Пансионат (не)благородных девиц. Только моя

Галина Милоградская, 2021

Новый мир, новая жизнь, новые проблемы. Бывшая жена, бывший любовник, бывшая подруга, а ещё – чужая страсть, чужая воля и чужое желание. Кэрри очень хочет покоя, Сакумо не хочет ничего, кроме покорной сете-паи рядом. А мир вокруг проверяет на прочность, подбрасывая новые испытания.Вторая часть «Пансионат (не)благородных девиц».

Глава 2

Опустошение — единственное, что сейчас чувствовала Кэрри. А ещё — дикую усталость от происходящего в её жизни. Казалось, она просто утратила способность удивляться и теперь просто медленно плыла по течению, ударяясь о камни снова и снова. То, что Сакумо оказался женат, стало последней каплей. Ей в очередной раз указали на место в чужой жизни, унизительное, жалкое, но ведь никто не обещал, что Сакумо вдруг станет носить на руках. Да и этого от него Кэрри явно не ждала. Зато ждала доверия, наивно, но надеялась, что они смогут найти общий язык и прожить этот год нормально. Год. Кэрри остановилась посреди коридора, не обратив внимание на Юми, тут же замершую за спиной. Кто сказал, что она пробудет здесь год, ведь договорённость с пансионатом явно больше ничего не значит. Может, он захочет, чтобы она осталась здесь навечно? Завёл ручную зверушку, которую теперь будет призывать к себе при каждом удобном случае. На глаза навернулись слёзы, но Кэрри зло моргнула, прогоняя их — показывать свою слабость перед женой Сакумо она не собиралась.

Вскоре перед Кэрри распахнулись раздвижные двери, зелёный сад ослепил красками после полумрака дома. Она заметила её сразу — яркую, словно тропическая бабочка, ошеломляюще красивую. Отчего-то Кэрри думала, что она будет похожа на самого Сакумо, черноволосая, черноглазая, с белоснежной фарфоровой кожей. Но увиденное ошеломило. Женщина, прогуливающаяся вдоль прозрачного ручья с карпами, была пленительной блондинкой с лёгким бронозвым загаром и тёплыми, янтарными глазами. Заметив Кэрри, она приподняла точёную бровь и, не скрываясь, прошлась внимательным взглядом от макушки до пяток. На ней было тонкое, полупрозрачное платье цвета песка на закате, тонкие запястья перехватывали витые браслеты, волосы свободно лежали на спине, почти касаясь поясницы. В до жути неудобном кимоно, с непонятной причёской Кэрри почувствовала себя попрошайкой, заглянувшей в окно богатой леди.

— Так вот ты какая, — голос оказался под стать хозяйке: мелодичный, мягкий, с тонкими нотками насмешки. — Подойди, хочу разглядеть тебя получше.

Ноги сами понесли навстречу, Кэрри даже не успела удивиться. В воздухе неуловимо витал аромат жасмина, казалось, что всё вокруг искрится и дрожит. Хотелось улыбаться и выполнять любое желание прекрасной незнакомки, только бы она продолжала смотреть, говорить, позволила стоять рядом. Сделав несколько шагов, Кэрри заставила себя остановиться: глупо, в самом деле, что за мысли? Какая-то девица решила, что может ей приказывать? Пока Сакумо лично не скажет, что она должна её слушаться, Кэрри и не подумает. Наваждение рассеялось резко, по телу волной прошёл приятный холодок, покалывая на кончиках пальцев, будто кровь возвращалась в затёкшие мысли. Приподняв подбородок, Кэрри одарила её таким же внимательным взглядом, вызывав удивлённую, задумчивую улыбку.

— Я Линн. Сакумо не говорил обо мне, не так ли?

— Нет. — Кэрри не видела причин лгать. — Я не знала, что он женат.

— Дорогая, — Линн мягко рассмеялась, словно зазвенели хрупкие хрустальные колокольчики. Но в этот раз её магия продержалась не дольше секунды. — Не волнуйся, я не собираюсь устраивать скандал от того, что муж привёл другую. — Она подошла и хотела было коснуться щеки Кэрри, но та отшатнулась. — С норовом, значит? — протянула Линн. — Не думала, что Сакумо нравится объезжать лошадей.

Кэрри молчала, прекрасно понимая, что злить Линн, не узнав как следует о собственном положении и будущем, не стоит. Она может стать как врагом, так и другом, хотя, и в этом Кэрри была уверена практически на сто процентов, друзей из них не выйдет.

— Или ты уже покорная девочка? — Линн усмехнулась, склонив голову набок. Её словно ореолом окутывало облако золотых волос, подсвеченных солнцем. Но в янтарных глазах не было и намёка на теплоту или участие. — Хм, послушай, а может, ты из Земли? Он нашёл тебя в том пансионате, да? Земная шлюшка, решившая замахнуться на чужое могущество?

— Мне не нужно могущество, — спокойно ответила Кэрри.

— Надо же, ты умеешь говорить. Чтож, хотя бы не немая. Если честно, я бы не удивилась, если бы Сакумо выбрал немую и глухую, может, даже слепую, чтобы не могла рассмотреть его жалкие попытки выглядеть настоящим мужчиной. Что же он в тебе нашёл?

Линн приподняла Кэрри за подбородок, ухватила двумя пальцами и заставила повернуть голову сначала в одну, потом в другую сторону. Не выдержав, Кэрри вырвалась из захвата и отступила.

— Да ты дикарка, — снова рассмеялась Линн. — Раньше Сакумо не любил женщин, имеющих собственное мнение. Впрочем, именно из-за этого мы и расстались, о чём я ни на секунду не пожалела. На Зельдаре полно других развлечений, кроме как торчать здесь и изображать верную жену.

— У тебя никогда это и не получалось, Линн.

Сакумо остановился за спиной Кэрри, она могла почувствовать жар, исходящий от его тела. Но оборачиваться не стала, так и застыла, глядя прямо перед собой. Какие бы отношения с женой его не связывали, он мог хотя бы рассказать. Впрочем, когда он стал бы это делать? В пансионате? Бред. Здесь? Но они не успели и десятком слов перекинуться, да ещё и на повышенных тонах. Не самый лучший момент для подобных признаний.

— Думала, ты уехал к Сету. — Линн, поначалу растерявшаяся, моментально взяла себя в руки. Повела плечом, отчего грудь, едва прикрытая прозрачной тканью, призывно колыхнулась. — Примчался защитить свою игрушку?

— Что ты здесь забыла? — голос Сакумо осыпался сухим льдом под ноги, вызывая желание оказаться как можно дальше отсюда.

— Ну, ты же не настолько глуп, чтобы не понять — её появление в твоей резиденции вызвало повышенный интерес.

— Который я уже удовлетворил в Пантеоне. Ещё вчера.

— Ну, одно дело рассказать и совсем другое — увидеть. — Линн кокетливо хлопнула ресницами и вновь посмотрела на Кэрри, застывшую соляным столпом между ними. — Так что в ней такого, Сакумо, раз ты решил прервать своё вечное одиночество? Не думаю, что дело в сексе, он никогда особо тебя не привлекал. Может, ты влюбился?

— Тебе лучше уйти, — ровно ответил Сакумо. — И, желательно, оказаться на другой стороне Зельдара.

— Грубый, как и всегда, — надула губы Линн. Стрельнула новым взглядом в Кэрри и презрительно усмехнулась. — Если бы не была твоей женой, сказала бы, что твои вкусы всегда были специфичны.

— Ты ничего не знаешь о моих вкусах. И никогда не пыталась узнать. А теперь бери свой очаровательный зад в руки и проваливай.

— Работа со смертными шлюшками сделала из тебя дикаря. Где твои манеры, милый? Забыл, как просил остаться? Если попросишь ещё, я, может быть, подумаю над твоим предложением.

— Линн, — сухая насмешка Сакумо взъерошила волосы на затылке Кэрри, — ты бы ещё вспомнила, как правила на Земле. Это было в прошлой жизни.

— Я разбила ему сердце, — доверительно прошептала Линн, склонившись к Кэрри. — И бедняга до сих пор не может оправиться. Мне даже жаль тебя, девочка. Пытаться расшевелить эту ледышку то ещё занятие.

— Ты ещё здесь?

— Ухожу, милый, ухожу. Но вполне возможно скоро вернусь. — Линн плавно обогнула их и пошла по дорожке, но у входа в дом остановилась и обернулась: — У меня ведь есть все права жить тут. Кто знает, вдруг я захочу им воспользоваться? Представляешь, как это всех взбудоражит! Мы снова вместе! Ради того, чтобы разворошить Пантеон, я готова попытаться всё наладить.

— Вороши его с кем-нибудь другим, до этого у тебя отлично получалось, — холодно бросил Сакумо.

Линн не ответила. Фыркнула и скрылась в доме. На несколько секунд стало тихо. Множество вопросов теснились у Кэрри на языке, от полученной информации пухла голова.

Разряд тока пронзил сверху до низу, когда на плечи легли чужие ладони. Сакумо осторожно развернул её к себе и склонил голову набок.

— Что она тебе говорила?

— Ничего, — равнодушно ответила Кэрри. — Просто захотела посмотреть. Как в зоопарке, знаешь.

— Привыкай, она была первой, но далеко не последней.

— Ты привёз меня сюда, чтобы показывать другим?

— Это часть моей жизни, я не могу этому препятствовать.

— И кем ты меня представил? Любовницей? Рабыней? А может… — Кэрри усмехнулась, — возлюбленной?

Сакумо поморщился — всё же колючек в ней хоть отбавляй. Но это даже к лучшему, ведь Линн с самого начала была мягкой кошечкой, и лишь спустя год начала показывать истинный характер. Менять Кэрри в планы Сакумо не входило.

— Я сказал, что ты моя сете-паи, — спокойно ответил он. — Что принадлежишь мне и будешь рядом год.

— А потом?.. — голос внезапно подвёл, сел. Да. На год она и рассчитывала, но и представить сейчас не могла, что будет дальше.

— А потом ты будешь вольна уйти. Тебе построят дом в любом месте Зельдара, у тебя будет сила: совсем скоро ты её почувствуешь и станешь накапливать. Использовать сможешь не сразу, но с этим я помогу. Может, кто-то предложит жить вместе.

— И я, конечно же, соглашусь, — горько усмехнулась Кэрри. — Так? Сначала ты меня будешь трахать, а потом передашь из рук в руки кому-то из друзей?

— Кэрри, — Сакумо тяжело вздохнул и потёр веки. И отчего он решил, что ему это надо? — Я не виноват в том, что сделал с тобой Энтони. Может, не будешь вымещать злость на него на мне? Ты должна была пройти курс и узнать гораздо больше, привыкнуть, но получилось так, как получилось, и этого не изменить. Я постараюсь помочь и буду отвечать на любые вопросы, которые ты пожелаешь задать. Если меня не будет рядом, можешь обращаться к слугам, все они рады будут помочь. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Но привыкать придётся быстро. И да, возможно, кто-то захочет забрать тебя к себе, но через год ты будешь вольна в своём выборе. Никто не посмеет тебя принудить или решать за тебя.

— А сейчас я принадлежу только тебе, — тихо ответила Кэрри, опуская глаза. Смотреть в его красивое, но совершенно равнодушное лицо было невыносимо.

— Да, — глухо сказал Сакумо. Вид склонённой головы будил в груди тонкое, щемящее чувство вины, а он ненавидел признавать, что виноват. Всё же, никто не посмел бы прикоснуться к ней после поступка Энтони. Сакумо мог забрать её на индивидуальное обучение, не разлучать с подругами и купить до аукциона. Но вместо этого принёс сюда. Зачем?..

— И как я должна вести тебя с тобой… господин? — еле слышно спросила Кэрри. От отчаяния и безнадёжности хотелось выть, но приходилось держаться, чтобы он не увидел, как ей на самом деле паршиво.

— Не надо никаких господ, Кэрри. — Сакумо поморщился. — Обращайся по имени. И помни, что сейчас ты тут имеешь практически такую же власть, как и я. Можешь свободно перемещаться по всей резиденции, на днях я покажу тебе всё, но пока, прошу, постарайся не покидать пределы дома и внутреннего сада. Это может быть небезопасно.

— В смысле? — тут же вскинулась Кэрри. — Мне могут угрожать? Попытаться украсть? Что со мной может случиться?!

— Никто не посмеет тебе угрожать или пытаться причинить боль. — Сакумо осторожно коснулся плеча, сжал пальцы, пытаясь поделиться собственной уверенностью. Конечно, говорить о том, что Энтони прячется где-то и может в любой момент через Кэрри попытаться отомстить ему, не стоит. — Просто ты пока ничего не знаешь о Зельдаре за воротами, мне будет проще, если мы будем выходить куда-то только вдвоём.

— А спать… — Кэрри протолкнула комок, вставший в горле, — спать мы будем вместе?

Сакумо ответил не сразу. Посмотрел так, что внутренности сделали сальто, а кровь прилила к щекам. Вздохнул и мягко погладил плечо, которое продолжал сжимать.

— Я понимаю, что тебе досталось. И не хотел бы торопить. Но и смысла делать вид, будто между нами ничего не было, не вижу. Да, Кэрри, спать мы будем вместе.

Он криво усмехнулся собственным мыслям: надо же, стоило лишь подумать о ней, обнажённой, разметавшейся на его простынях, умоляющей не останавливаться, и в паху стало жарко. Видимо, сете-паи всё же обладают этой магией — лишать разума любого бога. К чему лгать себе: он хотел её, хотел все эти дни, что она лежала без сознания. Хотел и начинал даже бояться этих эмоций, слишком уж они выбивались из привычного, равнодушного фона.

— Тогда может, — Кэрри тщетно пыталась говорить равнодушно, но голос всё равно дрожал, — может, покажешь мне спальню?

Сакумо нехотя отпустил её и кивнул в сторону дома.

— Это дом, — начал он, когда она пошла следом, — точная копия одного из моих храмов. Думаю, нет смысла тебе объяснять, в какой именно стране я был богом.

— Нет, — невольно улыбнулась Кэрри. Осторожно спросила: — А ты… богом чего именно ты был?..

— Войны, — отрезал он, слегка помрачнев. — Богом войны, разрушений, смерти.

— О, — только и смогла произнести Кэрри, искоса рассматривая его точёный профиль. Да, пожалуй, ему бы это пошло: стоять посреди поля с окровавленным мечом, полыхать чёрным взглядом и хищно улыбаться, глядя на поверженных врагов.

— Страшно? — усмехнулся он.

— Нет, — тут же ответила она. — Значит, это копия твоего храма…

— Да, — Сакумо с благодарностью сменил тему. — Моя резиденция называется Замок поющей воды, и это не просто поэтическое сравнение. Скоро ты поймёшь, почему я так её назвал.

Они вошли в дом и теперь медленно шли по коридору, не обращая внимания на склоняющихся в поклонах слуг.

— Я редко бывал на Зельдаре в последнее время, но сейчас у меня не осталось дел на Земле, поэтому мы будем проводить много времени вместе.

— Не хочешь терять ни одного дня? — иронично поинтересовалась Кэрри.

— Можно сказать и так, — пожал он плечами. В молчании они пересекли просторный зал, дубовые балки подпирали потолок, на пол падали столбы света, проникающего сквозь распахнутые в стороны окна. Расписные панели украшали стены: классические, столько раз виденные в музеях сцены — горы, сосновые леса, самураи и хризантемы. Миновав зал, Сакумо свернул в очередной коридор, и Кэрри ничего не оставалось, кроме как пойти следом, рассматривая его плечи и белые, тонкие, сцепленные в замок пальцы.

— У меня обширная библиотека, — вновь заговорил Сакумо. — Интернета тут нет, прости. Как нет связи и телевидения.

— Это ужасно, — протянула Кэрри. — И что мне прикажешь делать?

— Для начала, — он остановился у одной из перегородок, обтянутых матовой бумагой, и отвёл её в сторону, — изучишь быт и особенности жизни в моей резиденции. Эта дверь, — он повёл рукой по деревянному переплёту, — называется сёдзи.

Дождавшись, когда Кэрри войдёт, Сакумо с шелестом закрыл сёдзи и остановился за спиной. В центре комнаты прямо на полу лежал большой матрас, застеленный тёмно-синим покрывалом. Над изголовьем висел какой-то герб с иероглифами на чёрном фоне. По бокам — высокие деревянные светильники с узкими прорезями. У открытого окна — низкий комод из тёмного дерева.

— Это твоя спальня? — удивлённо произнесла Кэрри. Слишком аскетично, даже в пансионате у него было гораздо больше мебели.

— Непривычно? — усмехнулся он на ухо, почти задевая её висок щекой.

— Аскетично. — Кэрри застыла, когда он опустил руки на её плечи, кончиками пальцев коснулся шеи.

— Там, — прошептал Сакумо, качнув головой в сторону одной из сёзди, неотличимой от остальных перегородок, — ванная. Там, — другой кивок, — гардероб. В спальне ничего не должно отвлекать от сна.

— От сна? — слабо спросила Кэрри, прикрывая глаза, когда его пальцы поползли выше, к подбородку, мягко поглаживая, разнося тепло под кожей.

— И не только от сна, — низко пробормотал Сакумо, склоняясь к ней. Кэрри чувствовала твёрдость его тела, стоящего так близко. Слышала дыхание, ещё тщательно контролируемое, но уже начинающее сбиваться с мерного ритма. Его руки медленно спустились к локтям, обвили запястья, выводя круги большими пальцами. Застыв, Кэрри распахнула глаза: перед внутренним взором тут же возник Тони, его безумный взгляд. Пальцы Сакумо, державшие нежно, тут же превратились в кожаные ремни, и сердце увеличилось вдвое, тревожно застучало в груди.

— Кэрри? — тихо позвал Сакумо, заметив перемену. Развернул к себе, вглядываясь в широко распахнутые глаза. — Кэрри, это я.

Она заторможено кивнула, прикусила губу, явно не видя ничего перед собой. Не сознавая, что делает, Сакумо прижал её к себе, коснулся волос, погладил.

— Тебя здесь никто не обидит, — сказал неслышно, чувствуя, как её дрожь. — Никто, пока я рядом.