Игры в личную жизнь

Галина Романова, 2004

Личная жизнь Александры совершает крутой вираж после того, как на нее внезапно обрушивается огромное наследство. Странное поведение любовника, скоропалительная женитьба совсем юного сына на стервозной девице… К тому же папаша этой девицы грубо пристает к Александре, и это доводит ее просто до бешенства! Но есть и кое-что похуже – неизвестные похищают сына и его молодую жену, а в квартире самой Александры устраивают погром. Понять, что все это значит, бедная женщина сможет, лишь вернувшись в городок своего детства. Оказывается, все дело в той, прошлой личной жизни… Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. В детективных мелодрамах Галины Романовой переплетаются пламенная любовь и жестокое преступление. Всё, как в жизни! Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Каждая история по-своему уникальна и не кажется вымыслом! И все они объединены общей темой: настоящая любовь всегда побеждает, а за преступлением непременно следует наказание. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров!

Глава 5

— Она наверняка беременна! — фыркнула Настя, явившись следующим утром ко мне ни свет ни заря.

— Да ты что? — я ухватилась за то место, где еще вчера у меня находилось сердце, сегодня там ничего, кроме болезненной пустоты, не было. — Как — беременна? Славке еще учиться и учиться! Она без работы, папа — не поймешь кто! Как они жить собираются?

— А ты на что? — Настя оглядела меня с головы до ног и завистливо присвистнула. — Хотя какая из тебя бабка? Так, баловство одно. Тебя саму хоть замуж отдавай, ишь какая киска! Кстати, Виктор тут тебя разыскивал. Сильно озабочен был.

— Когда? — машинально поинтересовалась я, метнувшись к зеркалу, чтобы найти там подтверждение Настиным комплиментам.

Выяснилось, что мой шеф и по совместительству любовник наведывался ко мне с неделю назад. Долго звонил в дверь и даже колотил ногой, на что ему Настя попеняла, не выдержав такого беспредела и поднявшись ко мне на этаж. Думаю, что ею скорее двигало любопытство, но не говорить же соседке об этом.

Так вот, Виктор был очень сердит. Оставил Насте свою визитку и просил передать мне, чтобы я созвонилась с ним, как только объявлюсь. Что ему конкретно нужно было от меня, он не сказал. Ушел, не простившись.

— Соскучился, — сострила Настя, хватая меня за прядь волос. — Еще бы, по такой красавице не скучать! Это тебе не спирохету свою законную трахать!

— Прекрати, — вяло отмахнулась я, попутно соображая, какую бы мне придумать причину, чтобы не звонить ему.

— Так позвонишь? Я обещала. И это… — Настя замялась. — Я уже успела позвонить с утра в его приемную и сообщить секретарше, что ты приехала. Извини, Шурик, он так просил…

— Ладно, — недовольно буркнула я. — Позвоню. Сейчас приведу себя в порядок и позвоню.

— Так я пойду? — все еще мялась на пороге Настя.

— Ага, ступай. Еще увидимся…

Я двинулась к ванной, надеясь на то, что соседка сама закроет за собой дверь. Но та все не уходила. Стояла у распахнутой двери. Кусала губы и не уходила.

— Что еще? — я нетерпеливо уставилась на нее.

— Тут такое дело, Шурик… Не хотела тебе говорить… Скажешь, что наговариваю и все такое… — Настя выглядела почти несчастной, что совершенно не вязалось с моим представлением о ней как о человеке твердом и волевом.

— Говори! — потребовала я, возвращаясь к ней.

Настя снова прикрыла входную дверь и зашептала:

— Тут, когда тебя не было, странные вещи происходили. Короче, сплю. Среди ночи — шаги над головой. Сама знаешь, какая тут у нас слышимость. Думаю, твой Славка. А утром он мне встретился у подъезда. Шел откуда-то с пакетиком. Спрашиваю, чего так рано поднялся, уже и в магазин успел сбегать. Говорит, я не поднялся, тетя Настя, а только что вернулся. Иду, говорит, домой и в магазине никаком не был. Что в пакете, он мне, правда, не показал. Но что дома не ночевал, поклялся. Вот такие, Шурик, дела!

— Та-ак… — Мне сделалось нехорошо до такой степени, что я бухнулась на банкетку в прихожей и, задрав ноги, оперлась ступнями о противоположную стену. — И что это были за гости, как думаешь? И что они, интересно, искали?

— Так ладно бы единожды! — засипела Настя с чувством, едва не срывая голос. — А то ведь почти каждую ночь! За исключением той, когда Славка со своей паскудой здесь ночевал!

— Ночевал все-таки? — плаксиво переспросила я, представив девицу в моем банном халате и с тюрбаном из моего полотенца на ее тифозной стрижке.

— Да, милая, ночевал. Кровать до утра скрипела, прости господи. Но дело не в этом! Ты же не дурочка, понимать должна, что раз женятся, значит, спят уже давно. Проблема в другом… Кто шарил у тебя тут каждую ночь кряду в твое отсутствие? Я уж, грешным делом, того… — Настя выразительно покрутила пальцем у своего виска. — Думала, что начинаю потихоньку от одиночества с катушек спрыгивать. Не спится ночами, вот и мерещится всякий вздор. Но однажды покараулила потщательнее и поняла, что нет, не спятила я. И дверью хлопали, и лифт следом вниз покатил. Кто это, Шурик?

— Не знаю! — искренне ответила я ей, потому что и на самом деле не знала.

У Витьки ключей от моей квартиры не было. Я была против, а он никогда и не настаивал. Да и к чему, если Славка постоянно жил дома и никуда почти не отлучался. Его отлучки за минувший год можно было по пальцам пересчитать. Витька исключался. Да и стал бы он тогда колотить ногами в дверь, если бы у него были ключи. Тогда кто? Тетя Соня, у которой ключ имелся, все это время была на моих глазах. Славка с ключами отсутствовал. Кто же тогда?

— Кажется… — меня вдруг начало озарять. — Кажется, Настюха, я знаю, кто это!

— Кто? — соседка переминалась с ноги на ногу с тревогой во взоре.

— Это она! Эта стерва… Уж не знаю, каким таким зельем она опоила моего мальчика, но это точно она! Брала его ключи и шарила в квартире, пока он спал, к примеру. Может, она его снотворным опаивала, чтобы он не просыпался подолгу. Ох, Настя, нужно что-то срочно делать! Она же не просто так… Она наверняка узнала…

— Что? Что узнала? Что за тайны, Шурик? — возмутилась Настя. — Я же твоя подруга!

Вот дернул меня черт не к месту вчера кое-что ляпнуть, будет теперь жилы из меня тянуть обязаловкой…

— Я тебе потом все расскажу, хорошо? — пообещала я, слабо надеясь на то, что Настя со временем забудет о моем обещании. — Мне сейчас просто некогда. Нужно привести себя в порядок и отзвонить Виктору. А потом попытаться разыскать Славку и припереть его к стене на предмет наличия у него ключей. Кто знает, кому он их одалживал! Может, тут папочка ее ночевал, пока молодые на Пушкарской улице плотским утехам предавались. Нельзя так сразу впадать в панику и начинать придумывать невесть что!

— А как же Витька? На нем же лица не было! — Настя все же обиделась и насупленно теперь смотрела куда-то мимо меня.

— Тут вообще все понятно: сроки по отчетам горят. Он и прилетел сюда ласточкой, — тут я немного кривила душой против правды: Виктор никогда ко мне не приходил. Ни поздней ночью, ни тем более белым днем. — Выясним, Настя. Непременно выясним, только ты дай мне немного времени.

Соседка, так неосмотрительно возведенная мною вчера в ранг подруг, ушла. Я влезла под душ и минут десять с наслаждением плескалась, чередуя то горячую, то леденяще холодную воду. Посвежела, порозовела. Вымыла волосы и с удовольствием укладывала их потом добрых полчаса. Со вкусом подкрасилась. Долго копалась в поисках нужного туалета. Из шкафа в разные стороны летели сарафаны, юбки, блузки. Ничто меня сегодня отчего-то не устраивало. Нельзя, чтобы соскучившийся шеф-любовник нашел меня после долгой разлуки излишне затрапезной, мотивировала я свой внезапный порыв. Но в глубине души, конечно же, я прекрасно понимала подоплеку этого неистовства. Ревность… Она самая, голубушка, растревожила мою мятущуюся душу. Ревность к той стройной и молодой, из-за глаз которой меня уже и не разглядеть. Ну и ладно! Ну и пусть! Пусть живут как знают. А я вот прямо с сегодняшнего дня займусь обустройством своей личной жизни. А то все для сына да ради сына… Пора и о себе подумать.

Втиснув себя в узкие джинсы небесно-голубого цвета, теткин подарок к прошлому дню рождения, я не без удовольствия отметила, что еще выгляжу не на одну сотню баксов. Заднее место в полном аккурате. Живот плоский. Талия все еще на месте. Сейчас еще грудь обтянем чем-нибудь таким вызывающе открытым, и можно будет являться пред светлые очи любимого руководителя. Такая вещица нашлась. Темно-синяя кофточка под горло с глубоким вырезом, капелькой спускающимся едва не до пупка, кстати, тоже теткин подарок. Как это в ее стиле! В ее, но не в моем… до вчерашнего дня. Теперь все! Коли бунтовать, то бунтовать по полной программе.

Я долго стояла перед зеркалом. Осуждающе качала самой себе головой. Пыталась хоть немного скрыть вырез на груди, закалывала его то брошкой, то булавкой. Но если грудь имеется, то булавки тут не помогут, и я это бесполезное занятие оставила. Будь что будет! Виктору наверняка понравится. Может, ему это настолько понравится, что он с вещичками прямо сегодня ко мне и переберется? И не этот ли мотив двигал им в мое отсутствие…

Короче, своим видом я осталась вполне довольна и на такой вот оптимистической волне покинула собственную квартиру. Я умышленно не стала звонить шефу, заранее зная, что он начнет корить меня за молчание и долго нудить о пустых никчемных днях, проведенных в вынужденном одиночестве.

Пусть мой визит будет ему сюрпризом, решила я, направляясь к стоянке такси. Но не успела я сделать и с десяток шагов, когда нос к носу столкнулась с собственным сыном.

— Мать? — Славка вытаращил на меня глаза и минуты три ошарашенно молчал. — Ты?!

— Здравствуй, сын, — укорила я его. — В вашей семье не принято теперь здороваться?

— Привет, — он понимающе ухмыльнулся и, мазнув меня губами по щеке, восхищенно пробормотал: — Классно выглядишь!

— Спасибо, — только и могла вымолвить я, воздав хвалу небесам и собственному терпению, заставившему меня проторчать столько времени перед зеркалом. — Ты домой, Славик?

— И да, и нет, — сын подхватил меня под руку и, став таким, каким он был всегда, — нетерпеливым и порывистым, потащил меня куда-то. — Я домой, но… не домой. Я за тобой.

— Во как! — пробормотала я потрясенно, семеня за ним следом на высоких каблуках. — И зачем я понадобилась тебе сегодня? Кстати, ты никому не одалживал своих ключей? Ну, там, Вике своей, к примеру, или папе ее?

— Мать, только не начинай снова! — попросил Славка умоляюще и снова поцеловал меня в щеку. — Ты же знаешь, что ты у меня одна. И Вика у меня одна. Вы уж как-нибудь поделите меня между собой без лишней крови, а? Время пройдет, все утрясется. Знаю, что будет нелегко, вы обе с характерами. Да еще с какими характерами! Так что…

— Ладно, постараюсь, — пообещала я, не желая портить милых минут нашего мимолетного воссоединения. — А куда ты меня сейчас тащишь?

— Свататься! — бухнул Славка, чем моментально все испортил.

— Как — свататься? Куда — свататься?!

Оказывается, загадочному папаше, которого я подозревала в вероломном проникновении на мою жилплощадь, понадобилось соблюдение всех приличий. И коли уж свадьбу они решили организовать самостоятельно, без моего вмешательства, то без сватовства (опять же они решили!) ну просто никак не обойтись. И сейчас они ожидали меня в одном из ресторанов на Семеновской, опять же заранее оплатив все счета.

— Я не пойду! — я уперлась каблуками в землю и замотала головой. — Пощади меня, Славик! Вчера Вика, сегодня ее папаша! Я просто не выдержу! К тому же у моего шефа есть ко мне неотложное дело. И я сейчас иду туда…

— У какого шефа? — Славик неожиданно остановился и озадаченно заморгал: — У Виктора, который Михайлович?

— У него самого.

— А ты что, ничего не знаешь?

— А что я должна знать? — мне не понравился его донельзя озадаченный вид, не понравилось выражение его темных глаз, и уж совсем не понравилось то, что он сказал следом за этим.

— Он в больнице. С ним рядом жена. Так что идти тебе туда совершенно нет необходимости.

— Что с ним? Грибами отравился? — ляпнула я первое, что могло прийти мне в голову.

Виктор и на самом деле был большим любителем грибов. Причем любых, вплоть до свинушек, признанных не так давно условно съедобными.

— Может, и грибами отравился, раз начал под машины бросаться, — недобро ухмыльнулся Славик.

— Как это?!

— А так! Целая куча свидетелей указывает на то, что он сам бросился под джип, который его почти переехал пополам. В коме он, мать. И ему нет абсолютно никакого дела до тебя, поверь! — рассказывал мне сын и незаметно тащил меня в сторону Семеновской площади, которая находилась всего лишь в паре кварталов от нашего дома. — Зато у меня к тебе дело первостатейной важности!

— Сватовство гусара! — фыркнула я, едва не бегом семеня за сыном.

— Именно! И что, собственно, за дела? Еще вчера ты готова была отстаивать свои права на меня, а сегодня отказываешься представлять мои интересы? Идем немедленно!

Возмущение сына было вполне оправданным. Что это я, правда, выделываюсь? Вчера фыркала, сегодня отворачиваюсь, когда мне протягивают пальмовую ветвь. И пусть с тяжелым сердцем, но я позволила увлечь себя в эту авантюру. К тому же мне так не хотелось сейчас думать о том, что случилось с Виктором! Так хотелось отвлечься от мыслей о том, что он делал под моей дверью и почему выглядел чрезвычайно озабоченным. Что натолкнуло его на мысль сводить счеты с жизнью такими вот путями?..

Страшных вопросов было слишком много, чтобы пытаться сейчас искать возможные пути их решения. Мне нужно было срочно встряхнуться. Как говорится, выбить клин клином. И поэтому я шла за сыном, искренне надеясь на то, что мои будущие родственники мне этот «клин» устроят без проблем.

Я не ошиблась…