Русские избранники

Георг фон Гельбиг, 1809

Книга, написанная послами Саксонии в России при императрице Екатерине Великой, рассказывает о жизни 110 представителей разных народов, искавших удачи и успеха при русском дворе. Ее мемуары очень правдивы, но настолько откровенны и вызывают гнев императрицы, что она отзывает послов. Это создает трудности для издания книги, но мы надеемся, что читатели нашей страны оценят ее и заинтересуются.

Оглавление

7. Павел Ягужинский

Человек, никогда не отрекающийся от своего мнения, вечно говорящий правду, презирающий всякие сделки с совестью, высказывающий смело своим согражданам, своему начальству, даже своему государю только тот взгляд, который кажется ему, по его убеждению, вернейшим, такой человек заслуживает, конечно, общего уважения. Небольшие пятна, отнимающие у картины высшую степень совершенства, исчезают пред великими ее достоинствами или же делают их еще более выдающимися.

Павел Ягужинский родился в Москве в 1683 году. Его отец, кистер[81] лютеранско-немецкой общины в Москве, был родом литвин.

На восемнадцатом году Павлу посчастливилось и его узнал Петр I, а несколько удачных ответов приобрели ему милость императора. Вскоре за тем он принял греческую религию. Мы не можем указать причины, побудившие его к такому шагу. Петр I дал ему первоначально место в государственной канцелярии, где он оставался несколько лет и работал очень старательно. Петр, казалось, совсем уже забыл о нем, когда Меншиков вновь рекомендовал его, и Петр вспомнил о нем как о человеке весьма пригодном и назначил его в гвардию, где он имел случай быть узнанным ближе государем. Из офицеров гвардии был он сделан денщиком[82] Петра I и стал самым доверенным любимцем. Ягужинский был один из тех, которые подписали в 1718 году смертный приговор несчастному царевичу Алексею Петровичу. Он был тогда генерал-майором и капитаном гвардии. Четыре года спустя Петр возвел его в генерал-лейтенанты и, наконец, назначил генерал-прокурором[83] в Сенат.

По смерти Петра он, вместе с Меншиковым, помог Екатерине вступить на престол. Хотя эта государыня и возвела Ягужинского в графское достоинство, но, вследствие распри с князем Меншиковым, которому он, вопреки убеждению, никак не хотел уступить, Ягужинский в царствование этой же императрицы потерял место генерал-прокурора. Тем не менее он всегда пользовался большим почетом в Русском государстве. Двор боялся его; армия же высказывала ему общую любовь и уважение.

В царствование Петра II он продолжал только военную службу, но с необыкновенным усердием. По смерти этого государя он состоял членом высокого собрания, решавшего вопрос о престолонаследии.

При восшествии на престол императрицы Анны это же собрание арестовало Ягужинского за то, что он советовал новой государыне разорвать представленную ей капитуляцию и по примеру ее предков царствовать по собственной воле, без ограничений. Быть может, давая такой совет, Ягужинский имел в виду самого себя, но его намерение не удалось. Ягужинский мог бы тогда же погибнуть, если бы императрица из благодарности тотчас же не освободила его. Это был первый акт, которым Анна обозначила свое самодержавие. Ягужинский стал опять генерал-прокурором, но поссорился с Бироном, так что даже обнажил шпагу против любимца императрицы. Это был опять путь к погибели; но Анна, всегда благодарная за добрую услугу, оказанную ей Ягужинским, стараясь устранить последствия этого спора, назначила его послом при берлинском дворе. Спустя несколько лет он был вызван назад и назначен кабинет-министром.

Он умер в 1736 году и был погребен со всеми военными почестями в Невском монастыре, где сохранилась надгробная надпись в первой церкви, внизу, на левой руке, при входе в монастырь[84]. В конце этого краткого биографического очерка мы присоединяем краткое описание торжественных похорон этого знаменитого мужа. Граф Ягужинский был тогда генерал-аншеф, кабинет-министр, действительный тайный советник и кавалер орденов Св. Андрея и Св. Александра Невского[85].

Ягужинский был один из тех, в ком Петр I не ошибся, потому что он был действительно человек необыкновенных способностей. Взгляд Ягужинского был очень верен, так что те из его подчиненных, которых он избрал, были, как известно, люди дельные. Он обладал обширными военными познаниями и хорошо знал свою родину. Его присутствие духа помогало ему в труднейших обстоятельствах и часто даже в тех, когда горячность ставила его в довольно затруднительное положение. Он был очень смел и не смотрел на лица, когда ему приходилось высказывать свое мнение. Ягужинский был именно тот, который довольно часто говорил императору Петру I горькую истину, когда другие не осмеливались делать возражений против необдуманных иногда распоряжений этого монарха. При таких больших достоинствах Ягужинский был вспыльчив и горяч, особенно когда бывал пьян, что в последние годы случалось почти ежедневно, — порок, который был необходимой составной частью нравов того века и который, к сожалению, приводил этого великого министра нередко к самому крайнему распутству.

Ягужинский был женат два раза. От первой своей жены, фамилии которой мы не знаем[86], он имел детей, но потом поссорился с ней и развелся с разрешения Петра I. Затем он женился на графине Головкиной, которая после его смерти вышла замуж за обер-гофмаршала графа Михаила Бестужева и была крайне несчастлива[87]. От этой второй жены Ягужинский имел, как нам известно, нескольких дочерей.

Один сын от первого брака умер еще в 1724 году. Второй его сын, Сергей, находился на службе при нескольких правительствах. Так, например, он был в 1764 году членом комиссии, которая была обязана произвести, после убиения бывшего императора Ивана Антоновича, следствие над несчастным Мировичем[88]. Сергей должен был выйти в отставку и был вследствие слишком дурного управления своими имениями объявлен под старость расточителем. Он был генерал-поручик, камергер и кавалер ордена Св. Анны[89] и жил еще в 1799 г. Нам неизвестно, были ли у него дети.

Одна дочь от первого брака вышла замуж за князя Гагарина[90] и была замешана в несчастии своей мачехи, но тотчас же освобождена. Старшая дочь от второго брака была также арестована вместе с матерью.

Краткое описание[91] торжественных похорон его превосходительства генерал-аншефа и кабинет-министра графа Ягужинского, состоявшихся 28 апреля 1736 г. в Петербурге:

После того как тело было публично выставлено несколько дней для поклонения и на 28 апреля одним генерал-аудитор-поручиком и одним гвардейским офицером были приглашены все русские и иностранные министры вместе с другими почетными лицами, кортеж собрался рано поутру, около 9 часов, в доме умершего графа, откуда процессия двинулась в Александро-Невскую лавру приблизительно в следующем порядке.

200 императорских гвардейцев верхом, Ингерманландский полк, Петербургский гарнизонный полк, 3 фурьера верхом, 4 литаврщика, 12 трубачей, 2 прапорщика с графскими гербами, поручик с красным знаменем, шталмейстер, 6 лошадей в траурных попонах, 3 маршала, русское и немецкое купечество, 2 маршала, чиновники различных коллегий, 2 майора, рыцарь в светлых латах, лейтенант с белым знаменем, на котором вензель графа, человек в черных латах пешком, прапорщик с черным знаменем, лошадь в траурной попоне, певчие, 2 полковника, все русское духовенство, бригадир и 2 полковника, за которыми несут: каску, рукавицы, шпоры, шпагу, знак ордена Св. Александра, знак ордена Св. Андрея, командирский жезл.

Все эти знаки лежали на красных бархатных подушках с золотыми галунами и кистями; каждую подушку нес бригадир, полковник или майор при двух ассистентах.

По сторонам шли солдаты с белыми зажженными восковыми свечами, к которым был приделан щит с графским вензелем, 3 бригадира, 6 унтер-офицеров кадетского корпуса; печальная колесница, везомая 6 лошадьми в попонах; 12 капитанов и майоров держали балдахин из черного бархата с серебряным галуном; возле шли полковники, 8 унтер-офицеров кадетского корпуса, генерал-майор, 2 адъютанта, другие приглашенные на проводы тела, 3 обтянутые трауром кареты, каждая в 6 лошадей, в каждой карете женщины в плерезах, фурьер верхом, эскадрон лейб-гвардейцев верхом.

Во время печального шествия из крепости раздавался каждую минуту пушечный выстрел.

По соизволению ее императорского величества могила была приготовлена в церкви помянутого монастыря, где погребаются только тела членов императорского дома. При опускании тела в могилу войска произвели, по военному обычаю, тройной салют из ружей.

Примечания

81

Ки́стер (кю́стер) — церковнослужитель-завхоз. У протестантов — смотритель храма, отвечающий за имущество церкви. У кистера хранятся ключи от церковных зданий и священные сосуды.

82

денщик — особый придворный чин; денщики состояли при Петре и попеременно дежурили у него. Их можно назвать дежурными адъютантами. Название это происходит от русского слова день.

83

Генерал-прокурор — по рангу последний член в Сенате, но по значению — важнейший. Он заседает в Сенате от имени императора, контролирует все, что там делается, и имеет решительное влияние на постановления сенаторов.

84

В Благовещенской церкви Александро-Невской лавры.

85

Хотя орден Св. Александра Невского был учрежден Петром I, но только Екатерина I начала раздавать его. Он — второй орден по значению и носится на красной ленте.

86

Это была Анна Федоровна, урожденная Хитрово. После развода, в 1722 году, она была заключена в монастырь.

87

В жизнеописании генерала Бергера мы будем иметь случай говорить о печальной судьбе этой дамы.

88

Об этом будет говориться в другом месте.

89

Карл Фридрих Голштинский, отец Петра III, основал орден Св. Анны в 1735 году в честь своей супруги Анны Петровны. Этот орден — единственное, что Павел I, как великий князь, получил из своих верховных прав на Голштинию. Он жаловал этот орден как гроссмейстер его и, став императором, сделал его военным орденом и разделил на несколько степеней. Лента — красная с желтой каймой. Орден замечателен тем, что звезда его, подобно ордену Данеброга, носится на правой стороне.

90

Графиня Прасковья Павловна, жена князя Сергея Васильевича Гагарина.

91

Дословно списано с современной рукописи.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я