Тень алхимика

Грегори Фьюнаро, 2020

Оливер и Люси Тинкер – хранители старинного особняка Блэкфорд-хаус. Они вместе с отцом-часовщиком следят за тем, чтобы магические часы были исправны (иначе зло может проникнуть в наш мир и уничтожить особняк!), и считают Блэкфорд-хаус своим. Но вот однажды в особняк приезжают Агата и Элджернон Кодзимы, которые утверждают, что являются законными наследниками этого дома! И вскоре чёрная магия проникает внутрь, превращая дом в постоянно меняющийся лабиринт. Ребятам придётся действовать вместе и не дать злу воспользоваться силами тёмного амулета, спрятанного где-то в стенах!

Глава 2

Ну и беспорядок!

Оливер стоял в дверях библиотеки, не сводя глаз с близнецов Кодзим и одновременно пытаясь подслушать разговор взрослых в соседней гостиной. Они сидели на одном из древних диванов, разложив перед собой бумаги.

— Понимаете, мисс Грейвс…

— Прошу, Чарльз, называйте меня Беделия.

— Хорошо… Беделия. Как вы сами видите, в оригинальном договоре написано, что если хозяин Блэкфорд-Хаус умрёт, а наследники не будут найдены, дом перейдёт к хранителю. Мы считали, что владельцем был Мортимер Куигли и…

— Кстати по поводу этого Куигли, — перебила мисс Грейвс. — Это ведь он нанял вас чинить часы?

— Верно. Он сказал, что купил дом у родственника Блэкфордов в Англии. Однако когда мы проверили записи в городском совете, оказалось, что Блэкфорд-Хаус никому не принадлежал. И поскольку мы занимались домом… Так ко мне и попал этот договор. Вот здесь моё имя, видите?

Мисс Грейвс бегло просмотрела договор и положила его рядом с остальными бумагами.

— Не понимаю, — сказала она. — Зачем мистеру Куигли было нанимать вас чинить часы в доме, который ему не принадлежал?

Мистер Тинкер запнулся, а потом пожал плечами.

— А где сейчас этот мистер Куигли? — спросила мисс Грейвс, и папа Оливера принялся теребить воротник толстовки.

— Ну… — пробормотал он… — он просто исчез. — Мисс Грейвс приподняла бровь. — Поверьте, я понимаю, это звучит подозрительно, но похоже, Мортимер Куигли занимался какими-то тёмными делишками и… кто знает, что у него на самом деле было на уме и куда он подевался…

Несмотря на то что папа так и не ответил на вопрос, Оливер решил, что ему неплохо удалось всё объяснить мисс Грейвс без лишней лжи. Мистер Куигли действительно занимался тёмными делишками, но никому не нужно было знать, что это была алхимия, или что Эдгар Блэкфорд и Лес Теней были виновны в его смерти.

— Простите, Чарльз, — произнесла мисс Грейвс, — но всё это выглядит весьма странно. Даже если не брать в расчёт исчезновение мистера Куигли, посмотрите сюда. — Она принялась перебирать бумаги. — Вот копия последнего завещания Эстер Снокетт Блэкфорд, которая была бабушкой близнецов и вышла замуж за дальнего родственника Роджера Блэкфорда. В завещании ясно указано, что Блэкфорд-Хаус будет…

Оливеру не надо было подслушивать дальше, чтобы понять. Тинкеры и Кодзимы на законных основаниях претендовали на Блэкфорд-Хаус. Оливеру было сложно вникать в подробности, потому что рядом была Агата. Хотя она стояла на одной из передвижных библиотечных лестниц спиной к нему, он не мог отвести от неё глаз.

— Да это же настоящая мечта! — сказала она, глядя на книжные полки. — Дядя Оскар никогда не пускал нас в свою библиотеку. Посмотрите-ка на это… — Она схватила с полки книгу. — Полное собрание «Истории упадка и разрушения Римской империи».^[2] Потрясающе!

Пока Агата рылась в книгах, Алджернон понюхал содержимое одной из химических склянок на книжной полке и улыбнулся. Он поставил склянку на стол, задев мерные стаканы. Оливер боялся, что Алджернон что-нибудь разобьёт, но в то же время испытывал облегчение из-за присутствия других людей. Он не мог представить, что чувствовал Алджернон, будучи не в состоянии говорить. Мисс Грейвс объяснила папе, что это был результат повреждения нервов. Если Алджернон пытался говорить хотя бы шёпотом, его голосовые связки сводило судорогой, и он начинал задыхаться. Гувернантка добавила, что это крайне редкое состояние. Бедный ребёнок.

— Да, здесь классно, — согласился Оливер, поправляя очки. — Но мы почти ничего не знаем об этих химических штуках. Я собирался побольше об этом узнать, но у нас здесь нет интернета. Кабеля тоже нет, и телефонная связь отстой, если только не звонить из грузовика.

— Кому всё это нужно, когда у тебя есть целая вселенная книг? — удивилась Агата. — Или пара огромных окон.

Агата хихикнула. Она имела в виду Кенни. Алджернон усадил куклу-самурая на диванчик под окном, так что его большие выпученные глаза смотрели прямо на Лес Теней за лугом.

Лес Теней…

Оливер подумал, что теперь он уже не выглядел таким пугающим, как в первый раз, и казался намного меньше. Всё из-за часов. Часы вернули Лес Теней в его обычное состояние после того, как он чуть не захватил весь дом. И тем не менее Оливер думал, что Кенни будет смотреть на дом. Со своим отломанным носом и всклокоченными волосами кукла была больше похожа на зомби, чем на самурая. Её лицо было белым и выпачканным в грязи, а густые, высоко поднятые брови придавали ей сердитый вид.

Оливер повернулся к взрослым. Несмотря на то что разговор шёл о серьёзных вещах, Оливер никогда не видел, чтобы папа с кем-то говорил так, как с мисс Грейвс. Он казался немного обеспокоенным, но вместе с тем робким и к тому же постоянно улыбался…

— Эй! — позвала Агата и щёлкнула пальцами.

Оливер недоумённо повернулся к ней, моргая глазами.

— Я задала тебе вопрос. — Агата спрыгнула с лестницы и подошла к портрету Роджера и Абигайль Блэкфордов над камином. — Кто это?

Оливер посмотрел на папу, который в этот самый момент указал на картину над камином в гостиной и принялся врать насчёт её происхождения. Это была одна из тех волшебных вещей, которые сотворил дом после ремонта часов: он нарисовал портрет Тинкеров, повесил его над камином в гостиной и перенёс портрет Блэкфордов в библиотеку. С договором или без, их портрет был доказательством того, что Тинкеры являлись законными владельцами Блэкфорд-Хаус.

Но как папа мог всё это объяснить мисс Грейвс, не выдав при этом тайны дома?

— Ну? — повторила Агата, и Оливер вошёл в библиотеку.

— Это Роджер и Абигайль Блэкфорды, — ответил он. Его голос тут же начал ломаться, и Оливер откашлялся.

— Ясно. Наши давно потерянные дальние кузены и всё такое, — скучающим голосом ответила Агата. — Ты знаешь, что с ними случилось?

Оливер пожал плечами.

— Судя по тому, что папе удалось выяснить в городских архивах, Роджер Блэкфорд умер первым. Кажется, лет сорок или пятьдесят назад. Абигайль умерла позже. Ей было больше ста лет.

Оливер снова откашлялся — дурацкий голос опять ломался — но Агата, кажется, ничего не заметила. Она обхватила себя за локти, не сводя глаз с портрета.

— Папа сказал, что когда старушка умерла, — продолжал Оливер, — дом простоял пустым лет тридцать. Мистер Куигли, который нанял нас чинить часы, сказал, что он его владелец. Но это оказалось неправдой…

Оливер с трудом сглотнул слюну и поправил очки. Он выглядел идиотом.

— Они похожи на зомби, — заметила Агата, указывая на портрет. — А это чёрное пятно… Здесь был пожар?

Оливер неловко пожал плечами. Когда он впервые попал в этот дом, то подумал то же самое. Кожа Блэкфордов была серой, глаза почти чёрными, а в руках у Абигайль виднелось большое дымчатое пятно, как будто в этом месте сгорела краска. Но теперь Оливер знал, что на месте пятна когда-то был изображён маленький Эдгар Блэкфорд. Наверху был другой расплывчатый портрет Эдгара. Это дом испортил его изображения и нарисовал портрет Тинкеров в гостиной.

Но Оливер ни за что бы не рассказал об этом Агате.

И тут на столике с химическим оборудованием раздалось тихое шипение. Алджернон что-то смешал в одном из стаканов, и теперь пена переливалась через край!

— Элджи! — воскликнула Агата, бросаясь к столу. — Что ты вытворяешь?

Алджернон принялся быстро жестикулировать, но Агата отмахнулась. Оливер физически ощутил его разочарование и увидел, что Алджернон нахмурился и опустил голову.

— Прости его, — сказала Агата, поворачиваясь к Оливеру. — Он хочет, чтобы ты понял, что он очень хороший химик. Он завоевал награды. — Агата снова посмотрела в сторону Алджернона. — Но это не оправдание, чтобы брать чужие вещи.

Алджернон сжал руку в кулак и, глядя на Оливера, провёл им по груди. Оливер догадался, что этот жест означал «извини».

— Ничего страшного, — ответил Оливер, не сводя глаз со стакана. Пена уже растеклась по всему столу. — Пойду принесу тряпку.

Оливер промчался через гостиную в прихожую, где заметил Люси, которая смотрела на изображение Блэкфорд-Хаус в соседней столовой.

Оливер знал, что она пыталась найти на картине намёки на мисс Грейвс и близнецов. Он тоже их искал, пока остальные пили лимонад на кухне. Но судя по всему, ничего не изменилось. Его семья по-прежнему стояла на крыльце и махала молодому человеку в экипаже, а белая лошадь по-прежнему паслась на лугу.

Оливер повернулся и побежал в другую сторону, мимо комнат слуг на кухню, где принялся искать под раковиной тряпки, но ничего не нашёл. Наверное, папа использовал их для часов, и Оливер уже собирался бежать туда, когда из столовой появилась Люси. Их взгляды встретились, и Оливер почувствовал себя пойманным на месте.

Он избегал её.

— Я думала, тут папа, — сказала Люси, и они неловко замолчали. Оливер больше не сердился из-за драки с Билли, но не хотел, чтобы Люси увидела, что натворил в библиотеке Алджернон. Она уже пару недель вела себя странно, постоянно была не в духе и как будто витала где-то далеко, и поэтому Оливер позволял ей повсюду ходить вместе с ним и Билли. Но это оказалось большой ошибкой.

Люси посмотрела на пол и сказала:

— Мне правда очень жаль насчёт Билли.

— Просто забудь об этом, ладно? — ответил Оливер и повернулся, чтобы идти. Ему надо было как можно скорее найти тряпки, пока вся библиотека не заполнилась пеной.

— Если ты хочешь с ним погулять, — быстро сказала Люси, — ну, например, вместе сходить на парад, я не буду вам мешать.

Оливер уже успел забыть. Завтра в Уотч-Холлоу должен был состояться парад в честь известного сражения во время Войны за независимость. Это был большой праздник, ещё более популярный, чем 4 июля, как сказал Билли. Его отец собирался нарядиться Беном Франклином и идти вместе с торговой гильдией.

Оливер пытался придумать, что сказать — он видел, что Люси действительно раскаивается, — но тут из столовой выглянула Агата, и ситуация стала ещё более неловкой.

— Вот ты где, — сказала она, входя на кухню. — Боюсь, у нас изменились планы. То, что там пенилось, превратилось в порошок. Думаю, хватит совка и веника.

Люси удивлённо посмотрела на Оливера, как будто спрашивая «о чём она говорит?» Но Оливер поправил очки и откашлялся.

— Я задел один из мерных стаканов на столе, — солгал он. — Наверное, произошла какая-то реакция…

Агата вопросительно посмотрела на Оливера, но он молча достал из шкафа веник и совок. Он жестом позвал Агату следовать за собой, и в этот самый момент позади раздался тихий треск. Оливер повернулся. На столе стояла большая ваза для фруктов. Всего несколько минут назад она была пуста, а теперь в ней лежали мармеладные драже!

— Вот здорово! — воскликнула Агата. — Я была так поглощена другими мыслями, что даже не заметила, что у вас есть мои любимые конфеты.

Оливер и Люси, не веря своим глазам, молча смотрели друг на друга. За два месяца в Уотч-Холлоу они успели стать свидетелями многих странных вещей, но Блэкфорд-Хаус ещё никогда не создавал конфеты из ниоткуда. И всё это ради Агаты!

— Можно? — спросила она. Оливер кивнул с бешено бьющимся сердцем, и когда Агата схватила пригоршню драже, он перевёл взгляд на Люси. Её губы дрожали, а в глазах стояли слёзы. Оливер знал, о чём она думает: Блэкфорд-Хаус приветствовал Агату. Но прежде чем он успел что-то сказать, Люси зарыдала и выбежала через заднюю дверь.

— Что с ней такое? — спросила Агата с полным ртом конфет, но Оливер бессмысленно пожал плечами. Агата задумалась, а потом подошла к двери и выглянула наружу.

— Кого ты пытаешься обмануть? — спросила она, складывая руки на груди. — Твоя сестра боится потерять дом. И это понятно, с учётом всего, что вам пришлось пережить. Я слышала, как твой отец обо всём рассказывал мисс Грейвс. Твоя мама… Она ведь умерла уже два года назад?

Оливер услышал свой голос, ответивший утвердительно, но его мысли путались. Если Блэкфорд-Хаус приветствовал Агату вазой конфет, то, может быть, он знал что-то, чего не знали они? Может быть, этот дом действительно принадлежал близнецам Кодзимам?

— Жизнь бывает очень жестокой, — заметила Агата, больше обращаясь к самой себе. — Лучше ни к чему не привязываться, ни к людям, ни к местам, ни к чему. Никогда не знаешь, когда их у тебя отнимут.

Желудок Оливера перевернулся. Может быть, из-за того, что Агата смотрела на улицу, что-то в её голосе напомнило ему о Тедди или об Эдгаре Блэкфорде, с которым он беседовал на опушке Леса Теней. Он всегда был печальным, каким-то далёким, говорил двусмысленно и, казалось, знал больше, чем говорил, например, когда обманом вынудил Оливера использовать желудёвый пепел, который одновременно избавил его от прыщей и принёс ему ужасные кошмары.

Оливер сглотнул и поправил очки.

— Но время покажет, — с улыбкой добавила Агата, поворачиваясь к нему.

Агата протянула руку к венику и совку, и Оливер отдал их ей.

— Ладно, — сказала она. — Давай-ка избавимся от беспорядка.

Когда Агата вышла в столовую, Оливер снова взглянул на вазу с мармеладным драже. Его сердце по-прежнему сильно билось, а ноги как будто приросли к полу.

— Да, действительно беспорядок, — сказал он сам себе.

И где-то глубоко внутри услышал, как Тедди с ним согласился.

Примечания

2

«История упадка и разрушения Римской империи» — труд британского историка Эдварда Гиббона.