Лесная страна (рассказ)

Григорий Григорян, 2022

Мир, в котором разворачиваются действия рассказа, давно разделен на сферы влияния. Западом управляет Даренская Республика – государство, активно развивающееся в сфере магии и технологий. Восток принадлежит Сарентской империи, во главе которой стоят могущественные маги. Юг, по большей части, находится под контролем Теневой гильдии – организации, состоящей из бандитов-наемников и криминальных авторитетов. На Севере же – на земле называемой ее жителями Белолесьем, многие годы не было единой власти. Государство было разделено на мелкие княжества и племенные союзы.Но внезапно все меняется. Один из белолесских князей – Всеслав, начинает объединять северные княжества и племена с явным намерением превратить их в единое, мощное государство. Это, в свою очередь, вызывает беспокойство в Совете Даренской Республики. Одного из его представителей – барона Гидеона Тарвуса, возводят в ранг посла и отправляют в Белолесье для создания дипломатических отношений и внешней разведки.

День для барона ГидеонаТарвуса начался как обычно — с посещения городского пирса. Прогулка всегда действовала на него успокаивающе, помогала собраться с мыслями. Сейчас, как никогда, он в этом нуждался.

Проходя по городским улицам — мимо многочисленных лавок, зданий, архитектурных сооружений, он каждый раз, как в первый, поражался величию своей цивилизации. Правда, при этом он старался не думать о том, какой ценой ей далось это величие, чтобы не испортить себе настроение. Обойдя разодетых в пух и прах прохожих, он направился было знакомой дорогой к пирсу, когда его внимание привлекло необычное людское скопление на одной из улиц.

Воспользовавшись своим положением вельможи, он легко проложил себе путь сквозь многочисленную толпу и взглянул на предмет ее любопытства. Поднявшееся было от утренней прогулки, настроение резко упало. Посреди улицы отряд солдат возился с сооружением, внешне напоминавшим гигантскую карету. Сверху донизу она была окована железом. Ближе к верху были проделаны отверстия, из которых выглядывали жерла пушек. Люди вокруг толкались, пихали друг друга, стараясь взглянуть поверх голов обступивших машину солдат, и разговаривали.

— ''Огненная колесница'' это апофеоз нашей инженерной мысли, — проникновенно вещал молодой франт, обращаясь к внимательно слушающему его соседу. — Говорят — его прототипом послужила морская боевая галера старого типа. Каркас целиком покрыт сталью и заострен на носу для таранного удара. Колеса оснащены короткими железными спицами. В корпусе, как можно видеть, на носу и по бокам, проделаны отверстия для пушек последнего образца. Может вместить до трех отрядов пехоты. Управляется с помощью магии. Настоящее инженерное чудо! — глаза юноши стали мечтательными. — Перед ним не устоит никакой враг! Уже завтра ''Колесница'' станет ударной силой нашей республики!

Гидеон вздохнул. И ради этого он вышел на прогулку, чтобы послушать рассуждения очередного юнца, знающего о войне лишь понаслышке, и полюбоваться очередным инженерным чудом, созданным для войны и разрушений. На большее республиканская инженерная мысль, видимо, уже не способна. А ведь казалось, что после последней войны все успокоится, но видимо у Даренской республики на этот счет совсем другие планы.

— Мастер Тарвус! — голос из толпы внезапно прервал мысли барона.

Резко обернувшись, Гидеон раздраженно поморщился. Похоже — день испорчен окончательно. Впрочем, по его скромному мнению, граф Максимелиан КорнелиусТорн относился к числу тех немногих личностей, которые одним своим появлением способны испортить день кому угодно. Высокий рыжеволосый дворянин, с острым взглядом синих глаз и, казалось, вечно вздернутой бровью, был его главным политическим противником — депутатом ''правой'' палаты Совета, ратовавшей за идею продвижения великой культуры Даренской Республики и насаждения ее остальному миру, главным образом, с помощью силы. Главным же инструментом для достижения своих целей ''правые'' видели войну.

Сам Гидеон — представитель ''левых'', был одним из приверженцев прямо противоположных идей, считавших, что постоянная война истощает ресурсы республики и вместо пользы приносит ей лишь вред. Их постоянные яростные дебаты в Совете давно стали притчей во языцах. В частности, на последнем его заседании, Гидеон буквально загнал в угол своего аппонента, выдвинув жесткие контраргументы против предложенной тем военной компании на Коралловых Островах, чем немало пошатнул авторитет Торна в Совете. И он был уверен, что мстительный дворянин этого не забудет. И вот теперь эта встреча… само собой — ничего хорошего она не предвещает. Между тем, предмет размышлений Гидеона, кое-как проложив к нему путь сквозь толпу, окинул ту раздраженным взглядом, поправил помявшийся плащ и коротко кивнул в виде приветствия, сохраняя на лице немного надменное выражение.

— Не возражаете против небольшой прогулки? — произнес он, растягивая слова в своей обычной манере. — Это людское скопление несколько раздражает. Кроме того, здесь много лишних ушей, а нашей с вами беседе желательно сохранить приватный характер.

Гидеон вежливо кивнул. Какое-то время двое мужчин шли в тишине. Тарвус терпеливо ждал, когда его спутник сообщит ему о цели встречи, а тот явно не торопился, словно не зная с чего начать разговор. Наконец, Максимелиан, не дождавшись от Тарвуса никаких вопросов или замечаний, на что он, видимо, втайне надеялся, откашлялся и медленно произнес:

— Должен признать, дорогой барон, ваше последнее выступление в Совете произвело фурор.

— Благодарю, мастер Торн, — ответил Гидеон, не менее вежливо, — пожалуй, если учитывать ваше обычное мнение обо мне и наши с вами отношения, я приму это за комплемент.

— Притом, совершенно заслуженный, — в тон ему ответил Торн, — вы разгромили меня в пух и прах. Собственно, именно по этой причине я и решился на эту встречу. Совет глубоко впечатлен вашими талантами. И в связи с этим меня направили сообщить вам о его вчерашнем решении.

— Видите ли, — продолжал Торн с легкой усмешкой, — поскольку вчера вы несколько скоропалительно покинули внеочередное заседание Совета, все остальные принятые на нем решения, к сожалению, имели место быть в ваше отсутствие. И одно из них касается непосредственно вас, а точнее — ваших блестящих талантов в сфере политики и дипломатии, которые все мы смогли оценить во время вашей вчерашней речи.

— Вот как? — заметил Тарвус, внутренне собравшись, — Насколько мне известно, вчера Совет принял немало решений. И о каком же из них идет речь, и, собственно, какое отношение оно имеет ко мне?

— Самое прямое, — веско уронил Торн, — Скажите, дорогой барон, — произнес он нарочито медленно, — что вам известно о Белолесье, в частности о тамошней политической ситуации?

Гидеон в задумчивости опустил голову. Перед его внутренним взором встала карта всей известной ойкумены. Неизвестных точек на ней почти не осталось. Мир давно был разделен на части между Даренской Республикой на западе, с одноименной столицей и Сарентской Империей на востоке.

Первая представляла собой государство, объединившее в своем развитии магию с технологией. В свою очередь, монархическое государство Сарент уповало исключительно на магию. Последнее, в лице своей королевы и парламента, неоднократно обвиняло Дарен в ''издевательском отношении к природе и неуважении к древнему искусству магии''. Постоянные конфликты и столкновения интересов двух государств со временем переросли в многолетнюю войну, победитель в которой так и не определился. Истощив свои ресурсы и, по существу, так и не добившись значительных успехов в войне, оба государства, ко времени завершения конфликта занимавших значительную территорию, заключили мирный договор, обоюдно решив продолжить дипломатические отношения мирным путем. На юге располагались Коралловые Острова, с давних пор служившие прибежищем для пиратов и разбойников всех мастей, а также домом множеству племен, считавшихся дикими в ''цивилизованном'' мире.

На Островах (во всяком случае, на большей их части) заправляла Теневая Гильдия, чьи главы играли символическую роль местного правительства, следящего за порядком и устанавливающего законы, взятые, в основном, из пиратского кодекса. Представители Гильдии поддерживали теплые отношения как с Дареном, так и с Сарентом, вели с ними торговлю и время от времени оказывали неофициальные платные услуги, с радостью предоставляя тому или другому государству наемников для тайных операций. А вот север издавна был неизведанной территорией. Лишь в последнее время в Дарене и Саренте узнали о Белолесье и его городах и поселениях, скрытых среди густых, непроходимых лесов.

— Насколько мне известно, — медленно, с расстановкой начал Тарвус, — так северяне называют свою землю. У нас нет с ним официальных дипломатических отношений в виду отсутствия там государства, как такового. Белолесье разделено на несколько, вечно соперничающих друг с другом, княжеств и десятки укрывающихся в лесах племен. Кажется — с некоторыми из княжеств у нас заключен договор о торговле. По решению Совета на границе с Белолесьем было выстроено несколько крепостей, самая крупная из которых город-крепость Байер, является нашим главным торговым аванпостом. Через эту и другие крепости проходит вся наша торговля с белолесскими княжествами. Мы задешево покупаем у них меха, шкуры диких животных, мед, малахит и серебро, по весьма неплохой цене сбываем все это в Сарент и неплохо на этом наживаемся, — не удержался он под конец от небольшой шпильки.

— Для представителя Совета вы непозволительно мало времени уделяете официальным отчетам, — в голосе Торна явственно послышалось раздражение. — В частности, ваши сведения о Белолесье безнадежно устарели. На сегодняшний день там как раз формируется ''государство, как таковое'', притом довольно активно. Насколько мне известно, Всеслав — глава одного из крупных княжеств с помощью военной силы, подкупа и переговоров присоединяет к нему остальные. Кажется, там это называют, — Торн пощелкал пальцами, — ''собиранием земель''. Собственно, он их почти собрал. Остались, правда, небольшие очаги сопротивления, но это уже роли не играет. Более того, князь активно пытается наладить дипломатические отношения с Сарентом! Ее величеству — Августе Валерии — было отправлено послание с предложением о браке, — Торн презрительно фыркнул. — К счастью, сарентский парламент не воспринял его всерьез. А вот другие идеи нашего северного друга заставляют серьезно задуматься уже нас. Так, в частности, Всеслав пытается наладить прямую торговлю с Сарентом, минуя при этом неудобного посредника в нашем лице. Не мне вам говорить — что будет, если его идея воплотится в жизнь. — Торн глубоко вздохнул и потер виски, пытаясь успокоиться. Очевидно, тема разговора не доставляла ему удовольствия.

— Что ж, — воспользовавшись паузой, немного удивленно заметил Тарвус, — мне остается лишь признать правомерность ваших упреков, мастер Торн. Я, видимо, совершенно запустил работу с бумагами. Не думал, что все это можно найти в официальных отчетах.

— В официальных нельзя, — граф раздраженно поджал губы, с опозданием заметив собственный промах, — я, пожалуй, несколько погорячился, но не суть важно. Собственно, к чему это я. Как я уже имел честь сообщить вам, Белолесье почти превратилось в самое настоящее государство, со своими целями и амбициями. Где есть государство — должна быть дипломатия, а где есть дипломатия — должны быть дипломаты. Иными словами, после непродолжительных неофициальных переговоров мы пришли к некоторому соглашению с нашими северными соседями. И наш многоуважаемый Совет уполномочил меня избрать одного из лучших наших дипломатов, который будет представлять наши интересы в Белолесье. Цивилизованному человеку эта страна может показаться немного варварской, — заметил Торн, уже совершенно не скрывая торжествующей ухмылки, — но я уверен, мой дорогой барон — вы быстро там освоитесь.

— Барон ГидеонТарвус, — голос Торна стал из насмешливого торжественным, — мастер магических и технических наук, от имени Совета республики имею честь сообщить вам о вашем официальном назначении на пост посла при дворе князя Всеслава в столице Белолесья — Светлограде!

Вытащив из-под плаща свернутый пергамент, скрепленный официальной печатью даренского Совета, Торн с легким поклоном протянул егоТарвусу.

Принимая документ, барон ответил на поклон, пряча горькую усмешку. Вот и она — месть.

***

Стук колес на всех действует по — разному. Одних он успокаивает, притом настолько, что от него клонит в сон. Других настраивает на философско-романтичный лад, заставляя предаваться мечтам и задуматься о смысле бытия. Третьим же, и к их числу принадлежал Тарвус, он помогает собраться, максимально сфокусировав мысли, дабы неторопливо предаться раздумьям. Но все это при условии, что дорога остается ровной. В очередной раз, чуть подпрыгнув на месте, когда карета зацепилась за ухаб, Гидеон покачал головой и вернулся к изучению полученных в Байере документов, содержащих информацию о Белолесье, его населении, важных ресурсах и другие полезные сведения, которые могли бы пригодиться послу, собирающемуся вступить в должность в совершенно незнакомом ему государстве.

Сборы не заняли у него много времени. Покинув свой столичный особняк, через несколько дней он по спокойным дорогам прибыл в Байер. Сам город его не впечатлил. Как и многие республиканские города, крепость Байер своей архитектурой старалась во всем походить на столицу и, подобно им, в итоге стала лишь ее уменьшенной копией, совершенно лишенной уникальности и самобытности.

С другой стороны, Тарвуса несколько заинтересовало крупное бревенчатое строение, с покрытой тесом крышей, которое, судя по всему, являлось представительством прибывших в Байер северных купцов. Куда больше его заинтересовали обитатели здания — первые жители Белолесья, которых он встретил. Высокие светловолосые великаны, с ясным и уверенным взглядом, совершенно отличались от сутулых и лощеных граждан республики. Их поведение и манера речи говорили о прямолинейности и непреклонном характере. Среди них Тарвус заметил нескольких представителей местных племен, в основном одетых в звериные шкуры. Несмотря на то, что они с некоторой робостью старались держаться поближе друг к другу, как люди, впервые оказавшиеся в незнакомом месте, на окружающую их толпу они смотрели решительно и даже с некоторым вызовом. Но большую часть северян, все же, составляли купцы, богатые и не очень и их приказчики. Некоторые из них раскладывали свой товар на прилавках, видимо готовясь к началу местной ярмарки, а другие, из самых богато одетых, направлялись в городскую ратушу, чтобы обсудить свои дела с губернатором. С самим губернатором — Сандором Кейном, Тарвус познакомился сразу по прибытии. По повадкам и манере речи он с легким удивлением распознал в главном торговом представителе члена Теневой Гильдии. По всей видимости, несмотря на выгоду торговли с северными княжествами, Совет пока не решился присылать в Байер своего представителя, и возглавить торговлю с Белолесьем поручили наемнику.

Губернатор принял Тарвуса с отменной любезностью, временами граничащей с подобострастием. Рассыпаясь в комплиментах, он с поклонами пригласил ''его превосходительство господина посла в свой скромный дом''. После плотного ужина, они поднялись в кабинет губернатора, где тот в общих чертах ввел его в курс текущих дел, попутно снабдив последними письменными отчетами о текущем положении в Белолесье. Под утро, в сопровождении отряда тяжелой кавалерии, в закрытой карете господин посол отбыл, наконец, в Светлоград. Ровная, вымощенная камнем дорога закончилась на третий день пути, и изучать полученные в Байере документы Тарвусу пришлось постоянно морщась и подпрыгивая на месте каждый раз, как карета натыкалась на очередной ухаб.

Между тем, изложенные в бумагах сведения весьма его заинтересовали. С одной стороны в них сообщалось, то, что он и так узнал от Торна и Кейна. Компания светлоградского князя по ''собиранию земель'' продвигалась весьма успешно. Несколько непокорных лесных племен были почти готовы сложить оружие и ''пойти под княжескую руку'', что бы это ни значило. А вот с другой, судя по всему, в Белолесье появилась некая странная болезнь — разновидность чумы, поразившая уже с десяток деревень и несколько крупных городов. Кроме того, в ближайших к этим городам лесах были замечены крупные группы местной нечисти, нападающие на жителей и путников. Князь и ''волхвы'' (видимо местные маги) сбились с ног, пытаясь изменить положение вещей. Дружинников и знахарей — целителей, посылали то в одно, то в другое место, но все, пока, оставалось по-прежнему. В общем, пока что ясно то, что ничего не ясно, пожалуй, с ситуацией лучше ознакомиться на месте, по прибытии в столицу.

Решительно отложив бумаги, Гидеон чуть откинул занавеску и выглянул в окно. Однообразный на первый взгляд пейзаж не раздражал и не вызывал тоску, но странным образом успокаивал. Мелькающие за окном высокие, покрытые густой листвой деревья вызывали некое ощущение величия, спокойствия и надежности.

Казалось, он мог бы вечно любоваться открывшимся ему зрелищем, но тут карета резко остановилась. В некотором недоумении Тарвус немного высунулся из окна и взглянул вперед. Вместе с каретой остановился и сопровождающий ее конный отряд. Возглавлявший его офицер спешился и подошел к карете. Какое-то время он стоял, явно на что-то решаясь. Раздался робкий стук.

— В чем дело, капитан? — спокойно спросил Тарвус?

— Дорога, ваше превосходительство… — бравый вояка под его взглядом топтался на месте и мялся, словно девица на первом свидании. — Дорога почти закончилась, дальше только лес. Совсем густой. Сквозь него едва ли удастся проехать… уже совсем скоро нас должен встретить отряд местных воинов…

Тарвус улыбнулся. Похоже — капитан его охраны собирается сообщить ему то, что он и так уже понял. Карету придется бросить: дальше в лес она не поедет, посему, его ждет довольно длительная прогулка верхом. Бедолага попросту не знает, как донести до него этот простую мысль, вполне серьезно опасаясь, что его изнеженное превосходительство устроит ему и его людям самую настоящую истерику.

Он открыл было рот, чтобы сообщить капитану, что все в порядке, но тут произошло сразу несколько событий. Резко вздыбились и заржали кони, сбрасывая седоков. Капитан, еще секунду назад спокойно стоявший у кареты, внезапно схватился за шею, откуда торчала длинная деревянная игла. Его лицо мгновенно посинело, и он рухнул на землю, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

А затем на лесной поляне начался настоящий хаос. Кони, сбрасывая седоков, изо всех сил понеслись в сторону леса. Сбитые с толку, солдаты пытались встать и осмотреться, но тут же падали, сраженные странными иглами, вылетавшими со стороны леса. Некоторые из них, кое-как умудрившись подняться, затравленно осматривались по сторонам, и снова падали.

— Ваше превосходительство, оставайтесь в карете! — резко крикнул один из бойцов и тут же упал на землю, зажимая шею правой рукой.

Не обращая внимания на предостережение, Тарвус выскочил из кареты и быстро огляделся вокруг, оценивая ситуацию. Когда-то в другой жизни, когда он состоял на службе в республиканской армии, ему однажды довелось командовать экспедиционным корпусом во время одной из миссий на Островах. И однажды в тамошних джунглях он со своими солдатами попал в точно такое же положение.

Главное сейчас быстро организовать бойцов, не позволить нарастающей панике распространиться, и кто знает, быть может, они еще переживут этот день. По крайней мере, он спасет хоть кого-то.

— Отставить! — резко гаркнул он на солдат, беспорядочно разряжавших пистолеты в сторону леса. — Все ко мне. Собраться и занять позицию у кареты спина к спине! Перезаряжай!

Знакомый голос, решительно отдающий приказы, казалось, придал сил перепуганным бойцам. Оставшиеся в живых солдаты сгрудились вокруг Тарвуса, вытаскивая шомпол и лихорадочно перезаряжая оружие. Обстрел из леса не прекратился, но, по крайней мере, теперь бойцы отряда были защищены по бокам и со спины деревянными стенками кареты. Некоторые иглы, не попадая в шею, отскакивали от стальной брони. От скрытого под длинным кожаным плащом нагрудника Тарвуса отскочила игла, но он не обращая на это внимания, спокойно стоял на месте, вытащив из-за пояса пистолеты и направив их в сторону леса, словно чего-то терпеливо ожидая. И он, наконец, дождался.

Из лесной чащи прямо на солдат повалила толпа самых странных существ, которых когда — либо доводилось видеть Тарвусу. Внешне они напоминали небольшие комки мха, покрытого ветками и листвой, с выглядывающими из-под них горящими глазами. С громким визгом они бросились на бойцов.

— Готовься! — перекрывая визг, громко крикнул Тарвус. — Целься! Подпустите их ближе! Пли!

Оглушительный пистолетный залп буквально выкосил первую волну визжащих существ. Все так же вереща, они попадали на спину, и от их тел начал подниматься легкий дымок, как от начинающегося заниматься костерка. Оставшиеся, остановившись лишь на секунду, самозабвенно бросились на бойцов, выставив вперед лапки с короткими ножами из дерева.

— Врукопашную! — рявкнул Тарвус, отбросив в сторону пистолеты и выхватив из-за пояса длинный меч. Последовав его примеру, бойцы отряда, сомкнув ряды, бросились вперед.

Длинные стальные клинки на какое-то время смогли удержать лесных существ на расстоянии от солдат, но те, не обращая внимания на потери, все продолжали напирать. Они бросались под ноги бойцам стараясь уколоть их своими деревянными кинжалами. Зачастую им это удавалось, отравленные ножи попадали на незащищенные доспехами участки кожи, и солдаты один за другим замертво падали на землю

Неизвестно — сколько продолжалась эта сумасшедшая рубка, но в какой-то момент Тарвус внезапно осознал, что остался совсем один, окруженный трупами своих бойцов и неведомых лесных тварей. Число последних, впрочем, ничуть не уменьшилось: то и дело из-за деревьев выбегали новые ''кочки''.

Не сумев взять его наскоком, твари резко сменили тактику. Тихо шипя, они начали кружить вокруг Тарвуса, словно мелкие хищники вокруг крупного, выжидая, пока тот устанет, и не решаясь атаковать.

Барон сделал глубокий вдох и, подавив резко подступившую ярость, огромным усилием очистил сознание. Затем направив правую руку на стоящую неподалеку карету, сконцентрировал свою внутреннюю энергию, мгновенно сформировал заклинание и резко сжал руку в кулак.

Раздался громкий треск. И без того разломанную карету буквально разорвало на куски. Ее обломки внезапно поднялись в воздух и, полетев в сторону Тарвуса, закружились вокруг него в вихре из щепок и железной стружки. Некоторые из этих щепок новосотворенный вихрь начал выплевывать в сторону лесных существ, насаживая их как бабочек на иглы и пригвождая к земле. Колеса кареты, будто живые существа, начали катиться по поляне, безжалостно давя по пути повизгивающих существ. Постепенно они, как и вихрь, бывший раньше частями кареты, подкатились к барону, заключив его в подобие круга, не подпускавшего к нему никого и ничего ближе, чем на несколько шагов.

Но упрямые существа не собирались сдаваться. Заклинание Тарвуса задержало их лишь на несколько минут. А потом они дружно бросились в атаку, невзирая на потери. Все больше и больше мохнатых карликов раз за разом подбиралось к Тарвусу, минуя и вихрь и не перестававшие крутиться колеса. Разрубая их на части, барон, с подступающим все ближе отчаянием, начал понимать, что усталость скоро возьмет свое…

— Эй, гой, кто там ни есть, держись! — внезапно прогремел над поляной зычный молодой голос.

Конец ознакомительного фрагмента.