О былом

Георгий Северцев-Полилов, 1910

В сборник популярного в свое время писателя Г.Т. Северцева-Полилова вошли рассказы об известных и малоизвестных личностях и событиях из времен Византийской Империи, Московского Царства и Российской Империи. Печатается по изданию В.И. Губинского.

В царицыной службе

Статен, молод и красив, царский любимец князь Иван Борисович Черкасский, всем-то наделил его Господь!

Угодий лесных, поместий у него не мало, камней самоцветных и казны золотой не пересчитаешь…

Но самым дорогим алмазом, неоценимым камнем самоцветным была в доме князя Черкасского его супруга Анастасия Григорьевна.

Трудно было встретить подобную красавицу-женщину:

Белое лицо, большие голубые глаза, длинная коса, чуть ли не до пят украшали красавицу. Медленная, плавная походка, «лебяжья», довершала очарование.

Царица любовалась молодой боярыней и нередко замечала ей.

— И уродилась же такая красота! Счастлив, посмотрю я, твой супруг, должен денно и нощно Бога молить за тебя.

Анастасия краснела и низко кланялась царице.

Мало помалу она привязывалась к княгине все больше и больше, поручая ей свою «рухлядную».

Подобное поручение породило немало завистниц пытавшихся найти случай повредить княгине.

Пресловутое выражение «писаная красавица» более чем подходило к женщинам того времени.

Для придания большей белизны многие из боярынь даже чернили себе зубы.

В своей неприязни против Черкасской, боярыни придумали обвинить Анастасию Григорьевну перед царем, что она не следует старинному обычаю: не белится, не румянится и не сурьмит себе брови.

Княгиня Черкасская действительно не прибегала ни к одному из этих средств — лицо красавицы в них не нуждалось.

Завистницы посредством своих мужей, успели наговорить на княгиню самому царю и последний, через царицына истопничего, велел доложить ей о боярыне.

Любившая княгиню Мария Ильинишна очень огорчилась, но, зная, что бороться с укоренившимися предрассудками невозможно, должна была согласиться с доводами царя.

— Послушай, княгиня, — сказала она Анастасии Григорьевне, когда они остались одни, — жалоба на тебя, мил — дружок, поступила! Сговорились сказать на тебя, что ты «простолицая «ходишь!

— Зачем же мне, матушка-царица, белиться, да румяниться? — с легким изумлением обратилась к ней Анастасия Григорьевна.

— Государь-батюшка не разгневался как бы, что его волю не исполнили.

Приходилось княгине выслушивать подобные речи царицы, и молчать, иного исхода не было.

Ушла молодая женщина из палат царицы.

Наступило праздничное время. Ожидали приезда в Москву грузинской царицы, присутствовать на этом торжестве Анастасии Григорьевне было необходимо.

— Супруг-батюшка, — заметила она своему мужу, налетело горе великое! Оговорили меня, что не чту обычаи наши московские, румяниться и белиться не хочу, стыд на других боярынь кладу.

Задумался князь Иван Борисович, нахмурил свои соколиные брови.

— Правда за тобою, княгинюшка, да бороться противу ей как тяжело, — заметил он жене, — а все-же попытаюсь!

Обнял он свою красавицу-супругу, к широкой груди прижал так крепко, что вспыхнуло ее белое лицо ярким пламенем и без алой краски!

На прием грузинской царицы явился и князь Иван Борисыч Черкасский.

— А где же твоя княгиня? — ласково спросил царь, — что-то давно не видать ее в царицыных палатах!..

— Хворь на нее напала, Велик Государь! — ответил с низким поклоном князь.

— Жалко… А мы с царицей хотели на завтра всех ближних бояр и боярынь наших комедийным действием потешить. Комедийный иноземец-магистр Иван Григори комедь об Эсфири действовать будет!

Царица тоже пожалела об отсутствии княгини, но, по-видимому, известие о притворной болезни Анастасии Григорьевны уже достигло ее ушей. Она наклонилась к служилой боярыне и что-то ей тихо заметила. Князь Черкасский отошел уже в сторону, когда царица снова подозвала его:

— Сильно должно быть княгине твоей Настасье, не можется? — с легкой усмешкой заметила Мария Ильинишна. — Хочу показать, сколь мне жаль ее бедную… Вот снеси ты ей от меня лекарствьице, авось оно ей поможет.

И, по знаку царицы, служилая боярыня передала князю шкатулку, оклеенную бархатом черватым и оправленную серебром.

Иван Борисыч переменился в лице, сразу поняв в чем дело; получив подарок для жены, он почтительно поклонился царице и взял из рук боярыни шкатулку.

Дрогнула ли рука князя или же он не аккуратно взял хрупкий подарок, но шкатулка внезапно упала на землю и раскрылась.

Из нее выпали белила, румяна, сурьма и прочие притирания. Все это рассыпалось по полу и собрать их было невозможно.

Шум, происшедший от упавшей коробки обратил внимание царя и всех присутствовавших. Еще более побледневший князь Черкасский, быстро нашел выход из этого неловкого положения. Его зоркий взгляд заметил на полу между упавшими притираниями «араматник золот финифтин с розанами, веницейской работы». Он быстро наклонился, поднял его и, обратившись к царице, громко проговорил:

— Великая Государыня, лекарствьице твоей милости должно быть для болезни женки моей, видимо, не соответствует! Низко тебе за него кланяюся и, как велик дар твой, разреши взять для княгини сей араматничек веницейский!

Царица закусила губу, но сдержалась и не ответила дерзкому князю.

Но с тех пор Анастасия Григорьевна Черкасская больше не появлялась в палатах царицы…