Бенефис мартовской кошки

Дарья Донцова, 2003

Даше Васильевой катастрофически везет на трупы!.. Только она согласилась пойти на концерт классической музыки с импозантным мужчиной Стасом Комоловым – и вот он уже труп. В антракте Даша бегала для него за водой и каплями, думала, ему от духоты плохо, а он возьми да помри. А на следующий день к ней домой заявились менты. Они явно подозревают Дашу в убийстве. Что же делать? Конечно, бежать! И вот она уже на Курском вокзале с саквояжем в одной руке и мопсом Хучем – в другой. За спиной у любительницы частного сыска не одно раскрытое преступление, а потому она и на этот раз не вешает нос, а решительно берется за дело…

Глава 4

Оказавшись на Курском вокзале, я сдала сумку в камеру хранения и обнаружила, что просто так попасть в зал ожидания нельзя. Пришлось купить билет до неведомого города со смешным названием Разливаево. Держа в руках серо-голубую бумажку, я с полным правом устроилась на жесткой скамейке и призадумалась. Что делать? Если бы Дегтярев сидел на месте, я тут же бы понеслась к нему, но Александр Михайлович удит рыбку и собирает грибочки, домой ему возвращаться почти через месяц. Ладно, скоро сюда приедет Зайка, и мы совместными усилиями придумаем, как следует поступить. У меня есть приятели в системе МВД, и можно попросить их разузнать, в чем дело. Я уже схватилась за телефон, но потом решила: нет, подожду Ольгу.

Время тянулось будто жвачка. Я купила газеты, прочитала их и чуть не заснула. Часы показывали полдень. В районе двух в душу начала заползать злость: где же Зайка? Она велела мне не пользоваться мобильным, и я послушно не трогала трубку. В пять я достигла точки кипения. Так, противная Ольга не приехала. Передача «Мир спорта», лицом которой является наша Заюшка, выходит в эфир в восемнадцать тридцать, значит, она сейчас в костюмерной, потом ее схватит гример. Раньше восьми вечера нечего и ждать ее на вокзале.

Чертыхаясь, я купила минералки без газа, напоила Хуча, вытащила из сумочки новую Маринину и попыталась сосредоточиться. Получалось плохо. Вокзал не лучшее место для отдыха. Тут и там на чемоданах и узлах спали измученные ожиданием люди, слышался детский плач, через каждую минуту оживало радио, гнусаво заводя:

— Граждане пассажиры, скорый поезд…

В придачу ко всему под потолком висело несколько телевизоров, вопящих на разные голоса. На одном экране мелькали мультики, на другом разрывался эстрадный певец, на третьем шли новости. Скамейка была жесткой, с жутко неудобной, вогнутой спинкой. На такой трудно просидеть больше часа, очень некомфортно. Интересно, кому пришла в голову идея установить такую мебель в зале ожидания? На мой взгляд, сюда бы лучше подошли мягкие, уютные диваны и кресла. От тоски я уставилась на один из экранов. Перед глазами возникла хорошо знакомая заставка. На голубом фоне вертится бело-черный мяч, сейчас появится Зайка и скажет: «Здравствуйте, вас приветствует передача «Мир спорта» и я, Ольга Воронцова».

Прозвучала бодрая музыка, и вместо задорно улыбающейся Зайки передо мной возникло лицо черноволосого, темноглазого мужика, который как ни в чем не бывало принялся читать спортивные новости. Интересное дело, куда подевалась Ольга? Что случилось? Зайка никогда не бросит работу. Она всегда будет вести программу, помешать Ольге не может ничто: ни высокая температура, ни головная боль, ни семейные обстоятельства. Что бы ни произошло, она возникнет в вашем доме в урочный час с обаятельной улыбкой на устах.

— К нам в студию без конца звонят зрители, желающие узнать, куда подевалась Ольга Воронцова, — неожиданно сказал ведущий, — кое-кто высказывает опасения, что она ушла с работы. Нет, Оля готовила сегодняшний выпуск, но провести его ей помешало несчастье.

Я вскочила на ноги. Боже! Что стряслось?

— Примерно около часа дня она попала в автомобильную аварию.

По моей спине потек холодный пот.

— Сразу успокою, — продолжал парень, — угрозы для жизни нет, у Ольги сломаны нога, рука и челюсть. Мы надеемся, что наша всеми любимая ведущая скоро появится и озарит экран своей неповторимой улыбкой. Желаем ей скорейшего выздоровления. А сейчас о матче…

Я плюхнулась на скользкую пластиковую скамью и, забыв о всех предосторожностях, набрала домашний номер.

— Алло! — заорала Ирка.

— Что с Ольгой?

— Ой, ой, ужас, жуть, — запричитала домработница, — слава богу, подушки безопасности сработали, иначе бы погибла…

— Говори по делу.

Ирка затараторила, из ее слов выходило, что Зайка унеслась из дома в начале первого, а около двух позвонила женщина и сообщила, что Ольга Воронцова госпитализирована в Институт Склифосовского. Непосредственной опасности для жизни нет, сломана правая рука, левая нога и челюсть в двух местах. Говорить Ольга практически не может.

— А вас тут ищут, — добавила в конце Ирка, — все звонят и интересуются: «Дарья Ивановна не вернулась?»

— Отвечай всем, что я улетела в Париж.

— Да ну? Вот так внезапно?

— Ира! Говори, что велю.

— Ладно, ладно.

— Теперь позови Аркадия.

— Так он у Ольги! Все дела отложил и в Склиф бросился.

— Хорошо, сейчас ему позвоню.

— Не получится.

— Почему?

— Он со мной только что говорил, предупредил, чтобы мы не волновались, он останется в больнице на ночь, а в реанимации велят мобильный выключать, он там какие-то приборы замыкает.

Я отсоединилась и уставилась на мирно сопящего Хуча. Так, пришла беда — отворяй ворота. Зайка в больнице, Аркадий при ней, Александр Михайлович, ни о чем не подозревая, наслаждается свежим воздухом, а Машка вчера вечером, почти ночью, укатила вместе с теми, кто занимается в кружке при Ветеринарной академии, в Питер, на научно-практическую конференцию. Дети долго готовились к этому событию, клеили какие-то макеты, писали доклады… И что мне теперь делать? Где ночевать?

Пойти к Оксане нельзя. Если меня начнут искать, то первая, к кому придут, будет она. Отправиться в гостиницу? Во-первых, я с Хучиком. Не всякий отель пустит к себе женщину с собачкой, даже такой маленькой и умильной, как мопс. Во-вторых, милиция элементарно вычислит меня, ведь придется показывать портье паспорт. Впрочем, у меня довольно много друзей, так сказать, второй очереди. Мы поддерживаем хорошие отношения, но общаемся редко, попробую-ка обратиться к Ленке Глотовой.

— О, Дашка, — заверещала Ленка, едва заслышав мой голос, — сколько лет, сколько зим! Как делишки? Страшно хочется пообщаться, да все недосуг.

— Слышь, Лен, можно мы к тебе придем?

— Прямо сейчас?

— Ну да.

Ленка замялась, потом старательно изобразила радость:

— Конечно, сейчас быстро кексик приготовлю.

— Не суетись, я куплю торт.

— И то верно. А ты с кем? С Маней?

— Нет, со мной Хуч.

— Мопс?!

— Ну и что?

— Нет, ничего, конечно.

— Кстати, можно остаться у тебя на ночь?

— На ночь? — ужаснулась Ленка. — Но в моей квартире повернуться негде. Сама знаешь, только две крохотные комнатенки. В одной мама с Ксюхой, в другой мы с Володькой. Извини, у нас нет огромного дома.

Я повесила трубку. Между прочим, я сама прожила большую часть жизни в блочной «распашонке». Ленка по тем временам частенько оставалась у меня, ей неохота было ехать к матери, которая безостановочно пилила неразумную дочь. Вот она и ночевала в Медведково, да еще не одна, а с Костей, своим первым мужем, из-за которого ругалась с маменькой. Правда, потом они разошлись, Ленка выскочила за Володьку, но это уже неинтересно. Главное — я никогда ей не отказывала. Более того, Ленка и Костя, как молодожены, ночевали в маленькой комнате, на моем диване, а я ютилась на кухне, на полу, на матрасе, голова под столом, ноги у плиты.

Тяжело вздохнув, я набрала номер Наты Ромашиной. Послышались частые гудки, спустя пару секунд я повторила попытку и услышала тоненький голосок Натки:

— Да ну?

Я хотела было удивиться, отчего она так отвечает на звонок, но не успела, потому что прозвучала следующая фраза, сказанная другой женщиной:

— Вот тебе и ну. Полгода не разговаривали, а потом с бухты барахты звонит и собирается приехать с ночевкой, да не одна!

В ту же секунду я поняла, что Ната беседует с Ленкой Глотовой. Случается такое с владельцами мобильных телефонов довольно часто: пытаетесь соединиться с кем-нибудь и невольно влезаете в чужой диалог. В таком случае я немедленно вешаю трубку, но сегодня молча сидела на скамейке, прижимая к себе Хуча и слушая, как те, кого считала своими близкими подругами, перемывают мне кости.

— Ей башню капитально снесло, — ответила Ната, — живет в своем мире. Прикинь, что моей Люське на день рождения подарила?

— Ну? — жадно поинтересовалась Ленка.

— Духи приволокла. Вернее, набор, пузырек вонючий, браслетик и ожерелье, якобы из жемчуга. Хотя это я зря, жемчуг настоящий. Тут намедни по Тверской прошвырнулась, зашла в пару магазинчиков, увидела, сколько сей подарочек стоит, и чуть не скончалась. Лучше бы деньгами дала, Люська давно о музыкальном центре мечтает. За каким лядом четырнадцатилетней девке жемчуг с элитным парфюмом? Ва-аще головы никакой нет!

— Она свою дочурку с макушки до пяток брюликами обвесила, — влезла Ленка.

— Так ее Машка отвратительная толстуха, нос картошкой, глазки — щелочки, уши как ручки у кастрюли, — взвизгнула Ната, — ясное дело, надо же женихов приманивать, вот и старается. Да и что ей? Денег немерено, проблем никаких. Вон, видишь, от скуки с идиотским мопсом по людям таскается.

— Знаешь, — засвистела Ленка, — я люблю собак, но мопсы, ей-богу, такие уроды, а этот ее Хуч полный кретин, вечно жрет, морда в крошках, прямо с души воротит смотреть. А она его нацеловывает: «Ах, ах, Хучик, ах, ах, красавец».

— С другой стороны, — ехидно протянула Ната, — кого ей еще любить? Мужика-то нет!

— А полковник? Он теперь с ними живет.

— Да ты что, — воскликнула Ната, — разве не знаешь?

— Нет.

— Ну даешь, все уже и говорить давно на эту тему перестали, а ты не в курсе.

— Ну!

— Он любовник Ольги, близнецы от него. Вот приедешь в гости, приглядись, просто одно лицо.

— А Аркадий что?

— Ничего, он импотент!

Не в силах больше слушать весь этот бред, я зашвырнула трубку в сумку.

Да, действительно я подарила Люське набор от Шанель. Но за несколько дней до праздника Люся сама позвонила Машке и стала ныть: «Прикинь, какую штуку видела, с ожерельем».

Естественно, Манюня мигом помчалась в магазин и купила набор. У Машки развился комплекс, она чувствует себя виноватой из-за того, что намного богаче своих подруг, вот и пытается изо всех сил исправить несправедливость. К слову сказать, ни Сашка Хейфец, ни Ольга Чалова, ни Катя Иванова никогда не делают никаких намеков и страшно злятся, если Маня пытается купить всей компании билеты в кино, но кое-кто бессовестно пользуется Маруськиной добротой.

И потом, Манюня вовсе не толстая, у нее хорошенькая, свеженькая мордочка с большими голубыми глазами, роскошные белокурые волосы и аккуратный носик. Никаких бриллиантов у моей дочки нет, носит украшения, соответствующие возрасту: серебряные сережки и браслеты, бисерные фенечки, цепочки, кулончик из горного хрусталя. Может, это его Натка приняла за алмазный.

А уж насчет того, что полковник — отец близнецов! Я даже и не предполагала, до какой мерзости могут додуматься люди. Уж скорей Хуча можно посчитать сыном полковника, Анька и Ванька совсем не похожи на Александра Михайловича.

Я сидела на скамейке, отупев от духоты и шума. Мопсы противные? Да мой Хучик красавец! И ему никогда не придет в голову рассказывать мерзкие сплетни!

Ладно, теперь поговорим с Женькой.

— Да, — рявкнул приятель.

— Женечка…

— Ты где?

Я чуть было не сказала: «На Курском вокзале», но неожиданно соврала:

— В пиццерии «Мастер Итальяно».

— Это где? — не успокаивался Женька.

— На площади у Курского вокзала.

— Немедленно езжай сюда.

— Почему?

— Сейчас перезвоню.

Я уставилась на пищащую трубку.

Минут через десять прозвучал звонок. Из трубки доносился шум, очевидно, Женя вышел на улицу.

— Немедленно ехай сюда.

— Глагола «ехай» в русском языке не существует, — не утерпела я.

— Послушай, — взвился Женька, — грамотная ты наша! У Лени Максимова к тебе куча вопросов, неприятных!

— Каких, например?

— Стаса Комолова отравили.

Я чуть не упала.

— Да ну!

— Баранки гну! — заорал Женька. — Поднесли мужику лекарство в таком количестве, что хватило бы на половину населения Москвы.

— Как же так? — забормотала я. — Кто? Когда? Мы же два часа были вместе… Что же за отрава такая, которая столь долго действует?

— Очень даже быстро убивает, — отчеканил Женька, — только глотнешь — и пишите письма, он и охнуть не успел.

— Но кто…

— Ты! — рявкнул Женька. — У наших сложилось твердое мнение, что угостила парня ты.

— Я?! С ума сойти. Мы не знакомы совсем.

— А некий Алексей Зырянов сообщил, будто ты со Стасом на его дне рождения весь вечер проплясала и прохихикала, было такое?

Я вспомнила наш разговор со Стасом у входа в консерваторию и растерянно ответила:

— Ну да, вроде мы встретились у Лешки.

— Зачем тогда врешь, что не знакомы?

Я не нашлась, что ответить.

— Уж извини, — злился Женька, — но ты себя так глупо вела… Лучше признаться.

— В чем?!!

— Да все известно! Лекарство в большом количестве попало в организм Комолова во время концерта, а кто принес ему воду?

— Я.

— Еще вопросы есть?

— Женька, — заорала я, — ты с ума сошел? Мы столько лет дружим. Я похожа на убийцу? И зачем мне лишать жизни полузнакомого парня?

— Ты где взяла воду?

— В буфете купила.

— Не ври. Там продавали фанту, колу, шампанское и «Святой источник», а у тебя была «Аква минерале».

— Господи, у меня на нервной почве развилась идиотия! Извини, болтаю сама не помню что. Мне дали бутылку и валокордин.

— Кто?

— Мужчина.

— Какой?

— Ну служитель, в директорской ложе работает, программки продает, за порядком следит.

— Внешность описать сумеешь?

Я призадумалась.

— Достаточно молодой, в районе тридцати, в синем костюме.

— Блондин, брюнет?

— Ну, такой…

— Какой?

— Обычный.

— Цвет глаз?

— Не заметила, но, если увижу, должна узнать.

— Ты его не увидишь, — достаточно жестко отрезал Женька.

— Почему?

— В консерватории капельдинерами работают только женщины.

— Да?

— Да!

— Кто же тогда дал мне воду?

— Дарья, — вздохнул Женя, — ребята установили, что у Стаса Комолова были проблемы с бабами…

— Но он женат.

— С чего ты взяла?

— Разве у Комолова нет жены по имени Арина?

— Он убежденный холостяк.

Я растерянно замолчала, вспоминая элегантное золотое кольцо, сиротливо лежащее на тротуаре. С чего я решила, что оно обручальное?

— Женя, ты знаешь меня много лет…

— Дарья, — прервал приятель, — немедленно приезжай сюда. Есть еще кое-что, свидетельствующее не в твою пользу.

— Что именно?

— Стас имел дело только с богатыми женщинами, бедные его не привлекали. Так вот, он сказал Алексею Зырянову, будто свел знакомство с очень обеспеченной дамой, матерью двух взрослых детей. Женщина живет в загородном доме, у нее куча домашних животных, собаки, кошки… Встречается она с Комоловым тайком, потому что уверена: семья не одобрит ее выбора. Узнаешь типаж?

— Это не я!!!

— Еще Стас сообщил, что мадам ревнива и постоянно устраивает скандалы.

— Это не я!!!

— Но ведь чудо-водичкой Комолова угостила ты.

— Мне ее дали!

— Ага, парень, которого в природе нет. Дарья, я тебя жду. Мы во всем разберемся.

Я сунула телефон в карман. Да уж, старая истина: друзья познаются в беде. Сколько интересного я узнала за последний час! Ленка Глотова и Ната Ромашина на самом деле терпеть меня не могут, а Женька мигом поверил уликам… Ясно одно, домой возвращаться нельзя, и друзей, кроме Оксаны, у меня нет, а ей звонить опасно.