Другая планета

Григорий Багаев, 2020

Книга затрагивает вопросы раскрытия всего своего творческого потенциала, возможность жить по совести, справедливости, ответственности. Одна из важнейших задач книги – трансформация сознания человека для любви и заботе о своей планете.

Григорий Багаев — писатель, поэт, инженер. Родился в Ленинграде. Человек, стремящийся донести до читателя красоту человеческих чувств, любовь и радость к себе и окружающим. Затрагивает вопросы раскрытия всего своего творческого потенциала, возможность жить по совести, справедливости, ответственности. Одна из важнейших задач книги — трансформация сознания человека для любви и заботе о своей планете.

Хочу выразить искреннюю благодарность своим учителям в школе и в жизни за их каждодневный труд в становлении человека, своей жене — Галине за поддержку в написании этой книги, Светлане Волковой, Ольге Перепелкиной и Светлане Шачневой за помощь в редактировании и оформлении книги.

Проза

Другая планета

Глава 1. Люлик

Люлик медленно приоткрыл глаза, немного побаиваясь сделать хоть какое-то лишнее движение или чрезмерно амплитудный вдох-выдох. Он лежал на широкой большой кровати в светлой и чисто прибранной комнате. Коснувшись сознанием своего тела и заглянув, не высвечивая подробности, в каждую его часть, он обнаружил, что не испытывает где-либо даже малейшего дискомфорта, и, удовлетворившись беглым просмотром тела, перевел сознание на исследование новой для него комнаты.

Кровать была низкой, но не жесткой и не мягкой, а очень удобной для спины.

В большом и круглом окне, расположенном на потолке, на фоне черного неба ярко светили звезды, при более детальном рассмотрении которых он не обнаружил ни одного из узнаваемых созвездий, так знакомых ему с детства на Земле.

Странно, что это ничуть его не испугало, еще более странным было то, что Люлик тут же отметил, что подумал о Земле как о другой планете.

Стена напротив кровати проецировала красивый пейзаж: над снежно-ледяным настилом с красивыми переливающимися блестками ото льда нависало сине-фиолетовое небо с теми же незнакомыми ему звездами.

Люлик, конечно, догадался, что это был большой и тонкий монитор, так искусно гармонирующий с остальными предметами интерьера в комнате. Справа, ближе ко входу, стоял круглый стол на одной широкой ножке с массивным основанием, и три стула вокруг него. Если в комнате и были шкафы для одежды или ящики, то они были встроенные, при беглом осмотре он их не обнаружил.

Люлику было двенадцать лет по земным меркам. Он был умным, образованным и очень любопытным ребенком, хотя некоторая избалованность и неуверенность в себе немного мешали его гармоничному развитию.

По телу мягко прокатилась волна, предшествующая каждому новому событию.

В комнату вошел Макс.

Глава 2. Макс

Макс был красивым белобрысым и голубоглазым ребенком восьми лет по земным меркам.

Уверенный шаг и насыщенный пронизывающий взгляд выдавали в нем внутренний стержень и целеустремленный характер.

Положив чистый комплект одежды на край кровати, он немного грубо, как показалось мне, выпалил:

— Люлик, одевайся, жду тебя через 15 минут в гостиной.

Через мгновение его уже не было в комнате.

Я быстро оделся в очень удобную и подходящую по размеру одежду, еще осталось время для размышлений.

Макс был моим родным братом.

Незнакомое небо, незнакомая комната, спокойствие, с которым я воспринимал происходящее, наконец Макс. Практически одновременно задействовав интуицию и отнюдь не слабый аналитический ум, я понял: Макс, вот причина, по которой я испытывая здесь, на незнакомой планете спокойствие, даже чрезмерное, сравнимое с блаженством. И что ключиком для дальнейших объяснений, как я сюда попал, и остальных вопросов является родной брат.

Даже немного странно, что при всех наших ссорах в детстве я стал слушаться Макса именно в серьезных вопросах. Это произошло настолько мягко и незаметно для моего сознания, что можно было подумать, это произошло от многолетнего тесного общения и от общей крови. Но, как я потом нередко наблюдал, Макс оказывал такое влияние и на взрослых, совершенно посторонних ему людей.

Итак, Макс. Он должен объяснить его появление на этой планете.

За оставшиеся десять минут, которые отмечал в голове, как заправский хронометр, я сформулировал про себя вопросы к Максу, на которые хотел бы получить ответы в первую очередь. Я еще не видел толком ни планеты, ни ее обитателей.

1. Как я здесь оказался?

2. Почему ты здесь?

3. Где наши родители?

4. Кто жители этой планеты?

5. Каково политико-иерархическое устройство строя здесь?

6. Каковы идеология и мировоззрение на этой планете?

7. Каковы питание, элементы быта, взаимодействие с другими обитателями?

8. Зачем я здесь?

Вопрос эвакуации, побега с этой планеты на первых порах я отмел все по той же причине нахождения здесь Макса и его уверенности и спокойствия.

Спустившись по широкой лестнице в холл, я обнаружил Макса, сидящего за большим круглым столом в одиночестве. На столе стояли четыре тарелки, две большие вазы с зелеными салатами и приборы на двух человек. Макс безапелляционно рукой показал на стул, стоящий как раз напротив него через стол, где находился комплект приборов.

Только тут я понял, насколько голоден и что не ел уже, наверное, часов четырнадцать-шестнадцать.

— Раз уж ты голоден, то начнем с завтрака, — сказал Макс.

Я улыбнулся, но даже не спросил, откуда Макс догадался о моих вопросах, так как привык, что Макс часто читал меня как открытую книгу.

Положив себе три большие с горкой ложки салата, я уселся на удобный и мягкий стул.

Макс молчал. Я понял, что Макс дал мне паузу хоть немного поесть. Конечно, я мог работать одновременно по трем-четырем каналам восприятия, задействовав визуальное, аудиальное и тактильное восприятие, подключив аналитический центр для обработки всей информации, но серьезность сформулированных вопросов не допускала спешки и несвоевременности. То ли сильное чувство голода, то ли вкус чего-то нового заставили мой организм мгновенно ответить благодарностью на первую ложку салата. Каждая клетка организма, трепеща, говорила спасибо.

Вкус был похож на смесь листьев салата, лука-порея, чуть огурцов и немного уксуса.

Макс же смотрел на меня со всей серьезностью, но светлая и чавкающая физиономия все же заставила его улыбнуться целых два раза.

Подождав, пока брат доест вторую с горкой тарелку салата, Макс заговорил:

— На такую пищу организм не может не ответить благодарностью!

Я посмотрел на ситуацию как бы немного со стороны: за столом завтракали два мальчика, восьми и двенадцати лет. Темы предстоящих бесед не очень соответствовали их возрасту. Тем не менее я находился в очень сильной уверенности, что вопросы этих тем будут раскрыты именно Максом. Все это, наверное, смотрелось иллюзией.

— Чтобы ты хоть что-то начал понимать, надо начать издалека, я бы даже сказал, очень издалека. Наши с тобой предки были и остаются величайшей цивилизацией во всей Метагалактической системе. Ареал их обитания включает в себя и нашу галактику, Солнечную систему, в том числе и планету Земля. Эта планета — Раведа — одна из баз представителей нашей с тобой цивилизации. Да, ты тоже входишь в нее, — опять не дав раскрыть мне рта, выпалил Макс. — Скоро с тобой будут заниматься, с твоими способностями ты освоишь основной материал менее чем за два года и станешь полноценным представителем нашего сообщества. На планете Земля давно существуют группы представителей наших цивилизаций, самая многочисленная из которых расположена в нашей с тобой стране, России. Но об этом потом… Что ты сейчас съел? — с ехидцей спросил Макс.

— Зеленый салат, похоже, там были еще огурцы, — покорно ответил я.

— Одно из основных отличий более высокой и разумной цивилизации, чем в данный момент земная, заключается в правильном питании и отсутствии самого желания поедать представителей животного мира. Нормальный человек, чутко ощущающий природу и животный мир, не сможет убить, например, корову, лося, впрочем, даже от курицы у него не потекут слюни. Достаточно посмотреть многим из этих животных в глаза, и отпадет всякое желание оставить их родственников, скажем, без отца, матери или детей.

— Но ведь, например, в суровом северном климате недостаточно будет банана или яблока, — попытался возразить я.

— Ты прав. Поэтому и не только многие наши предки селились вдоль рек и озер, на морском побережье, где при неурожайных годах можно было всегда питаться рыбой. И все равно зеленые растения, фрукты и овощи, орехи и коренья составляли их основной рацион. Но приход к этой мысли может полноценно состояться только двумя способами — или через глубокое понимание всех процессов пищеварения, тогда это будет твой осознанный выбор, или через открытие канала родовой памяти. Ты пойдешь первым путем, иначе смутно сможешь объяснить другим, почему ты делаешь так, а не иначе, — не дав мне даже выбора, без остановки выпалил Макс.

Меня так насмешила его безапелляционность, что захотелось вскочить из-за стола, встать по стойке «смирно» и крикнуть: «Есть».

В очередной раз я поймал себя на мысли, что старшим был только по возрасту.

— Но зачем тогда столько магазинов с многочисленными товарами питания и яркими этикетками? — неуверенно спросил я.

— Сам догадаешься, понимая, что много нормальному человеку не надо. Это на Земле. На Раведе такого нет. Тебе покажут потом наши питомники и плантации растений и кустарников.

— Обитатели Раведы люди?

— Да, только немного другие. В меньшей мере физиологией, в большей сознанием и мировоззрением… Вот мы и подошли, пожалуй, к наиболее важному и даже главенствующему отличию: мировоззрение! Как ты понимаешь, мировоззрение предполагает взгляд на мир внешний, свой, внутренний и их взаимодействие. С чего начнешь? Здесь я уже не ошибся. Надо искать в себе, рассмотреть вопросы, кто ты такой и зачем существуешь. Не только рассмотреть, но и прочувствовать — продолжил Макс. — Это и будет ключом к пониманию в дальнейшем внешнего мира и возможностей взаимодействия с ним. Не забывай только и про обратную связь: изучая астрономию, астрофизику, квантовую физику и галактическую геометрию, ты еще больше начнешь понимать себя. Теперь ты понял, почему восемьдесят процентов мировых имен физиков на Земле — это русские и русскоязычные?

— Ты прямо националист!

— Нет, я оптимист и реалист, — улыбнулся Макс.

— Какие науки мне предстоит изучить здесь? — робко спросил я.

— Скажу только неполный перечень, помимо вышеупомянутых и с учетом уже пройденных тобой на Земле: высшая математика, числовое строительство, теория и практика межзвездных полетов, физика высших порядков, принципы инерционно-гравитационного движения, физиология и анатомия низших и высших существ, долгожительство и питание, космическая медицина и биология, планетарная идеология и социология, санскрит и древнерусский язык в современности… Хватит пока с тебя!

— И ты хочешь, чтобы я это освоил за два года?

— С такими методиками и преподавателями — конечно да, даже не сомневайся. Мы отвлеклись от такой важной темы, как мировоззрение. Уже затронув тему питания, ты, наверное, понял, что таким образом я подвожу тебя к минимальному вмешательству в другие миры, будь они низшими или более высшими, чем наш мир. Чтобы быть более кратким, представь: что ты сделаешь, наблюдая сцену драки не на жизнь, а на смерть, скажем, волка и собаки. Конечно, ты вмешаешься, если это твоя собака, твой друг. А если нет? И еще на неделю ты можешь оставить волка и всю его семью с волчатами голодными? Понял, к чему я?

Я слегка кивнул головой, внутренне полностью согласившись с Максом. Он продолжил:

— И это касается не только животного мира. Представь: физик или радиоинженер, работавший на незанятой, казалось бы, частоте, изобрел прибор. И на нем лежит груз колоссальной ответственности, если в дальнейшем окажется, что это частота является основополагающей в общении другого мира, который по этой причине можно разрушить или притеснить.

Конец ознакомительного фрагмента.