Чингисхан. Властелин мира

Гарольд Лэмб, 2007

Семьсот лет назад изгою Чингисхану удалось вернуть свое ханство и изменить ход мировой истории. Он покорил три сильнейшие империи и вошел в историю как великий воин и жестокий правитель. В книге ярко и живо повествуется обо всех значительных событиях эпохи владычества Чингисхана, о жестокости и прогрессивных преобразованиях великого правителя, заставившего пятьдесят народов жить по своим законам.

Тайна

Семьсот лет назад один человек покорил почти весь мир. Он стал хозяином покоренных им незнакомых территорий и внушил человечеству ужас на многие поколения.

На протяжении всей жизни ему давали много имен — Истребитель Людей, Кара Божья, Совершенный Воин и Властитель Тронов и Корон. Нам он больше известен под именем Чингисхан.

В отличие от большинства правителей он достоин всех этих титулов. Нам привычен перечень великих, начиная от Александра Македонского, Юлия Цезаря и кончая Наполеоном. Однако Чингисхан как завоеватель был более масштабной фигурой, чем хорошо известные деятели европейской исторической сцены.

Несомненно, трудно дать ему оценку, руководствуясь общепринятыми категориями. Когда он шел со своей ордой, отсчет велся масштабами широты и долготы, а не милями пройденного пути; города на его пути часто сравнивались с землей, а реки меняли свои русла; пустыни заполнялись беженцами и умирающими, и там, где прошла орда, волки и вороны оставались единственными живыми существами в некогда населенных землях.

Такая кровавая расправа над людьми приводит в замешательство современные умы, даже искушенные представлениями времен Второй мировой войны. Чингисхан, предводитель кочевников, появившийся неожиданно из пустыни Гоби, вступил в войну с цивилизованным миром и вышел победителем.

Нам следует вернуться в XIII век для того, чтобы осознать, что это значило. Мы обнаруживаем, что магометане были убеждены в том, что такое потрясение на земле могло быть вызвано только пришельцем со сверхъестественными способностями. Не иначе как близился конец света. «Никогда еще, — восклицает летописец, — ислам не оказывался в такой ситуации, меж двух огней — нашествием назаретян и монголов».

И весь христианский мир пребывал в оцепенении от ужаса еще целое поколение после смерти Чингисхана, после того, как свирепые монгольские всадники промчались по Западной Европе. Правители Польши и Венгрии Болеслав и Бела бежали с поля брани, а силезский герцог Генрих и его тевтонские рыцари пали, пронзенные монгольскими стрелами у Лигницы, разделив судьбу русского великого князя Юрия; а прекрасная королева кастильская Бланш скорбно вопрошала у Людовика Святого: «Мой сын, где же ты?» Более хладнокровный германский король Фридрих II писал Генриху III Английскому, что татарское нашествие, должно быть, не что иное, как наказание Божье, ниспосланное на христианский мир за его грехи, а сами татары — это потомки десяти исчезнувших племен Израиля, поклонявшихся золотому тельцу и за свое идолопоклонство заброшенных в азиатские пустыни.

Знаменитый Роджер Бэкон высказывал мнение, что монголы были солдатами Антихриста, которые пришли собрать последний, ужасный урожай.

Эта вера была подкреплена любопытным пророчеством, ошибочно приписываемым святому Иеремии, о том, что в день пришествия Антихриста тюркская раса появится из страны Гога и Магога, из-за гор Азии, раса грязная и немытая, не употребляющая вина, соли и хлеба, и принесет несчастья всему миру.

И вот папа созвал совет города Лиона отчасти для того, чтобы изыскать способы сдержать нашествие монголов, и отважный и уважаемый Джованни дель Плано Карпини, монах нищенствующего ордена, был направлен к монголам в качестве уполномоченного папского престола. «Поскольку мы в ужасе от близкой неминуемой опасности в их лице для Церкви Господней».

В церквах были отслужены молебны во избежание монгольской «чумы».

Если бы это разрушение, эти оковы для прогресса человечества были единственным, что принес с собой Чингисхан, то он был бы не более чем вторым Аттилой или Алариком, грозным бесцельным скитальцем. Но этот злодей был также Совершенным Воином и Властителем Тронов и Корон.

И тут мы сталкиваемся с тайной, окружающей Чингисхана. Кочевник, охотник и пастух стал покорителем трех империй; варвар, никогда не видевший цивилизованного города и не умевший писать, разработал свод законов для пятидесяти народов.

В отношении полководческих способностей Наполеон мог бы считаться самым выдающимся из европейцев. Но мы не должны забывать, что он оставил на произвол судьбы свою армию в Египте и бросил остатки еще одной своей армии в снегах России. И наконец, он потерпел поражение при Ватерлоо. Его империя распалась у него на глазах, его свод законов был разорван, а его сын лишен наследства еще при жизни самого императора. Вся превозносимая история его дел отдает театром, а сам Наполеон напоминает актера.

По необходимости нам следует обратиться к Александру Македонскому, этому безрассудному и славному в своих победах юноше, в поисках гения-завоевателя, подобного Чингисхану. Богоподобный Александр вел в поход свои фаланги навстречу восходящему солнцу, неся с собой благо греческой культуры. Оба полководца умерли в зените славы одержанных побед, и их имена живут в легендах Азии сегодня.

Лишь после их смерти разница в уровне того, чего достиг в жизни каждый из них, не оставляет места для сравнения. Военачальники Александра вскоре вступили в войну друг с другом за империю, из которой был вынужден бежать его сын.

Чингисхан настолько прочно закрепил за собой место властителя земель от Армении до Кореи, от Тибета до Волги, что его сын вступил в права наследства, не вызвав протестов, а власть его внука Хубилай-хана все еще распространялась на полмира.

Эта империя, созданная как по волшебству, рукой варвара, мистифицировала историков. Самая последняя общая история его эпохи, составленная учеными-историками Англии, признает, что этот факт представляется необъяснимым. Компетентный ученый не преминет поразиться «зловещей личности Чингисхана, которую, в конечном счете, мы могли бы объяснить не более, чем гениальность Шекспира».

Многое способствовало сокрытию от нас личности Чингисхана. Хотя бы то, что монголы не умели писать и не старались научиться. В результате летописи его времени существуют лишь в разрозненных записях уйгуров, китайцев, персов и армян.

Таким образом, самыми лучшими хроникерами великих монголов были их враги. Этот факт не следует забывать, давая оценку завоевателям. Монголы были для них людьми чужого племени. Более того, как и у европейцев XIII столетия, их представление о мире за пределами своей собственной земли было очень расплывчатым.

Они увидели монголов, неожиданно появившихся из мрака неизвестности. Они испытали весь ужас монгольского нашествия и видели, как орда прошла дальше в другие, неведомые им земли. Некий магометанин печально резюмировал то, что ему довелось пережить от монголов: «Они явились, они сломали, сожгли и убили, потом связали добычу и скрылись прочь».

Чрезвычайно трудно читать и сравнивать все эти разнообразные источники. Преуспевшие в этом востоковеды довольствовались главным образом политическими сторонами монгольских завоеваний. Они представляют нам Чингисхана как некую инкарнацию мощи варваров, кару, время от времени исходящую из пустыни, чтобы разрушить падшую цивилизацию.

Сага «Сананг сечен» не помогает раскрыть эту тайну. Она просто утверждает, что Чингисхан был богдо (ниспосланный Небом) от расы богов. Вместо тайны мы имеем чудо.

Средневековые хроники Европы склоняются к вере в сатанинскую силу, вселившуюся в монголов и нашедшую выход в Европе.

Вызывает раздражение, что современные историки фактически вторят суевериям XIII столетия. Особенно когда речь идет о Европе того времени, не видевшей кочевников Чингисхана в качестве явных оккупантов.

Есть верный способ пролить свет на тайну, окружающую Чингисхана. Он состоит в том, чтобы повернуть стрелки часов на семь столетий назад и взглянуть на Чингисхана так, как он представляется в хрониках его дней, и не как на чудо или воплощение варварской мощи, а как на реальную личность.

Нас будут интересовать не политические достижения монголов, а то, что представлял собой человек, поднявший монголов от уровня никому не известного племени до властителей мира.

Чтобы понять этого человека, мы просто должны приблизиться к нему и его окружению на той территории, которая существовала семьсот лет назад. Мы не можем оценивать его по меркам современной цивилизации. Мы должны рассматривать его согласно воззрениям сурового мира степей, населенного охотниками, кочевниками, скачущими на лошадях и использующими как средство транспорта оленей.

Там люди одевались в шкуры животных и питались молоком и мясом. Они смазывали свое тело жиром, защищая его от холода и воды. Для них не имело значения, умрут ли они от голода или мороза или же их пронзит оружие недруга.

«Тут нет ни больших, ни малых городов, — пишет доблестный Плано Карпини, первый европеец, попавший на эту землю, — но повсюду песчаные пустоши, нет и сотой части земли, которая была бы плодородной, за исключением тех очень редко встречающихся мест, которые орошают реки.

Эта земля почти лишена деревьев, хотя и хорошо подходит для пастбищ. Даже император и принцы, как и все прочие, согреваются и готовят пищу, используя в качестве топлива лошадиный и коровий навоз.

Климат очень суров, с сильными грозами и молниями, как в середине лета, от которых многие люди гибнут, и все это может сопровождаться сильными снегопадами и такими сильными порывами холодных ветров, что порой люди с трудом удерживаются в седле. Как-то при одном из них мы были вынуждены упасть ничком на землю, и ничего не было видно из-за жуткой пыли. Нередко выпадает обильный град, а невыносимая жара вдруг сменяется чрезмерным холодом».

Это пустыня Гоби, в год 1162-й нашей эры, год Свиньи по календарю двенадцати зверей.