Завещание рождественской утки

Дарья Донцова, 2014

И почему я, Виола Тараканова, не умею говорить «нет»? Зазвала меня в гости начальница пиар-отдела издательства, выпускающего мои книги под псевдонимом Арина Виолова, и вот уже я с коробкой пиццы под мышкой стою у ее дома. Дверь оказалась открытой, а дом – пустым… Вдруг я увидела в окно, как бесчувственную Веру уносит на своем плече… оборотень! Меня, конечно, убедили, что это просто эротические игры, но на следующий день Веру обнаружили мертвой! Она погибла в ночь на пятнадцатое декабря, и выяснилось: уже третий год подряд в этот вовсе не красный день календаря кто-то убивает женщин, которых объединяет одна примета – глаза разного цвета. Таких до сих пор считают ведьмами! Следствие ведет мой бывший муж Олег Куприн, поэтому узнать все раньше его для меня дело чести! Но сначала надо выполнить необычную просьбу издательства – помочь моему верному фанату Ивану Зарецкому. Он хочет заранее организовать… свои собственные похороны!

Глава 4

— Пластиковая бутыль с водой не лучшее оружие против зверя, — заметил Андрей, выслушав мое сбивчивое повествование.

— Ничего более подходящего под руку не попалось, — вздохнула я. — Спасибо, что сразу приехал.

— Давай разберемся спокойно, — предложил Костомаров. — С чего ты решила, что Веру унесли против ее воли?

— Роскошный вопрос, — разозлилась я. — Чудовище тащило Филиппову на руках, и голова у нее болталась. Холодильник не закрыт. На полу овощи. На плите в кипящей воде сосиски.

— Может, это ее любовник и у них такие игры? — пожал плечами Костомаров. — Некоторым нравится.

— Это оборотень, — закричала я. — Жуткий, весь покрытый волосами!

— Голый? — уточнил Андрюша.

— Почему? — удивилась я. — На улице холодно, декабрь, Новый год не за горами.

— Ты сказала: «Весь покрыт волосами». А волки не носят одежду, — серьезно заметил Костомаров.

— Оборотни — люди, — уперлась я, — они только временно оволчиваются.

— Ладно, — согласился Андрей. — Однако какое красивое слово — «оволчиваются»! Опиши прикид зверушки.

Я напрягла память.

— Куртка… нет, короткое пальто.

— Цвет? — задал следующий вопрос приятель.

— Серый… черный… темно-синий, — засомневалась я. — И брюки. Плюс ботинки.

— Обувь разглядела?

— Нет, — честно ответила я. — Но по логике ему следовало быть в ботинках: на дворе зима, босиком некомфортно.

Андрей погладил меня по плечу.

— Расслабься. А что было на Вере?

— Свитер… нет, блузка… или пуловер… — ощущая себя идиоткой, пробормотала я. — Понимаю, о чем ты думаешь! Мол, Виола в темноте не могла рассмотреть детали и придумала чудище. Но я распрекрасно видела лицо, то есть морду. На ней топорщилась шерсть, глаза налились кровью…

— Прости, Вилка, но чудные очи оборотня ты никак не могла увидеть, — мягко возразил Андрей.

— Зубы разглядела, — не утихала я. — С них кровь лилась!

— Струей? — уточнил Костомаров.

Я вскочила.

— Зря ты так реагируешь! Вера в опасности! Нужно ее искать! Чудо, что я увидела похищение и можно сразу действовать.

Но Костомаров не проявил беспокойства.

— Вилка, Филиппова явно уехала куда-то с любовником.

Я затопала ногами:

— Она не могла!

— Да почему? — удивился Андрей.

— У Филипповой нет мужчины, она живет одна, — отрезала я.

— Вы близко дружите? — удивился Костомаров. — Я приходил на твой и Костин дни рождения, народу было немного, перезнакомился со всеми, но совершенно не помню Веру.

— Мы поддерживаем прекрасные рабочие отношения, но подругами нас назвать нельзя, — объяснила я. — Филиппова не бывает у меня дома, а вот я к ней приезжаю. В издательстве трудно детально обсуждать рекламную кампанию или сложную пиар-акцию, Веру постоянно отвлекают.

— Следовательно, разговоров по душам не ведете, — подытожил приятель, — своих мужиков не обсуждаете.

— Ну почему сильный пол считает, что женщины, оставшись наедине, треплются исключительно о парнях? — хмыкнула я. — Есть огромное количество более привлекательных тем. Нет, мы с Верой общаемся только по рабочим вопросам, но испытываем симпатию друг к другу.

— Тогда отчего ты так уверена, что у нее нет креативного любовника, готового унести свою бабу на руках? — улыбнулся Андрей.

На секунду я растерялась. Потом начала приводить аргументы в пользу своей версии:

— Сколько раз я ни приезжала к Филипповой, никогда не встречала в доме посторонних, она всегда была одна. В ванной комнате отсутствуют принадлежности для бритья, круг на унитазе опущен.

— Последний довод наиболее убедителен, — обрадовался Андрей. — А теперь давай всерьез. Далеко не каждая дама станет выставлять своего кавалера всем на обозрение. Вдруг он женат? Или работает с ней в «Элефанте», а то и служит в конкурирующем издательстве? Как его тогда познакомить с тобой? И сомневаюсь, что ты посещала ванную Веры, небось моешь руки в санузле для гостей. Сожитель Филипповой не станет принимать там душ и раскладывать свои мелочи.

— Она сегодня очень активно меня зазывала, — сопротивлялась я. — Просила купить пиццу и никак не могла покинуть дом…

— Любовник появился внезапно, и Вера обо всем забыла, — перебил Андрей.

— Невозможно! — закричала я. — Хватит каркать дятлом: любовник, любовник, любовник… Веруню унес оборотень!

— Дятлы не каркают, — включил зануду Костомаров, — они стучат клювом по дереву. Оборотней не существует, человековолки — герои сказок и легенд. Вероятно, мужчина носит бороду, усы, на лоб падает челка, а ты издали как следует не разглядела его лицо.

— Волосы у монстра были не похожи на человеческие. У меня прекрасное зрение, просто не хватает слов, чтобы описать их, странная такая растительность. Клянусь, это оборотень. На его зубах была кровь, — безнадежно повторила я.

— Ага, а на макушке рога, за спиной хвост, — добавил, рассердившись, Андрей. — Неужели ты не знаешь о прикольных масках? Ими прикрывают не только лицо, но и всю голову. Можно изображать из себя зомби, президентов, голливудских звезд, зверей. Небось и оборотень есть в ассортименте. Пик продаж таких масок приходится на Хеллоуин и Новый год, но и в обычные дни приобрести их тоже легко. Подобными штуками любят пользоваться грабители. Поняла теперь, откуда появилась эта жуть? Если пожелаешь, сама легко станешь хоть козлом, хоть тигром.

— Маска? — пробормотала я. — Не подумала о таком варианте.

— Вилка, тебе лучше поехать домой, — посоветовал Костомаров.

— Сначала осмотрю тут все как следует, — возразила я.

— Не думаю, что это понравится хозяйке, — вздохнул приятель. — На мой взгляд, неприлично рыться в чужих вещах.

Я встала, с ехидцей заметив:

— И это говорит человек, который регулярно наведывается в чужие дома с тотальным обыском и перевертывает все вверх дном?

— У меня всегда есть ордер, — начал оправдываться Андрей, — я действую исключительно в интересах дела. А тебе советую уехать. Вера вернется, поймет, что ты шарила в ее доме, и обидится. Напиши ей записку, оставь все как есть и уходи, ничего не трогая. Вон, на стене блокнот висит с ручкой.

— Между прочим, я закрыла холодильник. Его снова открыть? — спросила я, царапая на бумаге несколько строк. — А перцы опять по полу разбросать?

— Зачем? — не понял Костомаров.

— Говорю же, я захлопнула дверцу холодильника и собрала раскиданные овощи, — пояснила я, — а ты велишь оставить все как было.

Костомаров встал.

— Не злись. Завтра часиков этак в двенадцать дня Вера звякнет тебе и извинится. Знаешь, почему в полиции никогда сразу не берут у людей заявление о пропаже родственников?

— Конечно, знаю! — воскликнула я, направляясь в прихожую. — Кое-кому элементарно лень шевелиться.

— В час ночи перепуганная тетка звонит дежурному и голосит: «Сын пропал, ушел в институт и не вернулся! Хороший мальчик, не пьет, не курит, наркотиками не балуется, с плохими компаниями не водится!» А на следующий день выясняется: набухалось ее сокровище с однокурсниками, от похмелья стонет. Вилка, очнись! В доме нет следов борьбы, полный порядок, ничего не сломано, не разбито…

— А холодильник распахнут, в кастюльке сосиски кипят, овощи на полу, — упрямо перечислила я.

— Мы ходим по кругу, — поморщился Андрей. — Ты просто не видела помещения, из которых людей утаскивали силой. Точно говорю, у тебя разыгралось богатое писательское воображение.

— Шансы у похищенного человека уменьшаются с каждым часом, — тихо сказала я. — На вторые сутки из ста украденных в живых остается десять.

— А из сотни заявлений, поданных в полицию, девяносто девять отзывается, потому что якобы исчезнувшие родственники притопывают домой, — разозлился Андрюша. — Хватит! Оборотней не существует. Вера сейчас в койке с мужиком, а мы тут фигней занимаемся. Записку оставила? Уходим.

Я молча последовала за Костомаровым.

— Где она держит ключи? — поинтересовался Андрей в прихожей.

— Понятия не имею, — пожала я плечами, — дверь у Веры всегда нараспашку. Да вон связка лежит на столике. Кстати, посмотри сюда…

Я показала на вешалку.

— Ее пальто и сапоги остались на месте, а на улице, между прочим, декабрь.

— Она же не у метро овощами на холоде торгует, — ухмыльнулся Андрюша. — Сама говорила: когда «оборотень» нес Веру, на ней был свитер.

— Вроде так, — согласилась я.

— В нем она в машине не замерзнет, — продолжал Костомаров. — Все, побежали!

По дороге домой я набрала телефон своей знакомой Марты Ободзинской и сразу, забыв поздороваться, выпалила:

— Мне нужна твоя консультация как профессионального психолога, занимающегося проблемами семьи и брака.

— Начинай, — приказала Марта.

— Может ли женщине понравиться, если любовник ворвется в ее дом, одетый оборотнем, и утащит ее с собой? Учти, она ждет другого человека, с которым предстоит обсудить важные рабочие дела, тот уже в пути, купил пиццу, торопится. Лично мне подобное поведение кажется, мягко говоря, странным. И поражает маска человека-волка. Зачем ухажеру ее напяливать?

Марта расхохоталась:

— Дорогая, похоже, в твоей интимной жизни не хватает перца. Миллионы людей занимаются сексом в темноте, в одной-единственной известной им позе и счастливы. Но встречаются и другие. Одну мою пациентку, балерину, ее парень утащил в темный уголок, когда оркестр уже играл вступление к партии. Понимаешь масштаб скандала, который вспыхнул из-за того, что ему захотелось белого лебедя? Но последствия их не испугали! Знаю бизнесмена, который, всякий раз одевшись в лохмотья и отпустив охрану-шофера, рулит не на своем «Бентли», а на ржавых «Жигулях» в неблагополучный район Москвы, где его ждет законная жена, изображающая проститутку. Потом они идут в грязную гостиницу и снимают номер на пару часов… Тем, кто любит резвиться в своей спальне, не понять тех, кто лезет на крышу небоскреба и шалит там на самом краю. Беда, когда мужчина из первой категории берет в жены представительницу второй. Счастья в браке им не видать, или они заведут связь на стороне. А вот если супруги или партнеры совпадают в своем безумии, тогда их не остановит человек, который едет к одному из них на деловую встречу, они нацепят маски оборотней, влезут в лягушачью шкуру, пробегут голыми по Тверской. Им плевать на всех, для них важны лишь собственные эмоции и ощущения. Мне продолжить?

— Нет, спасибо, — повеселела я. — Понимаешь, я видела недавно, как одну знакомую унес оборотень. Сначала, конечно, я обомлела, потом, слегка успокоившись, подумала: человек-волк — выдумка сказочников, мужчина нацепил маску. Видела такие жуткие головы в виде Дракулы, пещерного человека, зомби? Вероятно, это любовная игра: похищение. Я готова поверить, что парочка так развлекается. Но меня смущала назначенная встреча. Разве можно уехать с любовником и забыть о деле, о том, что к тебе спешит для важной беседы писательница, которая ради этого пожертвовала своим временем?

— Легко, Тараканова, — заверила Марта. — Ты принадлежишь к многомиллионной категории людей, предпочитающих секс без экстрима, поэтому не представляешь, что может натворить любительница приключений. Но осторожно, дорогая. Иногда совершенно случайная встреча может тебя перепахать, забудешь про интим впотьмашках и запрыгнешь в воздушный шар, чтобы там…

— Спасибо, Марта, — быстро поблагодарила я, — вот теперь я успокоилась окончательно.

— Всегда к твоим услугам, звони, если понадоблюсь, — скороговоркой произнесла Ободзинская и отсоединилась.

Я приехала домой, выбросила размякшую пиццу в мусорный контейнер во дворе, поднялась в квартиру, заварила чай, соорудила пару бутербродов — ржаной хлеб с салями, солеными огурчиками и зеленью, притащила все это, прихватив коробку конфет, в спальню, завернулась в одеяло, включила DVD и стала наслаждаться романтической комедией вкупе с поздним ужином, не имеющим ничего общего со здоровым питанием.

* * *

На следующий день без пятнадцати два я подъехала к огромной двухстворчатой двери, покосилась на прикрепленную к ней латунную табличку с надписью «Пентхаус в раю», вышла из машины, сделала шаг по направлению к крыльцу из бело-розового мрамора и услышала знакомый голос:

— Я потрясен! Вы приехали раньше!

Обернувшись, я увидела Ивана Николаевича, который шел в мою сторону. На небольшом расстоянии от хозяина топал охранник Антон с огромной коробкой в руках.

— Не опоздали! — восхищался Зарецкий. — Невероятно. Виола, вам положено задерживаться.

— Непременно это учту, — улыбнулась я.

— Антон… — окликнул олигарх.

Парень вытянулся:

— Я!

Иван Николаевич прижал одну руку к сердцу, другую вытянул вперед и продолжил, обращаясь ко мне:

— Вы категорически не едите ничего с сахаром? Или все-таки любите сладкое?

— Не могу отказаться от десертов, — честно ответила я.

— Я пытался догадаться, с какой начинкой вы предпочитаете бисквит, — загудел Зарецкий. — В книгах про Свету Колпакову главная героиня ест корзиночки со взбитыми сливками. А в романах о Елене Галкиной героиня предпочитает заварной крем.

— А Ольга Самойлова в детективе «Правда с три короба» постоянно жует «картошку», — подсказал Антон.

— Мой шофер тоже ваш фанат, — пояснил банкир. — Так где правда? Что больше по вкусу самой писательнице?

— Нехорошо признаваться в обжорстве, — засмеялась я, — но я обожаю все, вами перечисленное.

— А шоколад? — забеспокоился Зарецкий. — Горький, восемьдесят процентов какао?

— Замечательно, — кивнула я, не понимая, почему он завел странную беседу.

— Угадал! — выдохнул Иван Николаевич. — Антон…

Охранник откашлялся.

— Господин Зарецкий для вас по собственному эскизу лучшему кондитеру России Александру Михееву тортик заказал. Восемь слоев, каждый с разной начинкой, сверху шоколадная фигурка. Приятного вам аппетита!

Я попятилась.

— Большое спасибо. Очень приятно. Но коробка, которую вы держите, огромная, боюсь, она не влезет в моего «жучка». И после обсуждения… э… ритуальной церемонии я собиралась заехать в издательство. Вдруг торт испортится?

— Это не та упаковочка, — возразил Антон, — в вашей пятнадцать кило веса.

Я застыла на месте.

— Как букет? — неожиданно вспомнил Иван Николаевич. — Доставлен в целости?

— Да, да, спасибо, — кивнула я, решив не рассказывать, что теперь все подоконники на лестнице нашей многоэтажной башни украшены роскошными цветами. Консьержка баба Катя по моей просьбе, подкрепленной симпатичной купюрой, полночи расставляла «икебану» в банки с водой.

— Антон! Вели доставить торт на квартиру Виолы, — скомандовал хозяин.

Я сообразила, что почти столетняя баба Катя не сможет быстро обойти всех жильцов, чтобы раздать им бисквит до того, как он испортится, и попросила:

— Если можно, привезите его в «Элефант».

— Нет проблем. Назовите время, — отозвался Зарецкий.

— В районе пяти удобно? — поинтересовалась я.

Иван Николаевич щелкнул языком.

— Виола! Вы должны сказать: доставь ровно в семнадцать, а если опоздаешь, господин Зарецкий тебя накажет.