Вы за обновлённый СССР?

Георгий Комиссаров, 2021

Представляю Вашему вниманию продолжение цикла «За СССР», в который уже вошли романы «Чехословакия 1984 года» и «21-84, ах, как хочется вернуться…или свернуть». Герой прежний. В результате действий главного героя удалось предотвратить множество «ошибок» нового Генсека и катастрофу на Чернобыльской АЭС. Но СССР требуется модернизация и обновление. Практически вся программа нового Генсека запущена в реализацию. Выдержит ли СССР ? Это вы узнаете в этой книге. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Содержит ненормативную лексику. Содержит нецензурную брань.

Глава 6. Семимильными шагами…

— Курсантик, ты чего это затих?, не понравилось?, — хохотнул нежный девичий голосок из под одеяла.

Затем, от туда-же, появилась очаровательная белокурая девичья головка, с таким же, очаровательным личиком, с невинной улыбкой, и нежными губками впилась «бездвижному» курсантику в губы, продолжая свою незаметную деятельность, уже рукою, под одеялом. Через минуту, по ей только ведомым признакам, поняв, что пора переходить к следующему этапу «мучений курсантика», девушка резко отбросила одеяло на пол и «оседлала скакуна», по — прежнему не проявляющего ни инициативы, ни активности.

Начался этап «заезда», как любила, в шутку, называть эту позу, отличница по учёбе и поведению, студентка первого курса воронежского текстильного института. «Отличница» не была фанаткой именно этой позы, ей больше нравилось, когда её «оседлывают» и на ней «скачут», но тут выбора не было. «Курсантик» под её напором впал в полный «ступор». Не пропадать же предновогоднему вечеру. Хи-хи.

«Заезд», к сожалению для «отличницы», продолжался не долго, но его окончание привело «курсантика» в чувство.

И хоть это было «чувство стыда» скорее всего, так как он мгновенно облачился в свою курсантскую форму, побив все их военные нормативы, как подозревала «отличница», но теперь он смотрел осмысленным взглядом на обнажённую «отличницу», постепенно приходя в себя, от обрушившегося на него «счастья». Хотя почему в кавычках? Просто — Счастья! Вот так, с большой буквы.

Так думала «отличница», довольная своей работой, привыкшей всё делать на «отлично». Не догадываясь «по неопытности лет именно в этом вопросе», что для будущей невесты и в последствии жены, это был явный перебор. А именно такие планы, по поводу неё, были в голове «курсантика».

«Курсантик» был ошеломлён. Нет, он не был «девственником», всё таки ему уже двадцать лет, за плечами год работы в их колхозе. А там у них такие разбитные молодухи. Его пару раз, ещё после восьмого класса, так они «просвещали по половому вопросу», да и студенточки «на картошку» приезжали. Тоже, были без лишнего стеснения. А полтора года службы в пригороде Риги, это был вообще сплошной разврат. Их воинская часть граничила с общежитием ткацкой фабрики и там были такие «ткачихи — многостаночницы», что им и всей казармы было мало. Так-что «курсантик» был в курсе, что такое «минет» в том числе, и насчёт высокого уровня овладения предметом «отличницей». Её уровень, по самым скромным оценкам «курсантика», был не ниже «ткачихи — многостаночницы», из пригорода Риги. А «курсантик» никак не ожидал когда либо, такое в своей жизни увидеть ещё раз, а тем более в исполнении семнадцатилетней «невинной девочки», которой он уже был готов сделать предложение, а сейчас стоял, как истукан и не знал, что ему делать. Мысли его унесли в прошлое. Смешно, но факт. Мозгу виднее, что для человека лучше. Именно, это сейчас и решало судьбу данного индивидуума. Мозг хладнокровно не видел в этой ситуации ничего ни критического, а тем более опасного или даже просто плохого. Ну вот не видел и всё, а видел только хорошее и дал возможность «курсантику» прийти в себя и не убежать от своего Счастья. Ха-ха.

Ещё до службы в армии он хотел в авиацию. Вот так, просто хотел. В военкомате ему посоветовали просто пойти служить срочную, в армию, а там уже проситься в любое военное училище. Так у него будет больше шансов. Что, собственно говоря, ему, там в армии, и подтвердили. И он начал строчить, после года службы, рапорты о поступлении в любое авиационное училище.

Для всех желающих куда либо поступать, в их округе провели медкомиссию, и по её итогам ему было отказано «в небе», то есть он не проходил «по здоровью», а именно для полётов, у него была искривлена перегородка носа, последствия подростковой сельской драки, как он вспомнил тот случай.

В армии он овладел воинской специальностью «оператор ПТУРС», «противотанковой управляемой ракеты-снаряда». Довольно редкая специальность.

Он изучил два таких комплекса: «Малютка» и «Фагот». Абсолютно разные по способу наведения на цель и управления ракетой в полёте.

«Малютка» управлялась по радио с помощью обычного рычажка со всеми степенями свободы, влево, вправо, вперёд, назад и по кругу во время визуального наблюдения за полётом ракеты.

Для приобретения навыков управления «Малюткой» был специальный тренажёр на основе мини-ЭВМ. Там точно такой прибор управления с рычагом и большой телевизор, и нужно было научиться попадать в мишени. Подвижные и неподвижные.

Но была одна проблема, у большинства солдат, для овладения этого рычажка, была слабо развита моторика рук и пальцев. Для разработки таких навыков ещё в детсаду начинают с детьми проводить занятия лепки из пластилина, вырезание и склеивание из бумаги аппликаций. Позже, в школе, это всякого рода конструкторы, моделизм и так далее. Но этим редко кто увлекается. А чаще, даже в садике, с ними этим не занимались.

Очень быстро получалось у городских ребят. Они ещё сравнивали этот тренажёр с игровым автоматом «Морской Бой». Да, есть сходство, согласился с ними «курсантик», когда уже тут в Воронеже, ему довелось, его впервые в жизни увидеть, и поиграть. Кстати, он вспомнил, что это было его второе увольнительное и как раз во время него он и познакомился с «отличницей».

А он в детстве любил вырезать из дерева всякие фигурки и мастерить кораблики. Потом у него появилось увлечение мопедом и мотоциклом. А это занятие получше любого конструктора. Что мопед, что, потом, мотоцикл, это два больших конструктора. И если ты в них не копаешься, то они не поедут.

Поэтому ему этот «рычажок» дался довольно легко, и он быстро научился попадать во все мишени с первого раза, правда только на тренажёре.

К его появлению в армии, «Малютки» уже сняли с вооружения, как сложные в овладении «рычажком». «Фагот», в этом плане, был проще и унифицирован со стандартной артиллерийской системой наводки чрез окуляр прицела, с такими знакомыми, даже по фильмам «про войну», круглыми ручками горизонтальной и вертикальной наводки.

И это умение предопределило его дальнейшую военную карьеру.

Во время его службы объявили о сокращении армии. Их часть переводилась в режим «постоянной готовности». Шла перетряска офицеров. Прибывали новые. Стали проводиться постоянные полевые выходы в места рассредоточения не раз в месяц, на неделю, а наоборот, три недели «в поле», одна в казарме.

Их отдельный противотанковый взвод, который в полку, по-армейски грубо, но точно, называли «не пришей к пи…де рукав», наконец, таки укомплектовали и штатом и матчастью.

До этого в нём было народу на отделение, три установки «Фагот» и один БТР-70. «Командовал» ими формально старлей, зам.нач.штаба полка. Редкий распиз…яй. Поэтому их пинали все, кто не попадя. Располагались они в казарме первой ротой, первого батальона. И командир этой роты решил, что отдельный героический взвод его ещё один взвод и принялся им помыкать.

И вот довели до полноценного взвода, и дали дополнительно три установки «Конкурс».

А ещё дали и нового боевого командира, капитана, который тут же послал «нах..й» ротного, так как тот ему не начальник.

И закрутилась наша служба в полевых выходах.

А как-то, «курсантика», вызвал командир части и предложил переходить, после близкого уже дембеля, на контракт.

Он отказался, так как ещё раз хотел попытать счастья попасть «в небо».

После дембеля в мае, он заехал домой, где чуть его не женили, поймав прямо «на объекте». Но, так как, сам «объект» честно призналась, что не он был у неё первым, и стало быть, «материального ущерба» не нанёс, то и требовать от него компенсации, в виде женитьбы вроде, как и не за что. Тем более, что всё было при обоюдном согласии и он ничего не обещал, кроме удовольствия.

А у него, как человека серьёзного, в планах жениться, только на абсолютно честной и «невинной девушке».

Это его подстегнуло с отъездом в Воронеж, где он и подал документы в лётное училище.

Как уже отслужившего, да в звании целого старшего сержанта, его без всякого стыда взяли в оборот, то есть ещё до комиссии опять обрядили в форму и назначили заместителем командира взвода на «летних сборах», как по-армейски не понятно называется летний палаточный военный городок для абитуриентов военных училищ.

Надо сказать, что в этом году приём в военные училища был ужесточён. Во-первых, во многие вообще уже не набирали, собираясь их сокращать, во-вторых, принимали только после года срочной службы в армии или дембеля, как у него и в-третьих, ему лично повезло, так как в лётные, как раз набор увеличили.

Всё шло своим чередом. Народ прибывал, мылся, стригся, переодевался в форму и дальше по распорядку дня. Всем всё было известно по первому году службы и курсу молодого бойца. Тут ещё не успели или посчитали ненужным, изменить подход, заведённый, когда в училища принимали буквально вчерашних школяров, оторванных он мамкиной сиськи и не живших самостоятельной взрослой жизнью. Как, например, в армию призывали через год после школы, чтобы призывник хоть чуть-чуть «понюхал» жизнь.

Ну нам то что, второй раз пройти пройденное. Потом начались комиссии и экзамены.

Никто ничего в промежутках никому не сообщал, а потом всех собрали и объявили общий результат. Отсеяли сразу половину. А другой половине предложили не то, что кто хотел, а на что он может рассчитывать.

Ему, как он уже понял и ожидал, предложили поступить на любой авиационный факультет, не связанный с перегрузками в полёте.

Он уже было хотел идти забирать документы, сдавать форму и переодеваться в своё, как его окликнул майор.

Майор оказался деканом вновь созданного факультета, с замысловатым названием «Управление и пилотаж ПБЛА».

И предложил пойти за ним. Они вошли в большое помещение, где стояли кабинки, установленные на шарниры с подведёнными к ним с низу рычагами.

Майор влез в одну из них и предложил ему тоже.

Внутри, это была кабина самолёта, с приборами, рычагами управления и штурвалом. Кресел пилота было двое, одно за другим. Он предложил ему сесть вперёд, чтобы лучше всё увидеть. На месте переднего стекла был белый экран, как в кинотеатре, но небольшой, как у него в школе, на некоторых уроках, показывали учебные фильмы.

Майор проделывал какие-то манипуляции. Затем раздался звук запускаемого авиадвигателя, освещение в кабине потускнело, зато появилось изображение на экране. Это была взлётная полоса. Вот звук работы мотора усилился и как будто качаясь, самолёт пошёл на взлёт. Полёт был почти реальным. И удаляющаяся земля, облака, в разрывах видна земля, затем снижение и посадка. При этом кабина кренилась, повторяя все эволюции самолёта с изображения на экране. В конце, майор пояснил, что это тренажёр, для отработки навыков пилотирования на земле.

Так вот, управление БПЛА, беспилотными летальными аппаратами, будет осуществляться, в идеале, с помощью таких вот систем. Только изображение будет поступать с телекамер, непосредственно установленных на аппарате.

А ему, уже знакомому с принципами управления летящими объектами, это всё будет проще понять и освоить. Тем более, что штурвал почти копия рычажка от «Малютки». Последняя фраз майора полностью сложила в голове «курсантика» картину управления БПЛА.

Уже в процессе учёбы они все узнали, что подобные аппараты проектировались и изготавливались ещё до войны в ОСТЕХ бюро под патронатом маршала Тухачевского, но были свёрнуты, мягко говоря, вместе со всеми конструкторами, как только маршала репрессировали. Одним из выживших тогда конструкторов, являлся отец Мировой Космонавтики, наш Королёв.

Также их всех поразил довоенный фильм «Истребители», где в сюжете фильма были испытания телевизионного прибора, установленного на древнем истребителе И-16, с помощью которого осуществлялось пилотирование этого аппарата. Правда в кабине сидел пилот, но смотрел то он на экран телевизора, на который передавалось изображение с внешней камеры.

На сегодня, практически есть всё для реализации задуманного. Уже тридцать лет, как существуют крылатые ракеты, те же самолёты без пилота, и которые управляются по радио и наводятся на цель, в том числе и с помощью изображения с телекамеры головки наведения. Правда там не стоит задача их возврата к месту старта и безаварийная посадка. Но это всё решаемо. Просто так не стояла задача.

А вот наша задача, как раз научиться управлять БПЛА и безаварийно взлетать и садиться.

Будем начинать с моделей, которые делают в любом доме пионеров. Просто поставим камеру и радиоуправление, сделаем механизацию крыла и хвоста.

Уже есть первые летающие образцы.

На сегодня на вооружении уже стоят разведывательные БПЛА Ту-143,

и Пчела — 1. Но они разведчики, а задача стоит создать ударные БПЛА.

Затем пойдём по пути масштабирования, то есть постепенного увеличения размеров. Эволюцией от малого к большему.

Вот на этом месте «курсантик» вышел полностью из состояния заторможенности.

Совсем другими глазами глянул он на ладную, точёную фигурку «отличницы» и на всю эту ситуацию в целом, подумав: «Ну и что, что она такая ловкая в постели, мало ли чему их там в столице, в школе, на уроках «Домоводства» учили. Не только, значит, крючком вязать, как у них в деревенской школе. Повезло мне», обрадовался за себя «курсантик» и стал подбирать слова оправдания и вспоминать, как он там собирался делать ей «предложение».

***

Оля встречала Новый Год в своей квартирке.

Ремонт Сёма сделал ей на славу. И она не оставила его «без сладкого». Всё, как и договаривались. Закрепили окончание ремонта и оборудование её квартирки всем, от мебели до последней вилки, феерическим сексом. Все были довольны.

Ещё до этого, в очередном телефонном разговоре с Санычем, тот посетовал Оле, что долго ждать, пока она окончит свою аспирантуру. И он предложил ей найти промежуточный вариант. И Оля, ещё до окончания их того разговора, имела в голове план, как это всё проделать.

Завершив все дела с квартиркой и переехав туда уже «с концами», то есть «обновив» квартирку и с Вадиком, она взяла отпуск, за неделю до Нового Года, и отправилась на свою «малую родину», на Брянщину.

Брянщина встретила её снегами и морозом. Но Оля была одета в яркий и очень тёплый финский лыжный комбинезон, так как являлась заядлой лыжницей и «Царицей Домбая», как её называл, директор лыжного курорта, Ашотик, дядя, лет пятидесяти, павший к ногам Оли и готовый принять её там в любое время.

С вокзала, Оля, взяв такси, поехала прямиком на работу к «Пушкину», где пошла зразу к ректору ВУЗа. Того на месте не оказалось, но она узнала у секретаря, за заранее припасённую для этого шоколадку и французские чулки, что он точно будет «на месте» в 14 часов, и она убедит того, Олю принять.

Тем временем, Оля отправилась в гостиницу «Брянск», где у неё был забронирован «люкс».

Распаковав вещи, приняв душ и переодевшись в спортивный костюм, Оля спустилась в Бар, на первом этаже и слегка перекусила, взбодрившись кофе.

Поднявшись в номер, она, не спеша, привела себя в порядок, обновила макияж и причёску, оделась, как «на охоту».

Затем вызвала, через консьержа, со стойки Администратора, такси и отправилась вершить свою судьбу и заодно устраивать жизнь и свершать мечту её «Пушкина».

В приёмной ректора сидела студенточка, так же фривольно одетая, как и Оля.

Секретарь извинилась, сказала, что у ректора посетитель и попросила Олю подождать, сообщив, что ректор о ней уже знает и примет следующей.

Студенточка, на эти слова, недовольно фыркнула.

Оля примостилась на краешек стула, ровно на столько, на сколько позволяла её короткая юбка и стала краем глаза изучать «конкурентку» в завоевании внимания ректора, и про себя, довольно отметила, — отлично, значит старая схема по-прежнему работает, а ничего так себе, одежонка конечно не такой шик, как у Оли, но девица была молоденькой и самоуверенной стервой, что её выгодно отличало от Оли, в глазах определённого сорта мужчин.

— Ничего, прорвёмся, нам бы день да ночь продержаться… тьфу-тьфу, — мысленно подбодрила себя Оля и «прогнала» даже упоминание на затяжную «борьбу».

Тут дверь кабинета ректора внезапно распахнулась и из неё «выплыла» ещё одна представительница советской студенческой молодёжи с легким беспорядком в одежде и местами потёкшим макияжем.

— Да, жарко там у ректора, несмотря на зиму, все легко одетые и такие запарившиеся, — невзначай подумала Оля, вставая со стула и направляясь в кабинет ректора.

Зайдя в кабинет, она увидела не древнего дедульку-душку, ректора брянского Политеха, времён её учебы в физико-математической школе-интернате, при этом самом БПИ, а поджарого, стройного, со всеми, совсем не седыми, волосами на голове, гладко выбритого мужчину, лет сорока.

При виде Оли, в её «столичном боевом наряде и охотничьей раскраске», этот стареющий ловелас, явно бывший комсомольский «вожак», сделал свою «охотничью стойку» и «масляные глазки».

— Так, меняем схему, — быстро приняла решение Оля.

Она рассчитывала тут застать прежнего хозяина этого кабинета, старенького, убелённого сединами мудрости, доброго дедушку, которому она приготовила слезливый рассказ, про свою «старую», ещё детскую влюблённость, в своего первого наставника в науке, которая потом переросла в любовь, уже взрослой девочки, и что он стал наставником для неё и в их любви, и только обстоятельства помешали их счастью. Тут нужно было тонко намекнуть на мамашу «Пушкина». А одежда, радующая мужской глаз, должна была дать понять дедушке, что его ещё рассматривают, как объект интереса женского пола.

А сейчас, эта схема, только могла спровоцировать, этого «самца» на более затяжное решение вопроса.

— Здравствуйте Сергей Борисович, — поздоровалась Оля. Имя она мельком заметила на табличке, вроде и фамилия та же, что и у дедушки. — Странно, — подумала Оля.

— Здравствуйте очаровательная незнакомка, — «перешёл с места в карьер», ректор.

— Меня зовут Оля, я из Москвы, — поддержала неформальный тон она.

— Пожалуйста, присаживайтесь Оленька вот сюда, Вам будет тут очень удобно, — и ректор указал на одно из кресел, возле журнального столика.

— Ну, короткие юбки для того и одевают, чтобы сидеть в таких креслах перед мужиками, — хохотнула в мыслях Оля.

— Спасибо, за заботу, Сергей Борисович, — произнесла она вслух и манерно примостилась на самый его краешек.

Ректор откровенно разглядывал столичную гостью.

— Какая нужда-забота вынудила такую красавицу покинуть Столицу и сквозь снега и морозы, прибыть в леса Брянщины?, — витиевато завернул ректор, по-барски разместившись в кресле напротив Оли.

— Может, для сугреву, выпьете с дороги…чаю, — продолжил ректор свой потешный разговор.

— Не откажусь от «армянского» или, если есть, то и от «французского», — решила Оля поднять градус беседы, переведя её окончательно в неформальный формат.

Ректор сделал брови «домиком», но молча встал и пошёл в «недра» своего кабинета. Подойдя к одёжному шкафу, он открыл дверь и неожиданно для Оли вошёл в неё. Оля немного наклонилась вперёд и разглядела, что это не совсем шкаф, а камуфляж, скрывающий «комнату отдыха». Они сейчас вихрем входят в моду, вслед за омоложением руководящих кадров, заменяя палаты-реанимации, которые тоже получили, в своё время, распространение среди дряхлеющей элиты.

Рассмотрев всё что нужно, Оля пришла к определённым, неутешительным выводам: «Так просто, она тут, вопрос не решит», и тут же вспомнила «расхлыстанную» девицу, которая выходила отсюда перед ней.

Заняв прежнюю позу и приняв расслабленный вид, Оля покорно ждала развязки.

Ректор появился через пять минут с подносом, на котором стояли маленькие рюмочки, вилочки, салфетки, блюдце с тонко нарезанными дольками лимона и бутылка, непочатая, неизвестного Оли, импортного напитка.

Всё это было водружено на стол, а на немой Олин вопрос и непонимающий взгляд, на неизвестное иностранное «пойло», ректор понимающе улыбнулся, неспеша уселся на место и начал свой «ликбез», попутно разливая напиток по рюмкам и явно наслаждаясь, что уел столичную штучку.

— Это, Оленька, как многие считают и в том числе я, напиток, лучше чем коньяк. Он, по технологии производства идентичен коньяку, но производится в провинции Франции, под названием Арманьяк и так же зовётся — арманьяк, а коньяк, стало быть, производится в провинции Франции под названием Коньяк. Вот видите Оленька, как всё просто. Но коньяк знают и любят во всём Мире и даже производят не обязательно в провинции Коньяк, а в Одессе, например, а вот арманьяк только из Арманьяка. И поэтому, в случае с арманьяком, нарваться на подделку или плохое качество, вероятность близкая к нулю, — закончил своё выступление ректор.

— За дам!, — произнёс ректор традиционный мужской тост и вскочил, попутно «чокнувшись» с Олей.

Опрокинув, одним махом, содержимое своей рюмки себе в рот, ректор снова присел в кресло, и ловко, маленькой вилочкой, подхватил дольку лимона и отправил её вслед за арманьяком.

— Спасибо, — скромно поблагодарила Оля, за тост в её адрес и «чокнувшись» своей рюмочкой о рюмочку ректора, поднесла рюмочку к губам и ощутила приятный запах, нагревшегося в руке, благородного напитка, из далёкой Франции. Затем Оля осторожно пригубила напиток. Подержав его немного во рту и ощутив его приятный вкус, медленно проглотила. Теплота разлилась внутри Оли, а в мозг пошёл расслабляющий сигнал.

Посидев в тишине, каждый насладился удовольствием от напитка.

— Хороший алкоголь, как хороший секс, — пришла Оле в голову внезапная, но мудрая мысль. Но тут же, этот же «мудрец», в головке Оли добавил, — но не замена, ха-ха.

— А Вы знаете Сергей Борисович…, — не успела Оля начать предложение, как была прервана вальяжным голосом хозяина кабинета: «Можно просто Сергей и на ты»

— Ну мне как-то не ловко…, — замялась жеманно Оля.

–На ты…, — настаивал, масляно глядя, ректор.

— Хорошо. Сергей, а ты знаешь от куда пошла мода закусывать коньяк и даже водку лимоном?, — спросила Оля, для поддержания неформального разговора, пока она решала в голове, как ей с наименьшими потерями улизнуть от этого «мартовского кота» и в тоже время провернуть задуманное.

— Из Франции, — простодушно ответил ректор.

— А вот и нет, — задорно поддела Оля ректора.

— Эту привычку или моду, привнёс в нашу культуру пития крепких напитков, последний Русский Царь Николай II, — блеснула она сомнительной информацией.

Потом Оля поинтересовалась судьбой бывшего ректора. Тут и выяснилось, что оказывается тут целая научная династия в БПИ Брянска, от дяди к племяннику кресло «перешло по наследству», что очень символично и в традициях науки. Тут Оля начала в памяти перебирать громкие научные имена и не могла никакой династии найти. Ну были очень известные братья Вавиловы, нет, это не то. А вот есть одна династия Капица, был такой академик, а сынок вроде тоже, и передачу ведёт «Очевидное, невероятное».

Пока Оля это всё обдумывала, пропустила момент, когда рука ректора пробралась ей под юбку. Но так как расстояние и длина руки ректора не позволяла ему продвигаться дальше, Оля решила не делать резких движений и не строить из себя «недотрогу».

Аккуратно, можно сказать нежно, она убрал шаловливую ручонку ректора в безопасное положение на своей коленке и перевела разговор в деловое русло.

— Сергей, не торопись, всё будет. Потом. А сейчас давай быстро решим мой вопрос, а потом перейдём к твоему. Лады?, — глядя, как можно нежнее и преданнее, в глаза ректора произнесла, очень доверительным тоном, Оля.

— А что, у тебя за вопрос?, — не убирая руки и приняв правила игры, тихо спросил ректор.

— Да пустяк, нужно перевести одного человечка от тебя к нам в «Бауманку», вот тут запрос на него, — невинно проворковала Оля и погладила свой деловой кожаный портфель.

Ректор посмотрел на портфель так, как будто он их никогда не видел.

Неизвестно, вид ли чёрного кожаного портфеля или осознание Олиного вопроса, привело в рабочее чувство ректора. Но он резво вскочил и убежал в сторону своего стола. Нажал кнопку селектора и чётким поставленным голосом произнёс: «Я буду занят, сегодня уже никого не приму, всех на завтра. Вызови ко мне Женю. Срочное дело»

И уселся на своё рабочее место.

Оля, наверное, ещё не переключилась на деловой лад и поэтому, не подумав, проблеяла: «А зачем нам ещё один член? Я в собрании не готова сегодня принять участие, коллективное обсуждение не потяну, дорога была тяжёлая».

Да, в дороге Оле пришлось «успокоить» одного командировочного. Она, как всегда, взяла СВ, в надежде спокойно доехать без шума и суеты «плацкарта» и даже «купе». А тут ей попался молодой командировочный. Возвращался из Москвы в Киев. И начал обычные дорожные подкаты. Оля, уже из опыта своего знала, что это может затянуться до утра, поэтому она всё сделала сама «по сокращённой программе» и спокойно выспалась. А командировочный ей помог в Брянске при высадке с её вещами, в благодарность, дурачок, будет всю жизнь меня вспоминать и внукам рассказывать. Ха-ха.

Вообще, конечно, Оля не такая, как она про себя любила рассуждать в своё оправдание. Живя размеренной жизнью в Москве, она сохраняет образцовую верность своему любовнику Вадику и только вырываясь из затхлой Москвы с ней начинают происходить все эти «похождения». Видимо, не только «с беднягой Плейшнером сыграл злую шутку воздух свободы», но и с ней, причём каждый раз. Хи-хи.

Ректор не понял и начал Олю успокаивать сомнительными доводами: «Без Жени никак в этом деле», «Только с Женей в таких делах столичных он принимает участие», «Да и какой он член собрания, так, просто».

— Угу, так, просто, ну влетела ты девка на «коллективное разбирательство в товарищеском собрании», и где? В этой лесной глуши, в Брянском Политехе. Кому сказать, засмеют, — зло про себя думала Оля.

— Но ничего, Москва Вам покажет, в моём лице, и не только «в лице», как нужно"любить и работать", даже с «коллективом единомышленников» в тесной связке, — уже веселее подбадривала себя Оля.

— Да, я ради Советской Науки и Мирного Атома готова даже на…, — не успела Оля в своём мозгу точно сформулировать предел её решительности.

Тут внезапно дверь распахнулась и в кабинет залетел «вихрь женского полу», стервозного вида, возрастом с Олю и с порога, весело, девица проворковала: «Ну что ты, «котик», до вечера не смог дотерпеть?»

И «вихрь в короткой юбке» полетел к своей цели, в виде застывшего каменной глыбой, на своём рабочем месте, ректору.

Достигнув цели и задрав юбку, ловко девица взгромоздилась ему на колени, повернувшись лицом ко входной двери, продолжая интенсивно возиться и при этом возмутившись: «Котик, ты чего не приготови…..лся?

Последний слог почти застрял у неё во рту, так она разглядела Олю, сидящую тихонько на кресле, с боку, в глубине кабинета.

Девица быстро вскочила с ректора, поправила одежду и мило улыбнулась, ожидая пояснений ректора.

У Оли молнией пронеслось в голове: — нет, на женсовет я не подписывалась, ну провинция даёт, отстала я от жизни со своей наукой и квартирой.

Ректор немного поёрзал в кресле и обычным деловым тоном, как будто так и надо, что только-что, тут случилось, произнёс: — это товарищ из Москвы, Ольга, по вопросу перевода одного нашего преподавателя к ним в «Бауманку, так что поручаю Вам, Евгения, срочно заняться этим делом, всё Вы свободны, а нам с товарищем нужно ещё обязательно посетить Партизанскую Поляну».

Последняя фраза ректора «вернула на землю» Евгению, как уже поняла Оля, что это и есть Женя.

А, та, уже вполне спокойно и по-деловому, ответила, — да, конечно, понятно, всё сделаю, но нужно на бумаги посмотреть и пусть тогда «товарищ из Москвы» с ней пройдут, не надолго, к ней.

Ректор, неохотно, — ну если быстро, то можно и махнул рукой в сторону двери.

— Я жду, — мягко проговорил ректор им вслед.

В приёмной сидела только за своим столом секретарь и не обратила на нас никакого внимания.

Мы в безмолвии прошли по полным суеты коридорам БПИ и вошли в дверь с надписью «Завкадрами», просто и лаконично.

Не успела дверь за нами закрыться от мощного толчка Жени, как я оказалась к ней буквально припечатанной мощной грудью хозяйки кабинета.

— Ну, что шалава московская, у вас там все мужики закончились, на наших потянуло?, — зло прошипела она Оле в лицо.

— Да, — простодушно ответила Оля на оба вопроса.

Такой честный и прямой ответ обескуражил Женю и та уже продолжила по-деловому, — Серёня мой, а других забирай хоть всех. При этом оставила Олю в покое. Пройдя в дальше в кабинет, бросила через плечо, — ну чего столбом встала, проходи, садись, «в ногах правды нет», да и невесты в горнице есть, ха-ха.

Достала початую бутылку «трёх звёздного», рюмки и початую шоколадку, водрузила это всё на маленьком, приставном столике, за которым уже сидела Оля и присела сама.

Разлив коричневую прозрачную жидкость по рюмахам и взяв одну Женя провозгласила женский традиционный тост: «За нас, красивых и их, неверных»

«Чокнувшись», участницы «застолья», дружно, опрокинули содержимое их рюмок, в ярко накрашенные свой ротики. От чего и их рюмки приобрели «опознавательные знаки» их временных хозяек.

— Меня Женя зовут, запоздало представилась «визави», попутно закусывая коньяк кусочком шоколада.

Оля, с трудом проглотив, эту спиртосодержащую, сорокоградусную коричневую, прозрачную жидкость с запахом ванильного сахара и, такого уже забытого со времени её жизни в общежитии, клопов, принялась проталкивать её дальше по пищеводу кусочком шоколада. Шоколад справился с этой задачей и после небольшой заминки, немного сморщившись и запинаясь, с хрипотцой в голосе, представилась и Оля.

— Не привыкли в Столицах к такому вот шмурдяку?, — хохотнула Женя, постучав длинным, ухоженным, с красным лаком, ноготком, по стеклу бутылки.

— Не похожа ты обычную московскую б…дь, — продолжала рассуждать Женя вслух.

— Вся такая ухоженная, в импортных тряпках, любовник поди один только, да и"по жизни"несильно «по рукам» ходила, не то, что я, — вздохнула печально Женя.

Потом, видимо спирт сделал своё дело, и Женя повеселела.

— Не грусти, подруга, всё я тебе сделаю, кого тебе в Москву направить?, — по озорному продолжила она.

— Александра Сергеевича…, — начала Оля говорить, но была прервана взрывом хохота Жени и встречным вопросом.

— «Пушкина» нашего захотелось?, ха-ха-ха.

— Шиш Вам с маслом, а не нашего «Пушкина», — продолжала смеяться кадровичка.

— Да, нет, я не против, никто тут у нас не против. Конечно, он «птица высокого полёта», но пока евойная мамаша жива, никому она его не отдаст. Ты, подруга, давай в начале с мамкой его вопрос реши, а потом уже и я тут быстро всё проверну, — по-деловому уже заговорила кадровик.

— И это… Не нужно тебе больше к Серёне ходить и ни в какую эту"Поляну", тоже. Я то знаю, где эта"Поляна"у него. Ха-ха. Ходок он, конечно, ещё тот…, — пустилась в долгий рассказ Женя.

Из которого, стало Оле известно, что Серёня был областным комсомольским «Вожаком», и зная, что ему такой же партийный пост «не светит», стал заранее «соломку себе стелить». Окучивал дядю-ректора, поступил заочно в аспирантуру, за него тут все всё сдавали и писали. Так он стал, в начале «кандидатом», потом «доктором». Пересел в кресло ректора БПИ, дав начало научной династии, как Серёня хвастает. Вот сейчас в членкоры протискивается, стало быть в академики.

А она, Женька, с пионерок при нём, привыкла к нему, к его бл…ству и бабам.

Ничего тут сложного нет, она весь процесс на контроле держит. И ей сразу «стуканули», как только какая-то «московская шлю…а» переступила порог их «Альмаматери», ха-ха.

И собиралась она уже сама, без всякого вызова, нарушить наш тет-а-тет, но после вызова Серёни, решила, что либо «москвичка» «продинамила» его, либо не удовлетворила.

В этом месте рассуждений Жени, Оле очень захотелось возмутиться и делом доказать, что она лучшая в этом деле, но видимо не хватило для этого ни «воздуха свободы», ни выпитого, а может, и скорее всего, просто мужика рядом, на ком можно это было продемонстрировать, этой провинциальной зазнайке. Но здравый смысл возобладал в Олиной головке и спор не состоялся.

А сейчас в планах Жени, Серёню на себе женить. Правда для этого ей нужно развести его с женой. Но это дело плёвое. Сейчас уже не те строгости. Везде уже руководители молодые и начали процесс обновления жён. Если уже даже их Первый, тихонько развёлся и женился тихонько, на своей певичке ленинградской, без битья сервизов из Эрмитажа. Ха-ха.

На этой бравурной ноте, Оля с Женей рассталась на короткое время. Клятвенно пообещав не приближать и не попадать в поле зрения «её Серёни», а она всё сделает в лучшем виде, как только я ей сообщу, что с мамашей «Пушкина» всё улажено.

Оля направилась искать «Пушкина» в дебрях брянского Политеха. Плана у Оли особого не было. «Бой план покажет», гласила чья-то поговорка. А другая, утверждала, что: «Лучшая битва та, которой не было». Сомнительные мудрости.

Завернув за очередной поворот, Оля столкнулась «нос к носу» с объектом её поисков, «Пушкиным».

— О, ты уже тут, — обрадовался «Пушкин» их встрече.

— Да, вот тебя ищу, — как ни в чём не бывало отвечает ему Оля.

— А мне тут «сорока на хвосте» принесла, что какая-то «москвичка наглая» у ректора сидит, вот я и решил, что это ты нагрянула, — продолжил радостно «Пушкин».

Они обнялись и слегка чмокнулись в губы.

Это была не первая их встреча с момента поступления Оли в «Бауманку» более пяти лет тому назад. Саша регулярно, раз в квартал, наведывался в Москву «за книгами» и несколько раз заночёвывал у Оли, говоря маме про студенческого друга. Да, и у них был секс, можно его назвать дружеским или благодарственным, благотворительным, каким угодно, со стороны Оли конечно. Саша же любил Олю тихой и безнадёжной любовью.

— Ничего себе у него «безнадёжная» любовь, кто-то скажет, — «имеет» раз в квартал девушку и типа «страдает».

Да, для кого-то достаточно, чтобы его объект любви ему отдавался раз в квартал. Но не Саше. Он сам боялся себе признаться, что Оля ему стала дороже Мамы.

И вот такая неожиданная встреча.

— Мама дома?, — задала такой простой вопрос Оля.

— Какая мама?, — переспросил Саша.

— Твоя конечно, — весело уточнила Оля.

— Зачем?, — односложно снова спросил Саша.

— Затем, — шутя ответила Оля.

— Дома наверное, — неуверенно ответил Саша.

— Позвони и узнай. Мне точно нужно знать, — уже по деловому продолжила Оля.

— Хорошо, сейчас зайду в деканат и позвоню, — согласился Саша, не делая больше попыток узнать, зачем Оле его Мама, вернее, дома ли она.

Через пять минут, появившись из дверей деканата, Саша удовлетворительно кивнул Оле и хотел таки спросить, но Оля его опередила, сказав, — хочу у неё попросить твоей руки и сердца, ты хоть не против?

— Нет, — только и смог выдавить из себя Саша.

— У тебя ещё есть пары?, — продолжила уточнять Оля.

— Да, до восьми вечера тут буду, — пробормотал Саша.

— Отлично, я тебя потом тут найду, всё, я побежала, — бросила уже через плечо Оля своему жениху.

Адрес Оля прекрасно помнила, хоть и была там один раз, но место первого раза, помнит, наверное, каждый, так думала Оля.

Зайдя, по дороге в магазин, Оля дала продавцу талон и купила бутылку хорошего сухого вина. — Вин сейчас всяких полно. Талоны народ тратит на более крепкие напитки, довольно подумала Оля. Затем добавив к вину коробку конфет, купленную в соседнем отделе, Оля двинулась уже непосредственно к будущей своей свекрови.

После, непродолжительной, трели звонка, прошло две минуты и за дверью послышалось шуршание и приятный женский голос поинтересовался: «Кто там?»

— Ваша невестка, — вполне серьёзно ответила Оля.

В двери послышались звуки отпирания и она распахнулась настежь. Перед Олей стояла приятная, ухоженная женщина, на вид лет 50, среднего роста, в красивом домашнем халате и как пишут в плохих романах, с остатками былой красоты. Нет никакой былой красоты, женщина в каждом возрасте, по-своему, красива для своих сверстников.

У неё на лице блуждала улыбка, а глаза внимательно рассматривали «нахалку», посмевшую объявить свои права на её любимое дитятко. А то, что этому дитятку уже хорошо за 30, так это ничего, для мамы он всегда будет «сыночек».

— Здравствуйте Полина Сергеевна, разрешите мне войти, — произнесла дежурную фразу Оля.

— Проходите, конечно, если Вы милочка дверью не ошиблись, — язвительно, на грани приличия, ответила маман и пропустила Олю в квартиру.

— Вот, вешалка, можете снять Вашу прекрасную норковую шубку и такие же красивые сапожки, — продолжила маман, зачем-то комментировать Олину одежду.

А затем стала её нагло рассматривать в её «боевом» снаряжении. Да, Оля не стал тратить время и ехать в гостиницу, чтобы для этой встречи одеться «по скромнее». «Товар нужно показать лицом», как говорят.

— Да, спасибо, я знаю, где у Вас вешалка, — решила Оля, с места, начать свою атаку, на ничего не подозревающую женщину.

Сняв шубку и сапожки, повесив и поставив всё это на положенные им места и без спросу нацепив чьи-то домашние тапочки, Оля решительно направилась в известном ей направлении, прямиком в гостиную.

Маман, это немного, дезориентировало и она молча заспешила вслед за наглой соплячкой.

Оля уверенно подошла к столу и водрузила на него вино и конфеты. Оглядевшись, Оля подошла к серванту и достала оттуда два самых лучших, по её мнению, хрустальных фужера и направилась с ними на кухню, где быстро их ополоснула от пыли.

— Где, у вас, тут штопор?, — крикнула она из кухни.

— Штопор тут, — крикнула, ошарашено, маман, в ответ.

Войдя снова в гостиную, Оля увидела маман со штопором, которым та, неумело, пыталась открыть вино.

Оля аккуратно поставила бокалы на стол и мягко, но настойчиво, взяла дело с открыванием вина в свой руки, со словами, — осторожно Полина Сергеевна, а то штопором поцарапаетесь, и с проворностью фокусника, со смачным чмоком, освободила пробку из бутылки.

Затем разлив вино по бокалам, взяла один себе, другой протянула маман и провозгласила тост: «За здоровье нашего Саши»

За такой тост, в честь её кровинушки, маман не могла не выпить. Вино хоть и не было крепким, но своими 12 градусами, своё дело сделало. Для непьющей, практически, маман, а для Оли, как говорят «на старые дрожжи» в виде дух рюмок коньяка, этого было достаточно, чтобы снять напряжение и расслабиться.

Поняв, что стоять в своём доме глупо, маман предложила Оле присесть и первой это сделала. Следом за стол присела и Оля.

— Меня зовут Оля, — начала первой она разговор.

— Да, пока я, официально, не Ваша невестка, но вполне могла ею быть уже на протяжении пяти лет, после того, как Ваш сын лишил меня невинности вон на том диване и как вы понимаете, совершенно не думал о последствиях, об этом позаботилась я. Нет, не делайте круглые от ужаса глаза, до этого не дошло. Я то, к этому этапу своей жизни, хорошо подготовилась, теоретически конечно, поэтому у меня всё всегда под контролем. А так бы уже бегал бы по Вашей чистенькой квартирке четырёхлетний «буши-бузук» или «дюймовочка», а возможно и несколько, мал-мала меньше, — спокойно излагала предысторию Оля, и подлив маман вина, при фразе о детях.

— А теперь, я поднимаю бокал и предлагаю выпить за Вас Полина Сергеевна, маму Саши, спасибо Вам за прекрасного сына, — произнесла, встав из-за стола, серьёзно Оля.

Протянула свой бокал на встречу, протянутому маман, и тихонько «чокнулась». Затем отпив, Оля снова села за стол. Маман уже разрумянилась, глазки заблестели. — Пора, решила Оля.

— Сейчас я работаю в «Бауманке» ассистентом зав. кафедры, с которым Ваш сын вместе учился, параллельно учусь, там же в аспирантуре, у меня есть собственная трёх комнатная квартирка в Москве и я прошу у Вас руки Вашего сына, — как забивала гвозди, чётко произносила свою речь Оля, одновременно выкладывая на стол перед маман, «Красный Диплом «Бауманки», «Зачётную книжку аспиранта», «Удостоверение» с кафедры и в конце «Паспорт» с московской постоянной пропиской.

Маман всё это восприняла достаточно стойко, спокойно слушала и внимательно рассмотрела все документы в конце только робко спросила: «Оля, о когда Вы его увезёте в Москву?»

— Его сегодня в БПИ оформят переводом в «Бауманку». На переезд обычно дают неделю. Вы тут спокойно собирайтесь, а ещё съезжу к родителям в райцентр на пару дней, а затем вернусь и уже вместе поедем в Москву. Там подадим документы в ЗАГС, выберем дату свадьбы, чтобы всем было удобно. Если Саша захочет, то можем и в Брянске тоже банкет для его сослуживцев и товарищей устроить. Мне в райцентре это делать придётся в любом случае. Так-что готовьтесь Полина Сергеевна к долгой свадьбе. Долго не отпускали сына, долго, значит и свадьба будет, пошутила Оля.

— Да, уж, — вздохнула маман.

— От вас можно позвонить в БПИ?, — спросила Оля.

— Да, конечно, вот телефон, — совершенно другим уже тоном, суетясь, забегала маман вокруг Оли.

Трубку подняли почти сразу. Оля узнала голос Жени.

— Всё в порядке, — вместо приветствия сказала Оля.

— Точно?, — с недоверием та спросила.

— Полина Сергеевна, прошу Вас, подтвердите Жене, что Вы согласны на перевод нашего Саши в Москву, — протянула трубку телефона Оля, в строну маман.

Маман проворно подбежала, осторожно взяла трубку и промолвила:"Здравствуйте Женя. Да, это я. Да, Женечка, согласная я на Москву", — слегка всхлипнула в конце фразы маман. И протянула трубку Оле назад, а та взяв её быстро заговорила:

— Я уже сегодня к Вам, как ты и просила, не поеду, да и вообще, мне там лучше перед твоим не мелькать, сделаешь всё, как надо, и Саше документы отдашь, только сегодня, лады?, — по деловому завершила разговор Оля.

Попрощавшись, положив трубку на рычаги телефона, Оля помогла маман прибрать со стола.

— Полина Сергеевна, можно Саша сегодня у меня в номере переночует?, — спросила робко Оля.

— Да зачем Вам это гостиница, ночуйте тут, места всем хватит, — запричитала маман.

— Лучше в гостинице, Саша же такой робкий…, — жалостливо Оля продолжила клянчить на ночь сына у маман.

Смахнув слезу, маман, благословила сына и на ночь в гостинице.

Тепло простившись с маман, Оля поехала в гостиницу.

Там она снова приняла душ, а потом позвонила в деканат и оставила сообщение для «Пушкина», чтобы он к 20-30 подходил в фойе гостиницы «Брянск».

Потом, Оля спустилась вниз, в Бар, заказала кофе и пила его не торопясь, расположившись за столиком, с которого хорошо просматривалось фойе гостиницы. Время близилось к пол девятого вечера и вот-вот должен был появиться «Пушкин». С последними каплями кофе он и пришёл.

Вот так и заканчивался этот безумный, но знаковый для многих день.

Затем была бурная, для «Пушкина», ночь.

На следующий день, Оля, в плоть до своего отъезда в родное село, давала «Пушкину» инструкции и наставления на все случаи его оставшегося короткого пребывания в Брянске у Мамы. Главное, это он должен быть через два дня ровно в 23-00 на платформе жд вокзала Брянск — Льговский, не перепутай с Орловским, со всеми вещами, вернее их минимумом, с двумя билетами в одно купе в вагоне СВ поезда Киев-Москва. Если он всё сделает правильно, то его ждёт незабываемая ночь наедине с Олей в их предновогоднем путешествии. Наступление Новогоднего Праздника чувствовалось уже во всём. Везде стояли наряженные ёлочки, весь город был украшен гирляндами. Это Оля только сейчас рассмотрела. Вчера её мысли были заняты совершенно другим. Она вспомнила и небольшую ёлочку в кабинете ректора, и приёмная была украшена, а в фойе БПИ стояла огромная, настоящая, Брянская ель, тоже густо украшенная.

Поездка в родные пенаты прошла буднично. Там уже почти не удивлялись Олиным достижениям. Тем более, что она регулярно звонила со своей кафедры «по межгороду», то маме на работу в больницу, то папе в правление их колхоза.

Немного всех встряхнула новость о предстоящей Олиной свадьбе. Но узнав, что заявление ещё в ЗАГС неподанно, все успокоились. Бытовало мнение, что только вот с этого момента начинается свадебный отсчёт и хлопоты. Ну это, наверное, как в старину обряд «Обручения», а сейчас подача заявления в ЗАГС считалась «Помолвкой». Немного посокрушались, что не было сватовства. Ольга умолчала, что оно как раз было, но наоборот. Ха-ха.

Оля пообещала прислать родителям совместное фото с женихом после «Помолвки». На этом все успокоились. Тем более в провинции очень серьёзно подходят к Новогодним праздникам и все были в хлопотах.

Отъезд Оли прошёл буднично. На поезд в Брянск она поехала на попутной машине из правления колхоза. Довезли её до самого вокзала. Там Оля сдала вещи в камеру хранения и решила время до поезда скоротать прогулкой по, можно сказать, родному городу. Тут прошли одни из самых счастливых лет её жизни, как она сейчас это понимала.

Сейчас она посмотрела на всё другими глазами. За эти полгода нового НЭПа город «оброс» вывесками рекламы. В Москве это тоже было. Но там были совсем другие деньги и планку установили городские власти очень высокую, чтобы не уродовать облик города.

Брянск был хоть и областным городом, но провинцией России, из которой выкачивали ресурсы и направляли куда угодно, только не в развитие вот этой самой Русской глубинки.

— Сейчас всё круто меняется. И «первыми ласточками» перемен и является вот такая «наглядная агитация» перехода некоторых отраслей экономики СССР на «рыночные рельсы», — прямо передовица из газеты всплыла в голове Оли.

Вон смешная вывеска «Столовая. Всегда в меню:», «ногти, волосы, ресницы», это следующая вывеска"Салона красоты"впритык к первой. Ха-ха.

Так, за воспоминаниями и осмотром города и походом в кино, пролетело время. Оля не захотела ехать к «Пушкину», пусть последний день проведут с Мамой вдвоём.

В Олиной в голове промелькнула мысль позвонить ректору и «отблагодарить» его. У неё был принцип «не оставлять долги». И «ветер свободы» уже нашёптывал ей телефон приёмной БПИ, но «голос разума» возобладал двумя резонами, первый, она ректору ничем не обязана, а обязана новой «подруге» Жене и связана с ней обещанием и второе, менее значимое, но возможно сегодня в поезде у неё будет близость с её женихом, и Оля хотела быть «в форме», а после ректора это могло быть проблематично. Со слов Жени, он ещё тот жеребец и мог «размотать» Олю до неприличного состояния, а времени «собраться в кучу» не будет.

«Пушкин» и группа провожающих была на перроне вовремя. Поезд то проходящий и стоянка три минуты. Как раз только запрыгнуть. И не факт, что именно в свой вагон.

Её узнали, только когда она подошла в плотную и поздоровалась. Оля опять была в своём, сногсшибательном, лыжном наряде. Мужская часть начала активно пускать слюни, а женская жутко ревновать и завидовать. К огромному облегчению Оли, маман не было. Как потом пояснил Саша, он её оставил на попечение её сестры, его тёти, и она напившись успокоительного уже спала.

Поезд пришёл во-время. Что значит «фирменный». СВ вагон и само купе, были чистыми и тёплыми.

У «Пушкина» была здоровенная сумка с едой и два больших чемодана вещей. Терпимо. Но ни капли спиртного. Пришлось идти мне за ним в вагон-ресторан, который уже закрывался. Там, как всегда, была куча пьяных «командировочных», которые тут же начали делать Оле различные «пошлые» комплименты и предложения. У Оли было ещё игривое настроение, «ветер свободы» ещё шумел в её голове. И если бы не «Пушкин»…, то могли быть варианты, а так она позволила купить ей самого лучшего вина и с обещанием вернуться, она удалилась назад в своё купе к жениху.

Как она и обещала, «Пушкин» получил своё незабываемое дорожное приключение и оставшиеся до Москвы три часа они ещё немного поспали.

Москва закрутила их вихрем суеты переезда, улаживания формальностей и предновогодней феерии.

Оля поселила «Пушкина» в общежитии, в хорошей отдельной комнате, докупив нужное для обстановки и жизни.

Работать «Пушкин» будет пока преподавателем, на период «акклиматизации», как верно сказал Вадик. К новости, о скорой свадьбе Оли и Саши, Вадик отнёсся с чрезмерным энтузиазмом, тем более, что Оля перестраховалась и шепнула ему, что в их отношениях ничего не поменяется, если он, Вадик не решит по-другому.

Вадик взял все «свадебные хлопоты» на себя. Подача заявления в ЗАГС будет в первый рабочий день Нового Года.

Затем, перед новым годом, был «Новогодний Бал» в «Бауманке». Оля, как всегда, была «Первой красавицей» в костюме «снегурочки» или «снежинки». И традиционно, после выборов её «Королевой Бала», Вадик тащил её в какую ни будь незапертую аудиторию. В этот раз, к этому было два препятствия, первое и основное, жена Вадика, которая не отходила от него «ни на шаг» и втрое, не существенное, это жених Оли. Правда он весь вечер увлечённо спорит со своими новыми коллегами и на Олю внимания не обращает, что Олю немного бесит и толкает на этот не обдуманный шаг, а именно, таки увести Вадика у жены, на пол часа этого вечера.

И вот в самый ответственный момент они понимают, что в аудитории они не одни, но остановиться было «никак не возможно». Нечаянными зрителями Олиной «короткой программы» была пара первокурсников, прыщавый «очкарик» и девочка «синий чулок», которые зашли сюда, видимо для перепроверки их теоретических знаний школьного курса «полового воспитания». И сейчас тихо застыли в полутьме, с широко распахнутыми глазами и ртами, впитывая в себя наглядную демонстрацию этого «предмета», лучшими его «преподавателями» в «Бауманке».

Закончив «практическую часть коллоквиума», и приведя себя в порядок «практики», «как ни в чем не бывало», пошли на выход. Выходя, Оля обернулась, улыбнулась «теоретикам», подмигнула и приложила указательный палец к своим губам, мол «ни кому ни слова». Ха-ха.

И вот впервые, Оля встречала Новый Год у себя дома и ещё и с женихом. Ха-ха.

— Да, семимильными шагами всё идёт. Щедрой рукой уходящий 1986 год всех одарил. Хороший и счастливый был Год. Наступающий будет не хуже, подумалось Оле, под бой Курантов.

***

— Совсем недавно был Новый Год, потом калейдоскоп этих «украинских чтений», хорошо хоть, это всё прервалось 23 февраля и 8 марта, вспоминал я.

— Нет, мы и в обычный день могли мы с Ленкой, что ни будь «отпраздновать», но то, как мы этот 1987 год, встретили было просто сказочно, а всё Саныч, — хохотнул я от приятного воспоминания.

Приходит, перед самым Новым Годом, «разнарядка» в Райком Комсомола, направить на «Комсомольскую Новогоднюю Ёлку», что будет проходить в Киеве, во Дворце Спорта в саму Новогоднюю ночь, лучших комсомольцев-старшеклассников, а именно меня и ещё на моё усмотрение кого-то женского полу в сопровождении старшего комсомольского работника. Я это всё узнал можно сказать «как жених, последним». Вызывают меня в Райком ВЛКСМ. Не успел я выйти из школы, как меня догоняет еле одетая, «как для зимы», Ленка и на ухо мне, гневно шепчет, что, — если я, как последний дурак, выберу не её, а какую ни будь дуру-малолетку, которые, как оказалось, стали на меня гирляндами вешаться, то пусть они потом у меня и… «интервью берут» в кабинете химии».

И не пояснив больше ничего убежала назад, в школу, на урок биологии.

Новая школа была недалеко от Райкома и через десять минут я уже был в его фойе, где меня поджидала Монтана, тоже с непонятными претензиями и намёками, исходя из которых оказалось, что более преданных мне людей, чем она и Ленка, нет вообще, если не считать близких родственников.

Подвела меня к какой то двери, аккуратно, но громко постучала в неё, затем засунула туда свою голову и произнесла: «Он тут, пусть заходит?» и тоже, аккуратно, вначале высунула свою голову назад, приоткрыла дверь, как заправский швейцар, ловко отступила в сторону, пропуская меня внутрь.

Внутри кабинета сидел парень лет тридцати, делал вид, что чем-то сильно занят и не здороваясь, и не поднимая на меня глаз, пододвинул в мою строну бланк телефонограммы, я таких раньше не видел.

Там было лаконично всё и понятно написано. Затем, наверное, увидел, что я прочёл или просто сосчитал до десяти, так же, лаконично произнёс, почти, как в фильме «Три мушкетёра», — имя, имя…? Короче, ему нужно имя девочки, кто со-мною поедет до конца дня. Подмывало спошлить и спросить, — а как, узнать? Ха-ха.

— Ладно, будет ему «девочка», — усмехнулся я мысленно.

Не успел я выйти, как ураган, по имени Монтана, меня закрутил и затараторил: — что, конечно, это Ленка и она уже все документы и даже характеристику подготовила, и что нужно успеть подготовить «номер». Что ни слово, то так и подмывало спошлить.

В ходе её трёпа выяснилось, что сопровождать будет она, и даже выделяют нам транспорт, но только туда. Так как первого января никто никуда не поедет по известной причине — «похмелье».

Ленка, узнав удачный для неё исход, выполнила свою «угрозу» не откладывая дело в «долгий ящик», но только в кабинете математики.

Дома встретили «новость» благосклонно, скорее всего для них она «новостью» уже не была. Потом, была предновогодняя школьная суета, контрольные, табель с оценками. Одни пятёрки. Ленке тоже, не до глупостей было. И вот уже предновогодняя дискотека в школе, где на меня, как «взбесились», «вешались» малолетки, начиная с 7 класса, некоторые из них были довольно настойчивые и утаскивали меня в тёмные углы и в незапертые кабинеты. Где мне приходилось «отдуваться», за себя и за их «парня-козла», который сегодня какую-ту Светку, Нинку, Лизку, то ли поцеловал, то ли танцевал, и вот наступила «страшная» месть, испытание на «прочность и целостность»…ученических столов и проверка «уровня владения языком» в лингафонном кабинете. Ха-ха.

И вот день наше отъезда. Решили поехать пораньше, заселится в гостиницу и успеть ещё погулять по Новогоднему Киеву.

Девушки были в приподнятом настроении, так сказать в предвкушении новогодних приключений. Ха-ха.

Саныч нас встретил возле гостиницы «Спортивная», где «по легенде», должны были жить все участники Ёлки. На самом деле Ёлка будет завтра днём. И никто нигде не ночует. Приехали на автобусах и после Ёлки уехали назад.

После, того, как мы «отпустили» нашу машину, я представил опешившим девушкам самого Саныча, как моего начальника во время моей летней подработки на «Курсах ПК» и вкратце изложил предысторию и наш план празднования.

Саныч помог снова загрузить вещи в его «Волгу» и вёз нас в гостиницу «Крещатик». Девушки немного испугались. Ну понятно, какой-то дядька в модном прикиде, на «Волге», говорит, что это всё подстроено, чтобы ИМ, устроить незабываемую «встречу Нового Года». В их голове, понятно, пронеслось всё, что угодно. От детского утренника до группового их изнасилования. Да даже, эта «комсомольская ёлка», скорее всего, девушками воспринималась, как шанс не тухнуть там всю ночь в трезвости, а хорошо так, с кем-то оторваться. Где этот «кем-то» возьмётся, дело десятое. На них будут красивые и откровенные наряды, и кто-то да «клюнет», и скорее не один, а за ними только выбирать. Вот так примерно думали две комсомолки. А тут такой «обломс». Это там можно было, в толпе на Ёлке, «затеряться», а тут куда с «подводной лодки» сбежишь?

Саныч включил музыку, а я сыпал байками. Но ничего не помогало. Даже сама гостиница, шикарные номера для каждого и лёгкий обед в ресторане внизу, который уже готовили для Новогоднего представления и где у нас уже были забронированы места.

И тут Санычу пришла гениальная идея. Мы поехали в ЦУМ. А там, непонимающих ничего девушек, мы завели в закрытую секцию. Там им уже реально «поплохело». От такого изобилия и разнообразия «дефицита», правда, в основном, на картинках зарубежных каталогов. Но это подействовало. Решили раскошелиться на каждую в размере 500 рублей.

Время в выборе нарядов и аксессуаров пролетело незаметно. После оформления заказа и выдачи приглашения на 10 января они уже были «на седьмом небе». Вот же ж, девичья наивность. По сути, показали им красивые картинки, сказали, что можно выбрать на 500 рублей, выписали «бумажку» и всё. Они Ваши полностью. Ха-ха. Шмоточная терапия в действии. Главное, что помогло. Покатались по новогоднему Киеву, немного перекусили в кафе и пошли отдыхать до вечера.

Саныч оставил мне наши «Пригласительные» и сказал, чтобы в 22-00 я был уже там и занимал места.

Я хорошо выспался и не заходя к девушкам, направился в ресторан. С ними была договорённость, что бы они туда спускались «по готовности».

Наши места были за большим круглым столом, полностью уже сервированным, с холодными закусками. В зале уже играл ансамбль и многие выпивали, закусывали и танцевали.

За нашим столом сидело, я так понял две семьи, пара без детей, и пара с девушкой, на вид школьницей моего возраста. Довольно красивой и в откровенном наряде «снежной королевы». Вообще, в зале, частично народ, особенно дамы, были в «маскарадных костюмах». Это веяние эпохи нового НЭПа, появились пошивочные мастерские по таким вот костюмам, где их подгоняют и сдают на прокат.

Я тут же начал со всеми знакомиться и уже через минуту я с Аней, так звали мою сверстницу, танцевал быстрый танец, под популярную песню.

Когда мы с ней, вернулись через пол часа, за наш стол, там уже все наши были в сборе и пили и закусывали. Веселье было в разгаре. Я представил всем Аню. Мы тоже присели и пригубили чуть-чуть шампанского.

До Нового Года оставалось всего ничего, и мы пошли снова танцевать, увлекая и девушек и Саныча. Саныч был один и, как мне показалось, не мог решить, за кем ему сегодня приударить. Я не стал ему ничего про девушек рассказывать. Он «большой мальчик», они дамы взрослые, везде уже полностью, так что разберутся.

Мне понравилась здесь и сейчас Аня, её «взрослость», не смотря на учёбу ещё в девятом классе. Что значит город. Папа её Генерал-полковник, мама — врач.

Веселье набирало обороты, но вот внезапно музыка прекратилась, свет притух и на экране, который я раньше не замечал, появилось изображение телевизионного экрана и на нём Генсек, который начал говорить свою традиционную речь. Всё, как всегда. Но с ним я полностью согласен в том, что уходящий 1986 год был для Страны судьбоносным и удачным. Я тоже чувствовал свою к этому причастность и вот, стоящую рядом со мной Аню, воспринимал уже, как ещё одну мне благодарность. При этом я её приобнял за плечи, и она ко-мне теснее прислонилась.

Затем был бой Курантов, кто успел написать и сжечь желание, а пепел бросить в бокал с шампанским.

Потом опять были «танцы до упаду», обнимание и целование с Генералом, отцом Ани, и его почти благословление: — Саныч, абы кого, на Новый Год с собой не приведёт, с тыканьем пальцем в начале в потолок, потом в меня, а потом в сторону Ани, под всеобщий весёлый «одобрямс». Потом, во время моего медленного танца с Аней, когда мои руки оказались давно ниже её спины. Подошёл Саныч и мне на ухо сказал или спросил моего одобрения: «Позвонили его боевые товарищи и зовут к ним. Ты с нами или остаёшься?»

Я сказал, что остаюсь, поняв, что девушки едут с ним. Он кивнул и сказал, чтобы завтра рано я не вставал, тут номер на несколько дней и завтра отправят телеграмму в Райком о продлении праздника. Ну и родным завтра позвоним.

На этом мы с ним и девчатами расстались в эту Новогоднюю Ночь.

Потом, уже у меня в номере, был сумасшедший «заезд» с Анечкой в обеих качествах. Столица она и в средней школе тоже столица.

Утром и днём продолжили. В промежутке я позвонил родителям и предупредил, что мы задержимся.

Девчат я впервые увидел, пере нашим отъездом, только третьего вечером.

Они были счастливые, но видно далось им это счастье тяжёлым трудом и выжало их как лимон.

Саныч выделил нам «Волгу», которая довезла нас всех до своих жилищ.

Были зимние каникулы. Я тоже пару дней приходил «в себя». Аня оказалась ненасытной и выдумщицей.

С Ленкой так и не удалось пообщаться за каникулы, но когда они выходили из машины, то шли нетвёрдой походкой пьяного бывало матроса, было ясно, что их сильно «размотало». А Монтана вообще выдала «на прощанье», обращаясь к Ленке: — ну, что подруга, ты как?, а я как гектар картошки сама выкопала.

Внезапное напоминание новогодних наши приключений произошло в начале третьей четверти. Ничем до этого не проявлявшая себя Ленка, подошла к мне и предложила сегодня приготовить тезисы к полугодовому отчёту у Монтаны на хате. Я всегда был ЗА послешкольную общественную работу, тем более, что тезисы таки нужно было готовить. И я, честно говоря, так это и воспринял.

Но придя, в назначенное время, на хату к Монтане, я застал там «примерочную женского магазина», оказалось, что девушки ездили в Киев и забрали всё ранее, там заказанное в ЦУМе.

И сейчас, это всё мне демонстрировалось Ленкой. Так долго это «мученье» продолжаться не могло, и мы продолжили с ней это всё в «горизонтальном положении», где Ленка мне продемонстрировала свои новые возможности и умения.

На мой простой вопрос, как она отдохнула на Новый Год в Киеве, она, отчего-то, перешла на автомобильный жаргон.

На автомобильном жаргоне, до этого она проходила бережную обкатку у неопытного и осторожного водителя, а тут вдруг она оказалась у незнающего про это, но опытного водителя, который вывел её сразу на полное бездорожье и понёсся на ней по всем ухабам, а ещё водители менялись или, как в спортивных гонках, ехали одновременно один за штурвалом, а другой за штурмана. Итог, срыв всех ограничителей скорости, сбитый полностью развал схождения, разработаны до предела цилиндры и почти запоротый двигатель при неумелом форсировании его цилиндров, поршнями большего диаметра, без надлежащей смазки. Но сейчас уже все пришло в норму, в том смысле, что обкатка закончена, поршни под новые цилиндры притёрлись и без смазки. Ха-ха.

— А, так Саныч и его товарищи просто душки, они в начале учили её и Монтану кататься на лыжах, и потом много катались с горы.

— Оказывается, в самом Киеве есть настоящий лыжный курорт со спуском и подъёмником, на улице Протасов Яр.

— А затем и на коньках много катались, а потом проходили курс спортивного массажа, так как с непривычки, болело всё тело. Да ты видел какие мы были. Вот, что значит активный отдых. А ты, что подумал?, в конце спросила Ленка.

— Да ничего я не подумал, — соврал я.

— Вот, просто на лыжах кататься их учили и на коньках, так бы сразу и сказала, а то про поршни эти, хотя это я сам виноват, сам ей мозги этой мутью забил, рассказывая про наши уроки «Автомобильного дела», как мы там форсируем двигатели, растачиваем цилиндры под поршни большего диаметра. Как важно правильную обкатку провести, чтобы не запороть, — подумал я.

— А что там эта Аня?, — без всякого перехода спросила Ленка.

— Да ничего особенного, — неопределённо ответил я.

— Сама вижу, что «ничего особенного», — хохотнула тогда Ленка.

И вот уже весна вступила полностью в свои права. Впереди выпускные экзамены. С Ленкой мы всё реже и реже «пересекаемся». Последний раз наверное на весенних каникулах. Да и некогда. За выпускными экзаменами будут вступительные. Я пока не определился куда «направить свои лыжи». Саныч упорно зовёт в их структуры, я медленно к этому склоняюсь. У них есть свой факультет в КПИ, я даже не знал.

Хорошо, что «украинские чтения или вечера» стали полностью добровольными. И народ облегчённо вздохнул. До «взрыва народного негодования» было рукой подать. Одно дело «мордовать» школьников, а другое дело взрослых людей. Нет, может и есть большие любители, но их очень мало. Им выделили время, помещения и никаких препятствий. Условие только одно, слушать и обсуждать исключительно литературу и поэзия, можно писателей, отмечать их памятные даты, и никакой политики, даже официально разрешённой. Для этого сейчас другое развивается направление: «Вечера гласности» или «Уроки гласности», последнее для старшеклассников добровольно-принудительно.

Активизировалась, в связи с новым НЭПом, мне кажется, идеологическая работа. Разговоры с прошлого лета пошли, что вот от идеалов и завоеваний Революции отказываемся, опять буржуев и новых помещиков себе на горб садим и всё в таком вот духе. Причём не на кухнях или в узком кругу, а даже статьи пошли в газетах. В нашей местной даже полемика прямо на страницах разгорелась.

Нас всех комсомольских активистов собирали и «без дураков» пояснили в прямом смысле «политику Партии» в этом вопросе.

Первое и главное, нас школьников, которые планируют идти учиться в ВУЗы или просится на срочную в армию»

«Не комсомолец, не может быть студентом ВУЗа», его предел, это техникум.

Высшее образование, даже на платной основе, это привилегия комсомольцев и коммунистов.

«Не комсомолец, не может служить в армии и флоте», а офицером, выше капитана, может бать только коммунист.

Далее шли более специфические вещи, для тех, кто хотел идти в сферы экономики СССР, которые перешли на «рыночные рельсы».

Все высшие должности «регуляторов рынка», таких, как «биржи», «ассоциации», «палаты» и д.р., могут занимать только комсомольцы и коммунисты.

То же касается органов управления всех других предприятий, с численностью наёмных работников более 100 человек.

Существенным и определяющим фактором принятия решения на торгах, по закупке товаров или услуг госпредприятиями и к ним приравненным, является наличие на предприятии комсомольской и партийной организации, профсоюза, партийность руководящих кадров и собственников.

Фактически не комсомольцам и не партийным делать в крупном бизнесе нечего. Остаётся только мелкий и фермерское сельское хозяйство.

Так же для них закрыты все виды лицензируемой деятельности, в том числе и индивидуальной, например «брокерской» на «бирже», адвокатской, нотариат и так далее.

В связи с этим существенно выросла сознательность молодёжи.

Так же были разъяснены и названы «надуманными» обвинения «в отступлении и отказе от идеалов и завоеваний Революции».

Главным и основным завоеванием Революции, как известно, является «созданное первое в Мире социалистическое государство рабочих и крестьян, на основе диктатуры пролетариата», где были воплощены все чаяния народа, прежде всего рабочего класса, как вершителя Революции.

С тех пор в СССР много чего изменилось.

Тогда на первом месте была борьба с голодом и разрухой, контрреволюцией и интервенцией.

Коммунары того времени отвечали на вопрос, что такое коммунизм: «Это когда все будут сыты, у всех будет кров над головой и…чистая одежда и постель».

Затем был период ликвидации нашего отставания от ведущих капстран, к сожалению, в ущерб крестьянству. Но с его вековым укладом мы едва ли могли себя прокормить. Коллективизация не была идеалом, но она дала нам фору времени и возможность провести индустриализацию страны.

Что дало нам возможность Победить фашизм и спасти весь Мир от гибели.

Постепенно в стране введена 40 часовая рабочая неделя, при которой большинство работает по 8 часов в день, с часовым перерывом на обед и двумя выходными днями. Все переработки оплачиваются по двойному тарифу. Есть месячный оплачиваемы отпуск и больничные. И другие, установленные КЗОТом, льготы и права.

С переходом некоторых отраслей экономики СССР на «рыночные рельсы» ни одно завоевание Революции не отменено.

Более того, все предприятия и наниматели, не зависимо от формы собственности, обязаны неукоснительно выполнять все Законы СССР, в том числе и КЗОТ.

Исходя из определения «первокоммунаров», мы уже лет тридцать, в большинстве своём, живём про «коммунизме».

Но наша Партия и Правительство понимает, что рост благосостояния советских граждан привёл и к росту их потребностей.

Для их полного удовлетворения возможностей плановой экономики недостаточно. Особенно в сфере услуг и потребительских товаров.

На соблюдение прав рабочего класса, особенно на предприятиях не государственной собственности, и нацеливается Комсомольский и Партийный Контроль.

Этим органам уже поставлено на вид «их полное не соответствие современным требованиям».

В последние 30 лет они занимались исключительно моральным обликом членов ВЛКСМ и Партии, а именно выражаясь церковной терминологией «прелюбодеянием» и злоупотреблением спиртным.

Много судеб было ими сломано.

Чего стоит их последняя инструкция:

«Если мужчина ушёл из семьи, он считается «бросившим семью», если женщина ушла из семьи, то считается «муж бросил женщину», по всем таким фактам, считать виновником, развала ячейки общества, мужчину. И к нему применять все меры взыскания и воздействия.»

Или вообще из области «курьёзов»: «Гражданин, пришедший к себе домой до исполнения по радио Гимна СССР, считается «ночевавшим дома».

Таким образом им вменяется дела морального облика в плане «борьбы за трезвый образ жизни» передать в ведение «обществ трезвости», а семейные дела полная прерогатива судебных органов. А самому «Контролю» полностью сосредоточиться на соблюдении прав наёмных работников с вынесением взысканий по линии Партии и ВЛКС руководителям, совершивших нарушения.

На базе «Народного контроля» и ОБХСС создать в структуре МВД СССР и в структуре КГБ СССР, отделы по борьбе с экономическими преступлениями.

Существенно снижена и вообще упразднена цензура в области искусства и досуга. Даны определения эротики, порнографии. Определены запретные направления, как-то детская. Вменяется градация всех произведений искусств, мероприятий досуга по возрастной шкале допуска.

Как раз на экраны СССР вышел первый Советский эротический фильм, про проституток, под названием «Ночная бабочка». Название, как для такого фильма, смешное. Чтобы людей дезориентировать и привлечь на просмотр «ботаников», авось поймут, что в жизни есть и другие интересы, кроме пестиков и тычинок.

Народ на фильм ломился, как за водкой, в первые дни «сухого закона», и это при коммерческой стоимости одного билета в 2,5 рубля. Да, на многое уже цены отпустили. Например, на предметы искусства, созданные и выпущенные на частные деньги. Тут государство уже не влезает. Хотя создан «Фонд Кино», который финансирует социальнозначимые и идейные фильмы. Вот недавно, видел в «Кино Панораме», анонс фильма к 45-летию Битвы за Москву, «28 панфиловцев».

Кстати, в проститутки или порноактрисы, чтобы попасть, тоже рекомендация комсомола нужна будет. Легализовали это всё. А то «Массажный салон». Знают все, что там за «массаж». Ха-ха.

Так-что подняли авторитет Партии и ВЛКСМ, пошатнувшейся немного, с этим новым НЭПом.

У нас в городке просто бум новых малых предприятий и кооперативов. Весь город в вывесках. Сейчас начали порядок в этом наводить и налогом облагать.

Пошли уже первые переселенцы. Мне кажется, что в этом вопросе назревает кризис. Нет, ресурсы выделены и очень хорошие. Например, под «средне-азиатов», выделили миллиарды, которые тратились и собирались потратить, на орошение и даже поворот Сибирских рек. Зачем, спрашивается, в СССР, что-то пытаться оросить, когда тут, у нас, тоже СССР и воды полно, только работай и добивайся высоких урожаев, если тебе так хочется.

И вот привезли уже в район, мне папа говорил, около тысячи их. Отремонтировали брошенные дома в сёлах. Дороги отремонтировали, школы. В общем, создали условия. Живи, работай и радуйся. Но, как оказалось, они-то наших условий ведения сельского хозяйства не знают. И пришлось, в срочном порядке, их обучать. А это отрывать от работы людей из работающих агропредприятий. А сейчас там у них, кроме того, что весенние полевые работы, так и активно идёт создание фермерских хозяйств, выход из колхозов «на вольные хлеба», избавление в самих колхозах от «балласта». В связи с этим, в стране, смягчили статью «за тунеядство», которой тут, у нас, пугали первых наших местных безработных с «машиносчётной» и создали такую чужеродную и зловещую по названию организацию, как «Биржа труда». Все, кто лишился работы, должны там стать на учёт. Им будут выплачивать пол года их средний заработок и искать им работу. Если такой безработный не станет на учёт или три раза откажется от работы, то первое наказание, это общественные работы на разный срок. Обычно до следующего предложения по трудоустройству. Ну, а дальше уже «по статье» в лес с пилкой или топором.

Так вот, для «колхозного балласта» срочно нашлась работа, помогать адаптироваться переселенцам.

Для военных пенсионеров, это которых из армии на пенсию отправили, в результате ей сокращения, выстроили на окраине целый городок из пятиэтажек.

Уже первые переехали, многие с детьми. Это в нашем представлении «пенсионер», это дедушка или бабушка, а у военных это 45-50 лет. В самом можно сказать расцвете сил. И младшие дети ещё школьного возраста. Так, что пришлось снова в «старых школах», 9 и 10 классы открывать, чтобы не вводить в «новой» вторую смену.

Для их трудоустройства и вообще у нас строят несколько предприятий микроэлектроники. В одно будут брать только женщин, для работы с кристаллами кремния в «чистых» цехах.

Дотянули наконец ветку железной дороги и достраивают всю необходимую инфраструктуру. ЖД вокзал и т.д.

Чтобы «азиатов» разбавить, начали к нам переселять с западной части бывшей УССР и БССР. Там, земли плодородной мало, и в результате избавления от «балласта» в их колхозах, им там нет работы совсем. Государство стало выкупать их имущество там или заставлять это делать колхозы, и перевозить людей, на пустующие земли. Ну у нас их относительно не много. Там, где эта земля похуже. Но зато дают им тут дома и работу в колхозе, или сам обрабатывай землю, как решили «азиаты». Ну и «западенцы» тоже известные единоличники. Вот такая заметня. В одних колхозах нашего района от лишних избавляются, а в других людей не хватает. Всё от земли, как папа мне пояснил, зависит. На хороших землях можно и малым количеством людей обойтись или всё техникой обрабатывать.

А на бедных землях и колхозы бедные, и люди там не держались, и техники в избытке не было. Сейчас им помогают, и техникой, и людьми, и удобрениями.