Арфы нежное звучанье…

Глеб Пудов

Книга представляет сборник баллад, написанных, за редким исключением, в течение 2010—2020 годов. В одних произведениях предлагается новое переосмысление известных мифологических сюжетов, в других – отображение современных событий. Особое значение имеет баллада «Белое и красное», созданная в чрезвычайных жизненных обстоятельствах. Большинство стихотворений снабжены комментариями.

Дорогой Эвридики

В провалах сводов лёд застыл и стаей

кружатся мыши там, иней тает

и над рекой покоится туман.

Не слышно звуков речи, кроме лая,

что бьётся в подземелье, как таран.

В холодной мгле безмолвия две тени

бредут угрюмо, плечи и колени,

как мрамора каррарского кусок,

бледны, и яд болотного растенья

клубится чёрной тучею у ног.

Они молчали и свершали путь свой,

проклятия плутоновых напутствий

лишь изредка касались их ушей.

Тогда быстрей раскачивался в грустном

тумане серебристый кадуцей.

Чуть позже промелькнуло в отдаленьи,

как памяти последнее мгновенье,

сияние земное, и оно

замедлило скрипящее вращенье

и обернуло вспять веретено.

Две тени на открывшемся просторе:

горы вершина, чуть правее — море

клубком катило на берег волну;

триеры парус показался вскоре

и вновь исчез на дальнем берегу.

Бесплотность теней отдыха не терпит —

внизу леса, моря, долины, ветры

вдруг замелькали пёстро, и полёт

проглатывал земные километры

в утробу, словно Кроноса приплод⁷.

Вот побережье древнее Эллады,

рассыпаны, как бусины, Киклады,

Эвбея, Лемнос, Родос, рядом Крит,

где Минос с любознательным Дедалом

готовили герою Лабиринт.

Затем Беотия и старый город,

что богу виноделия был дорог.

Рассечен он воротами на семь

частей. Уже готовил близкий ворог

ему убийства родственную сень.

У царского двора, от крови ала

засохшей, башни града отражала

владыки колесница. Иногда

по стенам и пилястрам проползала

шепча, прозрачных призраков чреда.

В опочивальне страхом и тревогой

терзаем, царь беседовал со строгой

супругой о нашествии врага —

аргосского Адраста и подмога

его была союзная сильна.

Одна из теней словно бы проснулась,

от кадуцея в страхе отшатнулась

и прошептала: «В дом своих детей

я не войду». И далее, волнуясь:

— «Вернемся в преисподнюю. Скорей».

— «Как смеешь ты перечить воле Зевса?

От гордости не помнишь свое место?

Царя бессмертных ты не чтишь, глупец?»

— «Устал я от жестоких и бесчестных

потомков. Так вернёмся же, наконец…»

— «Один найдёшь дорогу до Тартара.

Иди, и приготовься к божьей каре,

старик несчастный. Вряд ли заросла

от тех шагов безмолствующей пары

витая Эвридикина тропа».

Санкт-Петербург

Примечания

7

Согласно древнегреческим мифам, верховное божество Кронос, в попытке избежать предсказания, что один из детей его свергнет, проглатывал их одного за другим. Этой участи избежал только Зевс. Предсказание сбылось.