Бэтмен. Суд Сов

Грег Кокс

Суд Сов – зловещее тайное общество, существовавшее в Готэме с XVII века и состоявшее из богатых и влиятельных семей Готэма. С самого начала своего существования Суд пытался захватить власть над городом, устраняя врагов при помощи профессиональных наемных убийц, известных под именем Коготь. Брюс Уэйн привлек внимание Суда, когда объявил о планах вдохнуть новую жизнь в Готэм, что угрожало их контролю. Они приговорили его к смерти, чем привлекли к себе внимание Бэтмена. Несмотря на понесенное поражение, Суд Сов продолжает сражаться, чтобы вновь обрести контроль над преступным миром Готэма. И эта борьба длится не один век…

Глава 8

Поместье Уэйнов, Готэм, 1918 г.

Презентацию новейшей работы Перси Райта пышно отпраздновали в саду на территории поместья Уэйнов. Шампанское текло рекой, официанты в ливреях разносили изысканные закуски, угощая представителей высшего света Готэма, которые в этот весенний солнечный день вращались в обществе в своё удовольствие по такому исключительному поводу. Цветущие розовые кусты источали благоухающий аромат, как будто сама природа подвизалась создавать особое настроение. В беседке на большом газоне ансамбль наигрывал мелодию в стиле рэгтайма.

Стоя в одиночестве, Перси окинул взглядом безукоризненно ухоженный сад и рассудил, что это идеальное место для его новой скульптуры, которая находилась в центре мраморного фонтана, недавно установленного на основание. Вырезанная из натурального белого камня грациозная нимфа расслабленно возлежала у кромки воды, она опустила пальцы в воду, словно бороздя её струи, точёные ноги вытянуты навстречу ласковым солнечным лучам. Ее волосы заплетены, лицо выражает полное спокойствие и покой.

«Жаль, — подумал он, — что сама Лидия не может быть здесь, чтобы увидеть, как её красота венчает славу этого райского сада».

— Восхищаетесь своей работой, мистер Райт?

Подошел хозяин вечеринки, Алан Уэйн, держа по бокалу шампанского в руках. Продолжая дело, начатое ещё его отцом, этот известный архитектор считался создателем современного облика Готэма. Он был уже в годах, но отличался прекрасным здоровьем и бодростью духа. В выдающейся внешности этого мужчины с посеребренными сединой волосами, ухоженными усами и уверенной осанкой вполне угадывался тот самый молодой провидец, который задумал город из парящего камня и стали, с высокими подвесными мостами и небоскребами, сменивший Готэм с кирпичной и деревянной застройкой, в котором он родился.

Для Перси Уэйн был давним другом и покровителем, который сделал за эти годы многое, чтобы продвинуть его карьеру и репутацию.

Модное движение изящных искусств стремилось преобразить крупные города Америки, наполняя их украшениями в классическом стиле, тем самым соперничая с историческим величием Старого мира. Для выполнения таких задач нужны были должным образом подготовленные скульпторы, поэтому Перси оказался очень востребованным, не без помощи и покровительства влиятельных людей, таких как этот меценат.

— Просто ценю изысканную обстановку, — ответил Перси с улыбкой. — Я не мог желать лучшего пристанища для моей милой лежащей нимфы. Надеюсь, ваше семейство будет наслаждаться её видом многие века.

— В этом я совершенно уверен. — Алан протянул Перси бокал шампанского. — Так выпьем же, прежде чем эти ревнители благочестия не объявили его вне закона.

Перси принял напиток.

Он уже имел удовольствие выпить одну порцию, но посчитал, что ещё одна ему не повредит.

— Вы же не считаете, что запрет вступит в законную силу, правда?

— Кто знает? — пожал плечами Алан. — Я достаточно пожил на этом свете, и знаю, что почти все возможно. Потому что я ещё помню те времена, когда самое высокое здание в Готэме было всего пятнадцать этажей, а в парках пасли овец. А пока, — он поднял бокал, чтобы сказать тост, — за новый шедевр моего любимого художника. Она прекрасна, Перси. Одна из ваших лучших работ, без сомнения.

Перси присоединился к нему в тосте. Превосходного качества шампанское хорошо сочеталось с похвалой от его старого друга. Перси это было по вкусу.

— Вы очень добры, — сказал он. Обернувшись, Перси посмотрел на статую еще раз и улыбнулся, вспомнив, как она создавалась. — Я был… вдохновлён.

— Моими деньгами, — спросил Алан, — или моделью? — Вместе со своим приятелем он восхищённо рассматривал мраморную нимфу в её безмятежности. — Само очарование, безусловно. Будь я помоложе, и если бы меня меньше волновала моя репутация, я бы вас убил, чтобы выведать подробности.

— Вы представления не имеете, — ответил Перси. — Холодный мрамор может лишь приблизительно выразить возвышенные прелести оригинала. Она светится добротой, весь мир сияет от одного её присутствия… как натурщицы, само собой.

Внезапно он испугался, что слишком уж расчувствовался, и уже ругал шампанское, от которого он стал так смело рассуждать. Алкоголь слишком развязал ему язык, и возможно, он допустил вольность.

Перси с тревогой посмотрел на Алана и обнаружил, что старик пристально его разглядывает.

— Конечно. — Алан оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что рядом нет лишних ушей, которые могли бы их подслушать. Затем он наклонился и понизил голос. — Послушайте умный совет, Перси, от человека, который знает толк в таких вещах. Не увлекайтесь этим пламенем, независимо от того, как она «сияет». Ваша жена — женщина властная, и, смею сказать, никому не даст перейти себе дорогу, а ведь вы цените свой покой.

Перси вынужден был признать, что это правда, но не хотел показать этого Алану. Показать, насколько это было для него важно.

У его жены были определённые связи и власть, которые всегда оставались тайной.

— О, боже! — сказал он вместо этого, притворяясь ошеломленной невинностью. — Надеюсь, я не произвел на вас неверного впечатления. Я говорил только о способностях моей натурщицы к позированию, а они действительно исключительные. Конечно, я ценю ваш мудрый и добрый совет, но уверяю вас, что мои отношения с этой молодой леди строго профессиональные. Она — всего лишь инструмент моей профессии, такой же, как моё долото или наждачная бумага. Я вижу в ней лишь рабочий материал, а не женщину, — заключил он.

А не слишком ли рьяно он протестовал?

— Ни слова больше. — Алан поднял руку, стараясь остановить возбуждённую речь Перси. — Это не мое дело. Забудьте всё, что я сказал. — Он смотрел на пустой бокал в его руке. — Похоже, мы оба восприняли это слишком двусмысленно.

Его открытый взгляд был устремлён вдаль, куда-то мимо Перси. На мудром лице промелькнуло огорчение.

— Скользкая тема, — пробормотал он и затем добавил: — Не обижайтесь.

Перси обернулся и увидел, что к ним направляется его жена. Это была красивая женщина, крепкая и статная, чьи благородные черты лица, по мнению Перси, слишком часто портило выражение, которое выдавало её суровую, непреклонную натуру. Шёлковое платье, привезённое из Парижа, подчёркивало ее фигуру, а её каштановые волосы были аккуратно уложены в стильный шиньон. Она уверенно шла по саду, ожидая, что другие гости расступятся у неё на пути, что они и делали.

Она привыкла получать то, что хочет.

— Вот ты где! — сказала она мужу. — Мне было интересно, куда же ты делся. — Она вежливо поприветствовала хозяина. — Прекрасная вечеринка, Алан. Я должна ещё раз поблагодарить вас за приглашение.

— Не за что, — ответил он. — Едва ли можно раскрыть искусство без художника… и его очаровательной лучшей половины, конечно. — Уэйн огляделся вокруг себя. — Теперь, если вы позволите, я должен переговорить с официантами, чтобы устроить ещё один раунд закусок. Обязанности хозяина за нас никто не выполнит, вам ли не знать. — Ловко откланявшись, он оставил Перси наедине с Маргарет.

Её вежливость как рукой сняло.

— Серьёзно, Перси, я так много прошу, когда хочу, чтобы мой муж не ускользал от меня при каждом удобном случае? Может быть, тебя стоит взять на поводок, просто чтобы держать при себе?

Перси знал, что она так бы и сделала, если бы думала, что ей это сойдет с рук.

— Извини меня, Маргарет, — ответил он. — Ты так хорошо проводила время с другими гостями, поэтому мне показалось, что ты будешь не против, если я отлучусь — на самом деле, я не ожидал, что ты вообще заметишь. Я просто хотел уйти от суеты в поисках вдохновения.

— Меня заботят приличия, — оборвала она его. — Муж должен сопровождать свою жену на общественных мероприятиях. Так принято. — Она кинула презрительный взгляд на скульптуру в фонтане. — Мне следовало знать, что я найду тебя здесь, плененного твоим собственным творением. Я уж подумала, что ты достаточно насмотрелся на эту мраморную колонну, пока столько дней корпел над ней в своей убогой маленькой студии.

Предостережение Алана эхом отозвалось в ушах Перси.

Следовало тщательно подбирать слова.

— Ты должна простить меня, дорогая, — ответил он. — Тщеславие художника.

— Которое ты уже достаточно сегодня потешил. — Она твёрдо взяла его за руку. — А сейчас Эллиоты до смерти хотят поболтать с тобой, так же как и Кобблпоты. Кстати говоря, последние пригласили нас на партию бриджа в четверг. Я сказала им, что мы будем, с превеликим удовольствием.

Перси внутренне застонал от перспективы очередного утомительного вечера за игрой в карты с друзьями Маргарет. Он будет тосковать по своей студии… и Лидии.

— А это обязательно? Можно это как-то отменить?

— В самом деле, Перси. — Она злобно посмотрела на него. — Ты можешь хотя бы притвориться общительным.

— Ты же знаешь, как я не выношу эту бессмысленную трату времени, — возразил он. — Оставаясь наедине с собой, я предпочитаю заниматься своей работой.

— И своей музой?

Он застыл, застигнутый этим подозрением врасплох.

— Я… я не совсем понимаю, о чём ты.

— О, пожалуйста, Перси, — ответила она. — Ты думаешь, я совсем дура? По крайней мере, сделай любезность, не выставляй меня в таком свете.

Она привела его к уединенной беседке. «Ловушка захлопнулась», — подумал он. Не было смысла что-либо отрицать.

— Я не знаю, что сказать, Маргарет.

— Тогда попридержи язык, прежде чем ляпнешь очередную глупость.

Остановившись вне поля зрения остальной толпы, она пригвоздила его к земле взглядом василиска:

— Позволь объяснить тебе кое-что. Изображать обиженную супругу я не намерена. Если у тебя есть нужда общаться со всякими развратными особами, — если она удовлетворяет твои животные потребности, чтобы твой разум впоследствии мог сосредоточиться на более важных задачах, то пожалуйста, не беспокойся на мой счёт. Я далека от того, чтобы встать между художником и его музой. — Её голос был холоднее льда, когда она выпустила его руку. — Но ради бога, Перси, сохраняй всё в тайне… и не оставляй меня одну на людях, чтобы сходить с ума по её прелестям. Я ожидаю, что ты, по крайней мере, будешь играть роль примерного мужа. У меня тоже есть гордость.

Обличённый, он попытался дать объяснение.

— Маргарет, ты должна понимать. У меня никогда не было привычки «водить дружбу» с моими натурщицами…

— Избавь меня от своих жалких оправданий, — ответила она. — Мне пошёл на пользу брак с художником, человеком хорошего происхождения. Союз наших семейств принес пользу нам обоим, даже если ты не сумел этого оценить.

Действительно, их брак был скорее договором, чем любовным союзом. Они хорошо подходили друг другу на бумаге, но не в жизни.

Он устало вздохнул.

— Что ты хочешь от меня, Маргарет?

— Именно сейчас? — спросила она. — Ты возьмёшь меня за руку, мы будем общаться с гостями, и ты будешь изо всех сил показывать, как ты счастлив проводить время со мной. А в четверг мы пойдём к Кобблпотам.

— Очень хорошо, моя дорогая. Как скажешь. — При данных обстоятельствах Перси посчитал, что легко отделался.

— Да, я настаиваю, — заявила она. — И не забудь, у нас запланировано еще более важное мероприятие в следующий понедельник.

Перси почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Если честно, — сказал он, — я думал о том, чтобы пропустить эту встречу. Я не уверен, что моё присутствие действительно необходимо.

— Не будь смешным, — холодно сказала она. — Суд Сов требует твоего присутствия.