Аверроя. Книга I. Колониальная интрига

Григорий Бученков

2056 год. Большая часть населения Земли живет в вирт-мирах. Самый популярный среди них – мир Аверрои. Благодаря магии в нем причудливым образом сочетаются Средневековье и Новое время.Даниэль – простой работяга, оттрубивший 8 лет в трудовой коммуне ради путевки в виртуал. Попав в Аверрою, он по воле случая оказывается втянутым в масштабную интригу, в которой замешана вся верхушка игрового комьюнити. Кто станет победителем в схватке амбиций и интересов? Захочет ли герой быть пешкой в чужой игре?

Редактор Ирина Бученкова

Оформление обложки Владимир Карманов

Благодарю за фото для обложки Caleb Jones

Благодарю за арт для обложки Andrew Domachowski

© Григорий Бученков, 2018

ISBN 978-5-4493-6866-9 (т. 1)

ISBN 978-5-4493-6867-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Из дневников Даниэля Бернса…

…Нам крупно повезло! Ведь мы живем в удивительную эпоху! Кто-то недавно подсчитал, что за все время существования человечества на Земле родилось и умерло более 100 миллиардов людей. Каковы были наши шансы появиться на свет именно в этот момент истории? Один к десяти? Один к пятнадцати? «Я везунчик! Мне выпал счастливый билет!» — вот что должен думать каждый, кто оказался моим современником. Ведь, родись мы всего 40 годами ранее, и вряд ли кто-то из нас дотянул бы до событий Исхода.

Впрочем, буду последователен в своем повествовании… И для начала, как и любому порядочному джентльмену, мне полагается представиться. Зовут меня Даниэль Бернс. Я родился в Глазго в середине 20-х годов двадцать первого столетия. Окончил среднюю школу, поступил в Эдинбургский университет, но получить заветную степень бакалавра так и не смог. Позже эмигрировал в США. Долгое время жил и работал в Нью-Йорке. Не буду, однако, останавливаться на подробностях своей ранней биографии. Быть может, со временем я найду в себе смелость написать настоящие мемуары. Пока же скажу лишь, что события Исхода застали меня в душном офисе на Третьей Авеню. Я сидел там с 8 до 17 по уши в работе и кредитах, мечтая о повышении и уютном домике где-нибудь в районе Милберна…

Когда в интернете появились первые новости об успехе экспериментов по «цифровизации сознания» (так, кажется, ее тогда называли), мы все подумали, что это очередной фейк! Но через пару месяцев о новой технологии стали говорить ведущие видеоблогеры и скептиков в моем окружении поубавилось. Государство, как всегда, попыталось замять эту тему. По телевидению прошли «разоблачительные» репортажи. Конгресс даже принял несколько запретительных законов. И все вроде бы устаканилось. Ажиотаж спал. Наступило вязкое затишье. Но каждый из нас буквально кожей ощущал, как электризуется мировое информационное пространство.

В начале волна захлестнула восточную Азию. В Южной Корее открыли программу переселения в Аверрою. Цена вопроса — сопоставима со стоимостью полета в космос! Вот только для полета в космос нужны месяцы тренировок, специальное оборудование, обученный экипаж и, наконец, сама ракета или шаттл, которые доставят твое бренное тело вместе с ушедшей в пятки душой прямиком на орбиту. Здесь же, напротив, — небольшая капсула, напичканная всякой электроникой, инструктор-специалист и две недели свободного времени, по прошествии которых сознание человека полностью погружалось в виртуальный мир и ему были уже не страшны ни болезни, ни кредиторы, ни даже правоохранительные органы.

Естественно, корейское ноу-хау получило огромную популярность. Все, у кого были деньги, и кто находился в безвыходной ситуации, от разыскиваемых Интерполом наркобаронов до престарелых или больных раком олигархов, устремились на корейский полуостров, чтобы опробовать на себе удивительную технологию. Мощные денежные потоки в считанные месяцы наполнили бюджеты корейских компаний, оказывающих услуги по оцифровке сознания. Самые крупные из них даже превзошли по капитализации Apple, Google и Microsoft.

Несколько компаний стали лидерами новой отрасли. Среди них «Averroya Corp», «Nova Spaco Ltd» и «Millennial Regnum Corp». Уже через полгода их филиалы открылись в Японии, Сингапуре, Австралии и Канаде. США все еще сопротивлялись. Сказывалось наличие жестких законодательных ограничений и непреклонная позиция Конгресса. Но большие деньги всегда помогают протоптать тропинку к ушам конгрессменов. Поэтому менее, чем через год все запреты были сняты, и на территории США стали проводиться первые сеансы оцифровки.

По телевизору беспрестанно крутили рекламные ролики о цифровизации сознания. В топ рейтинга по популярности вырвались программы, посвященные жизни в виртуальных вселенных. Теперь едва ли ни каждый подросток в мире хотел переехать туда на ПМЖ. Рынок стремительно расширялся. Сверхприбыли привлекли в нишу десятки новых компаний, которые нещадно демпинговали, борясь за каждого платежеспособного клиента. Банки в спешном порядке стали закрывать кредитные линии для физических лиц. Это было связано с тем, что люди брали кредиты и через несколько недель навсегда пропадали из поля зрения банкиров, теряясь в одном из многочисленных виртуальных миров.

Прошел слух, что в некоторых латиноамериканских странах можно оцифроваться за «черный нал». После этого по США прокатилась волна грабежей и разбойных нападений. Ситуация вышла из-под контроля и государство было вынуждено вмешаться. Чтобы прекратить массовое насилие, Белый дом объявил о создании государственной программы цифровизации. По ней каждый желающий по достижении пенсионного возраста мог полностью оцифровать свою личность и отправиться в одну из виртуальных вселенных из списка, утвержденного лично Президентом США. Впоследствии конгрессмены несколько раз снижали возрастную планку для участников программы, пока не довели ее до 45 лет.

Тогда я особо не думал, к чему все это может привести. Никто из нас не думал! Мы просто хотели вырваться из постылых «с 8 до 17», однообразных пивных посиделок по пятницам, ни к чему не обязывающего секса раз в месяц и скучного отдыха в третьесортном отеле во Флориде раз в год. Нет, каждый из нас понимал, что пути обратно уже не будет. Но глянцевая картинка виртмиров звала и манила…

Мне повезло. В конечном счете я попал в децентрализованную и масштабируемую вселенную Аверрои. Но сколько людей то ли по ошибке, то ли по злому умыслу разработчиков оказались в дегенеративных мирах закрытого типа?! Например, мой товарищ нелегально оцифровался в Таиланде и почти семь лет провел на одном из уровней Doom, кишащем мутантами и чудовищами, пока команда специалистов из «Averroya Corp» не нашла сервера и не извлекла его личность из этого ада. Другая моя знакомая оказалась в виртуальном гареме. Ее тоже вытащили, но только потому, что уроды, которые ее туда засунули, проболтались об этом во время сеанса цифровизации в «Nova Spaco».

Страшно подумать, сколько еще оцифрованных человеческих личностей до сих пор томится на закрытых серверах где-нибудь в Африке, Латинской Америке, Юго-Восточной Азии или на Балканах. К счастью, руководство ведущих виртуальных корпораций почитает своим долгом помогать таким людям выбраться из смертельных ловушек. Поэтому они ежегодно направляют десятки поисковых и спасательных экспедиций в самые отдаленные уголки земного шара.

Но вернемся к событиям Исхода. Я задумался о переходе в цифру где-то в начале 2048 г. Это был самый разгар «эпидемии оцифровки». Целые государства рушились из-за желания людей переместиться в вирт. На базе крупнейших корпораций были созданы специальные рабочие коммуны, в которых люди работали, что называется «за еду», лишь бы к 30—40 годам очутиться в одной из виртуальных вселенных. К одной из таких коммун в свое время присоединился и я.

Мы трудились по 10—12 часов в сутки. В основном это была рутинная физическая работа по сборке всевозможного оборудования. Непосредственно на моей фабрике делали микросхемы. В соседней производственной зоне варили корпуса для серверных, собирали вентиляционные системы. После окончания своей смены мы отправлялись в зону отдыха, где стояли капсулы виртуальной реальности. В них можно было поспать или провести остаток вечера на островах в «Pulau». Конечно, находились среди нас и такие, кому даже после 12 часов работы у станка хватало сил побегать, скажем, своим персонажем по демке Аверрои или полетать на космолете в «Nova Spako». Некоторые из них, наверное, надеялись немного подзаработать в виртуальной реальности, чтобы пройти процедуру оцифровки чуть раньше намеченного срока.

Как раз в то время, когда я работал в трудовой коммуне, была построена станция «Стоун», на которой разместили запасные сервера всех виртуальных корпораций. Станция была выведена на орбиту в декабре 53-го и стала самым крупным искусственным спутником Земли за всю историю человечества. На первых порах основной проблемой в работе «Стоун» стала нехватка генерирующих мощностей. Но вскоре на орбите развернули сеть атомных электростанций, что на столетия вперед решило все проблемы с электроэнергией.

Мне удалось пройти процедуру оцифровки в июне 2056-го года. Я хорошо запомнил тот день. Погода стояла солнечная, и мы с моим кузеном Дэвидом решили прогуляться по городу. Пустые улицы и площади, покинутые дома с заколоченными окнами. Ветер звонко гоняет по асфальту одинокую алюминиевую банку… Города Новой Англии к тому времени заметно опустели. Большинство жителей либо уже переместились в виртуальность, либо, как я и Дэвид, работали в коммунах, ожидая своей очереди на оцифровку. Те же, кто по религиозным или каким-то иным соображениям не собирались проходить процедуру цифровизации в основной своей массе переехали южнее, в штаты так называемого «Библейского пояса». Одним словом, в здешних местах остались лишь маразмирующие старички да старушки, которые, с одной стороны, наотрез отказывались ложиться в «сатанинскую бандуру» (так они называли капсулу для оцифровки), а, с другой — не хотели на старости лет никуда уезжать.

Однако, даже несмотря на то, что на весь город жителей осталось не более полутора десятков пенсионеров, местные муниципальные власти продолжали поддерживать на улицах относительную чистоту и порядок. А полицейские из ближайших коммун периодически наведывались, чтобы проследить, не нарушается ли в городе закон. Вот и в тот день, после того как мы с Дэвидом припарковали свой форд мустанг… Да-да, не удивляйтесь! В связи с Исходом миллионы дорогих спортивных автомобилей в США остались без хозяев. Теперь купить или арендовать навороченную тачку не составляло никакого труда. И стоило это удовольствие сущие копейки!

…Так вот, припарковались мы с Дэвидом на центральной площади города, рядом с мэрией. Но не успели сделать и пары шагов по направлению к набережной, как заметили на параллельной улице проблесковые маячки патрульной машины. Высунув нос из-за угла дома, полицейский автомобиль сбавил ход, а потом и вовсе остановился. По всей видимости, офицеры, находившееся внутри машины, заметили нас с Дэвидом. Кузен широко улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте.

Полицейские были не местные. У наших — на крыльях и капоте патрульных автомобилей красовались эмблемы «Averroya Сorp». Правда, неподалеку была еще коммуна «Nova Spaco». Но там копы тоже завели традицию рисовать на служебных машинах логотипы своей компании. К тому же у «новаспаковских» полицейских вдоль всего кузова тянулись косые синие ленты. Из-за этого тамошние копы любили сравнивать себя с тиграми, но за глаза их все называли голубыми зебрами.

В соседних коммунах по этому поводу даже ходила одна бородатая шутка. Скажет кто-нибудь: «О, смотри! Голубые зебры поехали!» А ему в ответ: «Что голубые, то оно понятно, а вот животных ты напрасно обидел!» В общем, встреченный нами полицейский автомобиль явно не относился ни к одной из ближайших коммун. Сам он был весь черный с небольшой белой проплешиной в районе пассажирской дверцы. И главное — никаких эмблем, никаких логотипов ни на крыльях, ни на капоте, ни на кузове машины не наблюдалось. Только сухая и четкая надпись «Police», и больше ничего.

Этот автомобиль всем своим видом напоминал полицейские экипажи, бороздившие улицы Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии в начале 21 века. Поэтому мне в голову пришла идея: «Уж не федералы ли к нам пожаловали?!» Патрульный автомобиль еще секунд десять попыхтел на холостых оборотах. Потом тронулся с места, пересек перекресток и скрылся за углом соседнего здания. Мы же с Дэвидом в недоумении пожали плечами и продолжили свой путь в сторону набережной и пляжа.

Солнце припекало… Вдалеке в его лучах купался океан. Ветер доносил шум прибоя, беспокойные крики чаек и резкий запах морских водорослей. Вдоль центральной улицы, по которой мы шли, сгрудились приземистые здания магазинчиков и кафешек. В витринах, кое-где еще висели выцветшие от времени рекламные вывески: «Распродажа! Все по 2 $!» или «Бизнес-ланч всего за 7 $». Все говорило о том, что когда-то здесь было очень мило. И от этого становилось еще печальней созерцать, как паутинки запустения постепенно, дом за домом, квартал за кварталом, занимали площади, улицы и переулки, проникая все глубже и глубже, в самое сердце этого чудесного городка.

Мы прошли мимо аккуратной лютеранской церквушки, обшитой снаружи белым сайдингом. Впрочем, краска от дождей и ветра совсем потускнела и теперь ее белый цвет превратился скорее в один из оттенков серого.

— Даниэль, а ты веришь в Бога? — неожиданно спросил меня Дэвид.

— В детстве, кажется, верил, — ответил я.

— А сейчас?

Я на мгновение задумался. По большому счету, мне было все равно. Еще в университете я перестал посещать мессы, поскольку понял, что мир устроен намного сложнее, чем это написано в Библии. Потом я переехал в США, устроился на работу, взял кредит, а тема Бога и религии окончательно перестала меня интересовать.

— Не знаю, — ответил я Дэвиду. — Наверное, не верю.

Мы прошли полквартала молча, каждый наедине со своими мыслями. Мимо проплыл длинный фасад кондитерского магазина. Витрины его были варварски разбиты, словно на него в поисках золотого билета совершила набег толпа подростков из «Чарли и шоколадная фабрика».

— А если бы он все-таки существовал? — снова заговорил кузен.

— Кто? — не понял я.

— Ну, Бог! — пояснил Дэвид. — Как думаешь, как Он отнесся бы к тому, что мы оцифровываем свои личности?

— Я думаю, Ему было бы все равно.

— Почему?

— Это же наш выбор! Мы ведь, к примеру, не заставляем христиан, иудеев или мусульман переходить в цифру. Потому что понимаем, что остаться в реале, — их осознанное решение!

— Возможно, ты и прав, — немного поразмыслив, согласился со мной кузен.

Мы преодолели еще один квартал. До набережной оставалось всего метров сто — сто пятьдесят. А я все думал о предстоящей процедуре цифровизации. Не сказать, чтобы она меня слишком пугала. Все-таки я готовился к ней все последние годы. Однако меня не покидало чувство тревоги. Местный психолог, мистер Уилсон, говорил, что это нормально. Тревожные мысли и переживания всегда сопровождают человека в поворотные моменты его жизни. Особенно, если человек стоит на пороге чего-то неизведанного и неиспробованного.

«Сэр, вспомните свой первый поход к зубному! — сказал он мне во время нашего последнего сеанса психотерапии. — Вы ведь тоже переживали и нервничали. Хотя знали, что все будет нормально, анестезия сработает и никакой боли вы не почувствуете!» — после этой фразы он снисходительно улыбнулся и похлопал меня по плечу. Впрочем, сравнить оцифровку с походом к стоматологу мог разве что мистер Уилсон. Мне вообще иногда казалось, что он так погряз в своих психологических приемах и матрицах, что за ними совсем перестал видеть живых людей, с их проблемами и переживаниями.

Пару дней назад мне приснилось, что во время оцифровки людей заменяют на роботов и хитроумных NPC, которые лишь мастерски копируют поведение своих человеческих прототипов. Сами же люди бесследно исчезают в глубинах небытия, где странствуют в одиночестве и кромешной темноте целую вечность.

Проснувшись, я, конечно же, отмел этот бред. Огромное количество моих друзей и знакомых прошли процедуру цифровизации. После этого я встречался с ними в виртуальных мирах. Мы общались, гуляли, зависали в ночных клубах. Уверен, что ни одна программа не смогла бы так ярко и в мельчайших подробностях воспроизводить человеческий характер.

К тому же мне постоянно приходилось сталкиваться с оцифрованными на работе. Большая часть наших инженеров и менеджеров среднего звена уже давным-давно перешли в цифру и общались с нами посредством виртуальных совещаний, телефонных звонков и голограмм. Рассуждения такого рода меня всегда немного успокаивали. Однако тревога возвращалась вновь и вновь. Однажды ночью я так накрутил себя, что был готов и вовсе отказаться от оцифровки. Такие случаи у нас в коммуне уже бывали. Например, в прошлом месяце отказалась от цифровизации и переехала в «Библейский пояс» Мая Харрис. А еще год назад в самый последний момент испугался и не стал проходить оцифровку Барри Аллен.

Я немного знал Барри. Одно время мы работали с ним вместе в цехе упаковки. Поэтому после случившегося я пошел прямиком к нему и спросил:

— Чувак, ты чего? Что происходит?

— Блин, братан! Я как будто прозрел! Мне не нужно туда лезть! — ответил мне Барри и неожиданно заплакал.

Вы бы видели это зрелище! Двухметровый бородатый бугай стоит передо мной и плачет, как ребенок. Когда он успокоился, мы пропустили по стаканчику в одной из местных забегаловок. Он мне, кстати, так внятно и не объяснил, почему ему все-таки «не нужно» переходить в цифру. А утром Барри прыгнул на свой старенький Харлей и уехал из коммуны. Больше я его не видел.

Погрузившись в эти воспоминания, я даже не заметил, как мы с Дэвидом вышли на набережную. В лицо ударил сладковатый запах тухлого мяса. Крики чаек стали невыносимы. Они сотнями, если не тысячами, вились вдоль прибрежной полосы.

— Эй, парни! Вам не стоит здесь находиться!

Я обернулся на оклик. К нам спешил полицейский. Наверное, один из тех, кто ехал в той странной патрульной машине.

— Да что здесь происходит?! — воскликнул я и, подойдя к перилам, обрамлявшим набережную, взглянул на пляж.

Вся прибрежная полоса, насколько только хватало глаз, была усеяна трупами людей. Они лежали в неестественных позах, в песке и водорослях, кто-то из них был со связанными руками и ногами. А между ними с довольным видом прохаживались тучные чайки, периодически отхватывая от тел кусочки пожирнее. Трупы плавали и в воде, отчего море приобрело буровато-коричневый оттенок. Я никогда еще в своей жизни не видел столько мертвых людей в одном месте. Смрад стоял невыносимый. Так что мы с Дэвидом были вынуждены прикрыть носы рукавами рубашек.

— Привет из внешнего мира! — пояснил подошедший к нам офицер. — Их грузят на баржи в Европе или Южной Америке, точно не знаю. И там, и там сейчас идет война за влияние. Потом вывозят в открытое море и топят. Трупов так много, что рыбы не успевают их жрать. Течение приносит тела к нам и выбрасывает на берег, словно сам океан не хочет принимать такой жестокости, — полицейский на секунду задумался. — Ну, ладно, парни, пойдемте. Вам здесь не место!

Мы с кузеном отклеились от перил и, как в тумане, зашагали следом за офицером. Он проводил нас до первого перекрестка, вежливо попрощался и пожелал нам счастливого пути; посмотрел с минуту на наши удаляющиеся спины, потом развернулся и пошел обратно к набережной.

До машины мы шли молча. На пол пути Дэвида вырвало.

— Ты в порядке? — поинтересовался я у кузена.

— Да, все в норме! — ответил он заплетающимся языком.

Я помог Дэвиду добраться до ближайшей лавочки. Мы посидели минут десять, отошли немного от увиденного и продолжили путь.

Вечером в коммуне я собрал близких друзей на небольшую вечеринку в честь моего перехода в цифру. Впрочем, особого веселья не вышло. Мы с Дэвидом рассказали собравшимся о том, что увидели сегодня на пляже. Многие уже об этом слышали. Коммуна — она ведь как большая деревня! Слухи по ней разносятся очень быстро.

Мы выпили по стаканчику бурбона, повспоминали прошлое. Все-таки за восемь с половиной лет, которые я здесь провел, у меня скопилось немало историй. Потом Дэвид взял гитару и спел нам «Paint it black» и еще пару песен из Rolling Stones. Я слушал, как мой двоюродный брат перебирает аккорды на старенькой акустической гитаре, и вдруг отчетливо представил себе свою будущую жизнь. Тысячи лет спокойствия и безмятежности, творческого и научного поиска, безудержного веселья и захватывающих приключений! В той, новой жизни не будет места гниющим на пляжах трупам, болезням, нищете, несправедливости, скучной и тяжелой работе и, наконец, самой смерти.

От сомнений, терзавших меня последние несколько месяцев, не осталось и следа. Душу наполнила уверенность и определенность. Я подлил себе бурбона и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и прикрыв глаза. А где-то на горизонте сознания приятный голос Дэвида выводил на пергаменте моих барабанных перепонок: «…I see my red door and it has been painted black. Maybe then I’ll fade away and not have to face the facts…»¹

К восьми часам вечера гости стали расходиться. Мы тепло попрощались. Каждый из них пожелал мне счастливого перехода. Я же, в свою очередь, высказал надежду на скорую встречу с ними в виртуальной реальности. Когда мы с Дэвидом остались одни, я передал ему ключи от своего вагончика и форда мустанга. Мы крепко обнялись.

— Ну что, братишка? Бывай! — сказал я ему. — На следующий год жду тебя тоже в виртуале.

— Да, — ответил он, улыбаясь, — надеюсь к тому времени удастся скопить достаточное количество баллов.

— У тебя сейчас ночная?

— Да.

— После смены навести меня через капсулу.

— Хорошо. — согласился Дэвид.

Мы еще раз крепко обнялись. Потом я взял из шкафа клеенку и домашние шлепанцы. Засунул все это в пакет, бросил последний взгляд на комнату, столько лет служившую мне домом, и вышел за порог.

Процедура была назначена на девять. Я вошел в нашу оцифровочную, разделся и доктор Люси Уокер уложила меня в капсулу.

Капсула для оцифровки оказалась в два раза больше обычной. В ней присутствовали все системы жизнеобеспечения, ведь оцифровка происходила не сразу, а в течение двух-трех недель. Люси сделала мне несколько уколов, чтобы организм легче перенес процедуру. Затем поставила капельницу. Должно же мое тело чем-то питаться в то время, как сознание будет погружаться в виртуальные миры.

— Тебе удобно лежать? — поинтересовалась доктор.

— Да, спасибо! — ответил я.

— Значит, так! Сейчас я надену на тебя маску, и ты отключишься минут на десять. Очнешься уже на той стороне. Тебя встретит доктор Келвин Фостер. Вы с ним знакомы?

Я кивнул. Мы действительно уже несколько раз встречались с доктором Фостером. Это была общепринятая практика — на весь период оцифровки за человеком закреплялся собственный доктор-инструктор. Он составлял индивидуальный план цифровизации, подбирал специальные упражнения и т. д. Моим доктором-инструктором был Келвин Фостер.

— Отлично! — продолжила свое напутствие Люси. — Он все тебе объяснит. Слушай доктора Фостера и все будет хорошо! Счастливого тебе перехода, Даниэль!

Мне на лицо легла кислородная маска, и через мгновение я провалился в глубокий наркоз. Последнее, что я запомнил — это яркий свет люминесцентной лампы и медленно наползающую крышку капсулы.

Следующие две недели мы провели вместе с доктором Фостером в специальном виртуальном центре для оцифровки. Я бегал, прыгал, выполнял всевозможные физические упражнения, решал интегралы, учил и декламировал стихи, рисовал картины, пел песни и играл на фортепиано. Задачей доктора Фостера было в ходе процедуры цифровизации задействовать как можно больше областей моего физического мозга, чтобы максимально точно отразить параметры моей личности в цифре.

Наконец, утром на семнадцатый день оцифровки доктор Фостер зашел ко мне в палату и торжественно сообщил, что сегодня ночью, в 3.47 по Гринвичу, мое физическое тело было извлечено из капсулы и кремировано. А моя оцифрованная личность помещена на сервер 203458/9843DB в Новой Англии. Также резервная копия передана для хранения на орбитальную станцию «Стоун».

Я не верил своим ушам.

— Это правда?! Я ведь даже ничего не почувствовал!

— Вы и не должны были, — улыбнулся доктор Фостер.

— Невероятно! Просто с ума сойти! — я радостно вскочил с постели и заключил Кевина Фостера в крепкие объятия. Доктор немного смутился, но затем вполне искренне пожал мне руку и похлопал по плечу.

— Даниэль, Вы знаете, что сейчас находитесь в базовом мире? Он представляет собой агломерацию из виртуальных копий 20 крупнейших городов на момент 2040—2045 годов.

— Знаю, доктор! — прервал я мистера Фостера. — Мне доводилось бывать здесь еще до оцифровки.

— Тогда, сэр, Вы должны быть осведомлены, что базовый мир — это одна из немногих виртуальных локаций, в которой соблюдены все законы физики. В частности, здесь отсутствует временная аномалия, то есть время течет также, как и в реальном мире. Поэтому первые три-четыре дня, пока Вы полностью не привыкните к своему цифровому состоянию, я бы посоветовал провести именно здесь. У Вас зарезервирована квартира в Куинсе. Это ваша неотъемлемая виртуальная собственность. Вы можете вернуться туда в любой момент…

Все это я уже прекрасно знал. И про базовый мир, и про временные аномалии, и про виртуальную квартиру в Куинсе, которую я приобрел еще в далеком 2050-м году. В то же время я понимал, что инструкция обязывает доктора Фостера еще раз повторить для меня эту информацию, поэтому покорно слушал все, что он мне говорил.

— Спасибо, док! — поблагодарил я мистера Фостера, когда он закончил.

— Пожалуйста, Даниэль! Если что, ты знаешь, как со мной связаться.

— Конечно, доктор!

— Ну, тогда прощайте, мистер Бернс!

— Прощайте, мистер Фостер!

Я вышел из здания центра оцифровки, располагавшегося на месте Bellevue Hospital Center, самой старой больницы в Нью-Йорке, и направился по Первой Авеню в сторону моста Куинсборо. Мимо проезжали такси, но мне хотелось пройтись пешком. «Эх, Манхэттен! — мелькнула в голове мысль. — Как же давно я тебя не видел!»

Дома меня ждал «небольшой» сюрприз. Мои оцифрованные знакомые и друзья решили закатить приветственную вечеринку. Поэтому не успел я переступить через порог своего нового виртуального жилища, как внезапно переместился в роскошный особняк на побережье океана. Со всех сторон посыпались поздравления. Здесь были и моя сестра Джини с ее новым бойфрендом Эндрю, и мой школьный друг Дилан и еще куча всякого народа, в том числе знакомые из коммуны. Все они были очень рады, что я наконец-таки перешел в цифру.

Вечеринка задалась на славу! Пятиметровый алкогольный бассейн, густые китайские фейерверки и импровизированные гладиаторские бои — это лишь малая часть из того, что развлекало нас в тот вечер. Наконец, публика угомонилась. Многие отправились по домам. Кто-то решил отдохнуть в одной из гостевых комнат особняка. Сон, как таковой, оцифрованным не требовался. Но, чтобы окончательно не свихнуться от непрерывной череды эмоций и впечатлений, люди все-таки старались перед началом нового дня часок-другой помедитировать. К тому же у многих еще сильна была привычка ночного сна.

Мы с Джини, Эндрю и Диланом задержались в гостиной.

— Ну что, дружище, — начал разговор Дилан, — какие у тебя планы?

— Не знаю, — честно ответил я. — Пару недель здесь перекантуюсь, а потом…

— Какие пару недель?! — перебил меня Дилан. — Это ведь больше трех месяцев на внешней дуге!

— Он прав, — вмешалась в разговор Джини. — Время здесь течет медленнее, чем в большинстве виртуальных миров. Поэтому задерживаться в базовой локации не стоит.

— Да, дружище! Это всего лишь предбанник настоящего виртуала. Он нужен только для адаптации вновь оцифрованных и встречи гостей из реала.

Я был слегка удивлен. Мне, конечно, говорили, что в некоторых вирт-мирах присутствует временная аномалия, влияющая на течение времени. Это происходит из-за того, что мощные квантовые компьютеры, отвечающие за обработку оцифрованными людьми поступающей информации, функционируют гораздо быстрее, чем стандартный человеческий мозг. Однако я и представить себе не мог, что временные искажения в цифровых мирах столь огромны!

— Но куда же мне тогда податься?! — недоуменно воскликнул я.

— Вот в этом-то и состоит главный вопрос! — заявил Дилан. — Тебе как можно скорее нужно выбрать один из трех основных вирт-миров. В нем ты продолжишь свою цифровую жизнь.

— Трех? Я думал этих миров тысячи!

— Не совсем, — впервые вмешался в разговор Эндрю. — Новые виртуальные локации создаются ежедневно — это правда. Но подавляющее большинство из них представляют собой централизованные миры с заранее заданным кодом.

— Послушай его, Дени! — перебила своего парня Джини. — Эндрю почти десять лет проработал в администрации «Averroya Corp»!

— Да-да, детка! — отмахнулся от нее Эндрю. — Так, вот… Эээм, на чем я остановился?

— На централизованных мирах с заранее заданным кодом, — напомнил Дилан.

— Ах, да! Такие локации предназначены для кратковременных путешествий. Их нельзя выбирать в качестве постоянного места жительства. Заглянул на пару месяцев, побегал, квесты прошел и домой!

— Интересно… — слова Эндрю заставили меня задуматься. Получалось, что до оцифровки я всю дорогу зависал именно в таких локациях.

— Кстати, через временную капсулу из реала можно попасть лишь в специально созданные централизованные миры, — угадал мою мысль Эндрю. — Неоцифрованным в нормальных локах делать нечего. Слишком велика временная аномалия. Они либо мозг себе взорвут, либо будут тормозить со страшной силой.

— Достойных вирт-миров не так уж и много. Всего-то штук двадцать наберется — вставил свои пять копеек Дилан. — Да и то, большинство из них закрыты для новичков.

— Блин, друзья, даже не знаю, что сказать! Мне и на островах в «Pulau» очень нравилось!

— Даже думать забудь! — в один голос воскликнули ребята.

— Эта помойка «Pulau»? Ты в ней через месяц на стену полезешь! — негодовал Дилан.

— Действительно, Дени! Там даже сюжета толком нет. А еще NPC тупые и графика стремная, — поддержала его Джини.

— Ладно, ладно! Я понял. Так что же вы мне посоветуете?

— Ну, смотри, — заговорил деловым тоном Эндрю. — Если ты ищешь чего-нибудь поспокойней, то отправляйся в Terra Nova. Это точная копия нашего мира до Исхода. Там живут в основном люди старой закалки, кто оцифровался лет в шестьдесят-семьдесят. Плюс — ученые, программисты, веб-дизайнеры, писатели, художники, музыканты и другие люди творческих профессий. В принципе, если хочешь обычной, размеренной жизни, без приключений и адреналина — тебе туда.

— Так…, — кивнул я, демонстрируя заинтересованность.

— Еще есть Нова Спако. Ну, тут все понятно. Космический сеттинг: космолеты, бластеры, внеземные пришельцы, исследование новых планет и так далее. Что здесь интересного, так это то, что ты имеешь дело с дополненной реальностью. На орбитальной станции «Стоун» полно мощных телескопов. Мир Нова Спако формируется с учетом получаемой от них информации. Кроме того, «Nova Spaco Ltd» постоянно запускает в далекий космос исследовательские челноки. Планируется, что изученные таким образом космические пространства лягут в основу новых игровых локаций.

— Кстати, это единственный из продвинутых виртуальных миров, в котором отсутствует временная аномалия. — добавила Джини.

— Ну, и, наконец, Аверроя! — улыбнулся Эндрю. Ему было приятно говорить о проекте, в разработке которого он принимал непосредственное участие. — Про нее ты, наверное, знаешь больше всего. Все-таки восемь с половиной лет оттрубил в их коммуне.

Я сделал кислую рожу, показывая свое отношения к бывшей коммуне и «Averroya Corp» в целом. Было видно, что моя гримаса немного задела самолюбие Эндрю.

— Но ты ведь согласишься, что Аверроя на сегодняшний день — самая крупная по количеству жителей виртуальная вселенная.

— С этим не поспоришь, — ответил я.

— Так, вот — продолжил Эндрю, приободрившись. — Как ты, вероятно, слышал, Аверроя — это классический фэнтезийный мир, в лучших традициях произведений Толкина и Мартина.

— Ага, — кивнул я, подливая себе в стаканчик бурбон.

— Точную площадь мира Аверрои установить невозможно, так как проект постоянно масштабируется. Хитрый программный алгоритм в автоматическом режиме преобразует коллективные фантазии игроков в новые области и локации. Уже сегодня площадь открытых локаций составляет в совокупности более 100 миллионов квадратных километров. Это в два раза больше Евразии!

— Да ладно!

— Да! В Аверрое более 500 миллионов NPC и сотни тысяч квестов.

— О, как!

— Кроме того, в проекте создана нелинейная система развития персонажа, поэтому у каждого может получиться что-то уникальное!

— Ух, ты!

— Также присутствует прекрасная религиозная ветка. Пантеон включает в себя 24 бога. У всех них есть свои культы и последователи.

— Ничего себе!

— А еще в Аверрое прекрасный баланс, который позволяет совмещать в рамках одного мира магию, холодное и огнестрельное оружие.

— Вот это да! — картинно восхитился я. — А эльфы с гномами там присутствуют?!

— Конечно! — с готовностью ответил Эндрю. — В Аверрое несколько десятков рас…

— Ладно, Дени, прекращай! — вмешалась в наш разговор Джини. — Эндрю! Ты что не видишь? Он тебя троллит!

Я не стал больше сдерживаться и расхохотался. Меня поддержал Дилан. Эндрю пару секунд недоуменно смотрел, как мы смеемся, но потом и сам улыбнулся.

— Ребят, вам сколько лет?! — обратился я к друзьям. — Я так понимаю вы все в этой Аверрое сидите.

— На самом деле, Даниэль, ты не прав! — серьезным тоном ответил мне Дилан. — Ты просто не знаешь, от чего отказываешься!

— Господи, вы что, в детстве сказок не начитались?

— Да при чем тут сказки? — отозвалась Джини. — Аверроя объективно лучший виртуальный мир среди тех, что сейчас присутствуют на рынке и доступны широкому кругу оцифрованных.

— О'кей, допустим, я вам верю. Но магия, эльфы, гномы… Это же все для малолеток! Вы бы еще единорогов вспомнили.

— Кстати, там есть единороги…, — заговорил было Эндрю, но Джини его вовремя одернула.

— Послушай, Дени! — обратился ко мне Дилан. — Мы понимаем весь твой скепсис по поводу фэнтезийной тематики, но я тебе говорю более проработанного мира ты не найдешь. А потом, чем ты рискуешь? Побегаешь месячишко по Аверрое. Не понравится — подберешь себе что-нибудь другое.

Я задумался. Действительно, чем я рискую? Подумаешь, позалипаю месяц-другой в фэнтезийной игрушке. Какая разница? У меня ведь все равно целая вечность впереди! С другой стороны, а вдруг реально понравится? Не случайно же все мои знакомые на ней так зациклены. К тому же в Аверрое мне могут перепасть какие-нибудь бонусы от корпорации, на которую я проработал более восьми с половиной лет.

— Ну, ладно, уговорили! — согласился я.

— Вот и отлично! — обрадовался Дилан.

На следующий день я отправился в центральный офис «Averroya Corp», располагавшийся в базовом мире. Меня встретила молодая девушка-NPC. Очевидно — менеджер по работе с клиентами. Она в красках описала мне реалии мира Аверрои. В целом ее слова не сильно отличались от того, что мне рассказали Дилан, Эндрю и Джини.

После этого мы перешли к более насущным вопросам. Моих сбережений вполне хватало на одного стандартного персонажа в Аверрое. Правда, из полутора сотен разумных рас мне оказались доступны только люди. Персонажи других рас либо стоили намного дороже, либо предназначались только для опытных жителей Аверрои. К тому же, как мне объяснила девушка-NPC, «хуманы» — оптимальная раса для новичка. Во-первых, почти 80% оцифрованных жителей Аверрои играют именно за людей. Поэтому выбор людской расы существенно облегчит социализацию в игровом сообществе. Во-вторых, новый житель Аверрои, выбравший расу людей, чаще всего начинает свое путешествие в роли подростка в каком-нибудь из человеческих поселений. Здесь всегда много квестов и есть низкоуровневые локации для прокачки. Кроме того, у игрока зачастую есть родители или родственники из местных NPC, которые всегда помогут встать на ноги и разобраться с базовыми механиками игры. В некоторых развитых человеческих государствах существует даже система базового образования. В ходе обучения новичку расскажут о мире Аверрои, научат чтению и письму, познакомят с основными заклинаниями и военным ремеслом.

Бывают, конечно, случаи, что игровой алгоритм забрасывает новых жителей в какое-нибудь дикое племя, где до детей и дела никому нет! Палку в зубы — и марш на охоту! И чтобы без добычи домой не возвращался! Но такое случается крайне редко. Девушка-NPC что-то еще рассказывала о преимуществах людской расы… Но я уже сделал свой выбор.

Лично меня раса «человеков» вполне устраивала. Тем более, как я выяснил и Джини, и Дилан, и Эндрю тоже играли персонажами-людьми. А я все-таки планировал встретиться с ними на просторах Аверрои. Тем более, что Эндрю настойчиво приглашал меня посетить его личное поместье, располагавшееся где-то на западных склонах Мальдисийских гор. У него там были собственный виноградник и охотничьи угодья, которыми, по словам Джини, он очень гордился.

Напоследок, я поделился с девушкой-NPC своими опасениями по поводу фэнтезийного сеттинга Аверрои: сказочных персонажей, гномов, эльфов, единорогов и т. д. Девушка лишь улыбнулась.

— Уверяю Вас, — доверительным тоном сказала она, — мир Аверрои выглядит настолько реалистично, что через несколько дней вы забудете, что находитесь в виртуале! Но, чтобы Вы чувствовали себя спокойнее, я оформлю для Вас пробные две недели. Если Вам что-нибудь не понравится, то в течении этих двух недель вы сможете покинуть мир Аверрои, и мы вернем Вам деньги. Но я абсолютно уверена, что это пустая формальность. Ведь Аверроя просто не может не понравиться! Доверьтесь ей, и она обязательно Вас удивит!

Я вышел из офиса «Averroya Corp» в приподнятом настроении. Особенно меня обрадовало условие о пробных двух неделях. Все-таки, несмотря на все заверения моих друзей, в глубине души я боялся увидеть в Аверрое нечто похожее на корейские MMORPG начала 20-х годов. Меня тревожило еще и то, что после покупки персонажа в Аверрое на моих счетах почти не останется денег.

Впрочем, здесь это было в порядке вещей. Я слышал, что многие оцифрованные тратили все свои сбережения на путевку в тот или иной виртуальный мир, рассчитывая отбить свои расходы в процессе игры. Конечно, времени, на которое выдавался персонаж, было вполне достаточно для того, чтобы каждый мог насобирать себе нужную сумму для покупки нового абонемента. Так, человеческий персонаж в Аверрое «жил» приблизительно семьдесят-восемьдесят лет. Дилан говорил, что при должном усердии накопить на нового перса можно было лет за десять-пятнадцать. Но все равно, я сделал себе заметочку, что не буду особенно шиковать, пока не соберу необходимую сумму.

Через пару дней, когда со всеми формальностями было покончено, я заперся в своей виртуальной квартире, ожидая перемещения в Аверрою. Ровно в полдень по местному времени на моем кухонном столе материализовалась посылка из «Averroya Corp». Внутри небольшого пластикового ящика лежала вещица похожая на пульт от телевизора. Это был «ключ» — устройство, облегчающее перемещение между вирт-мирами. На лицевой панели устройства я заметил кнопку с надписью «порт» и нажал ее. Через мгновение в центре кухни открылся полупрозрачный портал. Внутри него плавно переливалось сине-сиреневое марево. Я набрался смелости и шагнул внутрь. Молочная дымка окутала все мое тело, а в глаза ударил яркий свет. Сознание мое затуманилось, и я провалился в густую, тягучую пустоту.

Примечания

1

Строчка из песни The Rolling Stones «Paint It Black». Перевод: «…Я вижу мою красную дверь, но она окрашена в черный. Может, тогда я исчезну, и мне не придется мириться с действительностью…»