Каюта номер 6

Давид Кон

Атмосферный детектив, в котором преступление совершается на шикарной яхте в тесном кругу респектабельных людей. Круизная яхта «Мария», пробивая носом соленые волны Средиземного моря, держит курс в порт Ашдода. Группа милейших людей собралась в библиотеке, чтобы сыграть в преферанс. Едва партия началась, как хозяин яхты, миллиардер мистер Орлов, вдруг вспоминает, что забыл в своей каюте трубку. Простую курительную трубку. Но без нее никак. Ждали возвращения хозяина минут пятнадцать. Затем заволновались. Потом обыскали судно. Мистер Орлов исчез. Капитан на малом ходу пошел обратным курсом. Тело хозяина вскоре обнаружили среди волн… Невеста миллиардера в истерике. Мать в отчаянии. Друзья ошарашены. Тело несчастного занесли в морозильную камеру. Но пока яхта швартовалась у берега, пока на борт поднималась адвокат Дана Шварц, ситуация на борту вообще стала кошмарной: кто-то отрубил у трупа голову и неизвестно куда ее спрятал, а в кулаке покойника появилась записка с короткой фразой: «Я здесь»… Давид Кон более 10 лет работал ведущим единственного израильского телеканала на русском языке "9 канал". До этого возглавлял газеты «Наша страна» и «Русский израильтянин». Один из самых популярных русскоязычных журналистов в Израиле. Во главе "русской" партии баллотировался в Кнессет. Сейчас работает в Интернете.

9

В три часа в дом Лейнов в Моца-Иллит приехала подруга Алины Дина. Четыре стола уже стояли на траве, накрытые белыми скатертями и полностью сервированные. Хельмут с помощью трех мужчин в форменных рубашках поднимал на жаровню двух ягнят, насаженных на вертел. Острый конец вертела никак не входил в специальный вырез, позволявший ему свободно вращаться. Габриэль поспешил на помощь, поддержал тяжелый вертел и помог его установить. Дана наблюдала за операцией «Ягнята» с легкой улыбкой. Ее явно развлекала развернутая Старым Хельмутом грандиозная подготовка к торжеству.

Алина встретила подругу на поляне у ворот. Девочки устроились в креслах у самого дома.

— Мои родители ехали в Тель-Авив, — сказала Дина, объясняя свой ранний приезд, — и по дороге забросили меня сюда. Иначе мне никак до вас не добраться.

— Ну и отлично, — отреагировала Алина. — Я уже свободна. Так что есть время поболтать.

— Я решила поступать в Хайфский университет. На следующей неделе поеду подавать документы, — сообщила Дина и взяла подругу за руку. — Поедешь со мной?

— Не поеду. — Алина улыбнулась, взглянула на проходящую мимо Дану и пояснила: — Не смогу. Мы с мамой уплываем в морское путешествие.

— В круиз?! — воскликнула Дина.

— Не совсем. — Лицо Алины стало загадочным. — Уплываем на яхте моего дяди.

— На яхте твоего дяди? — В голосе Дины появились завистливо-восторженные нотки. — Вот это здорово! И куда вы поплывете?

— В Италию, в Рим, — важно сказала Алина. — И, может быть, я научусь управлять яхтой. Это моя мечта.

Она взглянула на Дану, и та легко пожала плечами, словно говоря: все может быть, может, и научишься. Но проходящий мимо Старый Хельмут услышал слова правнучки.

— На этой яхте ты ничему не научишься, дорогая.

Алина подняла на Хельмута удивленный взгляд.

— Это судно и яхтой-то называть неправильно, — пояснил Хельмут. — Это настоящий корабль. Думаю, на нем нет ни парусов, ни мачты. И управлять им неинтересно. Включил двигатель — и корабль пошел. Рулевой стоит за штурвалом. Вот и все управление. А парусной яхтой управлять интересно.

— Ты умеешь управлять парусной яхтой, Хельмут? — Глаза Алины загорелись.

— Умею, — кивнул Хельмут. — Научился управлять, когда в сорок пятом году плыл из Германии в Южную Америку. Нас было на яхте всего шесть человек. И только один мог управлять парусами. Он и был нашим капитаном. А мне, как самому молодому, пришлось исполнять обязанности матроса. Пришлось всему научиться.

«Из Германии в Южную Америку, — вздохнула Дана. — Шесть человек на яхте. Значит, он все-таки бежал. Неужели мама права?» Дана взглянула на Хельмута, гладившего по голове Алину. Может ли быть этот добрый и преданный, заботливый и любящий своих близких Старый Хельмут военным преступником, бежавшим в январе сорок пятого года в Южную Америку от приближающегося возмездия? Она легко представляла себе Хельмута в военной форме или даже в черном мундире СС. Но никак не могла представить его пытающим пленных или отдающим приказы убивать женщин, детей и стариков. Она еще раз взглянула на Хельмута. Что же он делал с момента своего призыва в армию в сорок третьем году до января сорок пятого? Что? Почему он служил в Берлине? В сорок третьем году война была далеко от столицы рейха. Что же он делал в Берлине? Не на передовой? Не где-нибудь в окопах Белоруссии. Не на подступах к Вене. В Берлине. Значит, он действительно служил в гестапо. Или в центральном аппарате СС. «Ну почему сразу гестапо или СС? — убеждала себя Дана. — Разве мало в военном городе должностей для восемнадцатилетнего парня? Интендант. Адъютант какого-нибудь тыловика-генерала. Пожарный, в конце концов». Но убедить себя не получалось. Проходящий мимо Габриэль заметил, как изменилось ее настроение.

— Что? — встревоженно спросил он. — Что-нибудь не так?

— Все так, — отмахнулась Дана. — Все нормально.

Когда-нибудь ей придется провести этот разговор. С Хельмутом. Или в крайнем случае с Габриэлем. Когда-нибудь ей придется прояснить ситуацию и поставить все точки над «i». Но не сегодня. Только не сегодня. Этот разговор может испортить не только настроение. Он может в корне изменить ее отношение к Старому Хельмуту. А сегодня допустить такое она не может. Она не станет портить Алине день ее восемнадцатилетия. «Как-нибудь потом, потом», — думала Дана, понимая, что она откладывает этот разговор на потом последние двадцать лет.