Взгляни на птиц небесных

Галина Чередий, 2016

Что должно произойти, чтобы Мусса, успешный мужчина и владелец клуба, наконец остепенился? Об этом мечтает его отец, а он даже думать не хочет… Девушки из клуба сами прыгают ему в постель – что еще нужно для счастья? Но однажды в его жизни появится необычная девушка – и всё перевернется с ног на голову. И запылает от ослепительной страсти.

Глава 5

— Марат, подъем! — влетел Мусса в комнату ко все еще спящему брату и бесцеремонно пнул его кровать.

— Мусса, да какого же тебе не спится в последнее время? — проскрипел Марат.

— Вставай говорю, лентяй. Дело есть срочное.

— Отвали от меня! Я сюда отдохнуть приехал и буду спать, сколько захочу! — отвернулся к стенке Марат.

— Софи-и-и-я-я-я! — пропел Мусса, и Марат мгновенно вскочил.

Он ошалело оглядывал комнату в поисках не присутствующей здесь девушки. Потом его лицо стало злым, и Марат, сжав кулаки, двинулся на брата явно не с дружественными намерениями.

— Слушай, я с самого детства не хотел дать тебе в морду так, как хочу прямо сейчас! — практически зарычал он.

— Эй, а ну потише, братишка! — выставил перед собой руки Мусса.

— Я тебе сейчас покажу — потише! Думаешь, это смешно? — все больше заводился Марат.

— Да послушай ты меня! Я Элоди нашел! — торжествующе выпалил Мусса.

Марат остановился посреди движения, и лицо его стало просветляться.

— Элоди? Это значит, что она может сказать, как найти Софию! — просиял Марат.

Он взволнованно запустил пальцы в свои всклокоченные со сна волосы, и заметался по комнате взглядом.

— Если, конечно, захочет. Она не особо рада была меня видеть, — на лице Муссы заметно поубавилась самодовольства. — Так что я сейчас быстро завтракаю и еду изображать из себя сельского пахаря, или кто там они. Надеюсь, общий труд на свежем воздухе достаточно возбудит эту сладенькую дикую кошечку, и сегодняшнюю ночь я опять проведу, упражняясь в горизонтальном танго. А то мой бедный член все эти две недели отказывается смотреть хоть на кого-то, но зато готов лопнуть при одном только воспоминании о ней.

Марат растерянно потряс головой.

— Я не понял ничего! Ты можешь мне нормально объяснить? Элоди где-то тут отдыхает?

— Нет, мой тупой братец. Она тут живет. У нее какая-то там мини-ферма, или как там это называется.

— Это как в компьютерной игре? Коровы, курочки и все такое? — усмехнулся Марат, все еще недоверчиво глядя на брата.

— Нет, дебил, — начал терять терпение Мусса, — это как в реале — запах навоза, мухи, жара и работа в поле, в поту и пыли.

— И что, ты намерен погрузиться во всю эту чудную романтику ради того, чтобы опять залезть в трусы Элоди? — скривился Марат.

— Именно так! И если ты рассчитываешь на то же самое с Софией, то, думаю, тебе тоже придется это сделать. Вряд ли Элоди согласится дать тебе ее номерок только за то, что ты ей поулыбаешься, — Мусса стал подталкивать нерасторопного брата в направлении ванной.

— Потому что ты это делаешь лучше? — ухмыльнулся тот в ответ, не слишком при этом ускоряясь.

— Ну, это однозначно. Но думаю, что если хочешь что-то получить, то стоит постараться. А посему топай в душ и пошли завтракать.

— Я понял, ты просто хитрозадый сукин сын! — возмущенно развернулся Марат. — Ты хочешь, чтобы тебе самому пришлось меньше пахать по такой жаре, и вы с Элоди быстрее освободились!

— Да ты гений! Правильно угадал! К тому же я хочу приберечь побольше сил для ночной работы, — Мусса нахально подмигнул брату. — Так ты со мной или как?

Марат, тяжко вздохнув, побрел-таки в ванную, бормоча под нос, что последний раз делает подобное одолжение члену своего похотливого братца.

Когда Марат спустился к завтраку, Мусса уже допивал кофе.

— Давай поживее, Марат! — поторопил брата он, явно пребывая в нетерпении.

— Вы куда-то торопитесь? — поинтересовалась Люда.

— Да. Мусса собирается изображать бесплатного поденного работника у Элоди, да еще и меня решил припахать по-родственному, — язвительно скривился Марат.

— О-о-о, ты решил Ладушке помочь? — широко улыбнулась Люда. — Это просто замечательно, мальчики. Она ведь, бедная, все сама колотится. Хозяйство с нуля поднимала. Муж бросил ее тут с малышкой. Сволочь, прости господи!

— А как они вообще тут оказались? — тут же подобрался Мусса.

— Да как-как? Как это у нас баб бывает? — печально вздохнула женщина. — Девчонкой совсем была, влюбилась, замуж за художника этого нищего выскочила. А у него идея великая была — жить в экологически чистом месте. Растить детей на лоне девственной природы. Хотел из себя великого творца изображать. Ходить босиком в льняной рубахе и картинки шедевральные писать. Убедил Элоди продать квартиру в городе. Ей после смерти бабушки большая квартира в центре осталась. Ну, продали. Купили дом старый и земли. Но, понимаешь ли, вышло так, что жизнь в деревне без удобств совсем не так прекрасна, как ему с диванчика в теплой городской квартире рисовалось.

Дрова рубить, воду из колодца по морозу таскать. Сортир на улице, душ летний — тоже. Никакой красивой романтики, а только много-много тяжелой, грязной работы.

К тому же покупатели почему-то не торопились становиться в очередь за его гениальными шедеврами. Вот и стал он обратно в город со своими картинами ездить. Сначала каждый день возвращался. Потом стал вроде как у друзей на день-два оставаться. Потом почти по неделе пропадать.

А вот когда Валюшке чуть больше года стало, сообщил Элоди, что у него, видишь ли, новая любовь, и его нежной артистической натуре не прикажешь, так что он уходит от нее. Просто так взял и позвонил с такой новостью, даже приехать не потрудился.

А на самом деле, просто нашел какую-то богатую тетку, которая за свои деньги стала его раскручивать. Мальчик быстро сориентировался в этой жизни, как женщин в своих целях использовать.

Движения Людмилы стали резкими от явного раздражения и посуда жалобно звякала, реагируя на досаду передвигающей ее хозяйки.

— Вот ублюдок! — пробормотал Мусса. — А что Элоди?

— Да что? Сам ведь видел. Отремонтировала дом. Наладила хозяйство. Научилась сыры такие делать, что у нее все влет разбирают, да еще и ресторан какой-то городской закупается. Живет, в общем, потихоньку. Только периодически тяжело ей приходится. У нас ведь в деревне помощники и наемные работники кто? Одно алкашье, сидельцы бывшие, никто постоянной работы не ищет, а так — от шабашки к шабашке перебиваются. Ненадежные они. С ними сегодня договоришься, а завтра они возьмут и не придут, если в другом месте более легких денег нанюхают. А если уж хоть копейка в руки попала, то все — пока не пропьют, не остановятся. Пропащие люди, — обреченно махнула рукой Люда. — А ты что же, Мусса, просто помочь ей решил, или понравилась тебе наша Ладушка?

— Ага, Мусса у нас целыми днями только и ищет, как бы помочь одиноким женщинам, — съехидничал Марат. — У него прямо цель в жизни — не обойти своим вниманием ни одну. Конечно, при условии, что они симпатичные.

— Заткнись, а? — вяло отмахнулся Мусса. — Мы просто немного знакомы с Элоди. А раз я тут, и все равно заняться нечем, почему бы не помочь. Не валяться же кверху брюхом на солнце?

— Угу… — хотел вставить еще пять копеек Марат, но Мусса замахнулся дать ему подзатыльник.

Брат увернулся, и, поблагодарив Люду за завтрак, они ушли, продолжая негромко пререкаться.

* * *

— Так вот как живут самые горячие женщины современности! — огляделся Марат, выбираясь из машины. — Привет, Элоди! Страшно рад тебя видеть, но если бы тут еще и София образовалась, то вообще бы обделался от счастья!

— Эй, следи за тем, что говоришь, — одернул брата Мусса и кивнул на маленькую девочку, пристально глядящую на них из-за длинного стола.

— Привет, Марат, — вымученно улыбнулась Элоди. — Боюсь, Софию ты тут не дождешься. Она не большой любитель сельской жизни и бывает у меня редко.

— Ну и не страшно. Я готов поехать куда угодно, чтобы ее увидеть. Просто дай мне адресок, — подмигнул Марат.

Элоди явно смутилась.

— Я не смогу и тут тебе помочь. Вряд ли она обрадуется, если ты появишься у нее на пороге.

— Но хоть на что-то я рассчитывать могу? — настроение Марата явно быстро катилось вниз.

— Могу только набрать ее и попросить поговорить с тобой, — развела руками Элоди.

— Ну что же, пусть будет хоть что-то, — горько усмехнулся парень. — Так что мы там должны сделать?

— Вы ничего мне не должны, — пожала плечами Элоди. — Я ни о чем вас не просила.

— Элоди! — укоризненно сказал Мусса. — Мы, вроде, договорились о чем-то?

— Элоди, извини, я неправильно выразился, — попытался исправиться Марат. — Два пышущих дурным тестостероном мужика прибыли в твое распоряжение. Готовы быть использованы тобой по любому назначению.

— Дядя Мусса, а ты сам велнулся и длуга привел? — подошла к ним девочка.

— К сожалению, он мне не друг, — улыбнулся Мусса. — Он — мой приставучий и донимучий младший брат.

— А у меня нет блата. Я плосила у мамы, но она говолит, что нельзя достать блата, если нет папы. Может кто-нибудь из вас побудет немного папой, чтобы мама смогла достать мне блата?

Мужчины хором поперхнулись и рассмеялись.

— Валюша, ну что ты такое болтаешь! Иди в дом к Лиле и скажи, что мы уехали в поле за тюками! — Мусса видел, как на щеках Элоди опять загорелись яркие пятна, и она, отвернувшись, быстро пошла к пикапу с прицепом.

— А что, это гениальная мысль, Мусса. Стань папочкой девочке, а там уже и в постель мамочки прямая дорога, — прошептал на ухо Муссе Марат.

— Пошел ты! — неожиданно зло огрызнулся Мусса. — Думаешь, для ребенка это шутки?

Мусса пошел следом за Элоди. Марат тряхнул головой и догнал его.

— Прости, ляпнул не подумавши, — виновато пробормотал он.

— Забудь, — почти грубо отрезал Мусса. — Просто не шути так больше. Для детей это очень серьезно. Вспомни нас.

Марат нахмурился. Да, конечно, их родители расходились совершенно цивилизованно и спокойно и сохранили уважительные и даже дружеские отношения, но осадок и чувство боли все равно осели где-то глубоко внутри. И хотя они уже были не так уж и малы, когда отец с матерью известили их о том, что разводятся, и мозгами они все понимали, но сердцу-то болеть никак не запретишь. Может, поэтому они с Муссой совершенно не торопятся связывать себя обязательствами — потому что не верят в то, что это будет навсегда? Что не рассыплется в один день, и не будут их собственные дети переживать то же, что и они?

Пикап Элоди чихал и натужно стонал, пока заводился.

— Сколько лет этому корыту? — усмехнулся Мусса, садясь рядом с женщиной.

— Да, где ты раздобыла это раритет? — поддакнул Марат, влезая назад.

— Будете оскорблять моего Дина, пойдете пешком, — гордо ответила им Элоди.

— Прошу прощения? У твоего грузовика есть имя? — поднял брови Мусса.

— Да. Познакомьтесь, это мой Дин Винчестер! — улыбнулась Элоди и любовно погладила руль, явно поддразнивая братьев. — Чистокровный американец. Сильный, надежный и жутко сексуальный.

— Черт, никогда не мог понять, что вы, девушки, находите сексуального в этих Винчестерах! Разве что их большие пушки и ножи! — возмутился Марат.

— А ты и не должен понимать! Ты ведь не девушка и, вроде, не гей! — Элоди медленно вывела машину со двора.

— Вроде? Да я самый натуральный натурал, какой только может быть, — возмутился Марат.

— Ага, значит, стопроцентный гомофоб, — тут же нашлась Элоди.

— И ничего подобного! — почти обиделся Марат. — Я нормально к геям отношусь, просто прекрасно. Главное, чтобы они никак ко мне не относились. А то я как-то на своей заднице предпочитаю только женские ручки ощущать. Поэтому, чем дальше от меня гей, тем лучше я к нему отношусь.

— Мусса, а ты чего молчишь? — неуверенно улыбнулась ему Элоди.

— Хочешь поговорить со мной о моих сексуальных пристрастиях? — усмехнулся мужчина. — Так я тоже люблю только женщин, сладкая. Уж тебе ли сомневаться?

— Я не сомневаюсь, — Элоди опять покраснела. — Просто ты сидишь такой притихший.

— Ну, просто меня везет женщина… Как-то не по себе от того, что не я за рулем.

— А, вот оно что! Ты у нас шовинист и считаешь, что женщина за рулем опасней обезьяны с гранатой? — тут же скептически поджала губы девушка.

— Ничего подобного!

— Я вас поймала, братцы-кролики. Один гомофоб, другой шовинист!

— А вот и не правда! — шутливо возмутился Марат.

— Что не правда?

— Что мы кролики. Поверь, мы очень долгоиграющие! — рассмеялся Марат, откидываясь на спинку.

— Да я как бы знаю, — пробормотала Элоди себе под нос, опять краснея.

Судя по тому, какой горячий взгляд на нее бросил Мусса, он ее прекрасно расслышал.

— Ну вот мы и на месте, — сказала Элоди, выезжая на поле. — Здесь около тысячи тюков. Нам нужно грузить их на кузов пикапа и на прицеп, отвозить домой и там разгружать и закладывать на хранение в сенник. Ну что, не пугает работенка?

— Элоди, скажи, сколько весит каждый тюк? — раздраженно нахмурился Мусса.

— Ну, от 18 до 25 кг примерно. А что?

— И ты хочешь сказать, что была намерена сама, в одиночку, перетаскать их все? — голос мужчины становился все более злым. — Ты с ума сошла?

— У меня нет выхода, — почти равнодушно пожала плечами Элоди. — Если эти тюки попадут под дождь, они очень быстро сгниют, и мои животные останутся без сена зимой.

— Но ведь кто-то должен тебе помогать! — возмущенно махнул рукой Мусса. — Нельзя женщине так много и тяжело работать!

— Мне и должны были помогать Коля с Мишей! Но они где-то нашабашили денег и теперь, пока не пропьют все до последней копейки, на работу не выйдут! А дождь уже на завтра обещали! И вообще, чего ты на меня орешь? Не хочешь работать — просто уходи. Я ведь тебя не заставляла!

И Элоди в сердцах схватила ближайший тюк и потащила к прицепу, сгибаясь под его тяжестью. Мусса выругался себе под нос и выхватил у нее тяжелый тюк.

— Сядь за руль, женщина! — рявкнул он. — Будешь медленно ехать вперед, пока мы будем собирать эти гребаные тюки.

— Ты же не любишь женщин за рулем, — съязвила Элоди, и Мусса одарил ее взглядом, обещающим страшную расправу.

Марат, посмотрев на них, только покачал головой с загадочной улыбкой.

— Перчатки возьмите! Сено колючее! — сказала Элоди, протягивая им матерчатые перчатки.

Вскоре прицеп и кузов был загружены.

— Ну что, двигаем домой разгружаться? — крикнул Мусса.

Он уже снял футболку, и его мускулистое, расписанное тело поблескивало от пота в жарких лучах солнца. Он поймал взгляд Элоди на себе и опять завелся за пару ударов сердца. Как ни постаралась она быстро отвести взгляд, Мусса все же прочитал в нем отражение собственного сексуального голода. Элоди хотела его так же сильно, как он ее. Губы Муссы сами собой опять растянулись в торжествующей улыбке победителя. Да, как бы Элоди ни сопротивлялась, она опять окажется под ним, и так скоро, как это только возможно. И будет это продолжаться до тех пор, пока он не насытится ее изысканной сладостью и, успокоив свой дикий голод по этой женщине, сможет спокойно пойти дальше.

— Знаешь, что меня больше всего в тебе удивляет, сладкая? — сказал Мусса, намеренно сокращая между ними расстояние и понижая голос до чувственного шепота. — После того, что мы с тобой вытворяли в моей квартире, ты умудряешься так мило краснеть, просто взглянув на мой обнаженный торс.

Мусса уловил, как Элоди резко выдохнула, стараясь скрыть свою реакцию на его слова. Он прекрасно знал, что ее воображение после его слов нарисует ей красочные картинки их недавней близости. Он играл откровенно нечестно, но его сейчас это мало волновало. Он хотел достичь результата любой ценой. И не стеснялся для этого пользоваться собственной природной привлекательностью.

— Просто здесь ужасно жарко, — вздернула подбородок Элоди, старательно скрывая свою реакцию на него.

— Ну да, я так и подумал. Поэтому я даже отсюда могу видеть твои соски, торчащие через эту ужасную рубашку, — насмешливо хмыкнул Мусса.

— Ну, ты тут не единственный, на кого я могу реагировать, — упрямо посмотрела в его глаза женщина.

— Намекаешь на то, что тебя так присутствие Марата завело?

— А почему нет? Ты настолько уверен в своей исключительной привлекательности?

— Конечно, нет. Я прекрасно знаю, как цыпочки ведутся на моего брата. Но думаю, что с тобой это не тот случай.

— Это почему же?

— Потому что тогда в клубе ты выбрала меня. И со мной ты уехала, будучи знакома меньше часа, — напомнил Мусса, опять ввергая девушку в смущение.

— Пытаешься сказать, что я легкомысленная шлюшка, которая едет с парнем к нему домой, едва перекинувшись парой слов? — вспыхнула как спичка Элоди.

— Вовсе нет, сладкая! — Мусса, стянув перчатку, протянул руку и провел пальцами по нежной щеке Элоди. — Я просто хочу сказать, что между нами возникло напряжение, и оно есть до сих пор. Именно поэтому я был тем братом, что провел ту ночь между твоих ног. И именно меня ты все еще хочешь. Как, впрочем, и я тебя.

Мусса провел кончиками пальцев по губам Элоди и чуть нажал на нижнюю, заставляя их разомкнуться. Горячая тугая волна ударила ему в голову и прострелила болью пах. Черт, эта женщина заставляла его заводиться так быстро, как никогда в жизни.

— Господи, как же мне нравится твой грешный рот, сладкая! Если бы ты знала, сколько всего я хочу с ним сделать прямо сейчас! — вымученно простонал он.

— Ну что, мы едем? — Марат появился около машины, разрывая эту эротическую игру.