Нити Арахниса

Дарья Бычихина (2024)

Странные сны, потусторонние голоса, фобии и обмороки — это для кисейных барышень. Дипломированному юристу и секретарю судьи так не подобает. А обращаться за советом к экстрасенсу — тем более. Но Анна уже сделала свой выбор и ступила на предначертанный ей путь. Страхи ушли, сознание открылось, голоса зазвучали громче, сны стали ярче. Да и сны ли это? Теперь она может видеть то, чему точно не учат в институте. Вот Арахнис. Он — хранитель нитей. Вот паутина, в которой бьются бабочки — человеческие души, запутавшиеся в собственных желаниях. Она вне паутины и может путешествовать между мирами. Отныне её судьба сопряжена с тайнами мироздания. И раз уж границы между реальностью и иллюзиями стёрлись, а «вся жизнь — игра, то почему же не придумать для неё свои правила?»Осталось лишь понять, какова её роль.

Глава 3

— Чего стоишь? Шар катай руками, глаза-то не закрывай, не обязательно. Цвета, помнишь, какие можно?

— Да, чистые: голубой, золотой, белый, серебряный, зеленый, фиолетовый, красный…

— Нет, красный не надо: красная — боль. Да воспаление, если красным зальешь, только усилишь. Коричневый, черный, синий не бери! Темные цвета не надо тебе. Грязь обычно в поле, мысли темные да наговоры чужие цветами грязными обращаются.

— Хорошо. — Девочка формировала между ладоней невидимый шар.

— В «устье» размещай. Куда в «чело» поместила? «Устье» — в горле это. Задачу задала, что энергия делать будет? И смотри, несколько цветов в одном не смешивай. Двух хватит, а лучше — золотой и белый. Синий бывает хорош для защиты и отпора, вдруг пригодится.

— Поняла, ба.

— Когда возле головы пятно черное иль как взорвана оболочка вокруг — это значит, что скоро человек захворает. Все с головы начинается. Сначала в мысли пауки разные лезут, плетут паутину, а вот как в душу попадет паук такой, то тогда все гибнет и гниет.

— А откуда эти пауки?

— Ну, внуча, это мне неведомо…

«Опять снилась бабушка, а что говорила — не помню, пауки какие-то. Если бы не тот паук… Сама виновата, зачем я только туда поехала?»

Анна проснулась в своей квартире и не сразу смогла вспомнить, как она оказалась дома. Ссадины на коленях, заботливо обработанные вчера руками Андрея, еще болели, но уже не кровили, бордовыми полосами раскрашивали худые ноги.

Таша ночевать не пришла.

«Хорошо, что я отказалась в больницу ехать. Андрей так настаивал, чтобы под наблюдением побыла, он всё-таки врач. Домой привез, раны обработал. валерьянку накапал, успокоил… Хороший он». — Девушка нащупала ногами тапки, встала и поплелась в ванную комнату.

«Заколебал, правда с обследованием, говорит — бледная, все признаки анемии… ну, врачи, наверное, все такие. Хорошо, что не сильно допытывался… Если бы узнал, что я поперлась с малознакомыми мужиками в сауну, что бы он обо мне подумал? Да я же, если подумать, ему правду сказала: неудачное свидание… А с обследованием — почему бы и нет? Нужно будет согласиться: в больнице мы с Андреем сможем видеться чаще. К тому же он обещал, что больничный сделает!»

На кухонном столе ещё стоял пузырёк йода, лежали вата и распечатанный пластырь. «Жаль, что Андрей ночью уехал сразу, не остался, сказал — дежурство. Ответственный! Кстати, может, попробовать сон вспомнить, как Таша учила? А то часто в последнее время бабушка сниться начала. Недобрый знак». — Анна дождалась, пока согреется чайник, налила кипятка в кружку.

Забытый телефон завибрировал на столе.

Экран показывал пропущенный звонок от Таши и несколько вызовов с незнакомого номера, но Анна отложила телефон. Устроившись на табуретке, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала рисовать то, что приходило в голову. Из хаотичных линий на белом листе бумаги начало проявляться существо из сна, существо с мохнатыми лапками.

Пронзительный звук сообщения разорвал тишину. Высветился незнакомый номер.

«Может быть, Андрей? С другого телефона звонит?» — Девушка поспешно схватила телефон, открыла сообщение с незнакомого номера.

«Аня, чего убежала-то? Да прости Леху, дурака, он пошутил, а я ж не знала, что он недавно освободился! Ему тоже несладко пришлось: ты как убежала, он в паутину влез, паук его укусил, да еще и поскользнулся, руку сломал. Костик тоже козел, такое устроил! Это Таша, возьми трубку!»

Анна разочарованно бросила телефон на стол.

«Странно, почему все парни, которых я встречаю, связаны с криминалом? Просто проклятье какое-то… Сергей, с которым в клубе познакомились, мошенником оказался. Даже тот мужчина, который со мной флиртовал тогда в супермаркете… Ведь и сумки донес, и телефон взял, а после приехал пообщаться лично, — а потом оказалось, что у него была судимость за причинение тяжкого вреда по неосторожности. Из всех этих знакомств, где бы они ни случались, — в кафе, клубе или через подружку, — не выходило ничего хорошего. Только Андрей — исключение, может что-то у нас с ним получится?»

Девушка посмотрела на карандашный рисунок, который получился: большой черный паук на паутине уже не вызывал у неё страха. Подступили детские воспоминания: бабушка в цветастом платке, сладковато-терпкий запах подгнившего дерева… Маленький сарай, пар, который стелется, клубясь, по остывающей к вечеру земле…

Вновь пискнул телефон, и Анна вздрогнула, возвращаясь в реальность. На экране появилось сообщение от Андрея:

«Анна, доброе утро, я заеду в час, поедем обследоваться, захвати вещи на всякий случай. Сменную обувь, одежду — стандартный набор в больницу».

Девушка глотнула зеленого чая из пузатой кружки с отколотым краем и мечтательно улыбнулась.

Незаметно наступил полдень. Таша так и не объявилась. Собираясь уходить, девушка окинула взглядом разбросанные по кровати и полу наряды. На миг Анна даже забыла об обиде на подругу: ей так сейчас нужен был дельный Ташин совет! Девушка быстро, не дожидаясь лифта, спустилась по лестнице.

Знакомая машина уже стояла у подъезда.

— Привет, держи глюкозу. — Андрей протянул Ане плитку горького шоколада. — И запрыгивай, поедем сдаваться в поликлинику.

Девушка, смущенно улыбаясь, взяла шоколад и села на переднее сиденье.

— Как коленки? Не болят? — Андрей кинул взгляд на ноги девушки. Анна надела хлопковое бежевое платье до колен с пуговицами по всей длине. Полы платья расходились, обнажая худые колени, на которых темнел хаотичный рисунок из затянувшихся бордово-коричневых ссадин.

Андрей круто вывернул руль, и авто вылетело с придомовой территории на проезжую часть.

— Нет, уже лучше. Благодарю. — Анна улыбнулась.

— Пакет с вещами закинь на заднее сиденье. — Андрей, не глядя на девушку, потянулся в бардачок, достал солнцезащитные очки. Он задел ее коленку, и Анна отвернулась к окну, стараясь скрыть ударившую в лицо кровь.

— А я вещи не брала, только сменную обувь. — Анна напряжённо думала, как лучше рассказать спутнику о том, что случится, когда игла шприца вонзится в её кожу.

— Ну ничего, с вещами разберемся, привезу, если понадобятся.

Андрей, совершая обгон, резко посигналил дамочке, выбивавшейся из общего потока движения, перед светофором его серебристый седан стоял первым. Манера вождения подсказывала, что мужчина за рулем не терпит, когда ему диктуют свои условия, а любит все контролировать сам.

***

— Подождите здесь, я приглашу.

Анна с удивлением отметила, как вежливо начали вести себя медсёстры, узнав, что она — «от Андрея Викторовича». Девушка присела на скамью недалеко от кабинета забора анализов и приготовилась ждать.

Анна осталась на ночь в палате неохотно и лишь потому, что надеялась на новую встречу с Андреем. Но её надежды не оправдались: Андрей привез девушку, договорился о том, чтобы ей выделили палату, подождал, пока дежурный врач примет Анну и направит её на сдачу анализов, — и уехал. Она была даже немного рада этому: не пришлось рассказывать о своих обмороках. Ей открыли больничный лист, и Анна позвонила на работу, кадровичке Свирягиной, которая искренне считала, что не прийти на работу в суд можно лишь в одном случае: если ты умер.

Свободных палат не оказалось, и Анну отправили ночевать в гинекологическое отделение, пообещав перевести «в терапию» на следующий день, как только освободится палата.

Сидя рядом с кабинетом анализов, Анна с содроганием вспоминала, как ночью на соседней койке с дикими стонами отходила от наркоза молодая женщина. Анна не могла это слушать, вышла из палаты и просидела полночи в коридоре, где горел яркий пронзительный свет и сновали туда-сюда медсёстры.

Рано утром, еще не открыв глаз, Анна услышала:

— Прекращай рыдать, тебе теперь ЭКО бесплатное положено. Ребенок-то уже есть, муж, сама сильная, молодая, все хорошо будет.

Грузная медсестра ворчала и настраивала капельницу соседке по палате. Сквозь полуприкрытые веки Анна смотрела на белые всполохи халата.

— Просыпаемся, на процедуры! — зычно рявкнула медсестра и вышла из палаты, оставив незакрытой дверь. За окнами было еще темно.

— Да какое ЭКО, суки! — Женщина на койке напротив отвернулась к стене и зарыдала.

В палате, кроме Анны и её соседки, было еще двое: молодая нерожавшая девчонка после операции и женщина средних лет, которая представилась Катей. Катя лежала в больнице уже не в первый раз и была в курсе всех новостей и сплетен. Она и рассказала Анне об её соседке.

— Поступила она поздно ночью, в пятницу. У врачей сабантуй был, отмечали что-то. Миру долго мурыжили с острой болью, не смотрели, «узиста» вроде не было… в итоге срочно прооперировали. Мира говорит, что ошибочно. Теперь труб нет, рожать не может, сын-пацан лет шести у нее от первого брака растет, скоро в школу пойдет. А муж у нее новый, детей хочет. У девки ни денег, ни связей, муж таксист, врачи с ней не церемонятся, — полушепотом делилась Катя, стоя рядом с Анной в коридоре.

— Про Ирку я тебе потом расскажу, она молодая, глупая… — И Катя заспешила на процедуры.

Анна задумчиво крутила в руке телефон. От Андрея не было ответа, но девушка не теряла надежды.

«Освободится, приедет», — уговаривала она себя, разглядывая большой куст с пыльными листьями в кадке, стоящей на полу. — «Работа у него такая, ответственная. Недавно к нам в суд дело пришло про врачебную ошибку. Мне теперь будет повод поспрашивать, если терминология в процессе сложная окажется.»

— Проходите!

Девушка подскочила, как разбуженная, встала и прошла в процедурный кабинет.

«Удивительно, страха нет, как раньше, но какое-то странное чувство ожидания встречи…» — Анна послушно положила на стол обнаженную руку, удерживая жгут второй рукой.

Небольшой укол, жжение — и пронзительный звук заполнил голову, комнату, вселенную.

***

— Просыпайся, пора!

Девушка открыла глаза. Мерцание паутины, заполняющее все пространство, на мгновение ослепило её. Пронзительный звук перешел в едва различимый писк. Рядом никого не было. Мужской бархатный голос шёл, казалось, из сознания девушки.

— Мы ждем тебя. Привет, Анна. — Голос был мужской с знакомыми металлическими нотками.

Анна терла глаза пальцами, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Почему я снова попала сюда? — Она осмотрелась по сторонам, но ничего, кроме паутины, переходящей в дымку тумана на горизонте, не увидела.

— Тебе уже пора осознанно поработать с Арахнисом. — Голос был ровным и спокойным.

— Что значит «осознанно»? Я ничего не понимаю. — Девушка озиралась по сторонам.

— Осознанно, это как сейчас, когда твоя точка сборки здесь. Потому что неосознанно ты управляешь им с самого рождения. Но ты, как выяснилось, не такая, как остальные. Твоя точка сборки может перемещаться в другие миры, даже тогда, когда ты находишься в своём теле. Это сбой в ДНК.

— Что за точка сборки, ничего не понимаю! — Анна озиралась по сторонам. — Кто это говорит, когда я тебя увижу, наконец? И что, есть еще остальные? А если я откажусь и не буду работать с этим Арахнисом?

— Когда появляется много вопросов, твое сознание не успевает обработать ответы. Ты попробуй почувствовать. И перестань задерживать дыхание. — В голосе чувствовались командные нотки.

«Да что же такое, ни одного понятного ответа! Снова этот непонятный сон, где, кроме меня, никого нет, только эти светящиеся бабочки в паутине». — Анна, отчаянно желая проснуться, с силой сжала кулаки и впилась ногтями в ладони. Боль она ощутила и удивленно посмотрела на отметины от ногтей. Но сон не исчез.

— Боль в твоей голове, в твоем сознании. Твое сознание сейчас находится здесь, потому что желает здесь находиться, у него есть здесь задача. Его притягивает Арахнис. Ты уже давно, всю свою жизнь работаешь с Арахнисом. Отказаться можно, но последствия отказа нельзя предвидеть.

— Какие последствия? Вы мне угрожаете? — Анна попыталась пошевелиться, но, что бы она ни делала, пространство вокруг не менялось, ничего не удалялось и не приближалось. Вдалеке по-прежнему была видна паутина с мерцающими бабочками, лучи разноцветного спектра, а под ногами — плоская голограмма Земли.

— Какими окажутся последствия именно для тебя, не знаю даже я, но это изменит жизнь всех, кто находится рядом с тобой. Если Арахнис станет неуправляем, то нити могут оборваться. — Голос был абсолютно спокоен и равнодушен. Он казался Анне очень знакомым.

— Что вы от меня хотите? Что мне нужно делать?

— Главное, чтобы нити не оборвались. Чтобы монады продолжали изучать цвет, каждая — свой. Какие цвета — ты уже знаешь. Их семь.

— Красный, оранжевый, золотой, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Только не черный, черный — смерть, — скороговоркой проговорила девушка.

— Да, верно. Твоя задача — не допустить обрыва нитей.

— А как? Как мне это сделать?

— Это знает Арахнис. Главное — не теряй с ним контакт.

— Какой контакт?! Я вообще пауков боюсь!

— А вот это — ложь. То, что тебе накрутила ваша мастерица Кощеиха, уже не работает. Навык переброса сознания у тебя с рождения, только пока ты им пользоваться не умеешь. Закрывай глаза, будем работать с точкой сборки.

— Зачем, я ведь и так сейчас в выдуманном мире!

— Этот мир не менее реальный, чем твой. Закрыв глаза, ты попадаешь в виртуальное пространство, через которое можно переходить в другие измерения, пространства, слои. Главное — знать, как это делать, и иметь проводника, чтобы не заблудиться там навсегда. Пока ты связана с телом, а тело — в самом нижнем мире материи, важно всегда находить дорогу к нему.

Анна закрыла глаза, и перед ее внутренним взором показался коридор. Она смутно помнила, что уже когда-то видела его.

— Что это такое?

— Это коридор твоего прошлого, архив подсознания, там весь твой накопленный опыт. Но нам туда не надо.

Коридор исчез, и Анна увидела себя — так, будто смотрелась в зеркало. Даже рукав платья был по-прежнему закатан перед уколом.

— Смотри внимательно, это твой фантом. Смотри словно сквозь него.

Анна усилием воли старалась удерживать образ, но он расплывался.

Конец ознакомительного фрагмента.