Простить нельзя помиловать

Галина Романова, 2022

Прошло три года с тех пор, как пропала любимая девушка майора Полякова – Мария Белозерова. Тогда в городе действовал маньяк, насильник и убийца, и Машу сочли его жертвой. А сейчас неподалеку от дома Полякова найдено тело женщины. Несчастную убили полгода назад, генетический анализ показывает, что это не Маша, но на ней вещи, в которых пропавшая Белозерова была в день своего исчезновения! Майор Поляков под подозрением и отстранен от дела, но он начинает самостоятельное расследование вместе с местным тележурналистом. Несколько увлекательных сюжетных линий, повествующих о судьбах разных людей, развиваются параллельно, чтобы в финале сплестись в узел, когда все тайны будут раскрыты, а злодеи выведены на чистую воду. Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров.

Глава 4

Он очень старался казаться ленивым и расслабленным. И позу для этого выбрал заранее: сидя в кресле, широко развести колени, пятками упираясь в пол. Руки свесить с подлокотников. Глаза полуприкрыть.

Именно таким его застал старший лейтенант, совершавший подомовой обход после случая с обнаруженным трупом. Федор знал, что он к нему рано или поздно явится. Наверняка сначала обошел всех соседей. Наслушался сплетен. Теперь явился к нему. С вопросами. С намеками. С плохо завуалированными подозрениями.

— Федечка, к тебе пришли, — пропела нежным голоском Виола и тронула его макушку. — Какой-то молодой человек из полиции…

Федечка уже знал, кто именно к нему придет. И навел о парне справки. Охарактеризовали его как умного, расторопного, принципиального и немного настырного.

Это описание Федору не очень понравилось. Лучше бы парень оказался с ленцой и алчностью. Тогда бы он с порога намекнул старшему лейтенанту, что готов заплатить за собственное спокойствие. И за то, чтобы больше никогда не видеть в своем доме его физиономию.

Денег старлей не брал. Никогда!

— Не вздумай, — предупредил его друг Ваня. — Иначе загремишь за дачу взятки должностному лицу.

— Но он же станет ходить ко мне, Ваня! — возмущенно округлял глаза Федор. — Без конца станет ходить. А у меня Виола. А у парня разряд по каким-то там единоборствам.

— Виола твоя его даже не заметит рядом с тобой, — утешил друг. — Он для нее никто. А ты — величина!.. А чтобы не ходил к тебе часто, правильно ответь на его вопросы.

— Правильно — это как? — фыркал Федор.

— Почти правду.

Почти правда вряд ли устроит старшего лейтенанта Хромова. Ему наверняка надо знать все и обо всем. А болтать лишнего Федор не мог. В его отношениях с женщинами были кое-какие секретики. И плеточки пробовали, и наручники, и жесткие ошейники. Все оставались живы, конечно. Но полиции только дай повод думать иначе.

— Проводи его сюда, — не открывая глаз, проговорил Федор негромко, словно в полусне.

— Он уже здесь, — раздался незнакомый мужской голос за его спиной.

Хромов вошел следом за Виолой, догадаться было несложно. Не вздумав вздрогнуть или изобразить испуг, Федор с хрустом потянулся. Сел ровно в кресле. И с полуулыбкой глянул на ступившего на застекленную террасу парня. На его территорию, между прочим, ступившего.

Это место было его любимым. Стекла во все стороны: огромные, толстые, без переплета. Теплый пол. Искусно выполненная подсветка. В любое время года здесь было светло и тепло, а когда надо — прохладно. И стекла никогда не звенели под порывами ледяного ветра с залива. Сидя босым и почти голым в кресле, он обожал наблюдать за неистовыми метаниями снежных бурь и серым дождем. Жаркое солнце летнего дня беспомощно лизало лучами его террасу, кондиционер прекрасно с ними справлялся. Федору даже не приходилось опускать жалюзи.

Он не любил сюда пускать даже своих женщин. Таня не в счет. И вот вдруг какой-то старший лейтенант осмелился ступить на его территорию. И более того, без спросу распорядиться его мебелью!

Федор неодобрительно наблюдал за тем, как Хромов хватает за подлокотники кресло из угла и ставит его прямо перед ним — в зоне обзора.

— Надо поговорить, Федор Степанович, — проникновенно глянул старший лейтенант на Федора.

— Слушаю вас…

Парень был хорош собой и крепок. Голубоглазый, с играющими под светлой кожей крепкими мышцами. Тонкая футболка в обтяжку, сверху рубашка в клетку с короткими рукавами. Простенькие джинсы, кроссовки, ступающие по его теплому полу, как по рингу.

Вряд ли ему требуются те самые голубенькие таблеточки, к помощи которых Федор редко, но прибегал. Здоровьем Хромов был не обижен.

— Вы в курсе, что неподалеку от вашего дома был обнаружен женский труп?

— Видел какую-то суету на берегу.

— На самом деле не на берегу, а под одной из сосен. — Старший лейтенант запнулся, коротко подумал и произнес, как с листа зачитал: — Тело женщины со следами насильственной смерти было обнаружено в яме, вырытой у подножия сосны.

— Ее убили?! — округлил Федор глаза. — Она не сама умерла?

— Как бы, интересно, она, умерев без посторонней помощи, смогла себя сама зарыть? — В голубых глазах парня ядовито сверкнуло.

— Ну да, ну да… — печально вздохнул Федор и запоздало добавил: — Бедняжка.

— Да… — коротко кивнул старший лейтенант, не сводя с него пристального взгляда. — Вы ничего не можете мне сообщить по данному факту?

— Я?!

Он, честно, перепугался. И глянул на полицейского, как на демона.

— С какой стати мне вам что-то сообщать по данному факту? При чем тут я?!

— Я тут подумал, раз вы заметили нашу суету с коллегами, могли заметить и суету преступников?

— А что, их было несколько? — неожиданно подала голос Виола.

Оказывается, безмозглая девица никуда не ушла, а терпеливо стояла за его спиной и внимательно слушала.

— Следствие пока не обладает достаточной информацией, — отделался голубоглазый полицейский казенной фразой.

— А как она умерла? Ну… Эта женщина? — решила окончательно вымотать ему нервы Виола, задавая свои тупые вопросы.

— Предположительно от сильного удара по голове. Ей проломили череп, — ответил старший лейтенант.

— Какой ужас! — Голос Виолы дрогнул. — На нее напали? Ограбили? Но она бы тогда кричала. А мы ничего такого не слышали. И…

— Виола! — резко оборвал он ее рассуждения. — Ты не даешь старшему лейтенанту вставить слово.

— Простите…

За его спиной снова стало тихо. Федор вопросительно уставился на парня. Он очень старался выразить взглядом то, что только что озвучила Виола. Видишь, мол, мы ничего не слышали. И суеты никакой не наблюдали.

— А как давно вы вместе? — вдруг сощурил свои невозможно голубые глаза Хромов.

— А вам-то что? — вдруг достаточно грубо фыркнула Виола в ответ. — Это наша частная жизнь и…

— Простите, я неправильно сформулировал вопрос, — последовала обворожительная улыбка. — Как давно конкретно вы, девушка, живете в этом доме?

— Несколько месяцев, — без запинки соврала дуреха.

— А до этого где проживали?

— А до этого я проживала в Москве.

— У-у-у… — с наигранной печалью протянул старший лейтенант, глядя на Виолу поверх головы Федора. — Тогда вы точно не можете ничего знать о жертве убийства.

— Почему?

Глупышка на неподражаемо длинных ногах вышла на середину застекленной террасы. Вставила кулачки в бока, с вызовом тряхнула головой и повторила:

— Это почему еще?

— Потому что тело женщины закопали у подножия сосны несколько лет назад, — продолжил ласкать ее улыбающимися глазами старший лейтенант.

— Как несколько лет назад? — растерялась Виола. — Когда?

— Точнее — только после тщательнейшей экспертизы, но предварительно: более трех лет назад.

— Упс-с…

Виола уронила руки вдоль тела, попятилась и уселась на левый подлокотник его кресла. Федор тут же собственнически уложил ей ладонь на колено.

— Вот видите, — беспечно махнул он свободной рукой. — Как же мы можем видеть, помнить, знать о том, что произошло более трех лет назад? Меня вообще в то время могло не быть в стране. Я много и подолгу путешествовал.

— Судя по остаткам одежды, это была зима, — уточнил Хромов.

Его локти лежали на коленях. Кулаки без конца сжимались и разжимались. Еще он то и дело поводил шеей. И там что-то неприятно щелкало. Федор счел эти телодвижения странными.

— И что, что зима? — неожиданно развеселился он, нежно поглаживая женскую коленку. — В мире много мест, где зимой тепло и даже жарко.

— А с кем вы тогда жили, Федор Степанович? — прервал его веселье вопросом Хромов. — Ваши соседи припомнили, что года три или чуть больше назад у вас в доме поселилась какая-то женщина, которая прожила здесь достаточно долгое время. В сравнении с другими вашими симпатиями та женщина задержалась на непозволительно долгое время. А потом куда-то исчезла. Это не она… Это не ее тело было найдено на берегу, по соседству с вашим домом?

Глупый…

Глупый мальчишка! Федор мог бы рассмеяться ему в лицо, если бы ему не было так досадно. Из-за того, что придется теперь полоскать имя той, мысли о которой до сих пор не давали ему покоя. Из-за того, что Виола заметно напряглась. И даже сползла с подлокотника кресла и снова исчезла где-то за его спиной.

— Это не ее тело, поверьте, — криво ухмыльнулся Федор наглому полицейскому в лицо. — Ее тело по-прежнему живо и здорово. И все так же прекрасно.

Виола за его спиной с шумом втянула в себя воздух.

— Я могу услышать ее имя и фамилию? — Старший лейтенант Хромов полез за телефоном, чтобы оставить запись в разделе заметок. — Только не говорите мне, что не хотели бы тревожить уважаемую даму… Что вы человек чести… Что у нее теперь другая жизнь… Все это понимаю, но обстоятельства требуют уточнений и… Как ее имя, Федор Степанович? Мы же не желаем ехать в отделение полиции и отвечать на вопросы под протокол? Нет? Я правильно вас понял? Имя…

В памяти всплыло смуглое лицо гордой красавицы, оставившей его так вероломно. Он не мог назвать ее имя. Она станет сердиться. Он не мог смолчать. Станет сердиться старший лейтенант. И если в первом случае ему ничего не грозит… То во втором…

— Татьяна, — буркнул он недовольно. — Игумнова Татьяна Сергеевна.

— Понятно, — быстро записал старший лейтенант в телефон.

Кажется, ответ его ничуть не удивил. И, сам не понимая, что за чувство им далее двигало, Федор произнес:

— Кстати, она недалеко переехала. Поселилась по соседству.

— Да? — Белесые брови старшего лейтенанта выгнулись дугой. — И даже знаете адрес? И можете его мне сообщить?

— Разумеется.

Оттолкнувшись ладонями от подлокотников кресла, Федор резко встал. Подошел к одному из огромных витражей. И постучал по нему согнутым пальцем в сторону островерхой зеленой крыши.

— Вон тот дом, где теперь живет моя Татьяна. В доме Тимофея Полякова. Кажется… — Он обернулся на Хромова и удивленно отметил, что парень ничуть не обескуражен. — Кажется, это ваш коллега?