Сказки жизни

Галина Суслина

Рассказы и сказки этой книги основаны на реальном опыте людей. В них происходит волшебная трансформацию героев, с помощью обычных предметов, людей, событий. В основе большинства из них лежат истории людей, их болезненные переживания, и те волшебные изменения, которые происходят не в процессе терапии, а в обычно-необычных условиях.Они помогают посмотреть на жизнь, на людей, на отношения, на себя с другого ракурса, лучше понять себя и окружающих, через житейскую мудрость, с любовью.

Гарантии

— А какие гарантии вы мне дадите? — нервно, дрожащим голосом, спрашивал молодой человек, похожий на старый английский зонт. Он был сгорбленным и напряженным, и от этого казался гораздо старше своих лет.

— В смысле, гарантии? — бабуля посмотрела на него поверх очков, которые, казалось, она носит лишь для солидности. Она не была совсем бабулей в общепринятом представлении. Это была худощавая женщина, с проницательным взглядом и острыми чертами лица. Но её проницательность, даже некая настороженность, её хватка, низкий резковатый голос, создавали впечатление повидавшей в жизни гораздо больше, чем обычные женщины в её годы.

— Здесь тебе не химчистка, чтоб гарантию давать, — резко добавила она.

— Ну, а все-таки? Я ведь вам не пиджак отдаю. Вещь дорогая, ценная для меня! — не унимался посетитель.

— Вещь говоришь? Ценная для тебя? — пробасила, передразнивая, тётка.

— Ну, да! Ценная! — пропищал молодой человек.

— А что ж ты с этой дорогой и ценной вещью так обращался-то, как с половой тряпкой? — вопрошала женщина, сверля его своими карими глазами.

— Как это? Почему это? — возмутился посетитель.

— Вот и я спрашиваю: как и почему это произошло?

— Ну я, это… Да не было такого!!!

— Ну как же не было? Посмотри на эту дорогую тебе вещь! Посмотри, в каком она состоянии. Да и зачем тогда пришел—то сюда? Вот с твоих же слов записано: «Ноги не идут, руки не держат, глаза не глядят, голова, как обручем сдавлена, и дышать тяжело, как будто в бетон замуровали…»

Мужчина опустил глаза.

— Посмотри в зеркало-то на себя: спина вон сгорбленная, как у старика столетнего, голову чего в плечи втянул, как черепаха? Позвоночник, значит, тоже не в порядке. Сердце того и гляди выскочит, я его отсюда слышу.

— И одышка ещё… — почти шёпотом добавил мужчина.

— Голос—то твой где? Чего ты мне шепчешь? Шептать надо ласковые слова на ушко девушке любимой. Девушка-то есть?

— Нет, — вздохнув, сказал парень. — Да и когда мне девушку-то заводить, всё время работа занимает, — оправдывался он.

— Ну, конечно! А работу-то я тебе выбрала что ли? Получается она у тебя вместо девушки! — с усмешкой добавила женщина.

— Как это?

— Ну как-как, как в том анекдоте:

«Один мужик другого спрашивает:

— Тебя твоя работа полностью удовлетворяет?

— А как это понять?

— Вот ты на работу едешь, видишь красивую девушку и тебе её хочется. А с работы едешь, видишь ту же девушку, тебе её уже не хочется. Значит, работа тебя полностью удовлетворяет!»

Так и у тебя, выбрал такую работу, что она тебе не только девушку, она тебе и жену заменяет.

— Нет, я люблю свою работу! — просипел он.

— Так я и говорю — работу любишь! А сюда-то чего пришел?

— Как чего? Работать не могу. Голова болит так, что ничего не соображает, буквы и цифры сливаются — ничего разобрать не могу, руки дрожать стали, а у меня работа ответственная. Помогите здоровье восстановить!

— Ах, восстановить! Да ещё и с гарантией! — наигранно кудахтала женщина.

— Ну, да! Вы зря наговариваете, что я его не берёг. Я о своём здоровье заботился. Я не пью, не курю, пищу вредную не ем, на вегетарианское питание вот перешёл, в спортзал хожу два раза в неделю, — всё увереннее отчитывался молодой человек.

— И нравится ему такая жизнь?

— Кому?

— Здоровью твоему?

— Ну, должна. Все же говорят, что так правильно, — смутившись, ответил парень.

— Правильно, говоришь? А чего ж тогда еле ходишь?

Парень пожал плечами, вернее ещё сильнее втянул голову в плечи.

— Зачем оно тебе нужно, здоровье-то?

— Как это зачем? — парень стоял в состоянии лёгкого ступора. — Это же очевидная вещь, чего об этом спрашивать.

— Зачем тебе здоровье? — настаивала дама.

— Ну, чтобы жить! — задумавшись, ответил парень.

— А ты живёшь?

— Ну, да. К чему вы клоните? — парень посмотрел недоуменно, немного прищурившись.

— Да я открытым текстом тебе говорю, что при такой жизни у тебя одна ГАРАНТИЯ — быстрый исход! — отрезала женщина.

— Как это? Почему? — всё ещё не понимая хлопал он глазами.

— Разве это можно назвать жизнью? Для чего ты живешь? — добивала его тётка.

— Ну, у меня хорошая работа, меня уважают… — всё неуверенней отвечал парень, погружаясь куда-то вглубь себя.

— Хочешь-то ты чего? Работа… — сокрушённо опустила руки женщина.

Парень молчал, как будто искал что-то внутри. Вдруг в глазах его мелькнула искра, и на лице появилась мечтательная улыбка. Он ещё немного помолчал, а потом сказал:

— Я всегда хотел танцевать, — и, погрустнев, продолжил. — Мне как раз исполнилось пять лет. В доме собрались гости и кто-то спросил, кем я хочу быть, когда вырасту. И я ответил, что хочу быть танцором. Мы с девочкой из соседнего подъезда, с которой вместе ходили в детский сад, приготовили танец для гостей. Но когда я сказал об этом, отец поднял на смех моё желание, сказав при всех, что танцоров у нас в роду не было и никогда не будет. Мне было так больно, так обидно тогда. Я заплакал. А он сказал, что мужики не плачут и если я не перестану его позорить перед гостями, то я ему не сын. Я перестал плакать, но танцевать я не смог. Моя подруга обиделась на меня и перестала со мной дружить.

Его тело выглядело окаменело-неподвижным, желваки выдавали всё напряжение, которое он испытывал, в глазах блеснули слёзы, но он быстро спрятал их и продолжил:

— Я выбрал мужскую профессию — инженера, как хотел отец. Но отца так и не смог простить, хоть его уже и нет давно. Да и с девушками, наверное, поэтому не складывается — боюсь, что предадут. Хотя, ведь это я предал тогда свою подружку, она-то была не причём. Вернее, даже не её, я себя предал. А она это почувствовала, поэтому и обиделась. И это я себя не могу простить до сих пор. И эту ненавистную работу навалил на себя, в наказание за предательство. А отец что? Он деревенский работяга. Он же хотел, как лучше, хотел научить меня быть мужиком и даже в секцию по боксу меня отдал. Но я там долго не выдержал, правда, защищаться научился и постоять за себя теперь умею. Только против себя это как-то не получается. Я же сам себя мордую, как себе-то противостоять?

Он грустно улыбнулся.

— А может просто перестать мордовать? — голос женщины стал каким-то другим: более мягким и спокойным. От него повеяло теплом и принятием.

— Перестать мордовать? А это неплохая мысль. Ведь и вправду, смысл-то в этом какой? Довел себя до непонятно какого состояния. Работа, тренажёры, вегетарианство… Не моё это всё, ничего из этого мне никакого удовольствия не приносит. Бросить всё что ли и заняться танцами?! На профессиональном уровне, конечно, мне уже ничего не светит, а так, для себя, для удовольствия. Просто жить начать!

Лицо его осветилось улыбкой, в глазах заблестела радость, плечи расправились и голос зазвучал уверенно и красиво. Он даже как-то резко помолодел.

— Да, пожалуй, так и сделаю! Может и девушку себе найду. А с работой — сначала отпуск возьму, а потом решу, что с ней делать. Спасибо Вам!

— А «пиджачок-то» — вещь-то свою ценную, оставлять передумал? — с доброй хитринкой, улыбнулась женщина.

— Так уже в норме всё. Голова не болит, дышу легко, даже спина расправилась, ноги танцевать просятся! И даже зрение лучше стало, видеть чётче стал. Вон, напротив, вижу кафе — шашлычная, пойду-ка шашлычком пообедаю, организм порадую. Здоровью моему он сейчас на пользу будет, — проговорил он уже на ходу, открывая дверь.

— А говоришь, гарантии! — не скрывая усмешки, сказала заметно подобревшая женщина.