О былом

Георгий Северцев-Полилов, 1910

В сборник популярного в свое время писателя Г.Т. Северцева-Полилова вошли рассказы об известных и малоизвестных личностях и событиях из времен Византийской Империи, Московского Царства и Российской Империи. Печатается по изданию В.И. Губинского.

Благословите, братцы,

Старину сказать.

По благословению

Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского ВЛАДИМИРА

© Блинский А.В., составление, 2001

© «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2001

Ради Господа

На Тверском княжеском столе после кончины князя Александра Михайловича сел старший сын его Михаил.

С юных лет был он благочестив и сострадателен к нищим и калекам. Сделавшись тверским князем, Михаил не раз отправлялся с своим близким боярином по вечерам, переодетым в простое платье, по кружалам и заезжим дворам, стараясь выведать, как относятся к нему тверитяне; хотелось ему разведать и об истинных бедняках и неимущих горожанах.

Чаще всего посещал князь питейный дом по названию «Облуп», находившийся за Волгою.

В грязном помещении кабака постоянно толпилась «кабацкая голь», как называли тогда весь пропившийся люд. Среди последнего было не мало людей, еще не окончательно погибших, и вот о них именно хлопотал князь, стараясь вырвать их из разгула и власти хмельной браги.

Незамеченными вошли князь Михаил со своим боярином Шершебней в кабак, переодетые в простые суконные кафтаны, и сели в углу, наблюдая за толпившейся «голью».

Громко шумели обычные посетители «Облупа». Кого только здесь не было!

Тут сидел и неудачник, торговый гость, потерявший на торгу свои деньги, и ражий парень, плотник, не находивший себе работы, и слепец-гусляр, завернувший в кабак, чтобы промочить усталое от пенья горло. Шумели здесь и посадские люди…

Кабатчик, довольный хорошей торговлей, едва успевал наполнять брагою глиняные стопки.

— Эх, гуляй моя голова! — крикнул Корсук, молодой парень из дворянских детей. — Обидел меня понапрасну супротивник мой, кривдой оттягал имение мое! Пропадай последняя деньга!

И он вышвырнул хозяину серебряную гривну,

— Как же могла кривда побороть правду? — спросил его князь.

— Очень просто, дядя, — ответил Корсук и рассказал про свою невзгоду.

Князь внимательно выслушал его, и, когда он окончил, сказал:

— Приходи, молодец, на княжий двор, у меня там знакомец имеется, вызволит тебя из беды непременно.

— Ой ли? В век не забуду твоей помощи, дядя! — обрадованно проговорил обиженный.

Заметил князь и двух стариков, сидевших потупив взоры, в углу.

— Что же вы, старички, к столу не идете, брагу не пьете? — спросил он их.

— Что, кормилец! Не брагу пить, а хлебушка достать негде… голодны… поди, второй день ничего не ели.

И им велел князь придти к княжьему терему, обещал похлопотать за них.

Немного времени пробыл князь Михаил в «Облупе», многих позвал к себе на княжий двор, не говоря, кто он сам.

— Пошто не придти? — довольно проговорил слепой-гусляр: — придем! Ты только, дядя, не обмани нас.

Михаил улыбнулся.

На другой день к полудню собралась на княжий двор вся «кабацкая голь», приглашенная князем.

— Где же тут найти старика, — Михаилом прозывается? — спрашивал Корсук у княжеской челяди.

Последняя, предупрежденная князем, вводила всех пришлых в большую палату и сажала за накрытый ширинкою стол.

Сюда явились и два старика, и ветхий слепец-гусляр, и много других посетителей «Облупа». Все с нетерпением ожидали, когда выйдет к ним Михайло, чтобы передать их просьбы князю.

— Эко, никак и обедать дают! — послышались голоса «голи», заметившей принесенные дымившиеся чашки с варевом.

И, не дожидаясь приглашения, весь этот голодный, люд уселся за стол и начал истреблять поданое.

Князь Михаил смотрел из другой горницы за своими случайными гостями.

Когда первое кушанье было съедено, и бедняки утолили немного свой голод, Михаил вошел в палату и с приветливым словом обратился к обедающим.

Радостные восклицания раздались со всех сторон.

— А вот и ты, дядя! — сказал Корсук. А мы тут промеж себя гуторили, что ты нас обмануть надумал и князю про нас не сказал.

Михаил снова улыбнулся.

— Не бойся, друже, — сказал парню князь, — вот подожди немного, сам сюда послухать вас выйдет.

Бедняки оживились и стали ожидать выхода князя.

Михаил переоделся в княжеское богатое платье и вместе с княгинею и детьми снова явился к «голи».

С нескрываемым изумлением глядел на него Корсук и другие бедняки и вдруг упали к нему в ноги.

— Прости нас, княже, что мы не узнали тебя раньше и утруднили нашими просьбишками!

— Рад, други, что пришли вы ко мне! — приветливо сказал князь и, обратившись к Корсуку, промолвил: — Разузнал я, парень, про твое дело. Именье свое ты получишь обратно, так как оно кривдою от тебя отнято.

Старцам повелел князь Михаил жить и кормиться на княжьем дворе. Тут же пристроил и слепца-гусляра.

Указывая на бедняков своим детям, князь сказал:

— Помните мой завет: всегда помогать бедным, кормите их, давайте им приют, и Бог не оставит вас!

Пред смертью, пока был еще в силах, он говорил окружающим:

— Простите меня, братия и дружина, добрые сыны тверские! Оставляю вам любимого и старшего сына Ивана. Пусть будет он вам князем вместо меня. Любите его, как и меня любили, а он пусть соблюдает вас, как я вас соблюдал!..

Затем он принял схиму под именем Матвея и через восемь дней скончался.