Восхищаясь Прутковым

Геннадий Карпов

Книга является продолжением всем известных «Сочинений Козьмы Пруткова», написанная к двухсотлетию мифического автора замечательных афоризмов. В книгу также вошли стихи автора, написанные им в девяностых годах двадцатого века.

© Геннадий Карпов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Восхищаясь Прутковым

Двухсотлетию Гения Русской Литературы Посвящается

Читатель, добрый день! Сообщаю тебе, что не так давно в мои руки случайно попал некогда красный, а ныне просто очень потрёпанный портфель козьей кожи с номером 34, выбитым на медной табличке возле замка, безнадёжно сломанного. В нём, т.е. в портфеле, оказались пожелтевшие от времени листы, исписанные хорошо поставленным почерком. Это были в основном стихи, реже — короткая проза с немногочисленными комментариями на полях, а также пиеса. Подписей не было, лишь в углах некоторых листов стоял вензель КП, выведенный так, как сейчас не способен изобразить и лучший художник. Весь первый лист занимало предисловие, которое я привожу дословно.

«Читатель! Очередной портфель полон. Передаю его тебе. „Способен ли я понять тебя?“ — Воскликнешь ты в отчаяньи. Не уверен. Портфели №№27, 31 и 32 тобою поняты лишь отчасти, №33 не понят вовсе. Надеюсь, потомок твой окажется разумом живей пращура, но и твой шанс не упущен. Погрузися в вирши, окунись в них не глазом, но душою, бди над ними нощно! „Но смогу ли я?“ — В ужасе подумаешь ты. Я мыслю, что ни х…»

Далее лист оборван. Заинтересовавшись находкой, я многие дни провёл в архивах. Результат поразил меня! Сомнений быть не могло: портфель содержал рукописи самого Козьмы Петровича Пруткова! Передо мной встала, казалось бы, простая задача: как можно быстрее ознакомить современников с ещё нигде не публиковавшимися произведениями Гения русской литературы. Но, прочитав оные внимательно, я зашёл в тупик. Всем известно, что Прутков родился 11 апреля 1803 года, скончался 13 января 1863 года. Стихи же, судя по описываемым в них событиям, имеют разброс во времени гораздо больший, да и самих событий для одной биографии, пусть даже такой глыбы, как Прутков, явно многовато. Я вновь погрузился в первоисточники и открытие не заставило себя ждать. Во-первых, оказалось, что и дед поэта Федот, и отец Пётр тоже были литераторами, хотя и далеко не такими известными, как Козьма Петрович (далее для краткости — КП). Сам КП в журнале «Современник» от 11 мая 1860 года писал, что «материалов от деда осталась бездна, но в них много неполного, неоконченного». Там же опубликована оперетта его отца «Черепослов». Можно предположить, и с большой долей уверенности, что внук переработал, а, вернее, доработал этот материал, поэтому события, относящиеся к периоду до 1813 года (КП начал писать с десяти лет) описаны его дедом или отцом. К сожалению, ни одно произведение не продатировано. Но как быть с событиями после 1863 года? Здесь я наткнулся на ещё один сюрприз: после кончины поэт продолжал общение с людьми через своего медиума Павла Петровича Н. Н., друга своего отца! Беседы медиума с покойным были даже опубликованы в «СПб ведомостях». Но вскоре политическая ситуация в стране заставила людей думать на другие темы. Прутков был забыт, хотя, возможно, и продолжал вещать. Подумав, я решил не разделять стихи и прозу по собственному разумению, а опубликовать в том порядке, в каком они были мною найдены, снабдив лишь своими, честно признаюсь, слабыми, субъективными и непрофессиональными комментариями, предоставив читателю самому во всём разобраться.

* * *

В детстве был Козьма несмелый,

Часто кашлял и икал.

Был обычно серо-белый

У него всё детство кал.

Заграничны тщетны средства:

Он то плакал, то молчал.

Говорят, была всё детство

У него темна моча.

Годы где-то пролетели,

Где-то тихо проползли.

Знать, не зря врачи потели,

Кой-чего они могли!

Просветлела враз урина,

Потемнел, напротив, кал,

И Прутков, краса — картина,

Бриллиантом засверкал!

(Возможно, принадлежит перу отца КП. В официальной биографии поэта факт болезней в детстве отсутствует, зато есть запись в детском дневнике: «Я, Косьма Прутков, как и соименники мои Косьма и Дамиан, Косьма Минин, Косьма Медичи и немногие нам подобные…»)

* * *

Разодевшись у Диора

И поэтому спесив,

Я хожу по коридору,

Руки в брюки погрузив.

Погрузивши руки в брюки,

Я пытаюсь ощутить

Молодой природы трюки,

Молодой природы прыть.

Дохожу до кабинету

И обратно ухожу.

Целый месяц прыти нету,

Трюков тож не нахожу.

Я сегодня Пелагеи

Ухвачу большую тить,

Чтоб природы поскорее

Прыть и трюки ощутить.

Внести в «Споры об изящном»

(При всей монументальности образа Пруткову не чуждо ничто человеческое. Здесь речь идёт о коридоре Пробирной Палатки, которую КП возглавлял многие годы.)

* * *

На солнце пасётся Пруткова коза.

Козе очень жарко. Когда же гроза?

Внести в «Стозево и блеяй»

(КП очень любил животных, что нашло отображение в его творчестве.)

* * *

Коль ты не любитель кормленья коней,

То ты не любитель кормленья свиней.

Внести в «Стозево…»

(Поразительное наблюдение! Никогда бы не подумал!)

* * *

Коль ты не любитель кормленья собак,

То ты папуас или просто дурак.

В «Стозево…»

(В наше время всё уже не так. Я лично знаю людей, которые собак не кормят принципиально, но не дураки и уж точно не папуасы.)

* * *

Коль ты не любитель кормленья котов,

Будь к встрече с ужасным Прутковым готов!

«Стозево…»

(КП любит животных без всякой меры. Можно сказать, неистово.)

* * *

Коль ты не любитель кормленья слона,

Клянусь, что слониха тебе не нужна.

Туда же

(Далось же ему это кормленье! Никогда не думал, что КП накормил такое количество разнообразных животных.)

* * *

Кто рыбой дельфинов не хочет кормить,

Тот дурак.

В «Неоконченное»

* * *

Не вздумай в избу напустить комаров,

А коли влетели, будь с ними суров!

(КП и здесь прав. Однажды я работал под Енисейском и заночевал в заброшенной деревенской избе. Заночевал — громко сказано. Со мной заночевали сотни полторы голодных полосатых комаров и комарих. Утром моей крови летало и сидело на потолке больше, чем текло внутри. Жаль, мне тогда не попалась эта вирша. Я бы им устроил!)

* * *

Когда над тобой чёрный ворон кружит,

Кажи ему фигу, и он задрожит!

Куда-нибудь внести

(Я пробовал. Не получается. Хотелось бы взглянуть на фигу КП, от которой даже вороны дрожали. Ни одного рисунка прутковской фиги не сохранилось.)

* * *

Не бойся зверей, крокодилов и змей!

В неравной борьбе защититься сумей!

(Призыв настолько красив, насколько и опасен. Не каждый выживет после укуса кобры, ибо не каждый — Прутков.)

* * *

Когда б я попался медведю в зубы,

То был бы укушен, но выжил бы бы.

Внести в «Закарпатский цикл»

(О многочисленных случаях нападений медведей на КП часто писали тогдашние газеты. Поэт даже стал немного заикаться после одного подобного случая, отсюда и «бы бы». )

* * *

Коль мухи летают в квартире с утра,

Знать, выбросить мусор настала пора.

Вынести выговор Пелагее

(Зачастую КП пишет не только о вечном, но и о подобных мелочах, понимая, как они бывают важны при исследовании жизненного пути великого человека.)

* * *

Когда злые черви грызут урожай,

Вредителей химией уничтожай.

Куда-нибудь внести и кому-нибудь вынести

(В те времена вредителей ещё не умели уничтожать с помощью «Дихлофоса», физики или генетики.)

* * *

Всё лето как вол выбиваясь из сил,

Для милой собаки я сено косил.

(Собака КП любила спать на сене и никого кроме хозяина на него не допускала. Отсюда пошли поговорки «Собака на сене», «Накоси-ка, сука, сено», «Косцы-сосцы»

и др.)

* * *

Бди-с-сука!

Внести в «Мысли и афоризмы»

(Очевидно, обращено к суке в тот момент, когда поэт привязывал её на ночь к дверям амбара или овчарни.)

* * *

Бдите — с!

Внести в «Мысли…»

(Обращено к товарищу министра юстиции. Как видим, своё знаменитое «Бди!» поэт постоянно развивал и совершенствовал, как, впрочем, и всё своё огромное наследие.)

* * *

Царапаться кошки с котами должны,

Мурчаться и деток хватать за штаны.

Внести в «Слабейшее»

* * *

Мой кот, получая кусок колбасы,

Рычит на меня и топорщит усы.

В «Семейное»

(Кот КП по имени Дроля был очень свиреп, но хозяина любил. В 1853 году литография г-на Тюлина выпустила большим тиражом фотогиаллотипию портрета Пруткова, где последний изображён с царапинами на шее, заклеенными чёрным пластырем. Думаю, это следы кошачьих когтей, а не порез от бритвы, как считалось ранее.)

* * *

Мой кот по характеру очень непрост:

Когда он сердит, то шевелится нос.

(! Обычно в таких случаях коты машут хвостом, да и в рифму был бы лучше хвост, но коту не прикажешь махать чем-то в рифму, я согласен. Было бы ещё хуже для рифмы, если бы этот странный кот махал ногой.)

* * *

Имя: Дроля

Семейство: кошачьи

Род: шерстюк когтистый

Подрод: мясоед шипящий

Вид: вреднюк комнатный длиннохвостый

Подвид: чёрный мурлыка

(Видимо, КП пробовал свои силы в классификации видов, но Дарвин его опередил, о чём впоследствии и сам сильно сожалел, оставшись инвалидом, и галапагосские вьюрки, направившие науку по ложному следу. Классификации же Пруткова придерживались многие, в том числе Гао Линь, И. Швейк, Л. Шервудский и другие.)

* * *

В кромешной тьме все подробности видят.

Они даже с тиграми и львами на Ты.

Иной раз лишь мышь да муху обидят,

Этот маленький, но гордый народ — коты.

Мурлыкают в ухо, свернувшись клубочком.

Они далеки от мирской суеты.

Они по характеру все одиночки,

Этот маленький, но гордый народ — коты.

Бывают чёрные, белые, разнообразные.

Им надо лишь ласки и немного еды.

Они и сидя в горшке прекрасные,

Этот маленький, но гордый народ — коты.

Они не требуют в обед три блюда,

И каких бы ни стоило мне трудов,

Я кормил, кормлю и кормить буду

Этих маленьких, но гордых котов.

(Кажется, именно после этого стихотворения маленьким, но гордым народом назвали себя черкесы, осетины, ирландцы и чеченцы, из-за чего Кавказская война чуть не разгорелась вновь. Не вина поэта, что его слово зажигало людей, как спичка — солому.)

* * *

Мне приснился страшный сон:

Кошек мучают испанцы,

Сапогами бьют, поганцы,

Давят, гады, колесом.

Вот с котятами мешки,

Вот кошачьи гильотины,

И для каждой для скотины

По-испански сапожки.

Я проснулся — темнота.

Очень жалко стало кошек.

Я схватил штук пять картошек

И пошёл кормить кота.

Умру — скормите котам!

(Кошачья тема у поэта очень широка и разнообразна. О братьях своих меньших он думает даже во сне. Считаю, не грех было бы присвоить Пруткову звание почётного члена Российского Кошачьего Общества, пусть и с опозданием.)

* * *

Когда ты устанешь свой глад услаждать,

Остатки возьми, чтобы кошкам отдать.

Написать в столовой. Непременно!

(Один из плакатов в столовой поэта. КП всегда делился едой с котом. Бывали дни, когда еды в доме хватало лишь ему и его коту.)

* * *

Котов я любил и собак я любил.

За год лишь одну я собаку убил.

(В Одессе бешеная собака искусала четырнадцать человек и двух котов. КП напал на неё, был много раз укушен, тоже взбесился и смешал животное с грязью. Отсюда пошло выражение «Собаке собачья смерть». )

* * *

Поверьте, враги, что Прутков неспроста

Держал очень злого большого кота!

(Когда поэт держал кота, враги боялись подойти к нему. До сих пор не утихают споры о том, какой породы кот был у КП. Долгое время считалось, что это была карликовая пантера, но последние исследования показывают, что имел место уникальный случай скрещивания волка и гепарда. После смерти поэта такие скрещивания прекратились.)

* * *

Когда на Козьму нападают враги,

Беги на подмогу в четыре ноги!

Передать коту

* * *

Козлищ так много на планете,

Что даже трудно и представить!

Я, даже сидя в кабинете,

Пытаюсь мир от них избавить.

Я, пиво пья большим стаканом, —

Так от жары я убегаю, —

Как будто древы ураганом

Козлячьи выи пригибаю.

(Имеется в виду кабинет директора Пробирной Палатки. Полностью присоединяюсь к литературному критику г-ну Сумарокову, который как-то воскликнул: «Ликуй, парнасский бог! — Прутков уж нынь пиит!»)

* * *

Однажды сижу я в пустыне один,

Но тут подлетает ко мне Аладдин.

Зовёт он и машет: «Пора, брат, пора,

Туда, где за тучей синеет гора!»

Он долго махал, так что даже вспотел

И выпить кваску иль воды захотел.

Он молит меня: «Мне стаканчик налей!»

Налил я ему. За пятнадцать рублей.

Он выпил и в горы свои улетел.

Выходит, не зря я в пустыне потел!

(Не каждому дано сидеть в пустыне одному, а уж тем более видеть Аладдина. Да и пятнадцать рублей в те времена были очень крупной суммой. КП был даже занесён в список рекордсменов губернии как человек, продавший стакан воды по цене трёх вёдер шустовского коньяку. Тем более странно слышать после этого басню «Жулик и дурак», сочинённую неким г-ном Крысовым по горячим следам Аладдина.)

* * *

Когда на тебя надвигается тигр,

Беги без оглядки: уже не до рифм!

(Даже убегая от тигра, КП думает о виршах, пусть и не всегда складно.)

* * *

Вчера, изучая строенье кита,

Я начал с начала, я начал со рта.

Как крот по-пластунски прополз много миль

Конец ознакомительного фрагмента.