Комментарии к «Федру» Платона. Книга вторая

Гермий Александрийский

Вторая книга Гермия обсуждает философские идеи о любви, безумии и бессмертии души. Используя метафору возницы и лошадей для иллюстрации Гермий исследует иерархию душ, их связь с божественными сущностями и концепцию пророчества. В заключение, он подчеркивает различия между разумной душой человека и неразумной душой животных, утверждая, что только философы могут достичь божественного через понимание.

η. Ψυχὴ πᾶσα ἀθάνατος] 245 C.

Начало же доказательства следующее.

Обсуждает природу души, ее бессмертие и самодвижение, опираясь на философские идеи Платона и Аристотеля. В начале рассматриваются различные мнения о том, о какой душе идет речь: некоторые считают, что это касается только космоса, другие — всех живых существ. Платон утверждает, что следует говорить о разумной душе, которая является высшей формой души.

Далее текст излагает два основных аргумента, доказывающих бессмертие души: первый показывает, что душа не может уничтожаться сама по себе, а второй — что она не может быть уничтожена извне, так как является принципом движения. Платон утверждает, что душа самодвижна и всегда в движении, что делает ее бессмертной.

Также обсуждается, что все, что движется, должно иметь источник движения, и этот источник — душа. Текст подчеркивает, что душа, как самодвижущаяся сущность, обеспечивает себе жизнь и движение, и, следовательно, является бессмертной. В заключение, автор утверждает, что разумная душа, в отличие от иррациональных существ, обладает высшей формой самодвижения и бессмертия.

Во-первых, мы должны рассмотреть, о какой душе должна идти речь в беседе. Некоторые считают, что речь идет исключительно о космосе, потому что, как утверждается, «все небеса и все поколения, которые сошлись, стоят». Это приписывается Посидонию Стоику. Другие рассматривают все вещи в целом, включая души муравьев и мух, о которых упоминает Гарпократ; действительно, говорят, что все относится к каждой душе. Если не нужно ни чрезмерно сужать проблему, ни широко распространять ее на всех животных, мы будем опираться на мнение самого Платона относительно вида обсуждаемой души; он заявил, что сначала необходимо говорить о природе души, как о разумной, так и об неразумной, то есть обо всех разумных душах; таким образом, речь идет о разумной душе. Более того, в другом смысле разумная душа часто упоминается древними; то, что выше нее, они называют разумом, а меньшую часть называют не просто душой, а скорее неразумной душой, низшим типом души, вторым следом жизни или даже оживляющим принципом духа, наряду с жизнью, касающейся тел и подобных вещей; особенно и в первую очередь — разумной душой. Действительно, истинно человеческий аспект называется разумной душой. Поэтому можно сказать, что это рассуждение относится ко всем разумным душам. Ранее он изложил вывод, поскольку он вытекает из тех вещей, которые присущи душе, и как это должно стать очевидным; по этой причине он предложил вывод, указывающий, что в этой самой сущности то, что переплетено, содержит бессмертное или душу.

Перед тем как вышеупомянутое доказательство было составлено, разделено и развернуто, были добавлены вплетенные элементы и то, что их содержит. Здесь есть два наглядных аргумента, с помощью которых непосредственно доказывается бессмертие души, а другой демонстрирует невозможность ее уничтожения. Но почему здесь такое множество аргументов? Это не просто желание представить большое количество попыток (ведь этим пользовались и другие, как в «»Федоне«»), но, скорее, очевидно, что каждый аргумент используется уместно. Теперь, поскольку мы исходим из сущности и из того, что существует само по себе, аргументы относятся к душе; я утверждаю, что, поскольку необходимо показать, что душа бессмертна, мы должны рассмотреть, сколько существует путей к уничтожению. Покажем, что ни одним из этих способов душа не уничтожается, тем самым демонстрируя, что она нетленна и неразрушима, и очевидно, что она бессмертна.

Все, что разрушается, разрушается двумя способами: либо само по себе, благодаря находящейся в нем материи, либо извне. Например, лежащее дерево гниет из-за присущей ему гнили (ведь оно содержит причину своего собственного разрушения); как сказано в «Республике», все, что уничтожается, уничтожается своим собственным злом. С другой стороны, оно может быть сожжено или обуглено чем-то внешним. Поскольку я считаю, что существует два способа уничтожения, то и аргументов тоже два: один показывает, что душа не уничтожается сама собой, что демонстрирует самодвижение и вечное движение; другой — что она не уничтожается другим, поскольку является принципом движения. Таким образом, является ли каждая из них неполной? Из обоих в доказательстве проявляется полное, или же одно содержит другое в каждом случае, раскрывая особенность каждого? Ибо то, что не уничтожается само по себе, не уничтожается и другим; оно обладает внутри себя причиной сохранения себя и всегда остается с собой, пока не уничтожено другим (ибо таково самодвижение, как будет показано). А то, что не уничтожается другим, но служит принципом и причиной сохранения других, как же оно может быть уничтожено само по себе? Это будет показано как принцип движения; он не уничтожается теми, кто выше него, не сохраняется ими и не сохраняется теми, кто следует за ним, что является причиной его бытия и жизни снова. Если, таким образом, она не уничтожается ничем, то как же этот источник жизни может быть уничтожен сам собой? Таким образом, мы утверждаем, что каждая из причин совершенна сама по себе, охватывая в себе и остальные, и проявляется и характеризуется тем, что уничтожается сама по себе, и тем, что не уничтожается другой. — Ранее мы вычленили из аргументов их голые пропозиции по порядку, поскольку Платон представлял их спорадически. Итак, первый из них таков: душа самодвижна; самодвижение всегда в движении; всегда в движении — бессмертна; следовательно, душа бессмертна. Этот аргумент покажет нам, что она не уничтожается сама по себе. <Другой аргумент>: душа самодвижна; самодвижение — это принцип движения; принцип движения не порожден; не порожден — нетленен; нетленен — бессмертен; следовательно, душа бессмертна. Этот аргумент покажет нам, что душа также не уничтожается никакими другими вещами. — Что касается истинности выводов, то мы уточним это положение в следующем обсуждении, а сейчас рассмотрим первый и общий из двух аргументов, который гласит, что душа самодвижна, — пункт, который Платон представит последним в этом рассуждении. Мы поразмышляем над ним, отделив его от самого себя, о самодвижущемся и о том, что оно является первым из движимых, поскольку даже случайный человек не оспаривал его существования. Возможно, найдется и то, в чем философы не расходятся во мнениях. Ибо Аристотель действительно приписывает все телесные движения душе, что мы также считаем наиболее верным; с другой стороны, Платон ясно говорит, что движения души отличаются от всех телесных движений. Ибо он говорит в десятой книге «Законов»: «Душа действительно управляет всем на небе, на земле и в море своими собственными движениями, которые обозначаются такими именами, как желать, созерцать, заботиться, размышлять, думать правильно или неправильно, радоваться, печалиться, бояться и увлекаться». Таким образом, очевидно, что существует принцип движения, который является самодвижущимся; поскольку ясно, что существует другой движущийся, то либо этот другой движущийся будет перемещаться другим и сам будет перемещаться другим, а тот — еще одним другим, и так до бесконечности, либо другие движущиеся будут двигаться по кругу относительно друг друга, так что первый снова будет перемещаться последним. Если ни один из этих способов не может быть установлен, то необходимо, чтобы самодвижущееся существо вело за собой. Таким образом, ясно, что движители не идут к бесконечности, ибо бесконечное не существует ни в сущности, ни в знании о нем. Более того, движители не могут двигаться по кругу, ибо порядок существ был бы аннулирован, и одно и то же было бы и причиной, и следствием.

Следовательно, должен существовать некий принцип движения, причем движение не должно продолжаться бесконечно или двигаться по кругу. — Этот принцип движения, который оба философа обозначают как душу, Платон называет самодвижущимся, а Аристотель — неподвижным. Необходимо доказать, что этот принцип движения действительно является самодвижущимся. Из доктрин Аристотеля можно узнать, что во всех существующих вещах природа не переходит непосредственно от одной противоположности к другой, например от зимы к лету, но всегда должна предшествовать среднему состоянию, иногда весне, иногда осени; и таким образом это относится ко всем телам и бесплотным сущностям. Более того, даже здесь, при наличии движущегося и недвижущегося, должна быть середина, которая есть самодвижущееся, являющееся одним и тем же и по числу, и по сущности. Ведь то, что Аристотель называет самодвижущимся, например, животное, в настоящее время не существует — оно подлежит исследованию; ведь из неподвижного и другого движущегося, как говорят, все животное является самодвижущимся. Таким образом, поскольку неподвижное признается принципом всех вещей, а другое движущееся связано с телами, между ними будет существовать самодвижущееся, которое есть не что иное, как душа.

Конец ознакомительного фрагмента.