Бабораб

Глеб Болотов (2024)

Марина Трифонова стала свидетелем ДТП с печальным исходом. Виновник аварии скрылся. Марина и не предполагала, что это происшествие повлечет за собой череду опасных событий и приключений в ее жизни.

Глава 20

— Хватит хандрить! Выше носы! Не место делает человека, но человек место! Давайте же сами сделаем что-нибудь! — громко декламировала Ирина, стоя на сцене.

Недалеко лежала Марьям со своим листком с текстом.

— Сделаем? Но что? Мы маленькие люди.

— Маленькие?! Ещё скажите: червяки, микробы, опарыши. Человек — это звучит гордо! Забыли?! Человек может всё, надо только захотеть. Можно горы свернуть, можно наш город превратить в город-сад. Завтра же начнём!

— Что? Начнём? — недоумённо спросила Марьям.

— Строить новый район, новый парк…

— А деньги? У нас денег же нет.

— С деньгами любой дурак построит город и сад…

— Стоп, стоп, — Никита Сальников захлопал в ладоши и подошёл к Ирине, потрогал её за плечи. — Это всё, конечно, очень круто, но нужно сбавить обороты. Не так пафосно. А больше…

Никита задумался.

— А больше или правильнее сказать: надрывнее, отчаяннее…

— Подожди, Никита, я ничего не понимаю, — сказала, вставая со сцены, Марьям, — ты же говорил, что у нас идея в спектакле пессимистичная, а тут появляется этот оптимистичный персонаж журналистка Ирина. Не получится ли это слишком абсурдно?

— Марьям, не лезь, куда тебя не просят. Ты актёр, артист, ты ничего не понимаешь в высоком: в создании текстов, в придумывании целых миров и вселенных.

— Ты же говорил, что актёры тоже творцы. Ты писал три года эту пьесу и за два дня поменял её контекст. Это как-то очень странно.

— Марьям, пожалуйста, не разрушай мою психику — она и так давно уже на пределе находится. Все свободны. Сегодня репетиция окончена.

Никита похлопал в ладоши и снова подошёл к Ирине.

— Ира, я не хотел говорить при труппе, но вы немного не дорабатываете.

— Что же мне делать?

— Надо подтянуть роль.

— Здесь?

— Только не здесь. Здесь всё пропитано сейчас негативной, дурной энергетикой непонимания, пофигизма и идиотизма. Надо ехать ко мне. Там атмосфера, что надо. Едем, едем. Отказ не принимается.

И они приехали на квартиру Никиты, в которой царил жуткий беспорядок. Комната была одна. На подоконнике и письменном столе стояли пустые бутылки пива и других алкогольных напитков. На полу на ковре валялась пара носков. Никита умелым ловким движением ноги, как заправский футболист, запулил их под кровать.

— Так, Ира, садись сюда.

Он указал на кресло.

Ира села.

Никита скинул свитер на другое кресло и сел напротив неё на край кровати.

— Ир, я ещё не всю твою роль прописал. Нам надо разобрать следующий эпизод. Ира влюбляется в Витька.

— Витька? Он же бездомный, живущий около мусорных бачков на улице.

— И тем не менее. Ты его любишь. Ты должна себе объяснить, за что ты его полюбила.

Ира подумала и дала ответ:

— Он умный и талантливый.

— Я больше скажу: он непризнанный гений, которого отверг этот подлый поганый мир, — добавил Никита. — Теперь, смотри: я — это Витёк, ты журналистка Ирина. У вас будет любовная сцена. Ты должна ему признаться в любви, а он принять эту твою любовь. Я хочу импровизации. Хочу, чтобы ты тоже поучаствовала в создании текста, строительстве гениальной пьесы…

Ирина задумалась на минуту, а потом начала:

— Виктор…

— Я уже тыщу лет Виктор. Сколько живу, только и слышу Виктор, Виктор… А я хотел бы быть не Виктором, а Спиридоном, например, или Афанасием. Виктор — это имя мне не подходит, какой я на хер победитель. Я жалкое чмо с помойки.

— Нет, ты победитель.

Никита горько усмехнулся.

— Ирина, вы право насмехаетесь надо мной.

— Нисколько. Я полюбила вас всем сердцем и душой.

Никита сделал удивлённое лицо.

— Вы? Меня? Зачем вы это говорите? Я могу умереть от этого. Разве вам неведомо, что словом можно убить?

— Я хочу вас исцелить.

В глазах Никиты блеснули слёзы. Он помотал головой.

— Нет, нет это невозможно. Я так рехнусь. Я как вас увидел первый раз у меня что-то дрогнуло внутри. Я давно не верю в чудеса, но они оказывается бывают. Идите же ко мне.

Ирина встала с кресла, подошла к Никите. Тот встал ей навстречу, обнял и поцеловал сильно в губы.

— Что ж вы целуетесь, так будто не любите? Отдайтесь полностью страсти! Не жалейте ни себя, ни меня. Любить без пощады, до боли: так как умеем только мы — русские.

И Никита стал крепко целовать Ирину в засос. У неё пошла кругом голова. Она не заметила, как оказалась в постели. Он уже почти снял с неё водолазку и смаковал губами её сосцы, а рукой залез в трусики. Киска начала мокреть. Ирина попыталась вырваться.

— Ирочка, как же я люблю тебя, — бормотал, словно бывший не в себе Никита. — Заласкаю до полусмерти, до отрыва башки. Расслабься милая и полетели…

Но Ирина вырвалась-таки.

— Куда ты?

Никита протянул к ней руки.

— Туда.

Ирина указала на дверь, и напяливая обратно водолазку, побежала в прихожую.

— Не бросай меня, Ира. Я могу не выжить без тебя.

Ирина быстро напялила обувь.

— Завтра жду тебя на репетиции, прошу не опаздывать.

Никита откинулся назад спиной на кровать…