Бархатный враг. Просто НЕреальная история!!!

Глеб Карпинский

В одном из кафе под Новый год встречаются три лучшие подруги, неисправимые извращенки со стажем. За бокалом шампанского они делятся друг с другом тайными эротическими желаниями. На первый взгляд кажется, что все хорошо: они прекрасно выглядят, у них есть семья, и они любимы мужьями, и главное – достаточно обеспечены. Но для полного счастья им не хватает лишь одного – реализации этих желаний…

Редактор Ирина Карпинская

Фотограф Глеб Карпинский

© Глеб Карпинский, 2019

© Глеб Карпинский, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4496-2974-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Подруги в кафе

Было только десять часов утра, а по эскалатору торгового центра уже спускались с покупками плотными рядами довольные посетители. В столице вовсю начинались новогодние распродажи. Все весело разговаривали, смеялись, лица светились предпраздничной эйфорией.

— Я, девочки, у «вечного огня» (на кухне) вчера пару часов провела, — жаловалась своим подругам одна барышня в фетровой шляпке а-ля охотница.

На плечи ее был накинут полушубок из розового искусственного меха, коротенький настолько, что эротичный животик с поблескивающим в пупке пирсингом неприлично оголялся.

Эта, жалующаяся на своего непутевого мужа, барышня только что встала спиной по ходу движения, делая плавный взмах свободной рукой в белой перчатке, будто дирижер перед началом концерта. Две ее попутчицы, ставшие на эскалатор следом, возвышались над ней так, что она буквально «дышала им в пупок». И это несмотря на то, что она носила модные не по погоде туфельки на высоком каблуке.

— Потом поехала с подругой провожать другую подругу в аэропорт, — шмыгнула она напудренным носиком. — Там меня и переклинил позвоночник в грудном отделе…

Жестикулировала она с какими-то дрожащими до кончиков пальцев вибрациями, то внезапно замирая, то снова взрываясь от переполняющих эмоций, словно все это происходило под музыку Чайковского или Моцарта.

В прошлом эта интересная во всех отношениях барышня была известной скрипачкой, еще относительно недавно давала концерты за рубежом, в частности в Японии, и все эти культурные вымученные изыскания отразились на ее детском, почти невинном лице загадочной грустью, разгадать которую мог далеко не каждый. Особенно это касалось продавцов сигарет и алкоголя. Они все время требовали у нее на кассе показать паспорт, тем самым, сами того не понимая, делали ей хороший и, к слову, заслуженный комплимент.

Звали бывшую скрипачку Эльмирочкой или Мирой, но в музыкальном сообществе ее знали под творческим псевдонимом Смычок, но не потому, что она виртуозно играла на скрипке, а потому что умела в свою бурную молодость с легкостью крутить короткие интрижки с дирижерами, импресарио и другими директорами концертов. Все это у нее называлось «попиликать на два-три смычка». Когда же ей стукнуло тридцать лет, она неожиданно для себя выскочила замуж за успешного барабанщика одной известной группы и нарожала ему кучу детишек. Сейчас ее любимая скрипка пылилась в чехле на заслуженном отдыхе, но старые привычки давали о себе знать постоянно.

— Пока приехала домой, поделала пару упражнений, попросила его поднять меня спина к спине, чтобы вставить позвонки, если они сместились… — продолжала Мира-Смычок, шмыгая носиком. — Он поел, выпил водочки, настроение у него уютное, несмотря на то, что я хожу, постанываю. Я даже испугалась… А он говорит: «Может, замутим сегодня, кошечка!?»

У Эльмирочки удачно получилось скопировать подхалимный голос мужа, и подруги, знавшие ее супруга не понаслышке, невольно улыбнулись.

— «Надень на меня корсет и е…!» — так и сказала, девочки. Накипело все, дрожу от злости. «Я думал, — говорит, — как лучше тебе сделать». Ну как можно? Мне и в голову не придет такое, когда ему плохо…

— Вот ты меня удивляешь, Мирочка. Тебе уже давно за.., а ты до сих пор не знаешь, что у мужчин совсем другая логика, — успокаивала ее одна из подруг в дорогой норковой шубе.

Это была Лариска, или, если официально, Лариса Николаевна. То, что у нее был свой собственный салон, услугами которого она пользовалась ежедневно, заметно было по внешнему виду. В укладке прически угадывалась рука мастера, маникюр на ухоженных пальчиках напоминал окружающим целое произведение искусства, а гладкая и увлажненная различными кремами кожа отдавала загаром, добиться которого можно было только при частом посещении солярия.

Эта дамочка чувствовала некое превосходство перед подругами, но не потому, что была богаче или образованнее. Отнюдь. Просто у Ларисы Николаевны наступил раньше других климакс, и она не нашла ничего лучшего, как гордиться этим, и даже взяла шефство над «запозднившимися в этом плане» подругами.

Третья подружка — худощавая блондинка с нахмуренными бровками и большим эротичным ртом, способным разом проглотить связку бананов, час назад бросила свой красный Феррари напротив главного входа и до сих пор числилась среди вечных студенток Гарварда или Кембриджа.

— Ой, давайте, присядем здесь! Поболтаем! — встрепенулась хозяйка салона вдруг. — Голова кругом… Вы, кстати, с гирляндами осторожно, девочки! У одного моего знакомого елка под самый Новый год вспыхнула. Так и тушили, чем могли: винегретом да солеными грибами. Фу! Голова кругом идет. Моя Танечка (личный психолог) так и говорит: «Болтовня помогает женщинам снимать стресс».

На цокольном этаже, рядом с елкой, касающейся макушкой купола атриума, располагалась кофейня. Спускающийся эскалатор буквально упирался в ее барную, украшенную мигающими гирляндами, стойку. Тут всех ждало большое искушение, и обычно посетители, утомленные шоппингом, невольно погружались в атмосферу праздничного комфорта. Уютные диванчики в приглушенном свете свисающих ламп и чудесный аромат свежесваренного кофе располагали к беседе. Любой желающий, имеющий лишнюю тысячу рублей в кармане, мог плюхнуться на один из этих диванчиков вместе со своими покупками и взять себе чашечку кофе и обязательно шоколадный бисквитный десертик, непременно украшенный фирменной вишенкой. И пока услужливые официанты в идиотских колпаках Санта Клауса колдовали над кофеварками, счастливчик в ожидании заказа либо читал алкогольную карту, либо рассматривал над собой разноцветные елочные шары. Когда ему приносили заказ, он обычно медлил, подолгу мешал ложечкой или пробовал на вкус пенку в чашке или вытаскивал двумя пальчиками за плодоножку ягоду из десерта, просматривал на просвет в ней косточку и опускал затем в рот, непременно закрывая от удовольствия глаза и сладко причмокивая.

На одном из таких диванчиков и расположились наши симпатичные героини. Всем троим было слегка за сорок пять, но это только по паспорту. Относительно здоровый образ жизни, правильное питание и в некоторых случаях «пластика» творили чудеса. Они смеялись, шептались, в общем, вели себя с непринуждённостью, свойственной лучшим подругам, изловившим себе свободную минутку, чтобы немного поболтать и посплетничать.

К тому же, походы по торговым галереям в поисках новогодних подарков своим мужьям и детям утомили их. Не забыли они и про себя любимых. Среди пакетов мелькали бренды нижнего белья и дорогого парфюма.

— Обожаю это место! — призналась Лариса Николаевна, сплевывая вишневую косточку в фарфоровое блюдечко. — Чувствуешь себя как дома, а вишенка как всегда бесподобна.

— Ой, девочки, мне бармен сейчас подмигнул или это кажется… — улыбнулась бывшая скрипачка, кокетливо поправив на себе шляпку.

Сейчас Эльмирочка находилась в какой-то экзальтации от подмигнувшего ей молодого мальчика. Она отказывалась верить доводам подруг, что у парня может быть просто нервный тик.

— Ой, зря Вы, девочки, смеетесь, — досадовала она. — Мальчик хороший, молоденький. Наверняка, мечтает отодрать меня, старую добрую шлюшку, в ближайшей подсобке в особо извращенной форме. Боже, какой смешной! А руки-то у него просто золотые. Смотрите, как он разливает из кофейника… Ммм… Обожаю кофейники…

В ожидании заказа (дамы решили взять себе шампанское) бывшая скрипачка сбросила с себя свой вульгарный полушубок, оставшись в не менее откровенной блузке. Она даже разулась и, убрав под себя свои ножки в красных леггинсах, удобно расположилась по-турецки на диванчике. Там она позволила себе разминать свои ноющие от постоянного хождения на высоком каблуке ступни с таким нескрываемым наслаждением, что окружающие и проходившие мимо мужчины стали невольно поглядывать на нее.

— Мирочка, — не выдержала третья красавица с длинной русой косой. — Ты всегда имитируешь оргазм в постели, или только во время шоппинга? Я вот всегда честна с мужиками. Ну не орел если, так и говорю… «бедный ты мой воробушек» и по головке глажу…

— Правильно, Жанна, головку стимулировать необходимо, особенно если мужчина в возрасте…. — в ответ кольнула больно Эльмирочка, явно намекая на почтительный возраст мужа подруги, и опять стрельнула взглядом в сторону барной стойки.

— Мой Жорик, между прочим, — самый лучший мужчина, — гордо парировала Жанна дерзкий выпад. — Он твоему бармену еще фору даст.

Стоит отметить, что Жориком Жанна называла не только своего мужа. Все подруги знали, что это такой оборот речи и что под такое определение попадают все богатые мужики-толстосумы, оказывающиеся в поле зрения бывшей манекенщицы-экскортницы, а позднее увядающей фотомодели для мужских журналов. Настоящий же муж Жанны редко кому показывался на глаза, предпочитая роль серого кардинала. Поэтому не будем называть его скромное имя, чтобы не привлекать внимание общественности и налоговых органов.

Денег у Жанны было, действительно, хоть отбавляй. Она купалась в роскоши и могла себе позволить все, что хотела. Эта вседозволенность во многом испортила ее характер. Только тот факт, что она искренно не понимала, как люди могут жить без красного Феррари, говорил о многом. Помимо прочего, голова у нее всегда была занята какой-то сектантской мишурой, преимущественно диетами и восточной философией. Вообще эта блондинка была натурой легко внушаемой, но быстро отходчивой. Но если она загоралась, то окружающие должны были сиять и сгорать вместе с ней, а если этого не происходило или кто-то имел на сей счет свое мнение, она просто вычеркивала таких из жизни и включала в свой круг общения только после унизительного покаяния. Вот отчего ее терпеливым подружкам приходилось не сладко.

Казалось, эти избалованные фортуной женщины перепробовали все тренды модных учений последних лет. Они даже отказывались от бараньего мяса в чесночном соусе в священный для мусульман праздник Рамадан и не пили больше французское вино моложе урожая 1984 года. Ведическая йога на высокогорной Канченджанге, однодневный курс тантрической Камасутры в Мюнхене и изучение китайского языка посредством тактильных ощущений — всё это было ничто, пока они не прочитали на свою беду книгу какого-то американца «Волшебство утра» и в течение полугода вставали в четыре утра и пели странные мантры, обычно выражающиеся одним завывающим звуком «Ам» или «Ом». Дело приняло такой широкий размах, что мужьям пришлось тратиться на частных психиатров, которые, в конце концов, прописали лечение плеткой, чтобы окончательно выбить дурь из одураченных дамских головок. Но современная израильская медицина не учла тот факт, что любое насилие порождает ответную сексуальную реакцию, и наши дамочки еще долго сидели на БДСМ, озолотив местные секс-шопы.

— Ну, хватит, девочки, ругаться, — вмешалась в разговор Лариса Николаевна. — Ведь Новый год на носу, и я от всей души хочу поздравить Вас….

Она к тому времени уже вытаскивала из подарочной коробочки с оранжево-черными полосками флакончик из толстого, точно линза, стекла.

— У паренька темнокожего по акции у входа в Лореаль приобрела, — призналась она, радуясь, как ребенок. — Говорит, не подделка. Chanel «Tigresse, plus de férocité». (Шанель, «Тигрица, больше свирепости!). Ну что, бесстыдницы-извращенки, кто в этом году был пай-девочкой?

— Что-то пахнет как-то подозрительно… — принюхалась Жанна. — Это точно Шанель?

— Ты что! Это эко-серия для феминисток, специально к Рождеству. На нее в Париже очередь с лета записывалась, а сейчас вообще хрен достанешь. Там в составе фишка есть. Моча течной тигрицы, разбавленная родниковой водой аж трех озер Салагу, Гоб и Капитетелло. Все доходы от продажи идут в фонд живой природы.

— Откуда вообще у того парня Шанели?

— Говорит, в Duty Free в Сенегале у него дядя работает, а он тут в Москве у парфюмерных салонов околачивается. Цена почти в три раза ниже, а качество выше. Ну, разве не Шанель, девочки? Я у него еще скрабов разных набрала для массажа. Кто берет?

— Ладно, моя водичка! У меня как раз духи закончилась, — согласилась блондинка, выхватив из рук Ларисы Николаевны заветный флакончик и тем самым оставив за бортом бывшую скрипачку.

Эльмирочка в ответ надула демонстративно щеки и выдохнула. «Больно мне и надо было», — показывала она своим равнодушным видом.

В этот момент подошел барменчик в колпаке Санта Клауса и расплылся в улыбке. На подносе в его руках стояли три флюте на высокой ножке. В качестве особого подарка парень вручил Эльмирочке мандаринчик и почтительно поклонился.

— Ах, ляпота-то какая! — хлопнула в ладоши Лариса Николаевна, рассматривая, как пузырьки бьются о стенки хрусталя и поднимаются на поверхность. — Ну, что, девочки, вздрогнем?

— А это точно шампанское или тоже у негра за углом куплено? — спросила Эльмирочка, еще усерднее разминая свои пяточки.

— Обижаете, — улыбнулся бармен бывшей скрипачке. — Как можно обманывать такую красивую женщину!

Мирочка, польщенная комплиментом, поправила локон волос за ушком и облизала губки.

— Ну, уж если Вы так уверены…

Бармен почтительно поклонился, понимая, что пауза затянулась, и с неохотой отправился к барной стойке, где его ждали кофеварки. Ему, очевидно, очень хотелось присесть за столик с этими барышнями.

— Как тебе удается так мужиками крутить? — поразилась Лариса Николаевна. — На меня этот юнец даже не смотрит.

— Все потому что, Ларик, — улыбнулась Эльмирочка. — Моя душа, как в «Радости любви» Крейслера, весело и мажорно парит над суетой города, никогда не теряя личной свободы. Все это, несомненно, действует на мужчину, как красная тряпка на быка.

— Ну да, конечно, — ухмыльнулась блондинка Жанна. — Уж признайся нам, что этот тупой малолетка на твои лосины запал. Ты бы еще их на голову натянула для убедительности.

— Красный цвет, не тебе говорить, всегда выигрышный. А что? Может, сейчас выпью бокальчик и натяну, так сказать, во все тяжкие пущусь, — шмыгнула напудренным носиком Эльмирочка. — Я уж «на склоне лет» могу себе и не такое позволить.

Подруги прыснули от смеха и взяли по бокалу шампанского.

— С наступающим Вас, девочки! — улыбнулась Лариса Николаевна. — И давайте загадаем желания, чтобы они непременно исполнились!

— У меня желаний особо никаких нет, — призналась Жанна. — Разве что водителя сменить. Тут кто-то про негров говорил из Сингапура. Может, подойдет?

— А чем тебе Павлик не устраивает? Он же вроде даже в Формуле-1 участвовал…

— Ты как с Луны свалилась. Белый водитель уже не в топе, и я давно хочу проверить сочетание красного с черным.

— Ты не новатор, Жанка. — съязвила Эльмира. — Кутюрье Стендаль тебя опередил…

— Что-то я не помню такую фамилию среди законодателей моды. Но это куда лучше, чем ночные поллюции Версачи с его вечными тягами к розовым котикам.

— Ну ладно, девочки, — опять взяла на себя роль миротворца Лариса Николаевна. — Коль у вас нет желаний, давайте просто выпьем.