Белые ночи чёрной вдовы. Психологический детектив

Геннадий Кожемякин

Типичное на первый взгляд ограбление инкассации надолго оказывается «висяком». Выясняется, что один из нападавших застрелен не инкассаторами. Тогда кем? Дальше – больше! Деньги из инкассаторской машины достаются прозябающему в нищете поэту-любителю, безвольному и затюканному жизнью. И тут его понесло! Он с «атаманшей» банды бежит на юга, где раскручивает себя на эти деньги в качестве знаменитого шансонье… Что из этого вышло? Читайте:-) Книга содержит нецензурную брань.

Глава вторая. Начальник УГРО

Игорь Фёдоров, сорокатрёхлетний майор уголовного розыска, был невысоким, коренастым мужчиной, что называется — «в предпоследнем расцвете лет». Он получил хорошее образование на химическом факультете МГУ, который окончил с красным дипломом. Вместо того, чтобы принять приглашение в перспективную нефтяную компанию, где его явно ожидало заманчивое по ныне принятым представлениям будущее,

Игорь, неожиданно для всех, а может даже и для себя самого, подался на службу в районный отдел милиции на должность эксперта — криминалиста.

Едва ли и тогда он предполагал, что его работа будет заключаться в «киношных» задумчивых стояниях над раскуроченным сейфом и философских коллоквиумах у уютного камина, с каким-нибудь новоявленным — капитаном милиции доктором Ватсоном…

Но тусклая и в то же время грязноватая, суетливая реальность превзошла всё! После непродолжительной, но интенсивной стажировки у уходящего (а точнее сказать — с удовольствием сваливающего) на пенсию подполковника Работина, старшего эксперта — криминалиста отделения, Фёдоров довольно быстро вошёл в курс дела. Вскоре ему уже было лучше других известно, почему на кадрах из криминальных хроник у большинства трупов, как правило, приспущены брюки с трусами, а иногда даже и сняты носки.

Он быстро научился распознавать, по показанию температуры тела, — время смерти покойного, вставив бедняге градусник в анальное отверстие. Сноровисто находить за щекой или в носках убитого, предсмертные записки, утаённые от убийц и на убийц же указывающих! И ещё многое другое из того, что не ведомо ни нам, простым смертным, ни многим молодым кинорежиссёрам — «ботаникам», пытающимся снимать «правдивое» кино о криминальном мире.

Как известно, одна из наших проблем — в том, что мы смотрим фильмы о войне, которые снимают люди, никогда не воевавшие! Не ощутившие как холодный пот «проникает в мозг»… а фильмы о любви, зачастую шлёпают люди, которые никогда никого не любили… По-крайней мере никого кроме себя.

Есть такие герои, которые шли работать в милицию в поисках романтики. Их меньше, чем нас пытается уверить новоявленное «политуправление внутренних дел», но они все же есть!

Есть и те, кто идёт туда за властью и проистекающей из неё личной выгодой…

Зачем сподобился работать в милиции, а теперь, вот, в «родной полиции» Фёдоров, он сам так до конца и не понял. Отчасти по первой из вышеупомянутых причин, отчасти и по второй. Но только отчасти. А может быть просто из какого-то внутреннего протеста. Да, да! Было что-то до боли примитивное и банальное в том, чтобы принять «нефтяное» приглашение, влезть в белую рубашку и строгий костюм и пополнить многочисленные ряды клерков. Яппи…

— «…Тебе повезло! Ты не такой как все! Ты работаешь в офисеее»!…

Бессмертная издевательская песня Шнура, неспроста возымела успех в постперестроечной России. — Нет уж, благодарствуйте! — думал Игорь. Офисный планктон — не моё! Едва ли «моё» было и то, с чем он столкнулся здесь, но всё же подобная работа как-то тормошила, встряхивала что-ли (как же иной раз хотелось, чтобы не так сильно!), в отличие от серых будней подавляющего большинства сограждан.

А впрочем, всему своё время, и всё надо выстрадать.

В последние годы наглотавшийся за долгую службу своеобразной оперативной романтики, Фёдоров был уже вроде и не прочь податься на более цивильную работу. Наподобие службы инспектора Департамента Безопасности банка по работе с личным составом. К этому он потихоньку и вёл. Тайком от начальства, конечно.

У Игоря Фёдорова было врождённое и очень хорошее

(и изрядно пользуемое руководством) качество — он всё делал добросовестно. И то, что ему нравилось, и то, что ему было противно. Он и на химфаке так учился, хотя уже ко второму курсу понял, что занимается не своим делом и на самом деле ему куда интересней — та же биология.

Один из его приятелей, журналист, даже как-то сострил за выпивкой, что «если бы, мол, Игорю поручили расстрелять взбунтовавшихся рабочих, то он бы с отвращением, но точно и в срок выполнил это указание. А потом, с ещё большим отвращением сделал бы каждому из трупов по контрольному выстрелу в голову и, уж только потом, с возмущением бы подал рапорт об отставке».

Незадачливый остряк-самоучка, схлопотал тогда «торпеду» и даже не поленился накатать на Фёдорова жалобу в прокуратуру, но там (негласно) сочли действия милиционера справедливыми (защищал от «навозной мухи» честь мундира) и немного постращав для профилактики, спустили дело на тормозах. Тем более, что вскоре произошло примирение сторон. Да и журналистом был всё-таки не какой-нибудь из вечно торчащих на телеэкране «звёзд», а рядовой бумагомарака из местной газеты.

И, всерьёз, ссориться с уважаемым в районе ментом, ему тоже никакого резона не было.

Но если в юридическом смысле инцидент сошёл Фёдорову с рук, то в моральном плане оставил неприятный осадок. Чем больше Игорь думал о словах «терпилы», тем отчётливее понимал, что его «битые уста» тогда, увы, глаголили истину.

А ещё — Фёдорову вспомнилась история с некогда знакомым ему парнишкой по имени Вадим, с биологического факультета.

Тот был кандидатом в мастера спорта по боксу, прошёл хорошую подготовку в ВДВ. По окончании учёбы устроился в ОМОН командиром взвода. Служил ревностно, добросовестно и быстро набирал в глазах начальства бонусы по службе. Нужно было видеть как в любую погоду, по колено в грязи он терзал подопечных на полосе препятствий и в марш-бросках. Сам всегда впереди! Личный пример он ставил во главу угла любой командирской деятельности…

А потом был кровавый Октябрь — девяносто третьего…

При участии в трагических событиях у «Белого дома» он со своими ребятками явно перестарался «защищая молодую ельцинскую демократию». Механически выполнял приказы, о которых лучше и не вспоминать. Тогда командир был отмечен руководством, премирован и повышен в звании, а вскоре должен был получить квартиру, (их сулили ещё до кровавого штурма», но почему-то всё больше сникал и, аккурат на вторую годовщину печальных событий кровавого октября, пустил себе пулю в висок. Прямо дома, у телевизора, который передавал репортаж о тех страшных и катастрофических для Истинной Российской Демократии событиях.

Кстати, на похоронах большинство комментариев сослуживцев сводилось к тому, что — «чего, мол, парню не хватало — вот-вот бы и квартиру отдельную получил!»

Очевидно, подавляющее большинство из них, считали, что свести счёты с жизнью можно лишь из-за скудного жалования или неурядиц с жилплощадью, но никак не по другим причинам…

И чем больше Фёдоров обо всём этом думал, тем больше злился и на себя, и на свою работу. На работу — перемалывающую любую индивидуальность, делающую тебя просто винтиком в чьей-то далеко не всегда красивой игре. Винтиком давно не смазанного и сбоящего, а главное непонятно кому и для чего служащего, механизма.

Приход к власти отставного подполковника КГБ Путина, несколько развеял тягостные мысли, как-то обнадёжил. Поэтому инициативу сверху о кардинально новом подходе к работе органов внутренних дел и даже последующую смену названия на «Полиция» он воспринял с полным пониманием. Хотя и величал теперь сослуживцев «полиционерами», в силу своего неистощимого чувства юмора…

И всё же Игорь иной раз ловил себя на том, что как бы, даже завидует своему заму Кожанову: тот абсолютно не грузился какими-либо сомнениями. Дали дело — делай смело!

Для Фёдорова же было два пути: психологически перестроиться и вообще «не париться» излишними философскими размышлениями и просто стараться быть «лучшим по профессии», привычно карабкаясь по служебной лестнице наверх или пытаться что-то изменить в лучшую сторону. Исходя из своих собственных представлений о справедливости и общественной значимости своей работы. Первый вариант — слабо подходил для не семейного офицера, который не может сосредоточиться на банальном обустройстве домашнего очага, обманывая себя безотказным — «мне семью кормить надо!»

Второй вариант слабо подходил по той причине, что майор Фёдоров был всё же не безусый идеалист — лейтенант и хорошо понимал, что изменить эту систему нереально, а львиная доля жизни уже прожита в ней!

Фёдоров избрал третий, свой собственный вариант: не делая особо резких движений и пользуясь наработанными по службе связями, не спеша подыскать новое место работы, благо его предпенсионный возраст это позволял. Тем более, что генеральские лампасы ему явно не светили. Как, впрочем, и всем людям подобного склада. И, тогда тихо и по-хорошему уволиться.

Именно такой работой и должна была стать не шибко «звёздная», но вполне «кормовая» должность Ведущего специалиста, а в перспективе и заместителя начальника отдела охраны коммерческого банка.

И как раз именно — « Росскредбанка», чья машина инкассации и была ограблена на его подшефной территории! В своё время, контактируя по работе с замом начальника Департамента Безопасности банка Кривцовым, он сначала вскользь, а потом и более предметно оговорил с ним возможность и условия своего перспективного перехода в их структуру. Работа его будет заключаться в сборе информации, в возне с различной документацией, предоставляемой правоохранительным органам, и периодической проверке отделений и филиалов банка на предмет качества работы — службы охраны.

Ничего архисложного: два двухнедельных отпуска в году и пять рабочих дней с двумя выходными. Плюс выходной — до и выходной — после ночных дежурств. Когда выпадет быть оперативным дежурным — по Департамету Безопасности. И никаких тебе «ночных бдений» в засадах и выездов на убийства.

Неофициальный оклад, он же «депозит» — верная «полтораха зелени» плюс премиальные. И работай хоть до глубокой старости, в отличие от насквозь регламентированных структур МВД, где без Академии за плечами можешь на работу после сорока пяти особо не рассчитывать.

И надо ж такому случиться! — именно на его подведомственной территории происходит кровавое ограбление сотрудников вышеупомянутого учреждения! Прямо — знак судьбы, какой-то! Таким образом ситуация сложилась так, что теперь его будущее впрямую зависит от успеха (или неуспеха) раскрытия этого дела.

Обедать сегодня Фёдоров не пошёл, так как был уверен, что ближе к концу дня его ждёт кое-что, получше, ведомственного борща с салатом из капусты. К нему на работу ожидаются с визитом — собственной персоной Директор Департамента Безопасности г-н Соломин, а с ним и его заместитель, тот самый «благодетель» Кривцов. Принять их у себя ему, разумеется, «будет неудобно» и они плавно переместятся в какую-либо ресторацию.