плохо придется.

— Откуда ты знаешь Дегтярева?

Лида окончательно пришла в замешательство:

— Кого?

— Не кривляйся, имя Александра Михайловича тебе отлично знакомо!

— Он… да… а… нет, — залепетала тетка, — уходите скорее, сейчас Клава вернется, и такое приключится, что и подумать страшно.

— Лидка, — донеслось из коридора, — вход затворила?

— Не уйду, пока не объяснитесь! — прошипела я.

По щеке Лиды поползла слеза, мне стало не по себе, на языке уже завертелось: «Ладно, прощайте», — но тут хозяйка в полуобморочном состоянии пролепетала:

— Езжайте вниз, там зоомагазин открыт, подождите меня в тепле, скоро спущусь.

Я молча кивнула и направилась к лифту.

Лида появилась в торговом зале минут через двадцать, я не только успела купить кучу косточек для собак и игрушечных мышей для кошек, но и вволю полюбоваться на бойко снующих в аквариуме черепах, рыбок и рептилий. В особый восторг привел меня хамелеон с вращающимися глазами. Все-таки человек — самое некрасивое и неаккуратное создание природы, даже хвоста у него нет, а ведь он мог очень пригодиться нам, в особенности женщинам. Многодетные мамочки, у которых в каждой руке по малышу, мучаются, совершая покупки в магазинах, задача у них — сложная: ну как ухватить полную сумку? Вернее, чем? При наличии хвоста сия проблема отпала бы сама собой: повесила кошелку на отросток позвоночника — и в путь. Хотя нет, хвост лучше протянуть детям, а торбу взять в руки. Представляю, какие статьи печатали бы глянцевые журналы: «Голый хвост — писк сезона» или «Фитнес сделает хвост до неузнаваемости подтянутым». Интересно, наши «метелки» были бы волосатыми? Если да, то на телевидении появилась бы реклама всяких средств для придания пышности…

— Извините, что задержала, — тихо прожурчало сбоку.

Я вздрогнула, бог с ним, с хвостом, лучше иметь уши, как у кошки, и глаза хамелеона, вот тогда к тебе точно никто не подкрадется незаметно.

— Сразу было не уйти, — продолжала Лида, — пришлось подождать, пока тетя Клава сядет сериал смотреть. Простите, а вы кто?

— Дарья Васильева, — спокойно ответила я, — подруга Александра Михайловича Дегтярева, которого твоя тетя Клава отчего-то называет родственником. Но точно знаю, полковник не женат, мы живем в одном доме много лет, и никаких баб около Дегтярева нет. Так в чем дело? Лучше не врать, потому что, почуяв ложь, отправлюсь в милицию.

Лида вспыхнула огнем.

— Вам звонила тетя Клава?

— Именно так.

— Прямо назвалась? Здрассти, меня Клавой кличут?

Я нахмурилась.

— Даже не начинайте выворачиваться. Нет, она не сообщила ни имени, ни фамилии, но Клава имеет хорошо запоминающийся голос, и еще она назвала ваш адрес.

— Саша — мой муж, — промямлила Лида.

Я отшатнулась к аквариуму.

— Дегтярев?

— Ну… да.

— Александр Михайлович?

— Э… э… да! Только это разные Дегтяревы.

— Простите, ничего не понимаю.

— Очень просто, в Москве имеются два Александра Михайловича, — бойко заявила Лида, — что тут удивительного?

— Дегтяревы?

— Ага.

— Интересное совпадение.

— Случается, — дрожащим голоском подхватила баба, — у актеров такого полно, вот, например, Васильева, их вроде несколько, еще Чурикова. Одна в кино снимается, другая «Фабрику звезд» ведет.

— Ловко, — протянула я, — а еще, они оба Александры Михайловичи и оба проживают в Ложкине!

— Нет, — шепнула Лида, — мой у нас обретался, а потом пропал, вот почему тетя взъелась, она вас по справке небось нашла, но дали ей не тот телефончик.

Я повернулась и пошла к выходу.

— Вы куда? — кинулась за мной Лида.

— Поеду на работу к Дегтяреву, — мирно сообщила я, — пусть там проверят, что за двойник появился у сотрудника.

Лида вцепилась в рукав моей куртки.

— Стойте.

— Зачем?

— Не надо никуда ходить.

— Почему?

— Не надо.

— У меня иное мнение по сему поводу.

— Остановитесь, — лепетала Лида, но я выдернулась из ее цепких, тощих ручонок и вмиг оказалась у «Пежо».

— Ну, пожалуйста, — взмолилась тащившаяся сзади Лида, — ну, ладно, расскажу вам правду!

Я открыла дверцу.

— Садись, но имей в виду, еще одно вранье…

— Нет, нет, — затрясла головой тетка, — вы только выслушайте внимательно, а то не поймете. Уж не знаю, с чего начать!

— С самого начала.

Лида влезла в «Пежо» и неожиданно воскликнула:

— Ой, какая машина шикарная! Первый раз в такой сижу, дорогая небось?

Я промолчала, все в этой жизни относительно. Шейх из Саудовской Аравии, обладатель нефтяных скважин, постесняется использовать «Пежо» в качестве будки для дворовой собаки, а для бедной пенсионерки произведение французских автомобилестроителей — недостижимая роскошь.

— А откуда у вас деньги? — бесцеремонно поинтересовалась Лида.

— Ты работаешь в налоговой полиции? — прищурилась я. — Можешь не стараться, наша семья платит необходимые отчисления государству и спит спокойно.

— Что вы, — замахала руками Лида, — какая полиция! Просто хотела начать разговор.

— Очень мило!

— В том смысле, что некоторым везет, вот как вам, богатая семья, а мне… Да за все тридцать лет копейки лишней не имела!

Я оперлась о руль.

— Извини за бестактность, но сколько тебе лет? Неужели тридцать?

Честно говоря, я полагала, что Лида, отбросив ненужное в данной ситуации кокетство, сообщит:

— Да нет, завтра пятьдесят исполнится.

Но тетка вздохнула и тихо ответила:

— Не совсем, двадцать восемь сравнялось.

— Сколько? — весьма невежливо переспросила я.

— Выгляжу немного старше, — понурилась Лида.

«Ничего себе немного», — чуть было не ляпнула я, но сдержалась и вымолвила иную, впрочем, тоже не совсем удачную фразу:

— Ты же наполовину седая!

Лида глянула в боковое зеркало.

— Вы об этих прядях?

— Да.

— Это мелирование, хотела модно выглядеть, а получилась ерунда. Да чего ждать, если ходишь в дешевую парикмахерскую?