Последний рейд

Геннадий Кузнецов (2024)

Холод — новичок в смертельно опасной Зоне отчуждения. Таким как он здесь не выжить в одиночку, но ему повезло, он попал в группу к опытным сталкерам. Сегодня их цель — найти ценные артефакты, спрятанные в старой подземной лаборатории. Но по следам группы идет кто-то еще… Холод усвоил, здесь не бывает случайных встреч, правдивых слов, истинных друзей. За каждый шаг приходится платить, а цена за артефакты может быть слишком высокой. Он сталкивается с кошмарами Зоны — мутантами, зомби, аномалиями и кровожадными бандитами. Холод оказывается втянут в смертельную игру, где выживать — это уже победа. Сможет ли он найти свое место в Зоне, выжить и сберечь свою душу?

Тайну река сохранит

Проснулся Холод внезапно, словно от толчка. В первое мгновение ему почудилось, будто он проспал, и кто-то бесцеремонно его разбудил, чтобы не задерживал остальных. Тело налилось свинцовой тяжестью, и даже мысль о том, чтобы открыть глаза, вызывала внутреннее сопротивление. Казалось, каменная глыба придавила его к земле. Всю ночь ему как будто снился кошмар, вот только после пробуждения он не мог ничего вспомнить.

Холод прислушался к тому, что происходило вокруг. Журчащее пение ручья, что невдалеке перекатывался по гладким камням, успокаивало, будто давая обещание, что кошмар уже закончился и больше не повторится. Но Холод не мог успокоиться — леденящий ужас, разрывающий его изнутри, не спешил отступать. Где-то вдалеке каркали вороны. Гвалт стоял такой как в классе, когда нет учителя. Холод вспомнил школу и обрадовался, что не нужно учить уроки.

Влажный туман от ручья, неся с собой запахи сырой земли и остывшего кострища, настойчиво пытался проникнуть в спальный мешок. Слабый ветерок, в сговоре с ним, тоже стремился выгнать Холода из теплой постели. Сквозь дрему он различал звуки чьей-то неторопливой, деловитой возни поблизости. В голову закралась мысль, что все уже завтракают, и теперь будут подтрунивать над соней, а ему придется есть все остывшее.

«Пора вставать», — подумал Холод и попытался пошевелиться, но тут же застыл. Внезапно его накрыла волна необъяснимой слабости, пронизывающей до самых костей. Он не помнил, чтобы когда-либо ему было настолько паршиво.

Возникло жуткое ощущение, точно из него по капле душу вытягивали. Все тело нестерпимо ломило, мысли путались, а плечо отчего-то пульсировало тупой болью. Холод ощутил, как пересохло в горле, а сердце бешено колотится о ребра.

Но, несмотря ни на что, вставать все равно надо. Паническая мысль пронзила сознание: «А вдруг все уйдут и бросят меня здесь одного?» Холод вспомнил бывшую одноклассницу, Таньку Шевцову, увлекавшуюся медитацией.

Когда-то она пыталась приобщить и его к этому занятию. «Нельзя долго валяться, — подумал он, — надо собраться с силами и подниматься». Холод начал старательно воскрешать в памяти все, чему его учила Танька, пытаясь найти в себе силы встретить новый день.

Холод устроился поудобнее, закрыл глаза и соединил кончики больших и указательных пальцев. Он постарался расслабить каждую мышцу измученного тела, а затем сосредоточился на дыхании, отсчитывая по четыре удара на вдох и выдох. Для визуализации нужно представить что-то желанное или просто приятное, и он стал представлять, как Танька исполняет для него приватный танец.

Танька сразу взяла быка за рога. Холод ощутил, как по венам потекла живительная энергия. Девушка распалялась все сильнее — вот она уже у шеста, одежда летит на пол… Когда видение растаяло, Холод мысленно поблагодарил себя за внимание и открыл глаза. Вроде бы малость полегчало. Собравшись с духом, он выбрался из спальника.

То, что предстало его взору, ввергло Холода в пучину ужаса. Все равно что обухом по голове ударили. Трупы, кругом трупы — он все это время спал в окружении мертвецов. Бездыханный Атос, растерзанный Демон, изуродованные тела снорков, зомби и контролера. Его собственные руки покрыла корка засохшей крови. Холода вновь захлестнула волна слабости.

Звуки, которые, как он себе представлял, сопровождали завтрак Атоса и Демона, издавала ворона. Она и правда трапезничала: восседая на голове Атоса, птица методично выклевывала его глаз. Холод взмахнул руками, прогоняя пернатую падальщицу. Та тяжело поднялась в воздух и улетела, ругая Холода последними птичьими словами.

Не в силах оставаться на месте, Холод побрел к ручью. Необходимо было освежиться, привести в порядок тело и мысли. Наклонившись над прозрачной гладью, он вгляделся в свое отражение. Из воды на него смотрел изможденный незнакомец — еще не седой, но уже основательно потрепанный Зоной. Холод долго изучал это лицо, словно надеясь прочесть в нем ответ на главный вопрос: «Что же теперь будет?»

Он отмыл руки от крови и умылся. Вода оказалась пронзительно холодной, бодрящей, но руки его дрожали вовсе не от этого. Возвращаться на поляну Холод не хотел — от одной мысли к горлу подкатывала тошнота. Нужно все хорошенько обдумать, и лучшего места для этого не найти. Успокаивающее журчание воды помогало собраться с мыслями.

Итак, что же сейчас получается? Группы больше нет, а один он не может совершать вылазки. Конечно, они неплохо заработали в этот раз, а вместе с долями Атоса и Демона сумма получалась внушительная. Но ведь пришел он сюда не за разовой выгодой, да и вернуться хотелось уже совсем состоятельным человеком.

Холода потрясла внезапная гибель Атоса и Демона — опытных сталкеров, побывавших в разных переделках. В Зоне опасность поджидала всюду. И большой опыт не давал никакой гарантии. Как же избежать опасности, не ходить самому в рейды? Перекупать артефакты у других? Для этого все равно нужны деньги, да и сколько на этом можно наварить?

Продавать артефакты задешево никто не будет, так что это не вариант. Чтобы поднять хорошие деньги, нужно действовать как торговцы. Торговцы сидят в своих лавках и ничем не рискуют. При этом наживаются неплохо. Но чтобы так развернуться, нужны очень хорошие деньги. Вот и получается замкнутый круг — чтобы делать деньги, нужны деньги.

Когда они есть, можно купить и безопасность. Но Холод такими суммами не располагал. Так что план остается прежний: найти группу, заработать по-быстрому много денег и валить отсюда. Лучше быть подальше от этой Зоны и всех ее «прелестей». Холод уже начал немного сомневаться, хорошо ли он сделал, что послушал Спендера.

Мысль, что деньги Атоса и Демона отныне принадлежат ему, проскользнула незаметно, не привлекая внимания. Значит, нужна новая группа. Но кто его возьмет? Он здесь никого не знает, да и его тоже. Нужно попытаться пристроиться там, где тусуются сталкеры. Вот только сможет ли он в одиночку перебраться в Росток? Одни вопросы.

Но главное сейчас не это. Холод на самом деле чувствовал себя ужасно. То ли вследствие стресса, или он действительно подцепил какую-то заразу от зомби, и скоро сам превратится в мертвяка? Было ли шуткой, что там рассказывал Демон, или это все на полном серьезе? Холод терялся в догадках.

Мысль о том, чтобы есть человечину, казалась ему абсурдной. Тем более что за это убивают. Холод сходил на поляну за биноклем Демона и вернулся. Оглядел окрестности и опустился на прежнее место. Но ведь никого нет! А если это правда? Если у него есть шанс спастись, а он им не воспользуется? Отчаяние охватило Холода.

Сердце гулко стучало в груди. Он облизнул пересохшие губы, по спине стекла струйка пота. Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Холод вздрогнул, озираясь по сторонам. Время шло, а Холод никак не мог решить, что выбрать — потерю жизни или человечности.

Сталкерам уже все равно, им больше ничего не нужно. С другой стороны, какие варианты у него еще есть? Даже если он попадет в Росток, ни о каких лекарствах Демон ни хрена не говорил. Нужно принимать решение.

Холод в последний раз осмотрел окрестности через бинокль и принялся за работу. Слабость не отступала, тело точно налилось свинцом. Поэтому решил сделать все по-простому.

Одного за другим Холод оттащил трупы к берегу речушки и без лишних церемоний столкнул в воду. Всех, кроме Демона. Пусть Зона сама распорядится их судьбой. Тело Атоса медленно плыло по течению, его остекленевшие глаза в последний раз смотрели в свинцовое небо Зоны. Конечно, Холод не забыл вывернуть карманы у сталкеров. Противно, что и говорить, но что делать, сейчас не до сантиментов.

Рюкзаки Холод тоже обыскал и оставил себе все, что посчитал ценным: боезапас, медикаменты, продукты. Из оружия оставил АКМ74/2Н Атоса и пистолет Демона RUSTER BS4 иностранного производства. Этот пистолет ему сразу понравился: компактный, тонкий, толщиной всего двадцать миллиметров. Под рубашкой за поясом его вообще не заметно. Сразу видно, дорогая игрушка.

На автомат Атоса Холод обратил внимание еще с первых дней. Такие шли на экспорт. Вес меньше, чем у обычного, а кучность лучше, вот только заряжать его надо натовскими патронами. Остальное оружие он выбросил в речушку, а рюкзаки оттащил подальше в кусты и бросил.

Пришло время заняться Демоном. Холод, в который раз осмотрел в бинокль окрестности и не заметил ничего подозрительного. Все же сделать последний шаг, он никак не мог решиться. Холод понимал, что потом уже ничего не исправить, для всех он будет преступником, если это выйдет наружу, и никакие объяснения не будут приняты в оправдание, но все же прогнал эти мысли, решив, что хватит размазывать сопли, сейчас нужно спасать себя. «Ну что ж, твоя идея — тебе и выручать», — подумал Холод и взмахнул топориком.

Он сидел у потухшего костра и пил остывший чай. Тревожные мысли не давали покоя. Даже если никто не узнает о его преступлении, сможет ли он сам относиться к себе по-прежнему? Костер прогорел и потух. Холоду казалось, что в этом костре сгорел он сам — прежний Саша Холодов. Сможет ли он теперь смеяться как раньше?

Остатки шашлыка выброшены в золу. Ну, вот оно и случилось, и что теперь? «Я уже вылечился, — размышлял Холод, — или я просто дурак?» Легче ему не стало. Может, еще мало времени прошло, а может, вообще зря он это сделал. Демон уже уплыл за Атосом в последнее плавание. Холод допил чай и снова залез в спальник. Не заметил, как уснул.

Холод спал без сновидений, и в этом ему, пожалуй, повезло. Кошмаров ему и наяву хватило с лихвой. Но вскоре в его сон прокрались голоса. Поначалу они едва слышно перешептывались, затем стали громче, хотя все равно оставались приглушенными и неразборчивыми. Холод не мог разобрать слов, но от этих голосов его в дрожь бросало.

Голоса, будто призраки, проникали в его сознание, скользя по темным закоулкам разума. Они перекликались, обмениваясь странными фразами, казавшимися лишенными всякого смысла. Холод ощущал, как ледяные пальцы страха сжимают его сердце. Наконец, не выдержав, он попытался закричать от ужаса. Кричал и кричал, но ни единого звука не вырвалось из его пересохшего горла.

И тут его осенило. Холод с пронзительной ясностью осознал происходящее и понял, кому принадлежат эти голоса. Это демоны Зоны решали его судьбу. Он нарушил неписаный закон, преступил черту, после которой нет возврата к прежней жизни. Как только эта мысль проникла в его сознание, до него стал доходить смысл сказанного.

Светлый Демон убеждал Темного, что Холод еще слишком молод и неопытен, что он оступился, потому что испугался. Что душа его еще не потеряна, и нужно дать Холоду шанс проявить себя и загладить вину. Темный Демон утверждал, что Холод — порочный эгоист, которому ни до кого нет дела, что он всегда думал только о своей выгоде и никому не помог, значит, должен быть наказан. И тут Холод узнал их голоса — голоса Атоса и Демона!

— Не бойся, Холод. Ты не один. Мы здесь, чтобы помочь тебе, — произнес Атос, его голос звучал мягко и успокаивающе.

— Как ты помог нам, — добавил Демон с нотками горечи и сарказма.

— Постойте! — в отчаянии воскликнул Холод. — Вы не понимаете! Я не хотел! Это ошибка!

Его слова повисли в воздухе, оставшись без внимания. Атос и Демон продолжали спорить, все равно что его и не было рядом. Холод попытался еще что-то сказать, но слова застряли в горле. Он снова попробовал вклиниться в разговор, но тщетно. И в этот момент Холод проснулся.

Сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулкими ударами в висках. Он лежал в спальном мешке, уставившись в серое, затянутое тучами небо. Облегчение от осознания, что все это оказалось лишь кошмаром, быстро сменилось тревогой — голоса никуда не исчезли и продолжали спорить.

Холод приподнялся на локтях и настороженно огляделся. В десятке метров от него потрескивал костер, возле которого сидели двое незнакомцев. Рядом с ними на примятой траве лежали рюкзаки и оружие, поблескивающее в отсветах пламени.

— Да пойми ты, — горячился парень лет двадцати пяти с серыми глазами, его голос дрожал от напряжения, — если мы сейчас вернемся, то все будет зря! Сколько мы с тобой хлебнули всякого, сколько пережили и сил потратили — все коту под хвост!

Его собеседник, мужчина постарше, поморщился:

— Это слишком рискованно…

— Да опасность везде есть! — перебил его парень, сжимая кулаки. — Везде! И здесь, и там! Получается, нам теперь вообще никуда не ходить?

Старший покачал головой, его голос звучал устало, но твердо:

— Ты не осознаешь всей опасности. Мы не готовы. Сейчас лучше всего вернуться в Росток, продать артефакты. Потом можно планировать новую вылазку.

— Да мы всегда не готовы! — воскликнул парень, его лицо покраснело от возмущения. — А в итоге все самое лучшее уплывает, неизвестно кому.

Холод, притаившись неподалеку, жадно ловил каждое слово. Значит, эти двое направляются в Росток. А ведь им, наверное, не помешал бы третий. Вот он, шанс! Плохо только, что Холод все еще не в состоянии был идти, слабость не проходила. Что если они не захотят тащить с собой в Росток больного незнакомца? Попытка не пытка, делать все равно нечего. Холод кашлянул.

Две головы разом повернулись в его сторону. Тот, что постарше — высокого роста, крепкого телосложения, с густыми черными волосами и выражением настороженности на лице спросил:

— Ты это, хорошо вчера погулял, да? Спишь без охраны и до обеда. Ты кто вообще?

Взгляд его — колючий и настороженный — Холоду не понравился. Ему стало неуютно, словно его положили на операционный стол, и теперь хирург выбирает место, откуда начать резать.

— Я Холод, приболел маленько. А вы кто?

Старший почесал ухо:

— Я Альпинист, а это Механик. Мы вдвоем ходим. Слышь, а демон это кто? Ты все с каким-то демоном разговаривал.

— Так Демон же… — Холод замялся. — А, демоны, так это мне кошмары снились.

Альпинист оглядел поляну:

— Ты чего тут, кабана разделывал? Трава вся как будто в засохшей крови.

Холод напрягся, по спине пробежали мурашки:

— Нет, я как пришел сюда вчера, тут все так и было.

— А как ты сюда один попал? — не унимался Альпинист.

Холод прикрыл глаза, собираясь с мыслями:

— Я недавно в Зоне. Никого здесь не знаю. Пришел в Росток, просидел там несколько дней. Хотел присоединиться к какой-нибудь группе, но не вышло. Решил пойти один, дай, думаю, попробую. Ни одного артефакта не добыл. — Он сделал паузу, переводя дыхание. — Возле Аграрного Цеха на меня набросилась целая стая зомби. Отбивался как мог. Один чуть не задушил меня. Кажется, я от него подцепил какую-то заразу. Крутит меня, вертит. Слабость такая, что все время сплю.

Механик выглядел так, будто вчера сбежал из преисподней. Высокий, жилистый, с кожей, загоревшей до цвета бронзы, будто его там поджаривали на отдельной сковородке. Рыжие вьющиеся волосы небрежно спадали на плечи, напоминая языки пламени. Дополняли образ серые глаза — пронзительные, как осколки стали. Они смотрели на Холода с удивлением и насмешкой.

— Ты совсем бестолковый, что ли? В Зоне в одиночку не ходят, если ты не легенда. Да и какие артефакты у Аграрного Цеха?

Механик приблизился к Холоду и приложил левую руку к его лбу, чем вызвал немалое удивление последнего. Рука оказалась бионической. Датчики считывали показатели здоровья, электронная начинка проводила диагностику, а результат выводился на дисплей, расположенный на запястье. Закончив обследование, Механик вернулся к Альпинисту. Они долго перешептывались, время от времени бросая взгляды на Холода.

— Деньги у тебя есть? — поинтересовался Альпинист.

— Откуда? — Холод поморщился. — Я тут еще ничего не заработал.

На самом деле он мог бы нанять обоих сопровождающими на целый месяц, но зачем деньгами светить?

— Если поможем тебе, будешь должен, — Альпинист снова почесал ухо.

— Что значит «должен»? — спросил Холод, стараясь казаться равнодушным.

— Ходить будешь с нами за артефактами, ну там поручения мелкие выполнять, пока не расплатишься. А как расплатишься, может, и еще с нами останешься, если захочешь.

— Согласен, — внутри у Холода все ликовало.

Вызывало сомнение только одно: а чем они вообще могут помочь-то?

Механик расстелил на траве туристический коврик и начал выкладывать на него артефакты из контейнера. Достал бинты из рюкзака, жестяную баночку и положил рядом. Осмотрев артефакты, он убрал большую часть обратно в контейнер, оставив на коврике всего два. Один представлял собой пластину черного угольного цвета с металлическим блеском. Второй напоминал длинную черную иглу.

— Это Кровоток, — сказал Механик, обмазывая пластину слизью из жестяной банки. — Он ускоряет регенерацию тканей и улучшает циркуляцию крови.

Затем он продемонстрировал черную иглу:

— А это Очищение. Если ты подхватил заразу, он уничтожит всю инфекцию в организме.

Тем временем Альпинист колдовал над котелком, варя отвар из загадочных трав и корешков. Механик прикрепил пластину к животу Холода, а иглу — к груди, тщательно замотав их бинтами. Холод ощутил, как по телу разбежались покалывающие ощущения, совсем не там, где находились артефакты.

Альпинист подошел с дымящейся кружкой:

— Выпей. Это усилит действие артефактов.

Холод сделал глоток. Вопреки ожиданиям, вкус оказался вполне приятным.

— А теперь отдыхай, — Альпинист забрал опустевшую кружку, и сталкеры вернулись к костру.

— Сколько нужно ждать? — Альпинист кивнул в сторону Холода.

— Зависит от степени заражения. Но не меньше, чем до завтрашнего утра, — ответил Механик.

Холод проснулся на рассвете. Осторожно приподнявшись на локтях, он огляделся. Рядом в спальном мешке мирно посапывал Альпинист, а Механик сидел у костра, выпуская в воздух сизые кольца дыма. Холод прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять, хуже ему стало или лучше. Вместо боли и слабости он почувствовал, что отлично выспался, и что ему уже порядком осточертело оставаться в неподвижности.

Стараясь не шуметь, Холод выбрался из спальника и приблизился к костру.

— Ну что, помогло? — спросил Механик, понизив голос.

— Даже не верится, как будто ничего и не было. Что бы я без вас делал? Пойду к ручью, умоюсь, — ответил шепотом Холод.

— Бинты и артефакты закопай, — напомнил Механик. — Не меньше, чем на полметра в глубину.

— Чего это их закапывать? Нельзя что ли в костер кинуть?

— Никакого огня! — в голосе Механика прозвучали стальные нотки. — Закопай, как я сказал.

Холод послушно выполнил указания, после чего умылся прохладной водой из ручья. Восходящее солнце заливало безоблачное небо, обещая прекрасный день. Да и как он мог быть иным?

«Я полностью излечился», — думал Холод, ощущая одновременно удивление и невероятное облегчение. Он глубоко вдохнул влажный воздух и закрыл глаза, смакуя каждое мгновение новой жизни.

Когда Холод вернулся на поляну, Альпинист уже сидел рядом с Механиком. Языки пламени лениво лизали подвешенный над костром котелок, в котором булькала вода для чая. Сталкеры заканчивали завтрак.

— Мы с Механиком решили, — начал Альпинист, — раз ты теперь здоров, самое время вернуться в Росток. Мы хотели проведать одно место неподалеку, но у нас почти не осталось припасов. Так что план такой: идем в Росток, продаем артефакты, закупаемся и снова сюда.

— Без проблем, — ответил Холод, жуя корку хлеба. Будущее вновь рисовалось в радужном свете. Начало накоплению капитала уже положено, а впереди маячат новые приключения с новообретенными товарищами.

Сталкеры затушили костер, неспешно собрали пожитки. Проверив оружие и экипировку, они вышли на дорогу. Путь предстоял не из легких, но Альпинист с Механиком знали его как свои пять пальцев. Холод шагал, погруженный в размышления об опасных аномалиях, о бандитах, устроивших засаду на заводе «Янтарь», о загадочных местах, ожидающих их впереди. Он снова в команде, все сложилось как нельзя лучше. Холод лишь слегка нервничал, предвкушая новые впечатления от грядущих приключений.