Новый Орлеан. Страх сжигает душу

Глеб Соколов

3.

«Придется по возвращении подать в отставку!» — как о чем-то сам собой разумевшемся подумал Катин.

Миссия его закончилась полным провалом и он знал, что подобной неудачи коллеги ему не простят. Слишком большими привилегиями пользовался он в секретной службе, чтобы возвращаться ни с чем. А главное, он сам себе не мог простить неудачи… Девчонка и кинувшийся вдогонку братец провалились, как сквозь землю. И это при том, что на Катина успело поработать несколько здешних частных детективов. Через них полуофициальным образом была задействована и полиция.

На стене рядом со столиком висел портрет. Мулат, живший с 1877-ого по 1931-й, что следовало из подписи, улыбался одними уголками толстогубого рта. Катин всматривался в глаза человека в рамке. Странно, в них при желании можно было прочитать и усмешку, и смертельную тоску. За время своего короткого пребывания в Новом Орлеане Катин уже успел познакомиться с историей Бадди Болдена — а это был изображен именно он. «Легендарный пионер джаза», как следовало из подписи под портретом, стал проявлять признаки психического заболевания примерно за год до своего тридцатилетия. Развязка наступила стремительно: после буйной попытки убить жену и тещу он был отправлен в сумасшедший дом, где и находился безвылазно до самой смерти.

Теперь историки музыки сходились во мнении, что именно Бадди следует считать основоположником джаза. Кое-кто с едкой иронией спрашивал: до какой степени мы обязаны революцией в популярной музыке душевному недугу Болдена?…

В этом городе все было пропитано негритянской музыкой бывшего рабовладельческого Юга: в многочисленных кафе и барах музыканты вживую исполняли джаз, блюз, свинг… Парк неподалеку носил имя Луи Армстронга. Этот тоже орлеанский уроженец: в детстве вместе с матерью и сестрой зарабатывал на жизнь тем, что вытаскивал из помойных бачков гостиниц объедки и продавал их на улице неграм, желающим подкрепиться. Знакомству с музыкой Армстронг был обязан своим криминальным наклонностям. Парнишкой раздобыв пистолет, видимо от избытка чувств, устроил на улице стрельбу. Его задержали и поместили в соответствующее учреждение для несовершеннолетних, где один из воспитателей стал учить его игре на музыкальных инструментах…

Мулата с портрета тоже весьма чтили. Собственно, его историю Катин узнал, прочитав текст на флаерсе, зазывавшем послушать музыку в локальный бар. Флаерс ему всучил возле какого-то маленького, жалкого домишки бойкий негр. Оказалось, что в домике когда-то жил сам великий пионер джаза. Фасад маленького деревянного домика, поразительно напоминавшего убогими очертаниями деревенский домик где-нибудь в средней полосе России, имел два окна и две двери. Хибара делилась на две части, каждая из которых имела своего владельца. Половина Болдена — правая. В ней до сих пор кто-то живет, — с прошлого века ничего не изменилось. К двери ведет каменная ступенька. Сидя на ней, легендарная личность «Король» Болден, от музыки которого, по свидетельствам современников, «ребятишки в Новом Орлеане моментально становились с ног на голову», любил музицировать. Нечто вроде русского деревенского гармониста, играющего на завалинке.

Черт его знает, не это ли генетическое родство по нищете потянуло Алису из шикарного Нью-Йорка в негритянский Новый Орлеан? Здешний парень оказался ближе и понятней, чем высокомерные англосаксы?… Хотя, она ведь никогда не жила в нищей русской деревне… Напротив… Черт их разберет, все эти гены!…

Катин опять уставился на портрет: на шее Бадди — белая бабочка, очень короткие черные волосы по тогдашней моде аккуратно разделены на пробор. Даже самый изощренный физиономист не углядел бы в этом молодом человеке будущих двух попыток убийства и безвылазных двадцати пяти лет в сумасшедшем доме. Эх, Алиса, какая отчаянная любовь привела тебя сюда, на Юг?!…

Позднейшие биографы долго не могли разобраться, был ли «Король» парикмахером. В конце-концов, большинство все же сошлось на том, что Болден постоянно вертелся возле квартальной парикмахерской, лишь потому, что там был единственный во всей округе телефон. Звоня по нему, он обговаривал детали будущих концертов…

Катин встряхнулся. «Черт возьми! — мысленно выругался он. — Нельзя сдаваться! Все дело в надвигающемся урагане… Если бы не вся эта суета и паника, что царят вокруг, я бы уже давно вышел на след и парня и его сестрицы».

Словно в подтверждение его слов в бар вошел человек…

Это был один из детективов, нанятых Катиным два дня назад.

— Вот что босс, — проговорил детектив, подсаживаясь к столику. — Я кое-что накопал, но больше этим делом я заниматься не могу… Честное слово, не понимаю, как вам удается сохранять такое спокойствие… Вам либо очень нужны эта ребятишки, либо…

Детектив посмотрел на кружку «Миссисипи Мад», стоявшую перед Катиным.

— Ну что ж вы… Не стесняйтесь. Вы хотите сказать, что я слишком пьян, чтобы осознавать грозящую мне опасность?…

Детектив предпочел уклонится от прямого ответа.

— Честное слово, босс, надвигается что-то ужасное. По радио сказали, что эта дамочка (он имел ввиду ураган Катрина) сметет город к чертовой бабушке… Местные ребятишки бегут от нее быстрее, чем от полиции… Те, кого вы разыскиваете — здесь. Братца видели. Он ходил с очень встревоженным видом по Апперлайн Стрит. Разговаривал о чем-то с сестрой, громко выяснял отношения. Затем видели сестру в обществе какого-то молодого негра. Тоже, по всему было видно, выясняли отношения. Потом этот братец заходил в бар и спрашивал, как связаться с местным отделением полиции. Ему сказали простой номер, но он неожиданно передумал и вышел…

«Андрей решил, что не стоит вовлекать в дело полицию!» — понял Катин. — «Заботится о репутации отца, — хорошо известен и здесь, в Америке».

— Больше ничего узнать не удалось…

— Когда братец намеревался обратиться полицию? — спросил детектива Катин.

— Буквально несколько часов назад, — не задумываясь ответил тот. — Братца и сестру приметили с самого начала — они громко разговаривали на незнакомом языке. Бармен решил — они поляки.

— Что за бар?…

— Это в Аптауне. Вот их визитка… — детектив протянул Катину маленькую карточку бара. — Только идти туда уже бесполезно… Если вы, конечно, хотите поговорить с барменом. Бар уже закрыт. И хозяева, должно быть, уже на приличном расстоянии от города. Они собирались в Хьюстон. Там у них родственники… Я тоже уезжаю… Надо спешить. И вам я советую немедленно заканчивать игру и сматывать удочки пока не поздно… Честное слово, босс, оставаться опасно!… В городе уже расшалились криминалы!… Чума надвигается!

— Получается, брат и сестра до сих пор не уехали, Андрей несколько часов назад собирался обратиться в полицию?

— Получается… Послушай, у меня нет больше времени. Ты что, не понимаешь: надо спешить… Я хотел бы получить, что мне причитается…

Прочитав на лице Катина некоторые колебания, частный детектив поспешил добавить:

— Не волнуйся, сведения подлинные. Я играю только в честную игру.

Катин достал из кармана свернутую в кружок и перехваченную резинкой пачку долларов, отсчитав несколько купюр, передал их детективу.

Тот торопливо засунул деньги в карман.

— Мой тебе совет, брось это дело. Чтобы там не происходило у этих братца и сестры, ты уже ничего не сможешь выяснить…

Детектив поднялся. Последние фразы договаривал, уже двигаясь к двери:

— Сейчас ты вряд ли сможешь их найти, даже если попытаешься пристегнуть к этому делу всю полицию Нового Орлеана. Кругом паника, страх — люди спешат спастись от приближающегося урагана. Даже полиции сейчас будет не до каких-то там брата с сестрой… Честное слово, парень, такое впечатление, что ты не смотришь новости… Сматывайся…

Катин повертел в руках визитную карточку.

— Это далеко? — спросил он детектива.

— Не столько далеко, сколько опасно!… Я не советую тебе туда соваться… Сейчас это опасно вдвойне. Ты можешь остаться в этом квартале навсегда. Там полно чернокожих бандитов…

«Ну да, конечно! Именно они и держат у себя девчонку… А братец не знает, как ее оттуда вызволить…» — подумал Катин.

Дверь бара за частным детективом захлопнулась.

«А нет ли тут какой-нибудь истории с наркотиками?» — подумал он. — Быть может, девчонка как-то связалась с наркоторговцами?»

Он посмотрел по сторонам: в баре не было ни единого посетителя. Совершенно очевидно: он проиграл — задание не выполнено. Сейчас на город обрушится ураган и вполне возможно, что те или тот, у кого находится сейчас Алиса, воспользуются стихийным бедствием, чтобы скрыть следы… Он должен был вытащить их отсюда до урагана. Забрать их в Нью-Йорк, в помещение российской миссии при ООН. Что он мог сделать?! У него было слишком мало времени…

В баре работал телевизор. Без конца показывали какие-то метеорологические диаграммы, снимки из космоса: завихрения, синева моря, зленая изрезанная береговая кромка штата. Официантка и бармен, немолодой уже человек, о чем-то приглушенно разговаривали. Из всего их разговора он уловил только название улицы — Бурбон Стрит. Заказать Бурбон?…

Он позвал официантку. Она прошла полпути и с каким-то изумлением уставилась на него.

— Принесите виски «Бурбон», — попросил Катин.

Официантка подошла к бару. Бармен сделал телевизор потише, Катин хорошо слышал их громкий разговор.

— Что за странный тип?… Зачем он сидит здесь? — говорила раздраженно официантка, пока бармен наполнял стаканчик виски.

— А зачем ты до сих пор обслуживаешь посетителей?… — возразил он

— Я не могу ехать! — истеричным тоном выкрикнула официантка. — Как я брошу больную мать?!

— Вдруг и он не может ехать?!…

— Это какой-то нехороший человек! Я уверена!…

Когда она ставила перед ним виски, он смотрел в другую сторону. Конечно «нехороший». Разве хорошие люди на второй день пребывания в городе сидят в баре, потягивая виски, не имея при этом никакого результата. Виски между тем был отменным. «Илайджа Крейг Кентаки». Катин сделал несколько больших глотков. «Очень неплохо в добавление к пиву! — подумалось ему. — «Миссисипи Мад» и бурбон — прекрасное сочетание!»

Он взял с тарелки кусочек хлеба, обмакнул в кетчуп, отправил в рот, вяло прожевал. Стоявшая перед ним порция куриных крылышек оставалась недоеденной. Аппетита не было… Катин залпом допил остававшееся в стаканчике виски. Какой уж тут аппетит, когда задание провалено и в сущности не остается ничего другого, как по возвращении подать в отставку.

Официантка смотрела на него. Катин поднял палец:

— Еще виски! Бурбон!…

Она принесла еще стаканчик. Катин сделал большой глоток и посмотрел сквозь Бурбон на плафон освещения, прикрепленный к стене. Настроение понемногу поднималось.

«Нет, все не так плохо!… Да, он не нашел брата и сестру. Но теперь он точно знает, что они в городе. По крайней мере два часа назад Алексей был в Новом Орлеане. И, если следовать логике, здесь же находилась Алиса. И они не собирались никуда уезжать. Первоначальная версия подтверждалась: Алиса, негр… Брат из-за чего-то ругался с ней… Определенные результаты его миссия уже принесла. Остается малость — найти Андрея и Алису в этом большом портовом городе, население которого в панике покидает его. А до пришествия урагана остается совсем немного…»

Катин улыбнулся официантке:

— Еще бурбон!…

Теперь и бармен посмотрел на него с некоторой тревогой. Видимо и у него закралось подозрение, что допив которое уже по счету виски посетитель просто пристрелит их, спокойно вычистит кассу и неспеша выйдет на улицу, навстречу ночи, ветру и урагану, который через считанные часы сметет в этом городе все. В том числе и следы только что совершенных преступлений.