Пробуждение

Даниэль Зеа Рэй, 2022

3565 год. Общество разделено на коренных жителей и пробужденных, которых после смерти подвергли глубокой заморозке и спустя долгие годы воскресили. У пробужденных нет прав и ответственность за их поступки несут опекуны. Социальное неравенство породило взаимную ненависть коренных и пробужденных жителей Земли. Нейтралитет сохраняет правительство и даниилы, которые стоят на страже порядка в этом обществе.Кайлин просыпается в новом мире спустя полторы тысячи лет после смерти. Ее опекуном назначают Гийона Самари – даниила из отдела особо тяжких преступлений. Гийон не скрывает своей ненависти к пробужденным и вынужденное назначение опекуном воспринимает как наказание. Ему поручена миссия: он должен выяснить, кем в прошлой жизни была его подопечная и какие тайны она хранит. Когда на кон становится ее жизнь, Гийон понимает, что Кайлин пустили в расход и кроме него ей некому помочь.Пробужденной и опекуну придется найти общий язык. Но никому не известно, что из этого получится.

Глава 2

«Я никогда не считала себя привлекательной. Постепенно я перестала и следить за собой. Почему? Потому что внимание людей, а особенно мужчин, сделало бы мое существование окончательно невыносимым. Я превратилась в собственную тень, которую замечали лишь те, кому это было необходимо. Не верь, если кто-то скажет, что ему все равно, как к нему относятся. Каждый хочет быть особенным и красивым, пусть даже для одного человека, но все же хочет…»

Из разговора от 17.11.3565

В девять часов утра группа Гийона, как всегда, собралась в кафе на первом этаже Центра управления даниилами. Это была хорошая традиция — начинать рабочий день с завтрака в неофициальной обстановке. Не хватало только Маркуса, Ено и новой подопечной, от появления которой Гийон ничего, кроме очередных проблем, не ждал.

— У нас новый эпизод, — он начал свой монолог. — Недалеко отсюда. Молодая одинокая пробужденная.

— Пятая, — прокомментировала Сианна, очень привлекательная девушка лет тридцати с длинными малиновыми волосами.

— Позавтракаем и поедем, — Гийон открыл меню. — Группа криминалистов уже поработала. Так что место происшествия в нашем распоряжении.

— Где Маркус? — не без неприязни спросил Рихтор, высокий сбитый мужчина, на вид не старше тридцати пяти, сидящий возле Сианны и плотоядно смотрящий на нее.

— Рихтор, прекрати так вызывающе поглядывать на свою жену, — Гийон перелистнул страницу, бегло изучая список блюд, которые обновляли каждую неделю.

— Прости.

— Проехали. Кайлин проспала, поэтому они с Ено задерживаются.

— Ей честь оказали, — забурчала Сианна, пристраивая модную светящуюся разными огнями сумочку на стуле за своей спиной, — а она поспать решила?

— Судя по всему, это назначение ее мало интересует, — подытожил Гийон и закрыл меню, определившись с выбором. — Как же я их всех ненавижу!

— И Маркуса? — ехидно заметил Рихтор, постукивая пальцами по стеклянной столешнице, внутри которой сегодня плавали голографические рыбки и желтые кувшинки.

— Маркус — исключение, подтверждающее правило, — усмехнулся Гийон.

Дверь в кафе распахнулась, и в нее вошли трое. Ено и Маркуса узнали все, а вот существо, что шло за ними следом, они никак не ожидали встретить в приличном месте.

Девушка, на вид лет двадцати пяти, была одета, как нищенка. Синие свободные джинсы, серая майка, легкая куртка поверх и ботинки на низком ходу. Половину лица закрывали темные очки, из-под которых выглядывал небольшой нос. Губы тонкие, правильной формы. У девушки были длинные светлые волосы, собранные в хвост, и белая, словно лист ватмана, кожа. Вышагивала она, как настоящий мужик: размашисто и уверенно, и это несмотря на всю сутулость ее и без того хрупкого тела.

Смотреть было не на что. Ни груди, ни бедер — вообще ничего. То ли одежда была ей не впору, то ли прятать под ней действительно было нечего, но Сианна поняла одно: даже деньги не помогли этому существу стать похожей на женщину.

Гийон вопросительно посмотрел на Маркуса, но тот только пожал плечами и усмехнулся.

Кайлин подошла к круглому столику с рыбками и кувшинками и едва не открыла от удивления рот, в упор глядя только на одного человека.

Он был… Кем же он был? Роботом? Мужчиной? Красивые и строгие черты лица искажала граница его собственной кожи, плавно переходящая в какую-то мерцающую, поблескивающую непонятными электрическими разрядами поверхность. На глаза был надет узкий темный обруч, напрочь лишающий окружающих возможности понять, какого цвета у мужчины радужки. Волосы коротко острижены и выбриты на затылке, образуя затейливый узор из прерывистых линий и полуколец, совсем как у Маркуса, только темно-красного цвета. Блестящая «кожа», как она бы ее назвала, начиналась у правого уха, подкрадывалась к кромке губ и разрезала подбородок, покрывая всю его шею. Да, он был красив, этот мужчина. Когда-то был… Густые темные брови, прямой ровный нос. Высокие скулы и мощный подбородок. Аккуратные, не слишком полные губы и смуглая кожа.

Она невольно протянула руку, чтобы прикоснуться к этому мерцанию на его лице, совершенно забыв о правилах поведения с незнакомыми людьми, но он резко перехватил ее кисть и настолько сильно сжал в своей стальной в прямом смысле ладони, что Кайлин выгнулась от боли.

— В следующий раз, когда вздумаешь прикоснуться ко мне, спрашивай разрешения.

— Извините, — выдавила она из себя, и Гийон отпустил руку.

Растирая онемевшую ладонь, Кайлин начала рассматривать всех остальных. Высокий мужчина напротив странного человека был довольно симпатичным. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. Лицо жесткое, каменное, с крупными чертами. Девушка рядом с ним была похожа на фотомодель. Первыми бросались в глаза длинные малиновые волосы. Этот цвет ей шел, подчеркивая смуглую бархатистую кожу. Красивые, темные как ночь, миндалевидные глаза; длинные ресницы, похоже, что накладные; небольшой аккуратный носик и сочные губы. Девушка была высокой с объемными формами, подчеркнутыми малиновой под цвет волос блузкой с вызывающим вырезом и странными высокими плечиками, собранными в «фонарики». Мужчины были одеты практически одинаково: черные короткие кожаные куртки с рукавами-гармошками, такие же кожаные штаны, как рукава курток, и белые рубашки с расстегнутыми воротами.

— Познакомьтесь, — наконец разрядил обстановку Маркус, — это Катьеирина.

— Коверкать собственный язык мы не будем, — оборвал его мерцающий мужчина. — Эквивалент твоего имени в современном языке — Кайлин, поэтому привыкай.

— Вы, насколько я поняла, и есть мой опекун? — спросила она.

— Да, меня зовут Гийон. Это Рихтор и его жена Сианна.

— Очень приятно, — Кайлин протянула ладонь Гийону, чтобы поздороваться, но тот только отвернулся в ответ. Тогда она наклонилась к Рихтору и, увидев, как тот засмеялся ей в лицо, опустила руку.

— Рукопожатие — знак уважения. А ты здесь — никто! — отчеканила Сианна и вызывающе улыбнулась.

Кайлин никак не ожидала такого приема. Кем она была для них? Человеком? А разве можно так вести себя с человеком?

Ее подбодрил Маркус, который, уложив тяжелую ладонь на ее плечо, придвинул стул и усадил Кайлин за стол.

— Тебе все-таки не нравится твое новое имя? — мягко спросил он.

— Мне все равно, — ответила она и, казалось, согнулась еще больше.

Гийон смотрел на это «чудо в перьях» и задавался вопросом: какого черта Цемеи понадобилось от этого пугала? Пробужденная не производила впечатления сильной женщины. Она была убогой во всем: в своих движениях, манере держаться и в собственном внешнем виде. Гийон мог бы разглядеть ее глаза за этой оправой, да и что там говорить, он мог бы обмерить ее фигуру под всей этой одеждой, но девица настолько не привлекла его внимания, что он даже не стал напрягаться.

— Сегодня тяжелый день, — прервал тишину Гийон, — очередной эпизод. Давайте побыстрее осмотрим место происшествия и приступим к оформлению документации.

— Могу я выпить кофе? — неожиданно для всех перебила его Кайлин.

— Те, кто опаздывают на работу, лишаются такой привилегии.

— Что ж, тогда можете считать, что я вообще сегодня не явилась, — спокойным тоном ответила она и поднялась из-за стола.

— А вот и коготки! — засмеялась Сианна и подмигнула Гийону.

— Сядь на место! — ледяным тоном отчеканил он, и Кайлин, вопреки первоначальному порыву, опустилась назад. — Вбей себе в голову одно правило: в твоей жизни теперь все определяю я. У тебя нет прав, нет желаний и нет свободы. Ты все поняла?

— Я — человек, и свободна с рождения, — произнесла она с достоинством.

— Ты была человеком, а теперь ты — пробужденная. Объясню по — другому: если ты не будешь делать то, что тебе говорят, я отправлю тебя обратно в Центр, объявлю нестабильной, и на этом твоя новая жизнь в этом мире будет окончена. Ты все поняла?

Испугалась ли она его слов? Нет, она не боялась смерти. Но осознание того, что у нее нет никаких прав, ее потрясло. Рабство? Она в рабстве?

Кайлин повернулась к Маркусу и посмотрела на него. Он не мог видеть, сколько боли выражали ее глаза, но явно почувствовал, что ей плохо. Маркус едва улыбнулся и ответил:

— Относись к этому, как к этапу в своей жизни. Никто не причинит тебе вреда. Просто Гийон пытается сказать, что он в ответе за тебя, и отныне тебе придется ему подчиняться. Мы не должны опаздывать на работу.

— И из-за опоздания я лишусь завтрака и буду смотреть, как едите вы все? — возмутилась Кайлин.

Гийон приподнял одну бровь и посмотрел на это сгорбленное существо.

— Какой ты хочешь кофе? — спросил он.

— Латте, двойной.

— Что? — не понял он.

— Вам не знакомо слово «латте»? — Кайлин наклонилась вперед. — Это кофе с горячим молоком.

— А-а-а, — Гийон даже голову запрокинул. — В наше время он называется «кофе с горячим молоком».

— Пусть будет так.

— Латте, — хмыкнул он. — Дженни, — позвал Гийон, — принеси нашей госпоже латте, пожалуйста!

Девушка-официантка, к которой он обращался, удивленно уставилась на него:

— Что, простите?

— Вот видишь, — он повернулся к Кайлин, — здесь не знают таких слов. Научись выражаться без этих своих оборотов.

— Как же узнать, что они никому не известны? — она поерзала на стуле.

— Поинтересуйся у Маркуса, все-таки вы с ним почти ровесники.

Маркус вперил взгляд в голограмму рыбок в столешнице, чтобы больше не испытывать это чувство стыда перед пробужденной. Да, Гийон был обладателем редкого заносчивого характера, а если учесть, что и судьба этого человека наложила на его личность определенный отпечаток, получалась весьма взрывоопасная смесь.

Через минуту девушка принесла ей большой картонный стаканчик с кофе, который по аромату мало чем походил не то что на латте, а на кофе в принципе. И насколько бы ни было сильным ее желание выпить это пойло, она не стала его пробовать.

— Чего же ты не пьешь? — спросил Гийон, когда все поели. — Или опять что-то не так?

— Ничего, — ответила она и полезла в карман за стеклянной карточкой.

— О, ну это совсем другое дело! — он откинулся на спинку стула из мягкого пластика и вытянул ноги. — Сегодня Кайлин оплачивает наш завтрак. Спасибо, дорогуша!

Она больше не смотрела на него. Официантка забрала карточку и вскоре принесла прибор с сенсорным экраном. Катерина знала, что нужно приложить к нему палец, чтобы просканировать отпечаток.

— Ну, а теперь пора выдвигаться, — объявил Гийон, поднимаясь с места.

Маркус подошел к Кайлин и, наклонившись к самому уху, спросил:

— Может, возьмешь кофе с собой?

— Спасибо, Маркус, не нужно, — прошептала она и встала из-за стола.

— Поедешь с Ено! — бросил напоследок Гийон и направился к выходу.

Маркус нагнал его у самой машины:

— Зачем ты так с ней?

— Как «так»? — Гийон оперся спиной о водительскую дверь.

— Она ничего нам не сделала. Подумаешь, опоздала? Кто из ребят не опаздывал?

— Маркус, посмотри на нее, — он указал на сгорбленное существо, шествующее рядом с Ено по парковке. — Какой из нее аналитик? Того и гляди, грохнется на пол при виде места преступления. В лучшем случае ее стошнит.

— Ну и что? — не отставал друг. — Она же не выбирала эту должность. Девушка вообще очень странно ведет себя. И она вполне способна была язвительно ответить тебе в кафе, хотя и не стала этого делать.

— Хочешь сказать, что у этого существа есть характер? — Гийон склонил голову и исподлобья уставился на Маркуса.

— Да, вчера она была более разговорчивой, чем сегодня.

— Что же с ней произошло?

— Мы напугали ее.

— Ничего, переживет, — Гийон хотел открыть дверь машины, но Маркус его остановил.

— Это неправильно! Ей тяжело, и мы должны это понять.

Гийон был готов выматериться и послать друга по соответствующему адресу, но потом вспомнил, что сейчас утро, а начинать день с финальной фразы ссоры — плохая примета.

— Слушай, чего ты так волнуешься за эту миллионершу?! — он оперся локтем о крышу своей «малышки» и медленно вдохнул.

— Она из простых, — настаивал Маркус.

— Не смеши меня.

— Говорю тебе. Я не первый раз забираю пробужденных. Сам таким был. Первое место, куда они едут — это банк. А Кайлин поехала домой.

— Это еще ничего не значит, — напомнил Гийон.

— Она не знает, сколько на ее счету денег, — Маркус произнес это шепотом, искоса поглядывая на Кайлин. — Она вообще ничего не знает.

— Но средства на криогенизацию она все-таки нашла?

— Все равно что-то с ней не так.

Гийон обернулся и тоже посмотрел на Кайлин. Девушка вышагивала рядом с Ено, спрятав руки в карманы. «Слишком убогая для богачки», — подумал он и громко окликнул ее.

Она подняла голову и выпрямилась, остановившись. Он почему-то непроизвольно отпрянул, едва не задев Маркуса плечом.

— Поедешь со мной, Кайлин.

Она едва заметно кивнула и направилась к его ярко-красному автомобилю.

— Веди аккуратно. Она не привыкла летать, — напомнил Маркус.

— Сам знаю, — буркнул в ответ Гийон и сел в машину.

Кайлин плюхнулась на переднее сидение «Ягуара» и сразу же пристегнула ремни, нажав на мигающую над головой полоску.

— Водила когда-нибудь автомобиль? — весьма недружелюбным тоном поинтересовался Гийон.

— Да, когда-то.

— Значит, и таким управлять сможешь.

— Тут много приборов, — она указала на электронную панель и кучу кнопок под ней.

— Разберешься, если не дура.

Он завел двигатель, и на Кайлин обрушился рев музыки. Это был тяжелый рок в исполнении симфонического оркестра. Женский голос под сопровождение ударных, виолончелей и духовых пел о неразделенной любви и ненависти к бывшему объекту притязаний. Катерина и сама любила громко включать музыку, когда садилась за руль, но этот удар по ушам даже ей пришелся не по вкусу.

Она повернулась к Гийону с намерением попросить убавить звук, но не успела. Ее вдавило в мягкое кожаное сидение, как парашютиста в асфальт, и перед глазами замелькали здания бизнес-квартала, куда они приехали утром.

— А-а-а!!! — заголосила она, понимая, что на таких скоростях еще не ездила по земле, как вдруг машину дернуло вверх, и через несколько мгновений они врезались в границу облаков.

— Боже, помоги, — прошептала Кайлин, когда опекун начал маневрировать сквозь потоки машин, которыми кишело все пространство вокруг, и красочно выругалась на родном языке, когда он рванул вниз, приземлившись на подъездной дороге к очередному фешенебельному району.

— Ну что? Уже тошнит или потерпишь до места? — спросил Гийон, остановив машину.

— Потерплю, — страдальческим голосом ответила Кайлин, но тут же отстегнула ремни безопасности и вылетела наружу.

Обочина была не лучшим местом для рвотных спазмов, но в той ситуации ей не из чего было выбирать.

Гийон подошел к ней со спины и вперил взгляд в сгибающееся над землей тело. Странно, но он все же сочувствовал ей, тем более что и тошнить Кайлин было особо нечем.

— Вода есть? — спросила она, все еще стоя согнувшись.

— Сейчас принесу.

Он достал из салона бутылку с питьевой водой и протянул ей. Кайлин сняла темные очки и, прополоскав рот, сплюнула прямо на дорогу.

Гийон смотрел на эту девушку и не мог понять, что с ним происходит. Не было в ней ничего особенного. Все вроде бы та же хрупкая фигура и грустное лицо. Но глаза… Таких глаз Гийон еще не видел. Темно-синие, насыщенные своим тоном настолько, что, казалось, сейчас превратятся в озера под ее длинными ресницами. Гийон вздрогнул от этого взгляда. Обреченность, мука и тоска одновременно смотрели на него из недр ее души. И та же грусть, что сквозила в каждом движении ее тела.

— Все? — спросил он, отворачиваясь.

— Да, спасибо.

— Не за что. А теперь поехали.

В молчании они добрались до нужного дома. Вокруг толпились зеваки и сновали люди, в таких же черных костюмах, как у Гийона.

— В первый раз можешь не заходить, — с презрением и какой-то жалостью произнес он.

Кайлин не просила жалеть себя, особенно если это презренное сострадание исходило от того, кто явно ее ни во что не ставил.

— Если помощь такой, как я, вам не нужна, зачем меня вообще позвали?

Гийона это разозлило. Он пожалел ее, а она, мало того, что не приняла его великодушного предложения, так еще и огрызнулась в ответ.

— Тоже мне, помощница. С твоим уровнем знаний тебе только полы мыть, да и то, фейсконтроль не пройдешь. Так что скажи спасибо, что моя группа, и я в частности, приняли тебя. А теперь, незаменимая ты наша, отрывай свой тощий задок от сидения и молча шагай за мной. Если хоть на шаг отойдешь или что-нибудь тронешь на месте преступления, я с тебя три шкуры спущу. Все поняла?

Она даже не стала отвечать. Его пафосная речь и так объяснила ей, где именно ее место. Когда-то таким же тоном с ней говорил совсем другой человек, и тому сукиному сыну, она смогла ответить. Здесь, в этом времени, она была никем, а потому и ответ ее мало кого интересовал.

Он вышел из машины и направился к дому. Она побрела за ним следом.

— Привет, Гийон, — невесело отозвался мужчина на входе.

— Что здесь?

— Как обычно. Двадцать пять лет, пробужденная. Восемнадцать ножевых и все остальное…

— Что-нибудь уже нашли? — Гийон покосился на Кайлин, топчущуюся рядом с ним.

— Ничего. Никаких следов.

— Ладно, Поль. Пойду посмотрю.

— Там смердит, как в аду, — предупредил младший даниил.

— Сколько она пролежала? — Гийон остановился на пороге.

— Сианна сказала, что около четырех дней.

— Они с Рихтором уже здесь?

— Да. Приехали минут десять назад.

— Спасибо, Поль. Ено! — позвал Гийон.

Робот беззвучно подошел к нему.

— Ты осматриваешь все, как обычно, и записываешь.

— Хорошо, Гийон, — Ено едва ли не поклонился и тут же приступил к сканированию.

Кайлин, не поднимая головы, вошла за Гийоном в темный холл. Запах разлагающейся плоти в этом замкнутом пространстве стал действительно невыносимым. Кайлин по привычке потянулась в карман за эвкалиптовой мазью, чтобы перебить эту жуткую вонь, но в последний момент одернула себя. «Глупо», — подумала она, вспомнив, что мази при ней нет. В прошлом следователи подсовывали тюбики с мазью и кивали, бери мол, не стесняйся. В этом времени добрых поступков по отношению к себе ждать не приходилось.

Холл слева переходил в гостиную, справа было подножье лестницы, ведущей на второй этаж. Гийон остановился в центре гостиной и медленно осмотрелся. Здесь все было в порядке. Каждая вещь, кажется, лежала на своем месте. И никаких следов борьбы, крови и… спермы. Он сменил фильтры в электронной системе обруча на глазах и просканировал все еще раз: да, семенной жидкости здесь точно не было.

Кайлин, в отличие от него, сразу же подошла к голографическим фоторамкам: объемные, словно живые, люди улыбались и смеялись на них. Она без труда определила хозяйку дома, которая, судя по всему, вела довольно разгульный образ жизни.

Брюнетка, невысокая, симпатичная, грудь размера четвертого (и это при таком низком росте!), округлости ниже талии в купальнике тоже смотрелись на все сто. В ее мире такие девушки пользовались особой популярностью: если они не были замужем за состоятельными людьми, то обслуживали их за хорошие деньги. Кайлин, глядя на фотографии, где жертва везде была полуголой и с бокалом в руках, перестала сомневаться в ее ремесле. Конечно, она могла поделиться своими догадками с Гийоном, но решила, что все равно потуги ее «древнего» аналитического ума он не оценит.

— Не отставай! — прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.

Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Кайлин ступила на деревянную ступеньку и едва снова не согнулась пополам. Зажав нос рукой и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.

— Здесь тоже нет спермы, — сказал Гийон, стоя возле тела.

— Может, ее не насиловали? — просила Сианна и отошла к стене, измалеванной чем-то вроде черной краски.

— Когда ты будешь ее вскрывать?

— Сегодня, — она начала внимательно изучать надпись, — дай только здесь осмотреться.

— Позвонишь мне вечером и скажешь, что накопала.

— Это будет предварительно, ты знаешь, — напомнила она.

— Знаю, Сианна.

— А где Маркус? — поинтересовался Гийон.

— Еще не приехал.

— Почему я не удивлен?

Все вдруг засмеялись, но тут же, вдохнув полной грудью смердящий аромат, закашлялись.

— Убийца оставил послание на этот раз, — перешел к делу Рихтор.

— Ублюдок вошел во вкус, — сделал неутешительный вывод Гийон. — Что там?

Сианна покачала головой:

— Не могу понять, что за язык.

— Кириллица, судя по всему, — ответил Рихтор и достал из кармана сложенный вчетверо контактный обруч. — Сейчас позову Ено.

Кайлин посмотрела на стену и без труда озвучила строки, написанные на русском языке:

«Спи спокойно, мой малыш,

Подкрадусь я, словно мышь.

Ты увидишь новый сон —

Возрождения свой стон.

Твоим криком упиваясь,

Сталью в тело вновь вторгаясь,

Я сотру с лица Земли

Оскорбления твои.

Тело вновь уж не воспрянет,

Духом новым не восстанет.

Ты заснешь здесь навсегда,

Спи спокойно, дочь моя».

— Переведи, — буркнул на нее Гийон.

— Это — стихотворение, — она указала на надпись. — Могу лишь общий смысл передать.

— Ну так передавай!

Кайлин тяжело вздохнула и попыталась перевести дословно каждую строчку. Получилось немного коряво, но суть уловили все.

— Выходит, я был прав, — Гийон подошел к ней. — Он из таких, как ты.

Кайлин невольно обернулась и с ненавистью посмотрела на него.

— Я не убиваю людей.

— Ты пробужденная.

— Да, я — пробужденная, и, похоже, в этом мире пробуждение вызывает только ненависть и презрение.

— А чего ты хотела? — на его щеках заиграли желваки. — Вы пришли сюда много лет назад, и тут же начались беспорядки и серии убийств. Криогенизация повреждает ваши мозги, — он постучал себя пальцем по виску, — и только единицы сохраняют ясность ума и адаптируются в обществе.

— Если я стою здесь, значит я — одна из этих единиц? — Кайлин сунула руки в карманы куртки и расправила плечи.

— Ты в своем уме, по крайней мере, так считают они, — он демонстративно указал наверх, — но про адаптацию говорить еще рано.

— Удивительно, — она изобразила задумчивость на лице, — как Маркус смог с вами ужиться?

— Маркус и в прошлой жизни многого достиг. Такие люди всем нужны.

— Значит, я не отношусь к ценным приобретениям? — она хмыкнула.

— Сама ответь на этот вопрос: чего ты добилась за свою жизнь?

Кайлин отвернулась от него и сжала кулачки в карманах куртки. Кем она была? Чего достигла? И как получилось, что в одно прекрасное утро ее «задвинули» в дальний угол и приказали молчать? Что она приобрела с этим? Деньги, что они пообещали, или уверенность в том, что умрет собственной смертью? Им даже не пришлось ее убивать. Болезнь к тому времени настолько прогрессировала, что она стала похожа на собственную тень, блуждающую между клиникой и рабочим кабинетом. Чего добилась она за свою прошлую жизнь? Многого, только не того, чего на самом деле хотела.

Кайлин приблизилась к покойнице. Темно-серое обнаженное тело, измазанное черной, уже засохшей кровью, лежало на полу на животе. Волосы сбились клочьями на затылке, руки, скрюченные и сжатые в кулаки, покоились по сторонам. Кайлин обреченно посмотрела на нее.

— Вы все одинаковы. Вы презираете, хотя сделать ничего не можете. Вы приказываете, и мы выполняем. И каждый раз, использовав нас, вы не говорите «спасибо». Вам просто наплевать. Одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном была нужда. Наверное, кто-то из богатых сыграл с ней злую шутку, мечтая увидеть под собой и после смерти. Но шутка не удалась, и по непонятным причинам она осталась здесь одна, вынужденная зарабатывать тем, что лучше всего умела. Не мне судить. И не вам. И не ублюдку, который это с ней сделал.

Гийон, Сианна и Рихтор посмотрели на Кайлин. Они не все поняли, но ее предположение о способе добывать деньги жертвой, действительно немного их удивило.

— Почему ты решила, что она из эскорта? — спросил Гийон.

— Достаточно красива, вполне состоятельна, одинока, при этом вращается в кругу самых разношерстных и, очевидно, богатых мужчин. Кто она? Скорее всего — проститутка.

— Невада, а не проститутка, — поправил он.

— Называйте, как хотите. Суть не меняется.

Гийон посмотрел на Рихтора.

— Проверь списки зарегистрированных невад. Возможно, она принадлежала к Гильдии.

— Вам еще нужна моя помощь или я могу идти? — уточнила Кайлин, глядя в упор на Гийона.

— Твоя обязанность — анализировать, и рабочий день еще не окончен. Так что давай, трудись.

— Ладно, — пожала плечами она и, присев на корточки перед жертвой, пальцами дотронулась до холодного тела.

— Ты что творишь? — Гийон наклонился к ней. — Я же сказал ничего не трогать.

Ее голова медленно и верно начала кружиться. Кайлин поднялась и, определив нужное направление, побрела к лестнице.

— Куда ты собралась? — произнес Гийон где-то позади.

— Плохо, — промямлила она. — Выйду подышу.

— А я уже думал, что тебя не проберет, — заметил он и ехидно улыбнулся.

Кайлин слабо помнила, как попала на задний дворик дома через кухню. У нее только и хватило сил присесть на холодные ступеньки. Несколько даниилов, что были здесь, обернулись к странно одетой пробужденной, которой явно было плохо.

— Кто это? — спросил один у другого.

— Из группы Гийона. Новенькая.

— Посмотри на нее, позорище какое-то, — буркнул первый.

— Тут все над ним смеются. Маркус еще ладно, но это?

— Гийон всегда был на своей волне.

И хотя этим двоим и казалось, что они говорят достаточно тихо, Кайлин услышала каждое мерзкое слово, брошенное в ее адрес.

— Что-то она серой стала, — заметил один из них. — Пойду все-таки, Гийона позову.

— Иди, я здесь подожду.

***

— Гийон, — позвал его один из младших даниилов, заглядывая в подвал.

— Чего тебе?

— Там эта, пробужденная твоя…

— И что? — Гийон сканировал подвальное помещение и отвлекаться не собирался.

— Да как-то неважно она выглядит. Плохо ей, по-моему.

— Так подойди и узнай точно!

— Сам подходи к этому чучелу.

Гийон оценивающе посмотрел на лицо даниила, выглядывающего из-за двери, и подумал о том, что называть его аналитика «чучелом» может только он или кто-нибудь из его людей, а не этот зеленый щенок, который даже узнать толком в чем дело не может.

— Еще раз назовешь моего аналитика «чучелом», и я тебя на ночные смены переведу. Понял?

— Да, Гийон, — ответил молодой человек и скрылся за дверью.

— И ты пойдешь? — с презрением произнесла Сианна.

— Ну, ты же или Рихтор не потащитесь вместо меня?

— Нет, даже не думай, — она замахала руками.

— Значит, придется мне.

Гийон вышел на улицу, но Кайлин не обнаружил. Тогда он вернулся в дом и сквозь кухню, которая находилась возле гостиной, прошел к черному входу.

Подопечная сидела на ступеньках, держась обеими руками за голову. Ее глаза были открыты, но, тем не менее, это был не тот взгляд, что он увидел на обочине дороги. Эти глаза были пустыми и… источающими страх. Словно некое безумие и ужас наполняли их.

— Кайлин? — тихо позвал Гийон, приседая перед ней.

— Тш-ш-ш, — ответила она. — Я уже проснулась. Пол в подвале холодный. Здесь темно. И я голая почему-то. Ничего не понимаю. Не помню ничего. Нужно включить свет. Вот только как подняться? Ноги не слушаются, в голове стучит. Что со мной? Кто здесь? Здесь кто-то есть? Ответьте! Кто здесь?!

Тело Кайлин согнулось пополам, и горло сдавило судорогой. Она попыталась вздохнуть, но преодолеть спазм, охвативший грудь, была не в состоянии. Ее били ножом в спину. Раз, два, три, четыре… Она потеряла счет. Боль слилась в одно целое, и разум ее погрузился в гул. Голос жертвы слился с ее собственным и стал похож на единый вопль той, которую убили, и той, что переживала ее смерть сейчас.

Гийон ничего не мог понять. Он видел, что ей больно, и схватил ее за плечи, но она продолжала корчиться в муках, обвисая в его руках.

— Сианна! — рявкнул он.

Те двое, что наблюдали за ними со стороны, бросились в разные стороны, призывая на помощь.

Он подхватил Кайлин на руки и через дом понес к главному выходу.

— Сианна! Помоги!

Сианна выбежала из подвала и бросилась навстречу. Кайлин без сознания лежала на его руках. Гийон остановился и опустился на колени. Со всех сторон к ним подбежали люди, перешептываясь, спрашивая, чем можно помочь, и не понимая, что же все-таки произошло.

Шумный вдох Кайлин прервал общий гул. Она открыла глаза и в ужасе уставилась на странный обруч Гийона, склонившегося над ней.