Домик тетушки лжи

Дарья Донцова, 2001

Воистину жизнь полна чудес! Особенно у любительницы частного сыска Даши Васильевой. Погоревав о внезапной смерти Поли, дочери своей подруги, Даша явилась в морг забрать тело. А там ей сообщили, что девушка… ожила. Оказывается, она просто была в коматозном состоянии. И смех, и слезы! Теперь в Дашином загородном доме появился невостребованный гроб, в котором… спит питбуль. А потом случилось ужасное – Поля все-таки погибла, не справившись с управлением чужой машины. И Даша сразу же начинает поиски убийцы, ведь до этого в девушку стреляли, а в ее машине взорвалась сокурсница. Но милиция считает все случившееся простым совпадением…

ГЛАВА 2

— Очень вы грубо, Андрей Владимирович, — проник в мое сознание высокий женский голос.

— Старался как мог, — бубнил мужской.

Я распахнула глаза и увидела две фигуры: одну в костюме, другую в белом халате.

— Вам лучше? — спросила дама и поднесла мне под нос вонючую вату.

— Не надо, у меня аллергия на нашатырь.

Вата исчезла.

— Что с Полей?

— Она жива, в 305-й палате лежит.

— Но как же так… Ведь сообщили о ее смерти, позавчера…

— Да, — закивал Королев, — ее и впрямь посчитали умершей, спустили в морг, а она в себя пришла, напугала санитара до жути. Встала и вышла в коридор, наш парень чуть не умер.

На меня накатила дикая злоба.

— Мне ни на минуту не жаль вашего санитара! У вас в клинике что, нет необходимой аппаратуры? Вы каким образом определяете смерть? А если бы мы отвезли ее живую в крематорий?

В полном негодовании я вскочила на ноги:

— Где Поля?

— В 305-й палате, — повторила женщина, — в лучшую положили, абсолютно бесплатно…

— Я ее немедленно забираю…

— Но за ней требуется уход…

— Не беспокойтесь, отвезу ее в платную клинику.

— Но мы для вас все сделали абсолютно даром, — лебезил доктор.

— Спасибо, не надо.

— Но…

— Отвяжитесь, — рявкнула я, — и отведите меня в палату, урод кретинский!

Андрей Владимирович молча пошел по коридору. Главврач не обманул, палата и впрямь оказалась просторной. На кровати полусидела Поля. Увидев меня, она сначала разрыдалась, потом спросила:

— Маме сказала?

— Нет, она уехала отдыхать.

— Слава богу, — всхлипывала Поля, — вот был бы ужас.

— Зато сейчас какая радость! — некстати влез главврач.

— Сделай милость, — попросила я его, — ис-чезни, а?

Королев мигом испарился. Я плюхнула на кровать чемоданчик, открыла крышку и приказала:

— Быстро одевайся, и уедем отсюда. Сначала к нам в Ложкино, а затем в другую клинику, где пройдешь полное обследование. Что у тебя болит?

— Ничего, — пожала плечами Поля, — только голова слегка кружится.

Меня тоже подташнивало, поэтому, вытряхнув шмотки, я велела:

— Ну, действуй, и бежим отсюда.

Поля покорно влезла в платье, колготки и уставилась на туфли.

— Эти откуда? У меня никогда таких не было!

Я вздохнула. Черные лодочки без каблука, напоминающие балетки, я купила в похоронной конторе. Сотрудник агентства, где я заказывала гроб, посоветовал:

— Возьмите у нас специальную обувь, а то обычные ботинки могут не влезть на ногу, она у покойных распухает.

— Надевай, не бойся.

— Странные какие, — произнесла Поля, — подметка словно из картона.

Я опять вздохнула, она и есть из прессованной бумаги, никто же не предполагал, что труп пойдет к катафалку на собственных ногах!

— Ничего, дошлепаешь до выхода, а там прямо в машину.

— А где пальто?

— Извини, не прихватила.

— Почему? — возмутилась Поля. — Зима же, хо-лодно.

— Вообще-то я собиралась тебя хоронить, — раз-веселилась я, — а в гроб несподручно в пальтишке укладывать.

Поля захохотала. В палату всунулся главврач:

— За документиками зайдите.

— Какими?

— Ну, выписка…

— Вы там написали фразу «после того как тело ожило, оно было отправлено в палату»? — ехидно поинтересовалась я.

— Нет, — растерялся Королев.

— Тогда нам ваша филькина грамота не нужна!

Первые, кого я увидела, спустившись вниз, были Аркадий, Зайка и Маня, одетые во все черное. О, черт! Я совсем забыла, что договорилась о встрече с ними в ритуальном зале. Я должна была приехать раньше, отдать вещи и ждать домашних.

— Это безобразие! — выкрикнула Зайка.

— Ну, мать, — качал головой Аркадий, — я знал, что ты безответственная, но чтобы до такой степени! Автобус ждет, куда гроб нести? И почему ты тут, а не в морге?

— Да, почему? — повторила за мужем Ольга.

— Мусечка, тебе плохо? — спросила Маня. — Хочешь валокординчику?

— У меня сюрприз, — весело сообщила я.

— Какой? — изумился Кеша.

— Здоровский. Встретила тут одну особу, думаю, вам будет страшно приятно ее увидеть!

— Дарья, — ледяным голосом заявила Зайка, — немедленно прекрати, у нас горе, похороны Полины, а ты…

— Ну погребение можно и отложить, — хихикнула я, соображая, как бы поделикатней сообщить домашним новость.

— Отложить? — протянул Аркаша и повернулся к Мане: — Ну, сестрица, это, похоже, по твоей части.

Маняша у нас собирается стать ветеринаром, и родственники иногда доверяют ей бинтовать свои порезанные пальцы.

— Ну, — продолжал Кеша, — что с ней? Реактивный психоз?

— Не знаю, — растерянно пробормотала Маня, — мы еще этого в кружке не проходили.

— Зачем мы вообще за тебя деньги платим, — обозлился брат, — что ты там учишь?

— Сейчас изучали кожных паразитов, блох всяких, власоедов, клещей, — принялась старательно перечислять Маруся, — и потом, я же еще не студентка, только в кружок при Ветеринарной академии хожу.

— Блохи, даже если они у нее есть, тут ни при чем, — парировала Зайка и повернулась ко мне: — Ты головой не ударилась?

Но мне надоела идиотская ситуация, и я крикнула:

— Поля, давай, выходи.

Полина выскользнула из-за колонны. Дети разинули рты и разом выронили на пол мобильные телефоны. Первой опомнилась Маня:

— Это кто?

— Я, — спокойно ответила Поля.

— Живая? — глупо спросил Кеша.

— Нет, надувная, — фыркнула девушка и вытянула вперед руку. — Хочешь, пощупай.

— Даша! — завопила Зайка. — Ты с ума сошла, придумала шутку! Ничего себе! Похороны, гроб, поминки!

— Мусечка, — подпрыгивала Маня, — ты решила нас разыграть? Ну супер! А Оксана-то с Деником на кладбище приедут! Во прикол! И Костя там!

Костя, жених Поли, отчего-то не захотел ехать в морг…

— Мать, — завелся Аркадий, синея от злости, — я даже от тебя подобного не ждал! Дегтярев специально отпросился и поехал за венком! Да вот он!

Я хотела было сказать, что сама только-только узнала новость, но язык прилип к гортани, потому что сквозь стеклянные двери протиснулся наш лучший друг полковник Дегтярев с роскошным венком в руках.

— Я думал, в морге встреча, — пробормотал Александр Михайлович, — почему вы в холле стоите?

Мы молчали. Полковник глянул на нас, увидел Полю, секунду смотрел на нее, потом выронил сооружение из роз и сказал:

–…!!!

Поля преспокойно подняла венок из живых цветов, расправила красную шелковую ленту и с чувством прочитала:

— Любимой Полине от безутешного друга.

Потом она повернулась к Дегтяреву и хмыкнула:

— Ну, дядя Саша, прямо слезу вышиб. Между прочим, еще недавно ты говорил, что я невероятная балбеска и меня следует драть, как сидорову козу.

— Кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — взвыл полковник, плюхаясь на колченогий стул.

— Мусечка нас разыграла, — подпрыгивала Машка. — Во прикол, даже круче пукательной подушки… Ну клево! Думали, Полька умерла, так переживали, плакали, а она живехонька…

— Разыграла? — протянул Александр Михайлович, вытаскивая сигареты. — Разыграла?

— Вовсе нет, — быстро сообщила я, видя, как в глазах приятеля загорается нехороший огонек, — мне бы и в голову подобная глупость не пришла, в больнице напутали…

— Твою голову могла посетить любая мысль, — сообщила Зайка.

— Совершенно согласен, — подхватил Кеша.

Я подавила тяжелый вздох. Аркашка и Ольга постоянно спорят. Если Зайке хочется сладкого, то Кешка моментально требует кислого, скандалы возникают у них мгновенно, они даже не могли договориться о том, какие шапочки нужно купить близнецам на зиму. Муженек хотел мутоновые, а женушка лисьи, в результате они так поругались, что пришлось мне нестись в меховой салон и приобретать капоры из песца. Встать на сторону кого-нибудь одного чревато для здоровья, потому что вторая сторона обозлится насмерть. И так у них всегда. Трогательное единение они проявляют только в одном случае: когда начинают меня пинать.

— Что делать будем? — поинтересовалась Маня.

— Домой поедем, — пожала плечами Поля, — к вам.

— А кремация? — невпопад спросил вконец обалдевший полковник.

— Ты хочешь меня сжечь живьем, чтобы не пропали денежки, заплаченные за урну? — развеселилась Полина.

— Тьфу, дура! — вскипел всегда вежливый Дег-тярев.

Мы пошли к машинам, и тут только я увидела Аню, маявшуюся около катафалка. Лицо девушки было бледным, нос распух, а глаза превратились в две щелочки, прикрытые красными веками. Да уж, бедная Анечка, лучшая подруга Поли, переживала ужасно.

— Чего гроб не берете?! — крикнул водитель. — Ехать уж пора, а то на кремацию опоздаем!

Аня дернулась и сиплым голосом сказала:

— Можно до крематория я поеду с кем-нибудь в машине, а то в катафалке…

И тут она увидела Полину. Секунду девушка смотрела на ожившую подругу, потом, пробормотав: «Чур меня, господи спаси», — бросилась бежать со всех ног в сторону ворот.

— Эй, Анька, погоди! — заорала Полина и кинулась за ней.

— Гроб надо вынести! — надрывался ничего не понимающий шофер.

— Не надо, — буркнул Аркадий, — езжай назад в контору.

— Как это? — оторопел водитель.

— Просто езжай, и все, похороны отменяются…

— Почему? — надсаживался мужик, явно впервые оказавшийся в подобной ситуации.

— Потому что вот она, покойница, за приятельницей несется, — спокойно пояснила Зайка.

Шофер разинул рот.

В Ложкино мы вернулись около полудня, вошли в холл, где было задрапировано черной тканью огромное зеркало.

— Ира! — завопил Аркадий.

Домработница выглянула из гостиной.

— Неси шампанское, — велел хозяин, — да возьми в подвале, слева, на стойках, не «Вдову Клико», а «Мюет». По такому случаю следует на радостях распить вино высшего класса.

Ирка, обожающая Кешу и беспрекословно выполняющая все его идиотские указания, на этот раз возмутилась:

— Ничего себе радость! Бедная Полечка! Такая…

В этот момент Поля вошла в холл и гневно заявила:

— Ну и туфли! Жуткое дерьмо, подметки отлетели, иду босиком!

Ирка дико завизжала и кинулась опрометью на второй этаж, за ней понеслись все наши собаки, лая на разные голоса.

— Чистый дурдом, — вздохнула Зайка. — В нашей семейке даже похороны в цирк превращаются.