Агний

Галина Полынская, 2000

Волею случая Лера оказывается втянутой в криминальную историю. Причем историю довольно странную – события закручиваются вокруг необычного молодого человека по имени Агний. Он явно обладает паранормальными способностями, и окружающие его люди уверены, что этот парень ангел.

Глава 1

— Говори!

Эту «просьбу» дополнила внушительная затрещина. Я чувствовала, как из разбитой губы сочится кровь, но вытереть ее не могла — мои руки были крепко связаны за спиной.

— Говори, где он!

Следующий удар оказался таким сильным, что я едва не упала на пол вместе со стулом, на котором сидела. Били меня уже часа два, и все это время я пыталась уверить своих мучителей в том, что я совсем не та, за кого они меня принимают, и понятия не имею, чего от меня хотят. Разумеется, мне не верили.

— Инга, — специалист по затрещинам присел передо мной на корточки и уставился на плоды трудов своих, — скажи, где Ворон, а? Ты же наверняка знаешь. Куда он подался?

Одним, пока еще не до конца заплывшим глазом, я смотрела на молодого, вполне симпатичного парня со светлыми волосами и карими глазами. Именно он запихнул меня в машину, когда я возвращалась домой с работы. Второй — толстенький, сидевший за рулем, все время пил пиво и в «допросе» он не участвовал.

— Я не Инга, — выдавила я, едва шевеля разбитыми губами, — я Лера. Лера Лимонова.

Парень вздохнул, опустил голову, а потом, не меняя позы, резко ударил меня в челюсть. Перед глазами мгновенно вспыхнул яркий взрыв, в голове загудели колокола.

— Может и впрямь не она? — подал голос толстенький.

— Как же, не она! — зло огрызнулся светловолосый, поднимаясь и разминая ноги. — Ритка сразу ее узнала! Вон, говорит, Воронова подстилка, только волосы перекрасила!

— Что ж она с ним не сбежала? — о подоконник парень открыл очередную бутылку. — Чего по городу шаталась? Толян, что-то не клеится.

— А я знаю?! — Толян свирепел с каждой минутой. — Молчит, сука! Ничего, по кругу пустим, разговорится!

Он отвесил мне очередную затрещину и, не удержав порыва, заехал кулаком в солнечное сплетение. Пока я кашляла, плюясь кровью, он успел выпить еще бутылочку пивка. Находилась я за городом, в каком-то новорусском особняке. Первоначальный страх, от которого тряслось буквально изнутри, прошел, теперь мне было уже все равно. Я точно знала, что живой отсюда не выйду.

Дверь приоткрылась и в комнату вошел высокий худощавый господин лет сорока в темно-зеленом костюме. Тщательно причесанные русые волосы и лицо с заурядными, но приятными чертами.

— Здравствуйте, Владимир Михайлович. — Парни сразу подтянулись и поставили бутылки на подоконник.

Владимир Михайлович не ответил, он молча смотрел на меня.

— Совсем сдурели, — наконец произнес он, — зачем сюда ее притащили? Другого места не нашли?

— Мы это… подумали… — замялся Толян.

— “Подумали”! — передразнил он. — Чем это интересно вы подумали? Еще бы домой ко мне ее приволокли!

— Так все равно же это… кончать будем.

— Кончай со своими шлюхами! — мгновенно разозлился Владимир Михайлович и его голос стал громче и резче.

— Мы еще… это, — подал голос любитель пива, — подума… В общем, может это не она?

Тонкие ноздри Владимира Михайловича дрогнули, а в глазах появился нехороший блеск. Любитель пива съежился и сделался меньше ростом.

— Что значит «не она»? — почти шепотом спросил Владимир Михайлович. — Что значит «не она», сукины сыны?

— Ритка сказала, что она! — пришел на помощь другу Толян. — Вон, говорит, Воронова подстилка!

— Ритка сказала, да? — его шепот стал похож на шипение. — А еще кто сказал?

— Ну… это… никто, — Толян явно не знал, куда девать руки, да и самого себя под взглядом Владимира Михайловича.

— Сама что говорит? — кивнул в мою сторону Владимир Михайлович.

— Что Лера Лимонова.

— Родственница писателя?

Вопрос явно адресовался мне. Я отрицательно покачала головой, это все, на что меня хватило.

— Какого писателя? — спросил любитель пива у Толяна.

— Да есть один пидор… — решил блеснуть начитанностью Толян, но Владимир Михайлович оборвал его коротким взмахом руки.

— Ритку позовите, — сказал он, и Толян реактивно помчался к дверям.

Вернулся он минут через пять с невысокой крашеной блондинкой, причесанной под Мерелин Монро. На ее мордочке алел ядовито-красный рот, он был таким ярким, нелепым, что полностью притягивал к себе внимание, и толком рассмотреть остальные черты просто не получалось. При виде меня ее бесцветные глаза забегали, но девушка быстро взяла себя в руки.

— У нас возникли сомнения, Рита, — сказал Владимир Михайлович, — сомневаемся мы, понимаешь?

— В чем? — у нее оказался высокий, резкий голос.

— В том, что это Инга Леонтьева.

— Она это! — блондинка потрогала пуговицу на своей лиловой блузке. — Мне ли ее не знать, хотя сейчас узнать ее трудно! — Рита хихикнула. — Инга это, она у Ляльки Ворона увела, за это Лялька ее кислотой облить хотела.

— А вот девушка утверждает обратное, — мягко сказал Владимир Михайлович. — Говорит, что она Лера Лимонова.

— Так она и Петром Сергеичем назваться может, — Рита заметно нервничала. — Вот Пашуня может подтвердить, что Инга это! Он ее сам видел! Скажи, Пашуня, видел же?

— Видел, — кивнул любитель пива. — Один раз и со спины.

— Как раз таки Пашуня, — Владимир Михайлович сделал ударение на имени пивохлеба, — и сомневается. Что будем делать, Риточка? Вдруг у нас и впрямь недоразумение вышло? Что ж нам делать, Риточка? Извиниться перед девушкой и закопать ее в лесочке, а?

Риточка пошла красными пятнами от звуков этого мягкого голоса и, перескакивая с пятого на десятое, принялась уверять Владимира Михайловича в своей правоте. Он подошел ко мне почти вплотную, и в нос мне ударила волна какого-то дорогого и очень знакомого запаха.

— М-да, — задумчиво сказал Владимир Михайлович, — теперь тут сам черт не разберет, перестарались вы, ребята. Когда Агния привезут?

— Вот-вот должны, — быстро ответил Толян.

— Ему девчонку и покажите, сразу все станет ясно.

Он развернулся и направился к двери.

— А щас ее куда? — спросил Пашуня.

— Бросьте пока в подвал, — пожал плечами Владимир Михайлович, — там видно будет. Пойдем, Ритуня, сделаешь мне массаж, что-то спина разболелась.

Хихикая, Ритуня посеменила вслед за ним. Когда дверь закрылась, Толян смачно и длинно выругался.

— Кажется, хреноту мы спороли, — согласился с ним Пашуня. — Сбила нас Ритка с панталыку. Надо было по фотке искать.

— По какой? — ядовито произнес Толян. — Думаешь, баба Ворона будет всем фотки свои раздаривать? Одна Ритка ее толком знала!

Толян отпустил длинный комплимент и Ритке, и всей женской половине человечества.

— Ладно, давай ее в подвал, — сказал Пашуня, отделяясь от подоконника. — Развязал бы ты ее.

— Сам развязывай! — огрызнулся Толян, настроение у него было испорчено напрочь.

Сопя и приседая на коротких ногах, Пашуня принялся за дело. Узлы были затянуты на совесть, ему пришлось повозиться.

— Вставай, — буркнул он, когда я оказалась на свободе. Встать у меня не получилось, тогда Пашуня попытался меня приподнять, но ему не хватило сил.

— Толян, помоги… твою мать!

Толян сгреб меня в охапку и рывком поставил на ноги. От боли в глазах потемнело, я закашлялась. Они выволокли меня из комнаты и потащили по коридору.