Забытые Сказания. Том 1

Даманта Макарова

Этот сборник – множество самых разных легенд, мифов, сказок и сказаний, собранных со всех уголков Сэнтхентеаретас. Боги, люди, эльфы, чудеса – обо всем этом и многом другом, расскажут вам истории мира из разных времен и королевств.

Сказка о Дикарке

Голос старухи — скрипучий и старый:

— Топот копыт звучал подобно раскатам рычащего грома первой осенней грозы. Жеребец был огромным и мощным. Человек назвал бы его свирепым и злобным. Более чуткая душа назвала бы его… Дикий Гон.

Пыль взбивали копыта могучего жеребца, шкура блестела в лучах — будь то солнца, луны или звезд. Вороной, словно самая гуща мрака из Ночи Великой. Сильные, длинные ноги — он скачет, как ветер, и ему ни по чем расстояния. И раскатистым ржанием он встречает единственного своего седока — лишь ее он к себе подпускает. Благородное сердце бесстрашного жеребца падает ниц перед Всадницей. Рыжие волосы девы той дикой похожи на кровь и огонь, что в душе девы пылает. То — храбрость и сила, отвага и честь. То — страсть и любовь. Черт тех не счесть…

Сердца их сливаются вместе, и порождают нечто единое, устремленное ввысь. Они — защищают и помогают. Они — поднимают с колен, вдохновляют. И взамен ничего никогда и не просят. Они просто есть. Услышать про их приключения… кто здесь желает? — старуха с хитрой улыбкой на старых губах посмотрела на деток, собравшихся у ее ног, на толстом ковре.

— Мы! Мы! Мы желаем! — подали голос дети, наперебой, не смущаясь.

Старушка уселась удобней, вздохнула, и голос ее зазвучал вновь:

— То — Дикая Дева Даманта, хозяйка Салмарры. И ее верный конь — жеребец Дикий Гон. Вы думали — двое их, но вы ошибались. Прислушайтесь. Тени вокруг — что прячут? В листве и в лесу, среди скал, на болотах… этот волк затеряется там, где захочет. Ох, непростой это волк — крупный и сильный. В былые века таковых называли Королями. Крупнее любого, умнее, хитрее. Это был Воин, Вожак, истинный лидер. Когда было нужно — он воем созвать мог все стаи волков воедино. Да, это Великий Защитник. Под стать и Даманте и Дикому Гону. Хмм… может, мне кто-то подскажет… чем знамениты эти трое героев? — старуха вновь обратилась к ребятам, стараясь не просто увлечь своей сказкой.

Дети затихли, и, вдруг, дрогнула ручка. Девчонка, в обнимку с игрушкой, тихонько сказала:

— Ее слушались птицы… и змеи… и еще она пела.

— Верно, дитя. — старуха обвела всех внимательным взглядом. — Ох, как она пела… и эльфы и люди не могли оторваться. Ее песни лились из души — из глубин ее жаркого сердца. А голос… прекрасней, чем даже у эльфов. И песни ее опьяняли порой. Иногда ее песни воскрешали надежду и веру, а иной раз так вдохновляли, что за ней могли идти в бой целые армии. Она жила ради жизни и Чести. Не кровью Салмаррской гордилась она, а тем, что нашла на землях Салмарры свой дом, родные сердцу края. Там были: свобода дороги, и ветер, и песни в лучах солнца, луны… Она пела природе — животным и птицам, деревьям, растениям. Слушали все. Ведь она была другом, готовым на все. И ей отвечали все звери, готовые с честью помочь ей всегда.

Но славу им принесло не это. Война когда-то накрыла Салмарру, набросив волну Сирхановых тварей на стены Восточных Врат. Много гибло на поле, и, даже, случилось, когда Даманту несли прочь оттуда, еле спасли ее жизнь. Долго лежала она одиноко в шатре, раны не заживали. Но явились друзья Дикой Девы Салмаррской, и помогли ей вновь оказаться в бою. Долго сражались, и Даманта однажды вызвала подлого бога на бой. Но в ночь перед боем запела… — старуха на несколько мгновений затихла, осматривая детишек, ожидающих продолжение истории, и продолжила не менее мелодично складывая слова. — Ночь… серебрились лучи от луны, тихо пел что-то дрозд, и сова своим уханьем подпевала ему потихоньку. Мрак вступил в свои права, преображая все вокруг сгущающимися тенями.

Но не только песни птиц можно было услышать в ту пору. Тихо пела дева в ночи, пела о мраке, о скрытом тепле, об отдыхе тела, о мягкой постели-земле. То была песня без слов, на основах чувств и ощущений, вздохов и нот. Ветер сплетал их в полотна дороги, уносил за собой в поля и леса, к призракам прошлого. И каждый умерший когда-то зверюга явился певице взывавшей. Призраки быстро в волну сплотились — неистовый вал неизвестных материй. Выли, кричали, рычали все вместе — кошки и псы, олени с волками, дикие лошади, Салмаррские дикие кошки, орлы и голубки… и все эти призраки слились воедино, стремясь на помощь Дикарке Даманте. Количество призраков было несметным, и голоса их объединились в какое-то подобие дикого гневного воя. Они двигались ровно, единым клином огромным, сметая всех на пути — и орков суровых, морготов ужасных, гоблиноров клыкастых. К’архи сбегали, трусливые твари, а Салмаррцы их добивали. Долго стоял над полем боя эхом стенаний звук этой бойни, принесшей победу Салмарре. Сирхан был повержен, оставлен во мраке, гнить и погрязнуть в желании мести, строить планы и плести свои сети… Но есть Даманта — сияющий воин, дева-певица, защитник Салмарры. Она Вечным Стражем стоит на престоле нашего Королевства, и вновь выйдет в бой, если Бог этот сможет вернуться. — старуха нагнулась к каждому из детей, вглядываясь в их глаза. — Вот и все, что сегодня смогу рассказать.

— А теперь все в кровати и спать! — весело приказала детишкам их мать. Бабушка встала, и молча направилась прочь, а за спиной дети шептались о сказке.

Утро настало быстрее, чем вечер предыдущего дня. Дети резвились в саду, как внезапно девчонка из маленьких бросилась прочь — к дороге из замка.

Топот копыт раздавался оттуда. Ехал лишь всадник, но детям — удача. Ведь это — новости, дорожные песни, рассказы. Возможно, это странствующий бард, и они услышат несколько новых песен и сказаний.

Дети бежали, стремясь разглядеть гостя первыми, и им удалось — они увидели… Вороного жеребца с густой волнистой гривой — могучего, быстроногого, а на его спине — хрупкий всадник, рыжеволосая девушка. Именно девушка — красивая, нежная, с улыбкой на лице.

Всадница чуть откинулась назад, и ее конь начал замедляться, сокращая шаг и переходя в упругую высокую рысь. Доля мгновения, и они поравнялись. Дети и всадница — рядом, вместе. Жеребец тихо фыркнул, а девушка запела.

Дети бежали рядом, поспевая за рысящим конем, и слушали ее голос — прекрасный, и вызывающий восхищение. Было пропето лишь пару строк, но дети весело и звонко смеялись, как смеялась и дева, въезжая в ворота. А у дверей их уже встречали Матроны этого рода.

— Здравствуйте вы и ваш род, милые люди! — соскочив с седла, промолвила девушка, и склонилась в почтительном поклоне. — Не приютите ли вы меня на эту ночь?

— Проходи внутрь, дитя, мы примем миледи. Конь твой суровый уже знает, где его стойло. — старуха склонила голову, посмотрев на коня, и тот ответил ей тем же.

— Бабушка… — тихо позвал родителя ребенок.

Старуха посмотрела на внучку, подошедшую к ней, и улыбнулась:

— Да, внученька?

— Это — Даманта? — тихо, почти шепотом, спросила девочка, прижимая к груди игрушку.

— Даманта. Дикарка. — кивнула старуха в ответ, не переставая улыбаться.

— А это… — девочка перевела взгляд на жеребца, свободно идущего в конюшни.

— Да, это он. Вороной Жеребец Дикий Гон.

— А где же король всех волков? Где Ликсфен?

— А Ликсфен, детка, рядом… — девушка, слышавшая каждое слово, присела к ребенку с мягкой улыбкой. — Ты хочешь увидеть его?

— А мне можно? — красные щеки выдали девочку.

— Конечно. — тихо выдохнула рыжеволосая дева. Это был лишь шепот, но… девочка ахнула, когда та повернула голову и посмотрела в тень, царящую у стен конюшни. Ведь она увидела крупного серого волка, выдавшего себя тем, что он сел, став похожим на серую каменную статую с живыми горящими глазами.

— Не бойся. — дева вновь обернулась к девочке. — Он добрый.

Она улыбнулась и, потрепав девочку по голове, встала. Хозяева приглашали ее внутрь и заставлять их ждать не пристало. Стоило рыжеволосой скрыться за массивными дверями, как детская ручонка вновь потянула юбку старухи.

— Бабушка…

Старуха с улыбкой посмотрела на ребенка:

— Да, внученька?

— Но как же так? Ведь сказка… ведь прошло много лет!

— Эх, внученька… слушай, она — не простой человек. Она ведь сильфурия. Сродни эльфам из Высших Кровей, а они все, как один, почти бессмертны.

— И она… Королева?

— Да, дитя… — старуха взяла внучку за руку и направилась внутрь. — Она Королева…