Шанель № 666

Галина Полынская, 2000

В гости к Иве и Марку приезжает Влад, сын Божены. Потрясающе красивый молодой человек, работающий в известной парфюмерной компании, вносит смуту в тихую жизнь обитателей Мальтийского замка. Кто бы мог предположить, что сначала так сильно начнет ревновать Марк, а потом Ива получит от гостя в подарок эксклюзивные духи, которые чуть было не отправили ее на тот свет…

Глава первая: День рождение Марка

— Ива! Немедленно убери собаку! Ива! Ты слышишь меня?! Убери эту чертову собаку! Ива, ты где?! Ты меня слышишь или нет?

«Конечно, слышу», — мысленно ответила я.

Стоя на балконе, я зачарованно рассматривала рассвет. Утро только-только расцветало, покрытые крошечными бледно-зелеными листочками ветки древних лип кутались в густой тихий туман. Из-за него солнечные лучи казались пушистыми. Весна… боже мой, как хорошо! На плетеном столике лежал забытый с вечера альбом и коробка пастели. Я полистала влажные от утренней росы страницы, нашла чистую и начала зарисовывать все, что видела: и липы в тумане, и пушистые солнечные лучи…

— Ива! — опять донесся из спальни душераздирающий вопль Марка. — Убери от меня эту чертову собаку!!

Ой, боже мой… Как можно наслаждаться весной, когда тебе беспрерывно вопят в самое ухо? Пришлось прервать творческий процесс и идти спасать возлюбленного. Марк лежал на кровати, полупридавленный Фредериком. Щеночек оправдал все мои надежды, он вырос не то что до размеров пони, а до величины взрослой скаковой лошади. В данный момент эта лошадь развлекалась тем, что делала Марку спортивный массаж всеми четырьмя лапами.

— Убери этого гада! — простонал Марк, не в силах пошевелиться под массой песика.

— Фу! — крикнула я. — Фу, Фредерик! Фу, кака!

Пес мигом спрыгнул с кровати и бросился меня приветствовать.

— Я не кака! — проворчал Марк, приглаживая всклокоченные волосы, в них торчала пара перьев и выглядел мой любимый весьма воинственно. — И почему, спрашивается, эта псина взяла моду истязать меня при каждом удобном случае?

— Должно быть, мстит за свое безрадостное детство. Наверняка он помнит все твои подзатыльники.

— Уж что-что, а злопамятность у него не отнять! Выходит, он только и ждал, чтобы вырасти и начать меня мучить?

— Не надо было постоянно придираться к ребенку из-за всяких пустяков.

— Я не придирался, я его воспитывал, а ты только и делала, что баловала и портила собаку, как могла, и вот результат, видишь, что из него выросло? Совершенно неуправляемый монстр!

— Почему неуправляемый? Меня он прекрасно слушается и понимает.

— Да уж, не пойму, как это вы сговорились!

Марк поднялся с измятой кровати и повозил ногой, выискивая тапочки, а Фредерик принялся скакать вокруг меня, совершая хвостом махательные движения. Высоко подпрыгивая, он с грохотом опускался на пол, этот ритуальный танец означал: «Дорогая моя хозяйка, страшно хочется перекусить!»

— Опять жрать хочет, да? — догадался Марк. — Удивительная способность лопать круглосуточно!

— Он член нашей семьи и имеет право на довольствие.

–Так пусть начинает утро с чашки кофе, как вся семья!

Мы с Фредериком сочли бессмысленным продолжать разговор дальше и отправились вниз, проверить, все ли в порядке на кухне и как там обстоят дела в холодильнике.

Когда мы с Фредди уже заканчивали завтракать, спустился Марк. Он доел то, что осталось, и отправился гулять с песиком, а я бросилась в свою мастерскую, боясь упустить музу.

На этюднике стояла незаконченная работа: спокойное озеро, обрамленное плакучими ивами. По зеркальной воде шла девушка, окруженная туманом, ее длинные светлые локоны, развеваясь, сливались с туманом… я еще не решила, какое ей лицо нарисовать — свое или леди Лауры?

Я добавила на воду бледно-зеленых бликов и постаралась припомнить, не запланировано ли чего важного на сегодняшний день? Ничего не вспоминалось.

— Ива! — раздался голос Божены. — Ива, ты где?

— Здесь!

— Уже рисуешь с утра пораньше? — она заглянула в мастерскую.

— Да, вдохновение посетило.

— Все понятно, значит, ты не помнишь, какой сегодня день? — полюбопытствовала подруга, заглядывая мне через плечо.

— Что-то смутно крутится… не могу вспомнить…

— Ну, ты даешь! Любой рассеянности должен быть предел!

— А в чем же дело? — я оторвалась от своего творения и взглянула на Божену.

— Сегодня же день рождения Марка!

— Надо же, а я все думаю, ну что за день сегодня, что за день! Какой конфуз, спасибо что напомнила.

— Пожалуйста. Давай, откладывай в сторону кисточки, поедем в город за продуктами, закатим пир на весь мир.

Я быстренько свернула художественное предприятие и помчалась переодеваться.

Выходя из дома, мы столкнулись с Марком и Фредериком. Пес немедленно бросился приветствовать Божену. Она, в снежно-белом костюме, привычно уворачивалась от него, здороваясь с Марком.

— Вы куда-то собрались? — муж сбросил грязные ботинки и расстегнул куртку.

— Да, едем в город за продуктами, — я на лету перехватила Фредерика, он решил прицелиться получше и таки облобызать Божену.

— За продуктами? У нас закончилась еда?

— Нам нужно кое-что особенное для праздничного ужина, сегодня же твой день рождения. Поздравляю, любимый!

— С ума сойти, как это ты вспомнила? — удивился Марк.

— Слишком плохо обо мне думаешь. Неужели я способна забыть такую знаменательную дату? — я выразительно посмотрела на Божену. Она гнусно улыбалась, но меня не выдала. — Поздравляю, родной!

— Спасибо, дорогая, — Марк заулыбался и поцеловал меня. — Будьте осторожнее, дороги сейчас мокрые и грязные… может поехать с вами?

— Не надо, — Божена продолжала мерзко улыбаться, — я хорошо вожу. Скоро к вам зайдет Гарри, было бы неплохо, если бы вы немного пропылесосили…

— Оба этажа, — добавила я.

— Зачем? — 0 Марк заметно скис. — Я особо гостей созывать не стал, так, пару сослуживцев, да Микаэля с женой.

— Надо будет позвать еще Романа с ребятами, ты же знаешь, как они помогают им с ремонтом.

Ремонт у Гарри с Боженой длился уже месяцев восемь. Они упорно пытались сделать из «Старой Сосны» что-нибудь максимально приближенное к замку.

— Ах да, конечно, — Марк вздохнул и печально посмотрел на пол, истоптанный грязными лапами Фредерика.

— Мы поехали, — поспешно сказала я, проследив этот взгляд.

— Удачи.

После свалившегося на нас богатства, мы продали старую машину Марка и купили две новых. Марк надеялся, что такие покупки сподвигнут меня научиться водить, но почему-то не подвигло. Я знала, что со своей фантастической рассеянностью вечно буду вся в дорожно-транспортных происшествиях, ведь запомнить такое огромное количество знаков, правил и не нарушать все это, под силу разве что сверхчеловеку. В общем, меня вполне устраивало, что все умеют водить машину и все меня возят.

Всю дорогу составляли приблизительное меню. Божена самозабвенно произносила длинные, красивые названия кулинарных чудес, кои собиралась явить миру. Хотя эти названия мне совершенно ни о чем не говорили, я согласно кивала, зная, что главным поваром все равно будет Божена, я же, как всегда, стану подсобным рабочим, и не все ли равно, для каких названий крошить капусту…

— Ива, хватит спать наяву.

— А что такое?

— Приехали, вылезай.

Мы находились у дверей самого большого продуктового магазина в городке. По магазинам, особенно продуктовым я ходить ненавижу, но в компании Божены это ужасное мероприятие доставляло удовольствие даже мне. Переходя от прилавка к прилавку, подруга напоминала алхимика, выбирающего ингредиенты для создания Философского Камня. В эти мгновения она была великолепна, прекрасна и грандиозна.

Не хочу сказать, что вообще не умею готовить, умею и очень даже не плохо, но я во всем привыкла полагаться на интуицию, специи определяю на нюх, сыплю на глазок, а Божена такой преступной халатности никогда не допускает. Ей даже известно, куда именно какие пряности следует добавлять.

Пока она священнодействовала, копаясь в овощах, я закупила шампанского и французского вина. Мы с Боженой очень трепетно относимся ко всему французскому…

— Ива! — ее голос извлек меня из бездны воспоминаний о Париже. — Давай отнесем все это в машину!

Она едва удерживала ворох здоровенных пакетов.

— Ты уже все купила?

— Да что ты, я только начала.

Мы отволокли «начало» в машину и вернулись в магазин.

— Так, так, так, — бормотала Божена, погруженная в свой внутренний мир, — для мяса по-французски все взяли, для рыбы в соусе бешамель…

— Бешамель, бешаме му-у-у-учо! — пропела я.

— Не сбивай меня, Ива своими глупостями. Так, для перепелок с шампиньонами тоже все есть… Так, а что же сделать лучше, свинину в пивном тесте или утку с трюфелями?

— С трюфелями? — переспросила я. — С конфетами, что ли? Какая гадость.

— Нет, в данном случае трюфели — грибы.

— Надо же, — удивилась я такой новости. — Тогда давай с трюфелями, пусть все умрут от зависти.

— Сделаем, если найдем их где-нибудь, если нет, пожарим поросенка.

— А на десерт?

— Не беспокойся, я помню. Приготовим ромовый торт и кофейные пирожные, они мне всегда превосходно удавались… да и не забыть китайский салат…

— Будем готовить неделю.

— Не забывай, у нас есть еще Гарри с Марком.

— А вдруг они устроят забастовку?

— Не устроят, не переживай. — Божена еще раз окинула взором прилавки и удовлетворенно кивнула. — Кажется, всё, можем возвращаться.

— Погоди, надо же Марку подарок купить.

— Верно.

С этим справились быстро, приобрели роскошный иллюстрированный справочник по археологии, поддельную «древнегреческую» амфору и букет цветов с лентами.

К нашему приезду любимые мужчины завершили уборку и, наивно полагая, что на этом все законченно, распивали пиво.

— О, наши дамы вернулись, — блаженно заулыбались они.

— Угу, — кивнула Божена — Значит так, в машине восемь пакетов, все, что в них необходимо помыть, почистить и порезать тонкими ломтиками.

Радость на лицах Гарри и Марка померкла, они переглянулись и тяжело вздохнули. Вскоре наша кухня стала похожа на поле битвы при Ватерлоо. Божена колдовала с отрешенным выражением лица, и мы, волей-неволей, прониклись важностью момента.

— Лук! — потребовала подруга, и я едва ли не с поклоном протянула ей мелко нарезанный слезоточивый газ.

— В чем дело?! — прогрохотала колдунья. — Мне нужен лук колечками, а ты мне суешь кубиками!

— Да, да, да! — Гарри поспешно накромсал заветные колечки и протянул супруге.

В это время, мы с Марком, затаив дыхание, медленно резали грибы, изо всех сил стараясь, чтобы кусочки ничем не отличались от эталона, лежащего перед нами.

— Ива, куда ты пашешь такими кусищами! — прошипела Божена. — Ломтики должны быть тонкими, но не настолько тонкими, как у тебя, Марк!

Постепенно мы достигли таких больших успехов, что я стала подумывать об открытии собственного небольшого ресторанчика: Божена была бы шеф-поваром, Гарри, Марк помощниками, а я бы приходила вкусно поесть…

— Ива, я не пойму, это у тебя порезанный укроп или порубленные бревна? Немедленно измельчи!

— У Марка еще бревнее, — оправдывалась я, не совсем понимая, куда же еще мельчить.

— Ябеда. А еще жена, называется.

Работа кипела.

Ровно в семь начал сходиться народ с цветами и подарками. Парадный Марк принимал поздравления, рядом, вся из себя разодетая, улыбалась я. «Эх, — подумалось мне, — вот если бы Марк откопал что-нибудь невероятное, исторически бесценное и его бы пригласили на телевидение. И я бы пошла вместе с ним. Он принимал бы поздравления от профессоров, министров и президента, а я бы стояла рядом в роскошном изумрудном платье… или лучше сиреневом, нет, на такое ответственное мероприятие лучше надеть что-то вишневое…»

— Ива! — Марк слегка пихнул меня в бок. — Ты опять уснула? Идем за стол.

Все быстренько расселись-разместились, открыли шампанское, наполнили бокалы.

— У меня есть тост, — сообщил, поднимаясь, Микаэль, и я устроилась поудобнее, потому что его тосты никогда не длились меньше пятнадцати минут.

— Я хочу выпить за моего лучшего друга Марка. А так же за его прекрасную половину Иву. Они замечательные люди, чудесная пара, я искренне желаю им счастья и вечной любви. В тот день, когда я познакомился с Марком…

И пошло-поехало. Есть хотелось так сильно, что я почти не слушала ударившегося в воспоминания друга семьи, а присматривалась к ближайшим блюдам и мечтала стянуть хотя бы маленький кусочек, но Божена бдительно следила за мною.

–…однажды Марк познакомил меня с удивительной девушкой с неповторимым именем Ива… — доносилось до моих голодных ушей. Это было добрым знаком, если он дошел до знакомства со мною, значит, мучиться оставалось не долго, минут семь-восемь.

— Боже, как есть хочется, — едва слышно прошептал Марк.

— Терпи, — шепнула я в ответ, — мы же в подвале Александра терпели и вы терпите.

— Да, но у вас в подвале не стояло перед глазами такое, — он кивнул на поросенка в пивном тесте.

–…и, вот теперь я хочу выпить за своих друзей. За Марка! — наконец-то закруглился Микаэль.

— Ура! — выкрикнула я и бросилась с ножом к поросенку.

Отдав должное угощению, мы расслабились и принялись за шампанское, а потом слово взял Гарри:

— Работа всегда была причиной моего одиночества, кому захочется стать женою детектива? Но именно благодаря своей работе, я встретился со своей любимой, очаровательной супругой Боженой. Судьба так же подарила мне замечательных друзей — Марка и Иву, коих я искренне, от всего сердца люблю. С такими друзьями все на свете по плечу, все возможно. Здоровья тебе, Марк, профессиональных успехов и мира в семье.

— Спасибо, — улыбнулся Марк, — а за мир в семье я до дна, до самого дна.

Пока гости пили, ели и веселились, Фредерик, с умильной мордой шлялся вокруг стола, заглядывая в тарелки. Его потихонечку подкармливали, а я делала вид, что ничего не вижу. Марк строго настрого запрещал кормить собаку со стола, но в данный момент он не замечал этого безобразия, я же украдкой наблюдала, как бы Фредерику не налили вина. Мне еще пьяного дога в доме не хватало.

— Слушай, Ивка, — расчувствовалась Божена после очередного бокала, — ты ведь у меня самая близкая и лучшая подруга, у меня кроме тебя никого не было… я имею в виду дороже тебя… то есть любимее… короче, ты поняла.

— У меня тоже, я тебя страшно люблю.

Мы обнялись, малость всплакнули и выпили на брудершафт.

— Ты знаешь, — вытерла она глаза, — ко мне скоро сын приезжает.

— Что ты говоришь? — обрадовалась я. — Он уже закончил учебу?

— Да, жаль, что Владик не успел к этому дню. Я беспокоюсь, как он отнесется к Гарри…

— А как он относился ко всем предыдущим мужьям?

— С философским спокойствием, но у него все время было такое выражение лица, словно он спрашивал: «И что же будет дальше? Кто следующий?»

— Думаешь, сейчас произойдет то же самое?

— Если не хуже.

— Ладно тебе, мальчик он уже большой, я в последний раз видела его, когда Владу было лет одиннадцать — двенадцать, такой был красавчик, просто картинка.

— Почему был? Сейчас он стал еще лучше, от девчонок, прямо спасу никакого нет, иногда знаешь, что приходится делать?

— Что, отстреливать их из ружья?

— Я иногда притворяюсь его женой.

— А он об этом знает? — расхохоталась я, и пара гостей обернулось.

— Он сам меня просит.

— Сам?!

— Да, пару раз приходилось открывать дверь с нахальным выражением лица, и самозабвенно врать, что поделать, не оставлять же сынульку в беде.

— И тебе ни разу в волосы не вцеплялись?

— Пока бог миловал.

Так уж получилось, что Божена была о-о-очень молодой мамой…

— Девушки, о чем вы тут секретничаете? — к нам подошел Марк в обнимку с Гарри, их немного покачивало из стороны в сторону.

— У нас разговор!

— Понятно, удаляемся, — мужья обнялись покрепче и отчалили к группе, стоявшей у камина.

Теперь нам не было стыдно принимать гостей в нашем доме. «Мальтийский Замок» мы обставили так, как подобает приличному замку, чьи владельцы еще не окончательно разорены…

— Ива, я хочу тебя кое о чем попросить, — Божена прикурила сигарету.

— О чем?

— Давай выйдем на балкон, здесь так шумно.

— Давай, надеюсь, ты не попросишь меня спрыгнуть с него?

Божена усмехнулась, взяла со стола бокал с вином и направилась к лестнице на второй этаж. Теперь ее ступеньки были покрыты кроваво-красным, изо всех сил графско-княжеским ковром. На балконе я еще собиралась приколотить мемориальную доску, посвященную гибели Лауры, но, Марк не разрешил.

Мы вышли на балкон, Божена поставила бокал на перила и тяжело вздохнула.

— Неужели что-то серьезное? — моментально разволновалась я. Божена не относилась к тем, кто надрывно страдает по пустякам и из-за каждой мелочи заводит пластинку про неудавшуюся жизнь.

–Даже не знаю, с чего начать, — снова вздохнула она.

— Давай без предисловий, — попросила я, пугаясь все больше и больше.

— Хорошо. Ты ведь знаешь, что в нашем доме идет ремонт, который мы никак не можем закончить…

Еще бы не знать, сколько мы там с Марком горбатились!

— Ты хочешь, чтобы я помогла? Опять расписывать стены под старинную кирпичную кладку?

— Нет, все дело в приезде Влада. Я действительно не знаю, как он отнесется к Гарри и как Гарри отнесется к нему, я очень беспокоюсь, что они будут конфликтовать друг с другом…

— Божена, пожалуйста, ближе к сути, что конкретно я могу сделать?

— Хорошо… Мне, право, не ловко тебя просить об этом, но не будете ли вы с Марком против, если он поживет у вас первое время?

— И это все?

— Собственно говоря, да.

— Господи, и именно за этим ты вытащила меня на балкон?

— Ну, я не знала…

— Мы с Марком живем вдвоем в огромном доме, в комнатах у нас не валяются стройматериалы и банки с краской, у нас столько места, что можно разместить с десяток сыновей, и ты думала, мы тебе откажем? Ну, спасибо, подруга, спасибо!

— Ива…

— И слышать ничего не хочу! Разве нас может стеснить Влад? Все нам с Марком будет веселее, пусть живет, сколько хочет.

— Спасибо, милая, мы постараемся поскорее закончить ремонт, надеюсь, за это время они с Гарри подружатся.

— Я прекрасно понимаю твои трудности, о чем разговор.

Допив вино, мы вернулись в гостиную. Объевшийся Фредерик слонялся среди гостей уже только ради компании с глумливым выражением на физиономии, что означало крайнюю, практически недостижимую степень сытости. Марк заметил наше появление и, как только Божена отошла в сторону, возник рядом со мною.

— Куда это вы ходили? — поинтересовался он.

— На балкон, поговорить.

— О чем?

— У Божены была ко мне небольшая просьба, и я согласилась ей помочь.

— Что за просьба? — как обычно насторожился Марк.

— Я тебе завтра расскажу. Там гости за стол опять рассаживаются, пойдем к ним.

— Только не забудь завтра о том, что ты хотела рассказать, ладно?

— Не беспокойся, не забуду.