Есть ли жизнь после Дани

Данил Лис, 2023

Тут нового бреда подвезли. Пробуем вместе разобраться, как устроено все во вселенной. Ненормальным просьба читать в первую очередь.

2

А почему вообще и при чем тут Даня? Все просто. Это чтобы окончательно не запутаться, и чтобы у повествования появились понятные всем ходы. Такие как завязка, кульминация и развязка. Конечно же, с титрами и секретной концовкой, все как положено. Для реализации всего этого и нужно ввести персонажа и провести его через всю книгу. А также его придется как-то обозвать и придумать ему небольшую и скучную предысторию, жизнь.

Почти всем знакомым автора очень нравится имя Даня (поверьте, он спрашивал). Вот пусть оно и останется. Со скучной жизненной историей тоже проблем не предвидится, их у автора с избытком.

Так вот, у Дани тоже была эта мысль: «Есть».

На самом деле, это очень сложное словосочетание.

У него была машина, и не одна. Дом, работа. У него была кофта, купленная на распродаже со скидкой. Очень хорошая кофта, пушистая. Он носил ее под Новый год. Конечно, была не одна кофта, а много. Сотни кофт. Только вот не все сразу. Бывали и такие времена, когда кофт у него вообще не было. Или за Даню кофты выбирала его бабушка. Ужасные такие шерстяные времена, как правило, больше на два размера и с ужасными рисунками. «На вырост», говорила она и любовалась Даней, словно Микеланджело, оказавшийся рядом со своим творением через две тысячи лет и умиляющийся тем, что люди его сохранили в первозданном виде.

Кстати, про первозданный вид. Там в одном столетии картина была настолько испорчена, а реставратор так сильно надышался растворителем, что решился на… назовем это подтасовкой. Он поначалу очень стыдился своей… эм… подлости по отношению к первому человеку, сотворенному Господом нашим. Стыдился своего, как посчитали принимавшие работу епископы, вопиюще безнравственного и безответственного проступка. Они даже обсуждали возможность отлучить реставратора от церкви и сгноить в темнице, но быстро сменили гнев на милость. Все дело в том, что женщины (в их числе — жены реставратора и его обвинителей), увидев отреставрированную роспись, подумали, что размеры у их мужчин вполне еще ничего. Почти сразу все наладилось, обвинения сняли и палачи, и жены, и сейчас подтасовка приняла очень глобальные масштабы. До такой степени, что одна реальность часто выдает себя за другую. И поэтому мы никогда не сможем узнать, что было сначала. Но мы отвлеклись от темы, давайте к ней вернемся.

А еще было время, когда кофт у Дани совсем не бывало. Да и времени как такового у него было совсем немного. Он был еще молод и только начинал понимать, что он совсем ничего не понимает. Такое случается с людьми: как только человек осознает, что все в жизни уже понял, так происходит то, что он понять не способен вовсе. А по меркам Вселенной у Дани времени совсем не существовало. Или не существовало Дани у Вселенной, тут уж как повернуть. Если не брать в расчет, что самого времени не существует вовсе. На таких больших вселенских масштабах сложно уловить рождение и угасание целых миров, не говоря уж об их отдельных участниках, которые ко всему прочему не особо-то и стремятся участвовать в мирообразовании.

Вот так, наконец с кофтами у Дани худо-бедно разобрались. С домом и работой, которая тоже не всегда у него была, пусть разбирается сам. Парень он хороший, сильный, красивый и со всем справится. Или уже справился. Но это уже к делу не относится.

Точно так же сказал судья адвокату, выстроившему стройную и логичную теорию, объясняя, почему именно подсудимый не виновен в нанесении самому себе тяжких телесных повреждений вследствие падения с барной стойки одного заведения в тихом спальном районе одного небольшого городка. Такого спокойного и уютного маленького городка, находящегося рядом с Большим адронным коллайдером.

Вы запомните этого персонажа, он действительно интересный ученый, и я надеюсь, что в процессе повествования нам удастся познакомиться с ним поближе, еще до того, как он стал классифицировать заусеницы на ногтях в одной богадельне. А классификации их он начал осмысливать уже после того, как разочаровался в пузырьках. Которым, как косаткам и другим редким видам животных, совершенно не было никакого дела до их спасения. Неблагодарные.

Ты знаешь, я грешен. Я было думал раньше, что мы так много переписываемся и я отвлекаюсь от написания книги, и, если бы мы не переписывались, я бы писал быстрее. Я ошибался! Я без тебя вообще не пишу.

Ой, простите. Я это писал своей музе. Возлюбленной, с которой постоянно переписываюсь в мессенджерах. И неожиданно для себя полностью завяз в грезах о ней, так что получилось написать сообщение совсем не там, где ему было место. А что написано пером, не вырубишь топором.

Такая поговорка была у одного народа, проживающего на большом континенте одной маленькой планеты, к которому принадлежал и Даня. Но этот народ исчез задолго до того, как эта планета раскалилась от разбухшего до невероятных масштабов, умирающего от старости солнца. Одного из тех ничем не примечательных, по меркам Вселенной, средних светил, которые вспыхивают и гаснут с завидной периодичностью повсюду.

Точно как частицы в Большом адронном коллайдере. Там тоже внутри они появляются на миллиардную долю секунды и исчезают. А ведь в каждой из этих частиц сокрыта маленькая Вселенная.

А вы как думаете? Реально считаете, что вы маленькие, когда смотрите на ночное небо? У меня для вас плохие новости. Вы неправы в своих суждениях, вы состоите из бесчисленного множества частиц, безостановочно появляющихся в вас на мгновение и бесследно исчезающих в никуда. Настолько маленьких и исчезающих с такой невероятной скоростью, что новейшие современные приборы не в состоянии их уловить, но тем это и хорошо. Как кадры фильма для глаза сливаются воедино, следующая, появившаяся на месте исчезнувшей, частица дает возможность вам и этому миру быть осязаемыми.

Теперь вы чувствуете себя большим? У меня для вас снова плохие новости. Вы и вся ваша Вселенная — это частица мироздания другого порядка. Она появилась и исчезла в том порядке так мимолетно, что ни один самый современный прибор ее не смог уловить. А на ее месте сразу образовалась новая, а рядом еще множество других, позволяя тому непостижимо огромному миру проявляться и быть осязаемым. Но не для нас, а для существ того же самого другого, более высокого порядка.

У Дани были мысли. Много. Но совсем не по вышеизложенному поводу. Они проходили так же быстро, как те мелкие частицы, и еще были хаотичны, как ход повествования в этой книге. Их нельзя было поймать и уловить. Однако из всех этих мелких мыслей можно было осязать одну.

Так почему же «было»? Почему у него «была» мысль? Почему все в прошедшем времени? А почему в языке вообще есть времена, когда времени не существует? А зачем вообще язык, когда есть мысль? И почему из мельчайших незаметных мыслишек обязана собираться одна большая? Ответ — совершенно не обязана. Но так или иначе собирается. Если опять-таки сдвинуть масштаб, выкрутить на минимум приближение…

А вот сейчас стало действительно интересно: если перевернуть телескоп наоборот и выкрутить на максимум удаление, можно увидеть всю Вселенную целиком? Ответ — нет. Со Вселенной нет. А вот с мыслями так можно, все мысли на протяжении жизни существа можно собрать в одну. Одну большую, глобальную. И угадайте, какой она будет?

Есть.

Вы сейчас читаете и ждете, когда же начнутся диалоги? Признайтесь, вам же тоже очень нравится видеть на перевернутой странице много диалогов? Ведь тогда вы прочитаете эту страницу намного быстрей и скорее приблизитесь к концу книги, когда ее перевернете. Постараюсь вас не разочаровать.

Для этого перенесемся в самое начало. Вы точно усвоили какое, оно? Оно не было когда-то давно. Оно было, когда ничего не было. Оно было тогда никогда.

— Ты кто?

— Я Ничто.

— А почему я тебя чувствую?

— Ты, друг мой, чувствуешь себя. Меня ты не можешь чувствовать и осязать.

— Хорошо. Допустим. А почему я твой друг?

— Все вы мои друзья.

— Нас тут много?

— Где тут?

— У тебя.

— У меня вас вообще нет. Я же ничто, как у меня может что-то быть?

— Но я же сейчас нахожусь здесь. И я у тебя есть, ты сам сказал, что я твой друг. У тебя ЕСТЬ друг.

— Ой, ну не придирайся к словам. Это было лишь устойчивое выражение там, откуда ты родом. Да и ты никак не можешь находиться здесь, если «здесь» не существует.

— Но я же сейчас говорю с тобой. И по-прежнему ощущаю себя.

— Ты не можешь со мной говорить. Меня нет. И ощущать себя не можешь. Тебя тоже нет. И даже для того, чтобы разговаривать, нужны тело и рот, которых у тебя тоже не наблюдается.

— Но что я тогда делаю и где я вообще нахожусь?

— Ты, образно говоря, не находишься. Ты не можешь находиться там, где просто нет нахождения. И ты ничего не делаешь, ты просто есть.

— Я ничего из того, что ты сказал, не понимаю.

— А я ничего и не говорил. Прости, друг, но твое время вышло, тебе надо возвращаться.

— Ты меня окончательно запутал. Если ты ничего не говорил, то как я мог тебя услышать? Куда возвращаться? И зачем все это?

— Туда. Тебе надо возвращаться обратно.

— Это далеко?

— Ох, существа. Ну почему вам присуща эта оценочность? Ведь ваше существование только потому и отмерено, что вы все измеряете и сравниваете. Все, прощай.

— Прощай.

И Даня очутился в кровати, в то время как появились пространство, энергия и материя. Все это хорошо перемешалось и приправилось изрядной порцией времени. Конечно, совсем не сразу появилось. Если изменить точку зрения, то можно сказать, что сначала появилось время. Потом пространство, в котором начали образовываться мельчайшие частицы. Коллапы. Они, еще совсем юные и горячие, беспорядочно сталкивались, прежде чем исчезнуть. Образовывали другие частицы, большие по размеру и тем самым более важные. Затем они начали объединяться в маленькие группы. Объединившись, начали устраивать набеги на отдельных и самых слабых.

Появились структуры, они образовали атом. И приобрели самый первый во времени социальный статус. Все как и везде. Появились законы. Законы мироздания. Которые, как и любые другие законы, все понимают и трактуют исключительно по-своему. Некоторые законы не понимают вовсе, но придумывают различные способы их обойти. У некоторых даже получается эти законы обмануть или игнорировать вовсе.

Одно такое существо, коему совершенно нет дела до каких-либо законов и вообще всего, кроме еды и коробок, совершенно случайно поработило целую планету. И самое ужасное, что существо об этом даже не подозревает. Оно просто живет как хочет.

Сколько ни пытались, не смогли объяснить этому существу, что оно — домашнее животное. И сейчас существа расплодились по всей планете и вполне себе прекрасно устроились. Иногда даже балуют свой обслуживающий персонал лаской и добротой. А рабы с ума сходят от радости и умиления. Строят им огромные дома, производят специальные корма из самых отборных и свежих продуктов. И с должной долей почтения, смирения и благоговения каждый день чистят им лотки.

Законы, как и благоустроенные тропы в парках отдыха, вообще всегда создавались, чтобы их можно было обходить. И для каждой новой структуры, обошедшей тот или иной закон мироздания, вносится соответствующая правка. Обычно они принимаются после первого прочтения, и структура обретает право на существование.

К сожалению, это касается лишь сверхмассивных структур с периодом жизни не менее миллиона лет в стандартном для нас летоисчислении. И никак не могло коснуться одной структуры, не удостоившейся гордого звания Сверхмассивной, а именуемой скромно как «преступная группировка» в Деле № 34а83378, заведенном на них следователем райотдела. Преступная структура продавала ну очень паленый алкоголь с радиоактивными нотками. Но собравшиеся по предварительному сговору делали это настолько неаккуратно, что замкомвзвода еле-еле удалось откачать после очередного представления к званию. Потому дело с остатками контрафактного коньяка быстро спустили молодому и очень деятельному капитану, который и добился пресечения их вопиюще преступной, но хорошо организованной деятельности на срок от трех до пяти лет.

И они еще были чем-то недовольны. Переживали. Любая звезда, находящаяся в зоне притяжения черной дыры, постепенно ускоряясь, приближаясь, обреченная быть этой дырой растерзанной и поглощенной, с радостью бы поменялась с ними местами. Если бы могла испытывать радость вообще.

Звезды появились практически вместе с законами мироздания. Появились и создали несколько дополнительных. Звезды, да и пространство как таковое, вообще интересные штуки, они вроде как отдаляются друг от друга, постоянно ускоряясь, и в то же время стараются держаться в группах, рядом с одной очень большой, толстой и жадной звездой. До такой степени жадной, что беспрестанно, со все нарастающим рвением она поглощает их. Питается ими, а испускает взамен лишь небольшое благоговейное излучение на своих спутников. И все всё понимают, и всех все устраивает.

Так и существует Вселенная. И всем в ней есть свое место.

А действительно ли всем?

Даня, отправленный обратно, и про которого мы благополучно забыли на то время, пока созерцали становление звездного феодализма во вселенских масштабах, не сразу очутился в кровати. Он сначала в нее лег и крепко заснул, а перед этим прошел все стадии взросления. Особенно тяжело далась та, где ему на Новый год не подарили голубя и вообще. Но он об этом плохо помнит в свои сорок.

Забавно, что некоторые родители из кожи вон лезут, чтобы их чадо, пока оно маленькое, больше радовалось жизни и веселилось. И перестают это делать, когда чадо немного подрастает и выясняется, что оно совершенно не помнит их стараний. Разочаровываются в нем, что ли.

Его родители не разочаровались в сыне. Просто потому, что никогда не были им очарованы. И, едва он достиг совершеннолетия, выставили его взашей. Это такое место, откуда ты не можешь возвращаться туда, где ты раньше жил и где тебя попросили освободить помещение без предварительной договоренности с выставляющими.

О годах, проведенных на седьмом этаже общежития, в комнате, выделенной ему и нижеследующему по списку вновь поступивших, от одного не очень известного учебного заведения, лучше умолчать. Там так много всего, что хватит на отдельный рассказ, и все это не будет относиться к делу.

А потом окончательно дала под зад взрослая жизнь: работа, планы, ипотека. Женщины сменяли одна другую. Друзья появлялись и уходили по своим делам. Все менялось. А Даня был. Но был всегда так, что чувствовал в этом какой-то подвох. И постоянно что-то хотел изменить.

И особенно сегодня.

На самом деле он хотел изменить что-то уже вчера, но к середине дня понял, что не готов к изменениям.

Так бывает. Мы подсознательно не хотим меняться. Для этого нам нужны идеальные, сферические условия в вакууме. И вот вечером мы ложимся с мыслью, что завтра будет все по-другому. А утром еле выковыриваем себя из кровати и понимаем, что настолько не выспались, что просто не до изменений, и с ними ничего не случится, если они подождут. До нового года, например. Там-то хотя бы будет легко запомнить, когда именно изменения произошли, и посчитать, сколько дней мы с ними уже вместе.

Все как всегда. Нам нужно постоянно вычислять и при этом оглядываться в прошлое. Мы никак не можем перестать скучать по тем временам, что были. Пусть они и были не очень хорошими. Пусть были такими старыми, осточертелыми и пережившими себя, что попахивали гнильцой, но родные же, наши же. Так и тянется жизнь, год за годом. Она ждет, когда наступит тот день, чтобы начать уже, наконец, бегать. И он ждет тот же самый день, чтобы бросить курить. Дни сменяют друг друга. И даже если утром вдруг покажется, что день именно тот, то к вечеру выясняется, что он им просто притворялся и никогда не был тем самым. И никогда не любил вас. А был с вами только чтобы развлечься.

Даня не стал выяснять утром какой сегодня день. Ему это было совсем не интересно. Кофеварка накапала половину кружки кофе и отключилась. Долго думала, хочет ли она завершать начатое дело, но в итоге собралась с силами и выдавила из себя полную кружку. Окончив работу, она уставилась на таращившегося куда-то через нее Даню, таким же немигающим синим огоньком под надписью «ОК».

— Ну раз так, — сказал ей Даня, — значит, действительно все хорошо, — и выключил ее так быстро, что она даже не успела обидеться на то, что ее вновь не поблагодарили.

О том, какой сегодня день, Даня прочел из напоминания в телефоне. Сегодня ему к врачу. Работа последнее время причиняла сильнейшую боль, а лучшее средство от боли — это мази. Но и посещение поликлиники с целью получения больничного тоже подходит. Главное, не признаваться там, что боль душевная, а пожаловаться на головную или любое другое физическое недомогание.

Допив свой остывший кофе и съев бутерброд с маслом и сыром, Даня вдруг понял, что он больше не может ничего не менять. И как только получит больничный — все поменяет. Что именно он будет менять, он решит потом. Зачем задумываться об этом, пока нет больничного, утруждать себя, ведь его еще могут и не дать. Больничные, они такие — не всем положены.

3

Даня оделся, достал наушники и сунул их в уши. В них добрый женский голос извинился и сообщил, что не может его понять. Конечно, не может, он сам себя не понимает порой. Но не сегодня. Сегодня ему было все очень понятно, только вперед. На выход из темного подъезда.

Путь был недолгим, он проходил по нескольким небольшим тропинкам, плавно перетекающим одна в другую, и одной большой площади с огромным количеством людей. Людей, старающихся держаться друг от друга подальше, но неизбежно собирающихся в людных местах. Это такие места, которые изобрели, чтобы собирать людей вместе и созерцать, как они отдаляются друг от друга. Ага, точно, как астрономам интересно созерцание отдельных звезд и их скоплений, есть те, кому интересно созерцание людей. Но об этом немного позже.

Вот один с собакой праздно прогуливается вдоль газона. Вот второй бросает на него злобный взгляд, ибо недавно наступил на некие продукты жизнедеятельности, непрерывно вырабатываемые этими людьми путем кормления своих домашних животных два раза в день. Ребенок упал с качелей. Плачет. Не ребенок, тот потер макушку и вновь взгромоздился на качели. Мама его плачет, потому что поругалась из-за этого со своим мужем, по совместительству папой ребенка, допустившим столь сильную оплошность и не оправдавшим возложенное на него ее высокое мнение.

Людям, видимо, свое мнение очень жмет в талии, поэтому они стараются его на других возложить. Как бы с благой целью, словно примерить. Ты посмотри, как на тебе это круто смотрится! Оставь себе, у меня просто валяется не нужное, а тебе пригодится. А потом разочаровываются. Так вот ты какой, оказывается… не носишь то, что тебе подарили…

А у Дани не было мнения, он просто шел. Просто слушал музыку. Музыка есть везде во Вселенной. Ну не повально везде, а там, где случайные стечения обстоятельств привели к тому, что некоторые молекулы образовали некие структуры. И эти структуры в процессе эволюции не были уничтожены направленным взрывом сверхновой, а эволюционировали до того, что смогли себя осознать и захотеть спариться. А всем нам известно, что если вы музыкант, то у вас точно будет выбор, с кем именно продолжать свой род. Каждую ночь неоднократно продолжать.

И мы точно знаем, что звук не распространяется в вакууме. Значит, тут нет места плагиату. И если продолжить выдавать один факт за другой, своевременно подтягивая логические доводы, можно прийти к выводу, что музыка была всегда и везде. Ее никто не придумывал, она просто есть. Но я не буду развивать эту тему, иначе рискую быть засуженным музыкантами, получившими изрядную компенсацию, за то, что смогли расслышать знакомые ноты в произведениях других, возможно, более талантливых авторов, и сумевших доказать в суде принадлежность этих нот именно самим себе.

— Приходите к нам на тренинг личностного развития «Новые горизонты».

— Что?

Он остановился и поднял в изумлении голову. Не всегда ждешь, что в людном месте с тобой заговорит симпатичная девушка. В людных местах, как мы выяснили, вообще мало кто разговаривает, если они не давние знакомые. А иногда такое поведение, ходить и разговаривать со всеми, приравнивается к дурному тону. Ну это опять лишь чужое мнение.

Никита, который утром явно пил не кофе, на это мнение совершенно не обращал внимания. Он просто не мог, его внимание было полностью поглощено женщинами, по оплошности надевшими сегодня короткие юбки выше колена и по неосторожности попавшимися ему на глаза.

— Приходите к нам на тренинг личностного развития «Новые горизонты», — повторила она скороговоркой хорошо заученную фразу и протянула листочек бумаги, цветастый, только что из типографии.

— Зачем?

— Как зачем? Мы проведем обучение по новейшей и уникальной микроволновой технологии. Вы сможете подняться до небывалых высот в своем развитии.

— И вы действительно считаете, что он мне нужен?

— Очень считаю. Вам понравится! — улыбалась ему всеми своими зубами девушка и продолжала протягивать флаер.

— Вы знаете, мне почему-то сильно не нравится мысль, что я не развитый.

— Ой, — она вдруг перестала улыбаться, но руку не опустила. — С чего вы так решили?

— Вы сами мне об этом сказали. — Теперь и Даня перестал улыбаться ей в ответ и даже немного удивился ее реакции.

— Я такого не говорила.

— Ну как же? Я ясно слышал от вас, что мне нужно личностное развитие, а это значит, что у меня такового развития недостаточно.

Девушка окончательно потеряла в лице, опустила глаза. Явно разочаровалась в собеседнике и в том, что он ничего не понимает. Непрошибаемые люди, думала она в этот момент, а мог бы просто отказать, просто сказать, что занят в этот день. Или мог банально подкатить, как это делают остальные умники. Так было бы даже лучше, чем сейчас, она бы хоть знала, как его отшить. А ведь все только начинается, и до конца рабочего дня таких оригиналов будет еще тьма. Вот бы их всех сослать на один остров и пусть там острят друг с другом и не мешают нормальным людям делать свою работу.

— Извините, — вернув самообладание и немного улыбку на лицо, произнесла девушка, — но возьмите для информации, может, передумаете.

Она все же всучила ему бумажку. Отвернулась и немного отошла в сторону, стратегически оказавшись на пути другого прохожего. Натянула непринужденный вид, предварительно выудив новую бумажку из обильной стопки, перетянутой желтой резиночкой.

А Даня пошел дальше. И очень долго нес этот разговор у себя в голове, пытаясь понять, что именно ему не нравится в названии тренинга. Но не получил приемлемого ответа и отвлекся на созерцание маленького фантика возле урны, пока проходил мимо.

В итоге тренинг «Новые горизонты» состоялся и без него. И прошел очень даже ничего. В огромном зале с бордовым занавесом. Спикер хорошо поставленным голосом долго объяснял и водил мощнейшей лазерной указкой по огромному проекционному экрану. Слайды сменяли друг друга, анимация, правильно подобранная фоновая музыка. Он по окончании тренинга даже сорвал овации зала. Все же очень хорошо, что он занялся своим голосом. А то голос — штука такая, непрочная. Постоянно норовит упасть и закатиться куда-то подальше. А когда голос хорошо поставлен, люди тебя слушают. И некоторые даже верят.

Но были в зале и те, другие, что просто пришли с ней, своей подругой, за компанию, чтобы ее никто не подцепил по дороге. Или надеялись с кем-то познакомиться. Или по любым другим причинам, доподлинно не известным. Такое бывает, не всегда сразу понятно, для чего именно люди идут в те или иные места.

Но и Даня был по-своему прав. С горизонтами действительно не стоит так шутить. Обычно всему, и даже сверхмассивной черной дыре, вполне хватает одного старого доброго горизонта. Ведь горизонт — это то, за чем ничего не видно. И чем больше горизонтов — тем меньше удастся разглядеть. Вот и незачем их плодить.

Ему так и не удалось, вопреки ожиданиям, добраться до больницы без происшествий. Сначала Дане пришло гневное сообщение, а потом был нелицеприятный телефонный разговор. Но обо всем по порядку. Мы же договаривались вести повествование с самого начала.

Надежда началась ненамного позже Дани. Родилась, половозрела и жила себе спокойной размеренной жизнью. Пока не встретила его. И пока не поняла, что парень он, в общем-то, ничего, и она уже в том возрасте, когда пора бы уже задуматься о серьезных отношениях.

Не надейтесь, что девушка поняла это сама по себе, для этого у нее есть прекраснейшие мотиваторы в виде мамы и подружек. И Надя в этом плане не исключение. Как только мама поняла, что Даня достаточно глуп, чтобы не замечать ее, мамы Нади, изыскания в его сторону, и достаточно умен, чтобы работать на престижной и высокооплачиваемой работе с возможностью карьерного роста, сделала все, чтобы объяснить дочери, что именно его Наде не хватает до полного счастья.

И дочь поверила. И действительно стала очень несчастной. В этом к тому же сильно помогала ее подружка Оксанка, каждый раз твердившая Наде, какой Даня клевый. И еще не упускавшая возможности сверкнуть на него своими глазками подленькими, и засветить ему, как бы нечаянно, резинку чулок.

Только вот Даня, к величайшему разочарованию всех, кроме той шлюхи Оксаны, никак не хотел понять, что от него требуется. Нет, он был весьма галантным кавалером, достаточно мило ухаживал. Дарил цветы и мягкие игрушки и вообще очень хорошо к Наде относился. Ей нравилось, как он смущается, когда у него не получается сделать задуманный сюрприз. Очень нравилось, как Даня ведет себя в гостях. И вообще, что он добрый. Но все это перечеркивало то, что он совершенно не задумывался об открытой возможности карьерного роста. А поняла она это потому, что Даня посмел наотрез отказаться с ней об этом говорить.

Вообще, с престижными высокооплачиваемыми работами всегда такая неразбериха. Есть те, кто доволен ими и на них честно работает. Эти люди обычно даже не подозревают, что они удостоились этой чести — работать на такой крутой работе. И поэтому они совершенно ее не достойны. Именно так говорят про них другие люди, которые не любят свою работу, считают ее непрестижной и невысокооплачиваемой и хотят такую же работу, как у первых. У них очень тяжелая, насыщенная стрессами жизнь, и врачи рекомендуют им пить больше молока. Но они в основном предпочитают пиво.

Наде надо было сегодня тоже выпить молока, но она предпочла написать СМС, потому что ей вконец все осточертело. Осточертело, что он не обращает на нее внимания, что никогда сам не напишет, что даже не вспомнил про годовщину. Ей очень осточертело, что мама постоянно намекает на ее переезд к Дане и что он действительно ей не предложил этого до сих пор. А ведь давно пора бы не только предложить жить вместе, а замуж позвать. И вообще, она не может больше терпеть его столь несерьезные намерения по отношению к ней. За то время, которое они встречались, уже можно было задуматься даже о детях.

Ну так-то она была хорошей. Даня действительно ее очень любил. И искренне переживал и даже недоумевал, почему она на него злится. Почему просит перестать есть эту вредную пищу. Ведь это только к лучшему, что она не ест чипсы, а он брокколи, не приходится ничего делить и каждому больше достается.

Он верил Надежде, ему нравилось проводить с ней время. Даже тогда, когда она молчала из-за обиды, содержание которой он, к величайшему ее сожалению, утром не мог вспомнить. А она столько времени потратила на то, чтобы приучить его подавать ей руку, когда они выходят из автобуса. Он совершенно не хочет меняться!

Единственный друг Дани, по совместительству бывший сосед, иногда совсем недоумевал.

— Зачем ты с ней? Почему ты это терпишь? Она на тебя постоянно ворчит, испытывает твое терпение и совсем не замечает то, что ты для нее делаешь.

— Я ее очень люблю. И не терплю ее. Мне с ней очень хорошо, даже когда она дуется, — отвечал Даня.

И это было правдой. С Надеждами всегда так. Они всегда кажутся тем, чем не являются на самом деле. В глубине души они действительно хорошие. С прекрасным чувством юмора, манерами и чертами лица. Но Надежды призваны в этот мир испытывать наше терпение и быть с нами до самого конца. Поэтому, когда у человека появляется Надежда, он будет холить и лелеять ее, холить и лелеять. Пока в один момент, Надя в нем не разочаруется и не выйдет прочь.

Момент этот настанет у Дани очень скоро по земным меркам. И будет разрушительным в масштабе одного человека и совершенно незаметным для Вселенной. Хотя… я бы не был так в этом уверен.

Содержание СМС я тут цитировать не буду просто потому, что сообщение более чем частично пересказывается в телефонном разговоре, случившемся буквально через несколько минут после того, как Даня ощутил вибрацию в кармане своих черных джинсов, по которой понял о наличии у него непрочитанного письма. Но сначала он был занят горизонтами, а потом лишь хотел добраться до больницы и в очереди заняться его прочтением.

— И когда ты собирался мне ответить?

— Здравствуй, милая.

— Какая я тебе милая? Ты даже и не думал обо мне, пока я не позвонила!

— Думал, конечно, любимая. Все утро думал, — соврал Даня просто потому, что так всем будет проще.

— И когда ты собирался мне об этом сообщить? Чем ты там таким был занят?

— Сейчас я иду к терапевту, а потом хотел позвать погулять. — Опять небольшая ложь во спасение. Но потом он все же решил добавить немного в оправдание своих действий для самого же себя. — Меня отвлекли немного, и забыл посмотреть в телефон, прости, пожалуйста, что не ответил на сообщение. Как дела?

— У меня хорошо. А у тебя не очень.

— Откуда ты знаешь?

— Что знаю?

— Что дела не очень.

— Ты дурак, что ли? Я говорю — плохо у тебя дела.

— Я знаю, что плохо. Проснулся в ужасном настроении и вообще.

— Тогда у меня для тебя есть еще плохие новости.

И далее Надя в красках рассказала Данилу, что устала от него, и что сил ее больше нет, что она его не любит и предпочитает умереть старой девой, чем хоть еще один день ждать от него поблажек. Так последнее время она выражалась обо всех Даниных попытках порадовать любимую. Сказала и повесила трубку.

Вот все и начало меняться, подумал Даня, убирая телефон в карман. Он еще не осознал, что остался один. С мужчинами и некоторыми видами животных такое случается. Их сначала держат в клетках, потом клетку убирают, а животные никуда не уходят.

Об этом в свое время была одна нашумевшая в прессе статья, там что-то про наличие в крови особых, затормаживающих понятийность, клеток. Сильно развитых у мужских особей. Автор, кандидат медицинских наук, очень долго и в красках разъяснял структуры процесса выработки клеток в коленно-локтевом суставе и схему их постепенного проникновения в мозг. Описывал методы их выявления и процессы, влияющие на ускоренную выработку Медлоидов, так он их называл. Автор статьи даже предлагал опробованные на породистых животных методы уменьшения содержания в живом теле таких клеток.

Но шумиха быстро утихла, когда выяснилось, что Нобелевскую премию давать попросту некому. Автора, полностью обнаженного, всего измазанного густым слоем оконной краски и утверждающего, что он в полном порядке, просто ему надо лишь немного солнечного света, чтобы зацвести и развеять свою пыльцу по всему земному шару, нашли на следующий день после того, как он на себе применил свой Демедлоид. Аппарат, который посредством электрического тока, вакуума и некоторых радиоактивных элементов, был призван ускорить его работу над новым проектом о клетках, умерщвляющих организм посредством старения, — Старлоидах.

Кстати, не удивляйтесь насчет радиоактивных элементов, их в те годы было в избытке, и люди делали даже радиоактивную зубную пасту, пока не осознали, что потребители от нее мрут как мухи. Проблема заключалась в том, что умирали они не все разом, а постепенно, и волосы у всех выпадали по-разному. А вот зубы оставались целыми. Даже немного светились, что очень радовало детей, когда они находились в темноте.