Есть ли жизнь после Дани

Данил Лис, 2023

Тут нового бреда подвезли. Пробуем вместе разобраться, как устроено все во вселенной. Ненормальным просьба читать в первую очередь.

7

— Все! Не хочу тебя больше видеть. Я на тебя столько времени потратила!

— Ой, ну не смею больше его у тебя отнимать, — сказал Даня, сам не ожидая от себя такого.

А вот думал он при этом совсем другое: «Ну потрать на меня еще немного, давай еще раз попробуем и все наладим. Ведь я же тебя люблю». Но другое сказать не смог, а лишь повернулся и пошел на выход.

Ну да, не очень у него получилось все уладить, продолжал свои мысли Даня, когда обреченно удалялся от ее дома. На него вывалился огромный и холодный ком ощущения безысходности, что ничего уже теперь не вернуть. Окутал его целиком и медленно обтекал. С комами такое случается, они совсем не прочная субстанция, но достаточно долговечная и прилипчивая, чтобы в них можно было качественно увязнуть. Так он и шел, просто не в силах держать прямо очень отяжелевшую голову. Пока не натолкнулся на препятствие.

Ведь они всегда появляются тогда, когда мы на них давно не натыкались. Есть люди, которые натыкаются на препятствия круглосуточно. Препятствия их очень любят и безвозмездно одаривают своим перманентным присутствием в их жизни. А есть другой тип людей, которые этих самых препятствий попросту не замечают. Таких людей они стараются избегать. Ну а кому такое понравится? Часто вы будете ходить в гости к тем, кто вас мало того что не зовет, так еще старательно не замечает вашего присутствия?

— Ой, извини, — сказало препятствие.

— Ты что тут стоишь? — вообще формально Даня был не прав, он сам не смотрел, куда шел. Но тот первый начал извиняться, за что и должен поплатиться.

— Я не стою, я иду.

— Как ты можешь идти, если ты стоишь, и потому я на тебя натолкнулся?

— Я иду, я вообще не могу стоять.

— Это еще почему?

— Я не могу стоять, потому что я — Время.

Ну это не более странно, чем та Надина подруга в поликлинике, мало ли на свете психов, подумал Даня. И справедливо решил, что поддержать разговор будет лучше, чем идти грустить.

— И куда ты идешь?

— Вперед.

— А если тебе понадобится пойти назад? — Даня кинул на человека в фиолетовом брючном костюме испытующий взгляд.

— Иду я только вперед, но назад тоже можно заглядывать, скрывать не буду — есть у меня такая способность.

— А можешь меня туда, в назад, с собой взять?

— Конечно, могу. Пошли. — Человек улыбнулся, вынул руки из карманов штанов, неторопливо оторвался от стены, на которую опирался до этого, и собирался взять Даню за руку.

— Погоди, я же еще не сказал куда…

— И не надо.

Время все же схватил холодную Данину руку. Дальше все свернулось, как закрывающиеся лепестки большого бутона, кусочки видимого отрывались от общей картины происходящего и сворачивались внутрь. С одним лишь отличием: они при сворачивании тускнели и теряли цвета.

А затем все развернулось. В обратном порядке. Только теперь все казалось слегка затуманенным.

— Все! Не хочу тебя больше видеть. Я на тебя столько времени потратила!

— Ой, ну не смею больше его у тебя отнимать, — сказал Даня, сам не ожидая от себя такого.

А вот думал он при этом совсем другое: «ну потрать на меня еще немного, давай еще раз попробуем и все наладим. Ведь я же тебя люблю».

Очень думал. Второй раз. Сам при этом продолжал молча спускаться по лестничной площадке, вышел во двор и завернул за угол.

Ну да, не очень у него получилось все уладить, думал Даня, когда обреченно удалялся от ее дома. Пока не натолкнулся на препятствие. Муть в глазах резко пропала. Перед ним стоял человек в фиолетовом брючном костюме, держал его за руку и улыбался.

— Ты не дало мне все изменить.

— Ну во-первых, не ДАЛ, — Время выпустил Данину руку и сделал серьезный вид. — Я все-таки — мужчина.

— Но ты же время?

— Ну да, оно самое.

— Ну вот. Время — оно, мое.

— Никакое я не твое. Я, конечно, к тебе пришел, но давай проясним ситуацию на берегу. Я мужчина, мне нравятся девочки, и вообще, у меня есть любимая.

— Да я не про это… там правила… — Даня пожал плечами. — Ладно проехали. Почему же не дал исправить?

— Я не мог дать тебе исправить.

— Тебе жалко, что ли? Всего-то пару предложений заменить…

— Там ничего нельзя исправить, — обреченно вздохнул Время, — это же уже случилось. Откуда вы вообще этого всего нахватались, что можно вернуться и все изменить? Это вам не за перчаткой упавшей развернуться. Ты хоть примерно понимаешь, что я даже остановиться не могу?

— Как это, не можешь?

— Сразу, как только остановлюсь, — Время поднял указательный палец и нацелил его примерно вдаль, — у меня из-под ног исчезнет пространство.

— А куда оно денется?

Сложно было определиться, куда именно указывает Время. В итоге Даня продолжал таращиться на заправленный в бежевую рубашку старомодный шейный платок с завораживающим лабиринтным рисунком.

— Пройдет.

— А ты что? Вообще ничего не решаешь?

— Как это не решаю. Я волен идти быстро или медленно. Я стираю память. И даже отвечаю за возвращение из других измерений. Не люблю этим заниматься, много мороки, эту обязанность мне навязали. Но платят хорошо и работать приходится не много. В общем грех жаловаться.

— И как много этих измерений?

Хоть он и псих, но интересный, подумал Даня, когда понял, что, помимо этого вопроса, у него есть еще несколько. В итоге они сошлись на том, что стоять посреди тротуара и беседовать немного некомфортно для проходящих мимо людей. Они решили немного пройтись.

Время объяснил Дане, что пространство везде одно, на то оно и пространство. А вот измерений, где все измеряют, — бесчисленное множество. Что когда-то были попытки все объединить и привить одну систему мер. Но они не увенчались успехом. Каждое измерение настаивало, что именно его измерения правильные и всеобъемлющие, а у всех остальных — ложные, ошибочные. Были случаи, когда у нескольких измерений одна из мер была общей, но они настолько редки, что решили оставить их в покое, и с тех пор измерения только множатся. И у каждого совершенно свои порядки, меры и величины, в которых никто, кроме них самих, не хочет больше разбираться.

— Странно все, — присаживаясь на лавочку, подытожил Даня.

— Ты про измерения?

— Да я про вообще. Сегодня все странно.

— А, ну это всегда так. Просто ты раньше не замечал. Но, надо отдать тебе должное, ведешь ты себя в этот момент тоже очень странно.

Время уселся рядом и оглядел происходящее вокруг, однако таким взглядом, словно смотрел совсем не сюда. В это время девушка, все еще не раздавшая и половины необходимых листовок, бросала на него томные взгляды. Она очень хотела бы подойти к этому видному блондину и улыбнуться ему. И как было бы здорово, чтобы он перебил ее, во время рассказа о тренинге, просьбой сходить с ним на свидание.

И она бы это сделала, и даже не просто подошла, а сама напросилась бы на свидание. Если бы не этот, «ненормальный». Девушка, подумав, решила далеко не отходить, вдруг она так понравится красавчику, что он все же сам подойдет. Ну или этот ему надоест.

А красавчик, немного подумав, продолжил разговаривать с ненормальным.

— До тебя те, кто меня видели, вели себя крайне неразумно. Обзывались, ругались. Один даже полез в драку, очень хотел мне объяснить, что я неадекватен. Но я так и не смог разведать у него, почему он пытается это сделать не словами через рот. Вот я и подумал, что твое спокойствие очень странно.

— По тебе не видно было, что дрался.

— Я и не дрался. Я ушел.

— А давно ты так ходишь по улицам и всем рассказываешь, кто ты?

— Ох, Даня. Ты очень заблуждаешься, что я что-то и кому-то рассказываю. И еще больше заблуждаешься, что делаю это постоянно.

— Развеешь мои заблуждения?

Даня тоже урывками смотрел на эту девушку и втайне мечтал, чтобы она занялась своим делом и отошла куда подальше. А не мельтешила тут со своими гневными взглядами в его сторону и не отвлекала от разговора.

— Конечно, мой новый друг. Я всегда тут, но меня никто не видит. Вы, люди, вообще не видите все, что творится вокруг. А даже если и удается что-то разглядеть, вы не хотите об этом задумываться, типа показалось. Вам гораздо интересней узнать, пойдет ли она уже, наконец, куда-то. И даже если не на свой тренинг, то пусть просто уйдет куда подальше.

— Да, этого не отнять, — сильно смутившись, вздохнул Даня и решил больше не отвлекаться. — А что такое произошло со мной, что я тебя увидел?

— Не с тобой, со мной. Вот я и пришел проверить.

— Проверил?

— Еще нет.

— Понял, — Даня опять тяжело вздохнул. Время был прав, думал он о чем угодно, но не о том, что с ним происходят действительно странные вещи. — А действительно, никак нельзя сделать так, чтобы изменить то, что со мной сегодня произошло?

— Если ты про твое болезненное расставание, то нет. Оно уже случилось. Я бы мог предложить стереть память, но тебе эта процедура не очень понравится.

— Думаешь?

— Знаю, ты в итоге постареешь.

— А других вариантов меня туда вернуть нет?

— Есть один. Я могу пронести тебя вперед. В другую Вселенную.

— Не, не хочу в другое измерение, обычно там или динозавры, или дорогу переходят на красный сигнал светофора. А то еще и болезни какие страшные, от которых не придумали лекарства. Уж лучше тут.

— Я разве сказал измерение? Думал, мы закрыли эту тему, пока сюда шли, — Время выглядел довольно взволнованным, и в голосе проскальзывали нотки раздражения. — Ох, и откуда вы берете такую чушь. Да, странности везде бывают. Но, как правило, они везде одинаковые. Другое измерение потому и другое, что находится в другом месте. А все остальное там точно так же. Просто ты будешь измерять расстояние не метрами а килограммами.

— Тогда что такое другая вселенная?

— Тебе будет проще, если скажу в другой мир? Другая вселенная, это та, которая случится после того, как эта закончится. Точно такая же, но со своими измерениями, болезнями и динозаврами.

— Да никак не проще, все равно ничего не понятно. И ты действительно это можешь сделать со мной, и я там смогу все изменить?

— И да, и нет. Я могу тебя перенести туда, и поместить до того рокового разговора, но ты ничего не будешь знать о том, что сейчас с тобой происходит. И скорей всего поступишь точно так же. Впрочем, есть небольшая вероятность, что скажешь ей то, что тебе нужно. А еще, что тебя вообще там не будет, и придется перескочить еще на одну дальше.

— Почему не буду помнить?

— Потому что между Вселенными тебе придется совсем исчезнуть, — Время немного подумал и добавил, обращаясь словно не к Дане, а куда-то вдаль. — Тебе бы лучше думать о том, чтобы изменить то, что с тобой сегодня еще может произойти.

— А я изменю, если предложу тебе еще немного пройтись со мной? До меня.

— Если при этом у тебя есть что перекусить, то очень изменишь, — радостно отозвался Время.

Они встали и направились к Дане. По пути зашли в магазин, и прочие неинтересные подробности.

— У меня дома бардак, — смущенно сказал Даня, открывая дверь.

Так-то он очень сильно устал за этот день. Хотел кушать и домой. А предложил своему новому знакомому лишь немного пройтись напоследок. И уж никак не думал, что Время захочет есть. У него дома. Неловко вышло, надо было лучше подбирать слова, но что поделаешь.

А Время ничего не думал, он просто вошел в Данину маленькую однокомнатную квартирку и немного огляделся. Хотя про бардак подумал, что в голове у Дани похуже будет.

Они поели пельменей. Посидели на диване, разговор как-то не шел. А вот день уже заканчивался.

— А тебе никуда не надо?

— Я всегда там, где должен быть.

— Имел в виду место, домой, например, не надо тебе?

— Я дома.

— У меня.

— Ну и что?

— Да ничего, в общем-то, — Даня понял, что не судьба ему сегодня остаться одному, потому что что-то объяснять и доказывать уже точно не было настроения. — Я просто спросил. Постелю тебе на полу.

— Что постелешь?

— Ну, постель, ее же стелют, чтобы спать на ней.

— А-а. Даня, — Время понимающе хлопнул его по плечу, — не утруждайся. Я тут на диване пойду нормально.

Разговор снова не шел. Даня все же утрудился и постелил на полу. Себе. Затем сходил в душ и улегся. Очень долго приноравливался к новым условиям пребывания в своем доме. К тому же Время на диване молча лежал и смотрел то вдаль, то на него.

Даня в итоге совсем отвернулся, подумав что-то нелицеприятное. Подбил подушку и твердо решил уснуть. Ведь есть очень большой шанс, что он проснется в сильнейшем похмелье и поймет, что всего этого вовсе не существовало.

Но сон не шел.