Забытые Сказания. Том 1

Даманта Макарова

Этот сборник – множество самых разных легенд, мифов, сказок и сказаний, собранных со всех уголков Сэнтхентеаретас. Боги, люди, эльфы, чудеса – обо всем этом и многом другом, расскажут вам истории мира из разных времен и королевств.

Древний Идол

Крохотная дрожащая фигурка принадлежала ребенку. Кутаясь в меховую курточку, он испуганно озирался вокруг. Окруженный целой толпой соплеменников, он нервничал еще больше…

— То есть как — исчез? — переспросил его высокий мужчина, отмеченный пером Воина.

— Исчез… — шмыгнул носом перепуганный мальчишка. На вид ему нельзя было дать и десяти, но в деревне его все любили и знали как отменного следопыта. Поэтому с легкостью отпустили мальчугана в проводники чужеземца, приехавшего в эти края ради поиска каменного Идола.

Этот древний Идол, вырубленный из цельного камня столб, образовывающий фигуру бога-воина, был для этих людей священным. Его называли СаќТывкани, и приходили к нему, чтобы справлять праздники и принести жертвоприношения. Ему поклонялись, и верили, что он помогает им.

И не было в верованиях этого племени предостережений на счет того, показывать ли чужестранцам Идола или нет. Более того, уже не раз к ним приезжали люди со всего света — лишь бы прикоснуться к могучему и непобедимому СаќТывкани, и возложить у его ног свои дары.

Во времена праздников Идола обливали медом и винами, ублажая божество скромными земными дарами, и просили благословления и защиты. У его ног сочетались браком, рядом рожали детей, чтобы те росли сильными и крепкими…

Никогда еще не было случаев, чтобы кто-то исчезал в окрестностях Древнего Идола. А теперь…

Племя волновалось, гудело, перешептывались люди, выдвигая предположения.

— Мальчик мой, ну как он мог исчезнуть? — спросил все тот же воин.

— Исчез и все! Ни следов, ни капли крови не оставил! — в отчаянии закричал мальчик, и едкие слезы брызнули из его серо-голубых глаз. — Был он, и нету! Я сам могу показать! Идем со мной, Анучар, я покажу тебе! Снега не было, следы еще не замело! Сам увидишь!

Воин осмотрел соплеменников, и громко объявил:

— Я пойду с мальчиком и посмотрю куда ведут следы! Я узнаю что случилось с чужестранцем!

Толпа загудела, согласная с ним. Анучар слыл сильным воином, не раз сталкивавшимся с Хозяином Снега — белым медведем. И из всех стычек он выходил победителем, а богатые шкуры Белого теперь украшали его жилище.

Мужчина взял свое копье, длинный кинжал, и небольшую сумку с едой и водой на несколько дней. Его с детства приучили брать запас еды, ведь никто никогда не мог быть уверен насколько затянется охота…

— Идем, Кинчар. — сказал воин мальчику, все еще дрожавшему и с трудом удерживающему горькие слезы.

Ребенок дрогнул, услышав свое имя, и тут же бросился к тропе, ведущей к СаќТывкани. До Идола было всего полдня пути по снегу, и мальчик хотел добраться как можно быстрее. Мужчине, сопровождающем его, пришлось несколько раз осаживать мальчика, чтобы они не израсходовали силы. Ведь кто знает что их ждет там — у Идола?

Кроме того, Анучар следил за цепочкой следов, ведущих вдаль: одна из них принадлежала чужестранцу, чуть прихрамывающему на правую ногу, две других — мальчику-проводнику Кинчару: одна вела к Идолу, другая — к селению. Причем вторая говорила о том, что мальчик бежал большую часть пути.

Мужчина посмотрел на ребенка и с сожалением подумал, что тот, должно быть, не только сильно напуган, но и смертельно устал.

Но Анучар не стал ничего говорить по этому поводу, и они шли дальше в тишине. Однако чем ближе становился Идол, тем боязливее вел себя мальчик.

— Мы тут чуть дальше развели костер на ночлег… — мальчик ускорил шаг и они вскоре подошли к остаткам костра. Анучар внимательно изучал следы вокруг этого крохотного лагеря.

— Что было дальше? — угрюмо спросил он, внимательно посмотрев на паренька.

Кинчар, дрогнув, съежился, его лицо искривилось, словно его терзала сильная боль.

— Потом… — дрожащим голосом проговорил он. — Мы пошли дальше… Мы вышли к СаќТывкани…

Анучар устремился по следам, мальчик неохотно следовал за ним, стараясь не дать волю слезам.

Мужчина увидел, как обрываются следы чужеземца, и в удивлении застыл на месте. Идол был всего в двух десятках шагов от этого места, где обрывались следы. Анучар осмотрелся, и не смог понять как так смог чужеземец прыгнуть прочь от мальчика… Над этим местом не было дерева, за низкую ветвь которого тот мог бы подтянуться, а вокруг не было ни единого следа прыжка. Словно чужестранец просто растворился в воздухе.

— Я шел чуть впереди… — дрожа, проговорил Кинчар, указывая на следы, где не было видно ни капли крови, ни следов какого бы то ни было насильственного воздействия на пришельца. — Всего в паре шагов… Потом я перестал слышать шаги чужестранца… И обернулся. Его не было! Он исчез!

Анучар хотел что-то сказать, оборачиваясь к мальчику, и успел увидеть смертельный ужас на лице ребенка, прежде чем для воина наступила тьма…

* * *

Он до боли стискивал мать в объятиях, рыдая и крича что-то неразборчивое, сумбурное, безумное…

Кинчар не помнил, как он бежал от Идола до деревни, но отчетливо знал, что, увидев мать, бросился к ней, прося о помощи. И она пыталась успокоить свое дитя, поглаживая по внезапно поседевшей голове.

Когда ребенок немного успокоился, женщина уложила его на кровать из теплых шкур, добытых на охоте. Суровая женщина была растеряна произошедшим, и никак не понимала что происходит с ее сыном.

Провалившийся в забытье, Кинчар бредил, у него поднялась температура. Вызванный немедля лекарь обнаружил у мальчика лихорадку, и оставил матери необходимые для лечения травы и настои.

* * *

Не могла смириться Чара с тем, что случилось с ее сыном Кинчаром. К тому же, пропал ее брат Анучар.

Оставив заботы о сыне своей матери, вернувшейся с ловли рыбы на озере, женщина собрала группу соплеменников — мужчин и женщин, равно обращавшихся с луками, мечами и копьями. И такой группой хорошо вооруженных воинов и охотников, они направились к Идолу, чтобы узнать что происходит в его окрестностях.

Шел отряд медленно и осторожно, словно на охоте, где загоняли свирепого Хозяина Снегов. Но леса вокруг них безмолвствовали.

Когда они, наконец, приблизились к СаќТывкани, они не отыскали ничего, что могло бы указать на причину исчезновения двух людей.

— Разобьем три лагеря по разные стороны от СаќТывкани. — приказала Чара, и люди разбились на три группы, и принялись готовиться к ночевке.

Ночь спустилась на застывших в мрачной тишине людей, словно полог самой Матушки-Смерти. Никто из людей не хотел говорить, ни один из воинов-охотников не лег спать.

Однако ночь прошла тихо и спокойно. Луна светила с ясного темного неба, окруженная мерцанием звезд. Лес вокруг застыл в зимней тишине.

А когда пришло утро, Чара и остальные растерли затекшие мышцы, и вновь принялись осматривать окрестности.

И вот тогда начался кошмар. Сначала недосчитались одного охотника. Потом неожиданно пропал второй. Третья не откликнулась на зов часом позже, а четвертый — чуть погодя.

Чара начала волноваться — враг неизвестен, так жди беды. Если бы следы могли подсказать ей… но нет — каждая цепочка обрывалась внезапно. Не оставляя и намека на нападение или борьбу.

Да и как мог пропасть человек, идущий позади другого?!?

Но это происходило именно так. Люди пропадали один за другим.

Чара с ужасом осмотрела остатки своего отряда — их оставалось всего четверо.

— Мы должны уходить отсюда! — сказала она наконец, признавая свое поражение.

— Здесь орудуют злые духи. — высказался один из охотников-воинов.

— Но нам необходимо уз… — начала было подруга Чары, но ее вдруг покрыло что-то, похожее на дымку от костра, и женщина исчезла, так и не досказав фразы.

Чара не сдержала крика, и шарахнулась назад. Упав на снег, она увидела, как такой же едва заметный дымок окружил сначала одного мужчину, а потом второго, и те исчезли.

Женщина бросилась бежать со всех ног, спотыкаясь на каждом шагу и обезумев от ужаса.

Когда она оказалась в деревне, жители могли разобрать лишь одно слово, повторяемое ею вновь и вновь:

— Исчез! Исчез!!!

На вопросы где весь ее отряд, она кричала в истерике:

— ИСЧЕЗ!!!

* * *

Показалось бледное зимнее солнце, осветив постепенно всего каменного идола, стоявшего посреди небольшой полянки в густом лесу.

Жестокие черты лица, вырубленного в камне, чуть дрогнули, приобрели более объемный вид. Хищническая улыбка появилась на суровом лице, сделав из каменного мужчины-воина настоящего монстра. Потом из камня начал выходить легкий серый дымок, сгущаясь и приобретая вид худощавого мужчины. За его спиной дым образовал хищные перепончатые крылья, которые он сцепил на груди коготками. Крылья теперь стали похожи на странного вида воинский плащ. Совсем, как тот, что был изображен на древнем Идоле.

Серая кожа была похожа на камень, из которого вышло это существо, бездонные серые глаза больше походили на проруби в серой воде…

Он был сыт, и снова имел силы, чтобы нести смерть. Теперь, сидя на ветви какого-то старого дерева, он думал зачем ушел отсюда много столетий назад? Зачем ушел от своего дома, где ему возлагали дары и почести? Что заставило его бродить по миру в облике человека?

Но сейчас это было не важно. Он посмотрел в сторону деревни и мысленно поблагодарил мальчишку за то, что он провел его сюда. И за того мужчину, которого он привел в тот же день…

Эта жертва помогла ему вновь обрести могущество и силу. А пришедшие следом были поглощены ради восстановления Истинной Плоти, его настоящего облика.

И теперь Сак’Тывкани вновь мог сеять страх и ужас на тех, кто посмеет ослушаться его.

Но для начала ему вновь предстоит набрать армию. И он начнет с той самой деревни, которая милостиво угостила его несколькими жертвами…

И да придет Зверь в земли Северные,

И да настанет время Крови и Хаоса…