Глава 2. Удивительная история одной командировки
«Единственное, чему нам не стоит удивляться — это чувство удивления»
Рэй Бредбери
2.1. На взлете
Москва. 6 ноября 1989 года. Аэропорт Шереметьево-2. Советская команда проекта «Zusammen — Вместе» (4 человека, я — руководитель), готова вылететь в командировку.
Настроение отличное. Впереди октябрьские праздники. После прохода паспортного контроля пьем немецкое пиво.
Предстоит недельная командировка. Сразу в две страны: Болгарию и ГДР.
Карта маршрута Москва — София — Козлодуй — София — Берлин — Грейсфальд — Берлин — Москва. 7 дней.
Задания ответственные, важные и прямо скажем — амбициозные.
Первое. Болгария, София. АЭС «Козлодуй». Согласование программы внедрения новой технологии «ОДА — CON» (см. гл. 1) на АЭС с реактором большой мощности ВВЭР — 1000. Время пребывания 2-3 дня.
Второе. ГДР — Берлин, Грейфсвальд, АЭС «НОРД».
Пилотное внедрение технологии «ОДА — CON» на 3-ем блоке АЭС с реактором меньшей мощности — ВВЭР-440.
Станция — практически полный аналог нашей пилотной площадки — Кольская АЭС.
Третье. Неофициальная часть. Обсуждение предложения партнеров ГДР. Выдвижение команды Международного творческого коллектива с технологией «ODA — CON» на Национальную Премию Германской Демократической республики.
Для немцев последняя тема представляется важной и как легитимация проекта, да и как политическая демонстрация эффективности такого творческого содружества с советскими коллегами и партнерами.
Статус национальной премии.
«Премией награждались люди, имевшие особые заслуги в области науки и техники, культуры и искусства, изобретатели и рационализаторы.
Награждались не только граждане ГДР, но и иностранцы» Википедия.
Из известных — Бертольд Брехт, 1951 г.
В СССР шли его знаменитые пьесы — «Трехгрошовая опера» и «Добрый человек из Сезуана» (Таганка).
2.2. А как празднично все начиналось
Итак — командировка «7 дней в ноябре». Начинаем с Болгарии. Настроение отличное. Задание суперважное. Да еще наверняка будет праздник «7 ноября» вместе с болгарскими друзьями. Как-то необычно интересно. У всей команды, это, пожалуй, впервые — Октябрьские праздники за рубежом.
«День 7-го ноября — красный день календаря!» С. Маршак.
6-го ноября приземляемся в Софии — столице братской Болгарии. Теплая встреча, гостиница. После заселения сразу же вместе с представителями АЭС едем в Козлодуй. Городок в 5-ти км. от станции. 200 км. на машине.
Нас уже ждут.
До позднего вечера — встречи и переговоры по программе сотрудничества. Очень сложно, но взаимно заинтересованно и конструктивно. Понятно, что прорыв новой технологии на зарубежную (хотя и почти нашу) АЭС с новым реактором ВВЭР-1000 — это серьезно.
Болгары и наша команда — очень довольны, особенно Александр Кукушкин — фактический руководитель проекта с советской стороны.
Мой статус — заместитель руководителя головного института ВНИИ Атомэнергомаш (ВНИИАМ), научный руководитель проекта «Zusammen — Вместе»
Принимали нас прекрасно, истинно болгарским радушием. Вечером отметили наши праздники и достигнутую договоренность о совместной работе на АЭС «Козлодуй».
На следующий день возвращаемся в Софию.
8 ноября — в Софии. Отдыхали — праздники. Смотрели город. У меня перед отъездом встречались с болгарскими коллегами. Все разговоры о предстоящим пленуме ЦК Компартии Болгарии.
10 ноября.
Это же был и день нашего вылета в Берлин.
В застольной беседе болгары активно интересовались (почему–то у нас — «вы же из Москвы, все знаете»), что будет с генеральным секретарем Т. Живковым. Кто-то из нас полушутя сказал, что если он не будет главным докладчиком — то скинут.
И вот — утро 10 ноября. Провожают нас в аэропорту с удивлением «Ну вы же все знали!». Мы — «что знали?» — «Скинули!» — «Кого?», «Живкова?!» — «Да еще говорят, что и в Берлине происходит что-то суперкрутое!»
2.3. «Стена рухнула»
Лету до Берлина 2 часа. Приземляемся без происшествий в Берлинском аэропорту Schönefeld (Шёнефельд). Выходим по трапу.
И вот та самая незабываемая встреча с Эрвином Чемпиком и его кирпичиками от рухнувшей «Берлинской стены»
Эрвин возбужден необычайно. «Граница открыта! Я только что оттуда, с «Унтер-ден-Линден».
«Давайте сейчас в отель, а потом все на Курфюрстендамм (это торговая улица, но уже в западном Берлине). Туда можно пройти всем через разломы в стене»
Странно, но шока от такого революционного события не было. Волнение было, был «напряг», но страха и растерянности — нет. Очевидно, сказывался опыт принятия решений по поводу землетрясения в Армении. Да и болгарские ошеломляющие события тоже как-то нас подготовили к этим беспрецедентному событию. Все смотрели на меня — что делать. Куда бросаться?
Я — Чемпику: — «Эрвин, а команда? Ее подставим, так как еще нет никакого официоза». Эрвин с трудом, но согласился.
Пытаюсь созвониться с нашим посольством в ГДР.
Ответ: «Вы руководитель делегации! Пока ничего не меняется. Действуйте по плану командировочного задания. Привет».
Решаю — едем на АЭС «Норд». Там разберемся, свяжемся с Москвой и вообще!».
До Грайфсвальда — где-то 200 км. Нас в микроавтобусе — 8 человек. Весь путь в машине включено радио. Эрвин переводит на русский.
Новости ошеломляют. Ситуация в ГДР меняется ежечасно — сняли одного, поставили другого, границы открыты, народ рвется в Западный Берлин — посмотреть!
И постоянно звучит новое для нас (да как оказалось и для немцев) имя Эгон Кренц. Это новый руководитель ГДР. Председателем госсовета ГДР назначен 24 октября 1989 года, т.е. всего за 2 недели до нашего вылета из Союза. Эрвин считает, что с его подачи и была открыта граница.
Мы — участники немецко-советского проекта — этого не знали. Много позже стало понятно, что мы не знали и о многих других важных процессах, происходящих где-то «там наверху».
2.4. «Эй, вы, там — наверху!»
Казалось бы — где мы и где они — вершители судеб, проектов, народов и стран.
Начало ноября. Наша активная и напряженная подготовка к поездкам сразу в две страны. Постоянные перезвоны, особенно с Э. Чемпиком в ГДР. Согласуем проекты разнообразных решений — организационных, технических, финансовых, по промышленным испытаниям новых технологий и повышения надежности АЭС.
Воодушевление и вера в успех. А в это время где-то «там наверху!» уже пересекались наши параллельные жизни. Эти неизвестные процессы ярко описал тот самый Эгон Кренц в своей книге «Осень 1989 года».
Именно он в начале ноября встречался с руководителями СССР в Москве.
Из мемуаров Э. Кренца. 2009 год.
«1 ноября. 10 часов утра по Московскому времени. Горбачев в своем кабинете окружен журналистами. Он вырывается из окружения, направляется ко мне, обнимает меня и приветствует братским поцелуем. Кто-то из моего сопровождения в тот же день говорит, что это был поцелуй Иуды. Это недоверие или дальновидность? Этого я не знаю, Может быть, экспертам больше известно о стратегии Горбачева. Но и мне понятно, что его политика противоречива. В экономическом плане она нереалистична, а отчасти примитивна. Жизнь советских людей стала тяжелее. Дискуссия о"белых пятнах"в истории ведется не в деловом, а в эмоциональном плане. У многих людей она отнимает социалистические идеалы. Когда Горбачев говорит о Западе, видно, что он мечтатель. Напрасно он надеется, что НАТО способно к новому мышлению в отношении социалистических стран»
Вот такие параллельные жизни.
На дворе — «гласность»! Поэтому вскоре многое прояснилось. Оценки этих событий в публикациях — весьма противоречивые. Но хронологически считается, что в эти «осенние» дни 1989 года две проблемы наложились друг на друга: празднование годовщины Октябрьской революции и неопытность нового руководства ГДР.
Пока в Восточном Берлине работали над новым законом о свободном передвижении, московское руководство было занято своими торжествами и недоступно для связи.
В первой половине дня 9 ноября, когда заседало советское Политбюро, звонки из-за границы не принимались.
Советский посол только утром 10 ноября позвонил Кренцу и выразил обеспокоенность ситуацией в Берлине.
Много лет спустя об этом ярко написано в книге последнего руководителя ГДР, генерального секретаря ЦК СПГ Эгона Кренца — «Осень 1989 года». Вот выдержки из предисловия к этой книге 2009 года.
«Толпы берлинцев, оседлавших уже не разделяющую Запад и Восток Стену. Эйфория, братание, салюты. И звуки «скорпионовского» Mind of Change… Даже не верится, что с тех дней прошло 20 лет».
Эгон Кренц не принадлежал к числу знаковых фигур мировой политики. Не всякий вспомнит сейчас руководителя Социалистической единой партии Германии и председателя Госсовета ГДР. Но именно ему выпало стоять у руля «первого социалистического государства немецких рабочих и крестьян» в те дни, когда рушилась Стена».
А мы в это время подъезжали к АЭС им. Бруно Лойшера, ГДР. Она же АЭС «Норд». Встречают нас с нетерпением, кучей вопросов и даже какой-то надеждой — типа «все будет хорошо?!»
Два дня — напряженные долгие обсуждения ситуации. Общение с коллегами АЭС прошли напряженно, но доброжелательно.
Немецкая сторона серьезно заинтересована в продолжении сотрудничества.
Снова пытаемся связаться с Москвой. Вечный вопрос: «Что делать?» Там тоже полная неясность. Ответ: «Решай сам!». Оценивая ситуацию в целом, и принимаю решение о приостановлении работ и возвращении делегации в Москву.
Все — как немцы, так и мы расстроены, но не теряем надежды на продолжение «банкета».
12 ноября 1989 года. Нас провожает Э. Чемпик. Авто Грейсфельд — Берлин, и далее самолет Берлин — Москва.
Вот такие «жутко» интересные 7 дней в ноябре 1989 г.
По радио в машине узнали о первой не совсем понятной реакции Москвы. Первая официальная газетная публикация появилась только 11 ноября, а первые короткие кадры разлома «стены» по TV мы увидели только в Москве 12 — 13 ноября.
