Честь имею

Глеб Ларин

Эту книгу автор написал для современной молодежи. Она не учит толерантности, но ненависть к войне в целом и к фашизму в частности не самые худшие черты характера, которые должны быть в их юных душах. Все произведения в этой книге основаны на реальных событиях. От древности до наших времен наш народ пронес такие великие понятия как Родина и Честь, что привело нас к великой Победе, о которой мы обязаны помнить. Как противостояние тем, кто хочет, чтобы мы это забыли – вот о чем эта книга.

© Глеб Ларин, 2017

ISBN 978-5-4490-0758-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сорок четыре

Субудай — багатур, великий военачальник монгол, издали увидел горящий город, и сердце его наполнилось радостью. Еще бы, горел город славы и гордости ненавистных ему булгар. Даже сам, Чингиз — хан не смог одолеть булгар, и монголы долго затем, не решались повторить поход против этого народа.

И вот он, Субудай — багатур, которому Чингиз — хан завещал попечительство над своими сыновьями, не с ними, а с внуком великого завоевателя, Бату — ханом, вернулся на эту землю, чтобы восстановить справедливость и славу воинов монгол.

Целых два года передовые отряды проверяли на прочность воинство булгар, появляясь то тут, то там, не избегая легких стычек, но и не давая погубить себя.

Целых два года, лазутчики под видом купцов и путешественников рассматривали укрепления булгар и особенно этот их главный город, пытаясь найти среди этого народа предателей и желающих служить великому хану.

Целых два года послы и посланники монгол вносили раскол среди союзников и соседей булгар, обещая им поддержку, покровительство самого Бату — хана, если они откажутся помогать Булгарии.

И вот теперь, когда все эти действия принесли свои плоды, хитрый и старый Субудай — багатур, решился повторить путь самого великого отца монгол Чингиз — хана. Город отказался сдаться, и он будет наказан. Великой пролитой кровью карают монголы непокорные города. Десятки народов покорил Субудай — багатур и никогда не изменял этому праву, праву сильного, праву вершителя жизни и судеб.

Долго ждал этого дня старый воин и поэтому, когда узнал о взятие города, поспешил взглянуть на него. Когда подъехал он и телохранители его, уже стемнело, но огромное до небес зарево, которым был охвачен город, указывал им путь. И когда приблизились они, то казалось, солнце упало на землю. И теперь, это солнце, догорало на земле, высоко посылая свои искры, и они, рассеиваясь по небу, светили новыми мириадами звезд над несчастным городом.

2.

Воины тотчас узнали Субудай — багатура. Восторженные крики славили его имя и подвиги. И в этих криках слышал он, что верны ему эти воины и готовы умереть во славу монгол.

Вот скачет навстречу, его любимчик, юный багатур Кадан., он спешит покинуть боевого коня и, преклонив колени, с восхищением на лице говорит о победе. Слова его тонут в общих криках и Субудай — багатур молча, улыбается, как бы принимая его слова. Он понимает состояние юноши, победившего в бою, мечтающего получить из рук великого воина золотую пайзцу, особую метку монгол, свидетельствующую, что ее владелец удостоен всякой власти от имени Бату — хана. Да, конечно, Кадан достоин такой почести, но не допускающий поспешности Субудай — багатур молча, продолжает путь, приглашая жестом Кадана следовать за ним.

— Ты еще вчера обещал, что город падет, — сказал он догнавшему его юноше, как бы остужая его пыл.

— Хорошие воины, злой народ! — склонив голову, скрывая досаду, ответил ему Кадан.

— Да, хорошие воины, — согласно кивнул головой Субудай.

И тут он повернул коня своего к правой части города — крепости, где в зареве пожара мелькали тени на стенах и слышались еще чьи — то крики. Приблизившись, старый воин убедился, что слух и чутье не обманули его, на этой стороне города еще шло настоящее сражение, и отчаянные крики защитников перекрывали шум оружия и огня.

— Что это? — спросил он Кадана.

— Это маленький отряд, — ответил Кадан. — Кажется, они прикрывают отход стариков и детей. Мы скоро покончим с ними.

— Почему они так кричат? — спросил багатур.

— Не знаю, повелитель. Злой народ, хорошие воины, — ответил, снова понурив голову молодой воин.

И тогда, как бы по зову души, старый воин направил своего коня прямо к стенам города. Молчаливые тургауды — телохранители, лишь на мгновенье смутились, но в миг другой взяли в еще более плотное кольцо главного полководца монгол и не спускали глаз от происходящего вокруг. Мимо Субудая проходили вперед все новые воины, и видел он страх в их глазах. От этих криков на стенах города стыла кровь, и бледнели лица монгол. И тогда, когда до города осталось полпути летящей стрелы, Субудай еще раз прислушался, остановил коня и сказал, не оборачиваясь Кадану:

— Это — женщины! Кадан, это не воины.

Тишина стояла за его спиной. Кадан понял это еще раньше, и лицо его стало багровым от гнева и стыда. Не дождавшись ответа, сказал Субудай — багатур, указывая на проходящих мимо него воинов:

— Скажи им, пусть их возьмут живыми!

3.

Упавшее солнце и не думало догорать. Огонь с новой силой полыхал над городом, так, что можно было увидеть насекомых в траве и пролетающих в небе испуганных птиц.

И никто не освещал путь пленницам, их провели со стен города к месту, где стоял Субудай — багатур.

— Сколько их? — спросил старый воин.

— Сорок четыре! — ответил старший тургауд.

И сошел тогда с коня Субудай — багатур и пошел он среди женщин, вглядываясь в их лица. Женщины не знали его и не могли знать и, казалось, довольные тем, что все закончилось, спокойно смотрели перед собой, словно не замечая проходящего между ними старца в сопровождение двух тургаудов. И лишь одна из них, низко уронила голову и заметно дрожала. Субудай приблизился к ней и увидел, что ее плечо разрублено мечом, по лицу стекал холодный пот, и она вот — вот потеряет сознание.

— Помоги ей, — сказал Субудай — багатур тургауду слева и едва он прошел вперед, как услышал позади себя звук упавшей на траву головы, а затем и тела женщины.

Еще в седле он заметил среди толпы пленниц знатную, судя по одежде, высокую и красивую женщину. Он подошел к ней, взглянул на ее руки, удивился их белизне и красоте, словно не веря в то, что они могли держать оружие.

— Позовите Цзиня! — приказал он.

И когда подошел Цзинь, китаец, знавший тридцать языков, сказал ему:

— Спроси у нее, почему они кричали?

— Они — женщины. Им было страшно, — передал ответ женщины китаец Цзинь.

Субудай — багатур вернулся к своему коню, и он сказал Кадану:

— Они кричали, потому что им было страшно! И от страха зарубили сотни твоих воинов. Посмотри, какие красивые женщины Кадан, а ты с ними воюешь!

— Красивые женщины, злой народ! — ответил, склонившись ему Кадан, и когда Субудай — багатур уехал прочь, еще долго вглядывался во мрак, укрывший собой великого воина.

Из забытья его вывел голос сотника:

— Что делать с ними? — спросил он, указывая на женщин.

И словно в отместку уходящей власти, но имея свою власть, Кадан ответил:

— Закопайте их! Всех! Живыми!

Еще много достойных воинов — противников предстояло увидеть Кадану на пути к своей славе, но эти сорок четыре были первыми на его пути.