Один на один

Грейс Райли (2022)

Единственное, что связывает талантливого защитника хоккейной команды Купера Каллахана и дочь тренера Пенни Райдер, — волонтерство на катке в детском центре. Все меняют семь минут, проведенные вместе в кладовой стадиона. Теперь Пенни и Купер — друзья с привилегиями, и их сделка действительна до тех пор, пока Купер не научится справляться со стрессом на льду и не станет капитаном, а Пенни не обретет контроль над собственной жизнью. Однако чем дольше длится их дружба, тем меньше им хочется прощаться — даже когда условия договора будут выполнены. Для кого эта книга Для читателей спортивных ромкомов. Для поклонников Али Хейзелвуд, Елены Армас, Ханны Грейс, Эль Кеннеди. Для тех, кто хочет почувствовать химию между героями, которая случается на страницах книги.

3. Пенни

Я погружаю игрушку еще глубже, пальцы моих ног зарываются в простыни, а колени разъезжаются. Я тихонько ахаю, когда беру нужный угол. Пусть дилдо — это не теплый член, но хотя бы такой же толстый, и мне проще окунуться в фантазии. Я вставляю его и вынимаю, вжимаясь головой в подушку, пока в мыслях всплывают нужные образы. Сильные татуированные руки обвивают мои ноги, когда я обхватываю ими его узкую талию. Он легонько кусает меня в шею, а потом переворачивает и шлепает по заднице, раздвигая ноги. Его резкий голос шепчет мне на ухо, какая я хорошая девочка, что я пахну как…

Нет. Только не это. Что угодно, но только не это.

Я трясу головой, и фантазия спотыкается. Я изгибаю спину, чтобы дойти до оргазма на ощущениях, но все бесполезно. Мои глаза распахиваются, фантазия исчезает, а образы — очень скверные — заполняют мой разум. Я закусываю губу, тяжело дыша. Полчаса себя разогревала, чтобы опять упереться в стену. Я провожу рукой по лицу.

Это третий раз подряд. Я столько лет трудилась, чтобы не пускать Престона — и любых будущих Престонов — в мою жизнь, но сейчас он пробился в мои фантазии. В мое «хорошее место». Он никогда не мог коснуться двух вещей: моих фантазий — и историй, которые я кропала в тетрадках. Но после этого… Можно сказать, что первое уже пало.

Раньше я могла склепать сценарий хорошей фантазии без проблем. Некоторые девушки не любят мастурбировать, но я наслаждалась этим с тех пор, как поняла, сколько удовольствия могу себе принести. Пару минут подумать про Мэта Барзала или Тайлера Сегина — или, если меня тянуло на сверхъестественное, про сексуального оборотня или орка, — и я была готова кончить. А теперь? Я доходила до момента, когда мой фантазийный парень входит в меня, и, что бы я ни представляла, какой бы ни была поза, обстановка или конкретный вид секса, мой оргазм исчезал, как камень, канувший в середину озера, и не возвращался. Пикантные любовные романы не помогали. Как и хоккейные софиты. И даже возвращение к самым сексуальным отрывкам моего наполовину написанного романа тоже никуда не привело. Что-то напоминает мне о той февральской ночи, о нем — и капля паники отравляет все.

Я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце, и сглатываю эту ложку яда, чтобы нейтрализовать его. Я столько лет работала с доктором Фабер над тем, как оттащить себя от края, пока меня не понесло ко дну. Раздражаться — это нормально. Нельзя давать всему этому управлять собой.

Вот только три раза подряд у него получилось.

Мое возбуждение полностью спало, и его заменил опасный и краткий проблеск беспокойства, от которого крутит под ложечкой. Я сглатываю и пытаюсь расслабить напряженные плечи. Я смотрю на дилдо в моей руке и борюсь с волной отвращения.

— Твою мать!

Я швыряю дилдо через всю комнату.

Врывается моя соседка в полотенце, темные волосы перекинуты через плечо, в глазах дикая паника. У нее что, бритва в руке?

— Что происходит?! — спрашивает она — в ту же секунду, как ей по лицу прилетает моим ярко-синим дилдо.

Знаете, как бывает, когда в реальном времени происходит нечто ужасное, а тебе кажется, что все вокруг замедлилось? Да. Вот так и мой дилдо ударил Мию, как чертова шайба в защитную маску. Он задевает ее по щеке, фальшивые яйца подпрыгивают, и дилдо падает на пол с влажным чвяком.

Мы пялимся друг на друга секунду, которая растягивается примерно на миллион лет. Она крепче сжимает бритву, вытирая щеку.

Я вспоминаю один ужасный момент. Моя лучшая подруга играла в софтбол и была питчером.

— Пенни! — кричит она, яростно полосуя воздух бритвой. Я пригибаюсь, но бритва остается у нее в руках. — Я думала, ты тут умираешь! Что это было?

Я набрасываю одеяло на голову. Унизительный стыд обрушивается на меня как лавина, и если я посмотрю на Мию еще полсекунды, то меня стошнит. У меня щеки, наверное, краснее волос.

— Мне так жаль!

— Господь всемогущий. Ты бросила в меня Игорем?! Да я тебя сейчас убью!

Моя паническая атака захлебывается. Я сжимаюсь в крохотный комок, разрываясь между желанием заорать от досады и рассмеяться. Но если я рассмеюсь, Мия может полоснуть меня бритвой. Она дает имена всем моим секс-игрушкам, и до сих пор я забывала имя большого синего дилдо. Игорь.

Она срывает одеяло с моей головы. Я хватаю его и прикрываю сиськи. Вот почему мне понадобилось раздеваться полностью, а? Убийственное выражение ее лица должно бы обратить меня в бегство, но вместо этого распахивает шлюзы — я складываюсь вдвое в приступе смеха, опасно близкого к слезам. Я чувствую, как она тянет меня за волосы, но только фыркаю.

— Игорь, — говорю я в перерывах между всхлипами. — Он полетел.

— И теперь у меня травма на всю жизнь.

Я бросаю взгляд на Мию: она снова вытирает лицо. Я ее не виню. Пусть я и не кончила, но это не значит, что я ничего не чувствовала. Я держала ей волосы, когда ее рвало в канаву, но это не значит, что ей нужно мое… вот это вот… по всему лицу.

— Тебе лучше вернуться в душ.

— Тебе повезло, что я не убила тебя на месте. — Она ухмыляется, но потом выражение ее лица смягчается. — Ты не смогла? Опять?

— Нет. И теперь не могу перестать думать… о нем. Уф. — Я прижимаю ладони к глазам, когда веселье угасает. — Да ну на хер. Я так устала биться в стену.

Мия садится на край кровати и смотрит на меня своими большими ореховыми глазами. Она гладит меня по ноге.

— Он лишь воспоминание.

Я делаю глубокий вдох и киваю. Она права. Я столько лет не видела Престона, и, если для этого мне придется больше не появляться в Аризоне, я это сделаю. Но дело даже не в нем. Дело во мне. Я почти всегда отлично управляюсь с фантазиями и историями, но девушке нужно больше. Вокруг меня все получают университетский опыт своей мечты, а я застряла в нейтрале, неспособная воплотить свои желания. Когда кончать было легко, я могла притворяться, что мне плевать, но сейчас…

Сейчас мне кажется, я закричу, если у меня не будет оргазма. К черту Престона Биллера. К черту любовь, которая у нас якобы была. Я подтягиваю ноги к груди и обнимаю колени поверх одеяла.

— Ненавижу быть сломанной. Я так больше не могу.

— Не говори так.

Мия берет меня за руку. У нас парный маникюр. Вчера мы ходили в пафосный салон в торговом центре Мурбриджа. Ее ногти — ярко-зеленые с черными кончиками и наклейками в виде призраков, а у меня — белые с оранжевыми кончиками и наклейками в виде тыкв. Идеально для октября, который начнется через пару дней. Мия ободряюще сжимает мою руку.

— Может, тебе нужно добавить немного перчинки.

— Я расширила список горячих парней из своих фантазий до орков, — с готовностью говорю я.

Она закатывает глаза.

— Ты понимаешь, о чем я. Может, уже пора.

В моем желудке разверзается бездна, и сердце ухает прямо в нее.

— Я не знаю.

— Ты в здоровенном универе. Наверняка в общаге есть какой-нибудь парень, с кем тебе захочется замутить.

В целом она права: говоря фактически, потенциальные интрижки можно найти повсюду. Мы учимся в Университете МакКи, в который ходят тысячи студентов, и нельзя сказать, что парни не пытались со мной замутить. Обычно это выливается в мерзкий флирт с вопросом, подходит ли мой ковер к шторам, раз я рыжая, но все равно. Парням из универа не нужно какое-то особое приглашение: только моргни — и за тобой будут увиваться весь вечер.

— Ты знаешь, что дело не в этом.

— Знаю, — мягко говорит Мия. — Но дальше так нельзя.

Она лезет в мою тумбочку, достает мой дневник в ярко-розовой обложке и машет им в воздухе.

— Эй! — Я отбираю его у нее и прижимаю к груди. — Полегче с этим!

Когда я только начала ходить к доктору Фабер, она попросила меня вести дневник. И пусть за три года у меня скопилось много тетрадей, я всегда начинаю новую с одного и того же листа. Это список всего, чем я бы хотела заняться в постели, — всего того, чего я отчаянно хочу, но не испытывала. Престон отобрал у меня первые отношения и испортил их, и я хочу добрать, что смогу, чтобы самой всем управлять. После первой попытки составить Список я несколько раз правила: убирала одни пункты и добавляла другие. Поступив в университет в прошлом году, я обновила Список и решила, что все устрою. Я найду себе приятеля для потрахушек или даже пару парней — и пройдусь с ними по Списку пункт за пунктом. Но каждый раз, когда я уже была совсем близко, я не могла спустить курок. Я отступала в книги и фантазии, каким бы сексуальным и приятным в общении ни был парень. Как можно доверять незнакомцу? Он мог быть вежливым тогда, но кто знает, каким он будет на самом деле, когда останется со мной наедине и сможет мной овладеть?

Теперь я учусь на втором курсе и до сих пор ничего не сделала по Списку. Я смотрю на него сейчас, проводя пальцем по странице с пунктами типа «оральный секс», «отсрочка оргазма» и «бондаж». Последний пункт в списке, «вагинальный секс», всегда остается одинаковым. Если я это сделаю, то преодолею самое большое препятствие. Это будет самый серьезный знак доверия.

Я смотрю на Мию.

— А если все опять пойдет на хер?

Мия поднимает бровь.

— Если так и ждать дальше, ты будешь придумывать новые отговорки.

— Ты права, ты права. Я знаю, ты права.

— С тобой явно все хорошо, раз уж ты цитируешь «Когда Гарри встретил Салли»^[3].

Мы улыбаемся друг другу. Мия готова смотреть почти что угодно, кроме романтических комедий, но время от времени мне потакает. Даже она не может отрицать талант Норы Эфрон.

— И, если бы ты действительно этого не хотела, я бы не давила. — Она встает, затягивая полотенце под мышками, и поднимает бритву. — Но я знаю, ты хочешь, Пен. Ты заслужила нормальный секс. Или отношения. Или и то и другое. Но этого не будет, если ты продолжишь прятаться в своей комнате с Игорем. Используй Список.

— Видимо, мне уже можно не думать, что я попаду в положение Беллы Свон, да? — пытаюсь шутить я.

Лицо Мии остается каменно-серьезным. Она стала моей лучшей подругой с тех пор, как нас в том году поселили в одну комнату. Папа переживал из-за того, что я буду жить в общаге, но у меня было хорошее предчувствие, и оно оправдалось с избытком. Мия стала мне более близкой подругой, чем те, кого я знала в старшей школе, даже до случая с Престоном. Иногда мне отвратительна ее честность, но обычно я ею восхищаюсь. Мия говорит, что думает, вне зависимости от того, с кем она разговаривает и где находится. Если бы мы поменялись местами, она бы пошла на вечеринку, нашла парня и вычеркнула первый пункт из Списка в течение часа.

— Ты это заслужила, — говорит она. — Не позволяй ему и дальше портить твою жизнь. Он того не стоит.

Я делаю глубокий вдох.

Я могу вечно ходить кругами — или попробовать сломать шаблон. Я могу пускать Престона в свою жизнь — или похоронить память о нем под новым опытом. Я снова гляжу на Список. Пункт первый — «оральный секс (принимающая сторона)» — выведен моим красивым почерком.

Я начала Список, чтобы вернуть себе ощущение контроля. Но какая польза от контроля, если ничего с ним не делать? Какая польза от желания, если я не удостаиваю вниманием свое?

Один пункт зараз. Один опыт зараз. Я смогу.

Я киваю, прижимая ладони к глазам, чтобы остановить слезы, которые вот-вот готовы хлынуть.

— Ладно.

Мия наклоняется вперед и обнимает меня.

— Ладно?

— Ладно.

Я делаю глубокий вдох, глотая воздух. Сердце колотится, все тело покалывает, но мне хорошо. Уже стабильнее. Я больше не хочу быть той девочкой, распластанной на льду, пойманной, как бабочка, приколотая булавкой под стеклом. Красивая и сломленная. Изученная всеми, кого я знаю. Вся моя школа и полгорода видели мою родинку рядом с пупком, и, когда я думаю об этом дольше, чем полсекунды, мне нужно приложить усилия, чтобы не выпасть из момента.

Меня достало, что это — конец моей истории. Мне уже не шестнадцать. Я взрослая и заслуживаю быть главной. Моих фантазий и историй, которые я пишу, уже не хватает. Мия права. Чтобы выстроить будущее, которое я хочу, мне нужно рисковать.

Я выскальзываю из ее объятий и сажусь прямо.

— Я больше не хочу бояться.

Мия улыбается мне самой широкой, самой редкой своей улыбкой, заправляя волосы за ухо.

— Ты такая крутая. Считай, что это исследование для твоей книги.

Когда она уходит, закрывая за собой дверь, я срываюсь с кровати и подхватываю Игоря. Я не чувствую себя крутой, но мне уже гораздо лучше, и пока этого достаточно. Мне нужно почистить игрушку, и кончить сейчас у меня не получится, так что я влезаю в шмотки и провожу по волосам расческой, а потом закидываю в сумку ноутбук и тетрадь по химии.

Проверяю время на телефоне. Я планировала прийти в «Лавандовый чайник» пораньше, чтобы уделить пару минут своей книге, пока папа не придет выпить со мной кофе, как мы делаем раз в неделю. Ведь семестр набрал обороты, и мой наполовину написанный роман чахнет на ноутбуке, как забытое растение в горшке. Но теперь мне повезет, если я успею вовремя. Папино ворчание по поводу его хоккейной команды меня хотя бы отвлечет. Это из-за меня он работает здесь, а не в Аризонском государственном университете, а поскольку матчи вызывают у меня аллергию, это лучшее, что я могу для него сделать.

Примечания

3

Американская романтическая комедия 1989 года по сценарию Норы Эфрон.