Участковый. От пистолета до кольца

Галина Гончарова, 2021

Пока она работает в полиции – любым преступникам придется солоно. А уж что они там делать собираются… Воровать ли животных, проводить ли черномагический ритуал… Ну уж нет! Участковая ведьма Ирина Алексеева стоит на страже закона и порядка. А вместе с ней там же стоят оборотень, проклятийник, некромантка, магистр белой магии… тяжеловато? Это даже не половина списка! Его еще можно расширить и дополнить! И никаких человеческих жертвоприношений на ее территории! И никаких драк, скандалов, краж, хулиганства… перебьетесь! Замуж? Это что – такая шутка? А как же работа? Замужество без отрыва от работы? Хм… а вдруг получится?

Оглавление

Из серии: Участковый

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Участковый. От пистолета до кольца предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

© Галина Гончарова, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

Глава 1

Вечером Ирина позвонила Кириллу.

Позади остался рабочий день, позади остался тяжелый разговор с Иваном Петровичем, позади остались раскопки в базе и выборка…

Но сутки еще продолжались. А значит — вперед! За оставшееся время можно было сделать очень, очень многое — и Ирина не собиралась тратить его впустую.

— Кирилл, привет.

— Привет, Ириш. Что случилось?

— Извиниться звоню, — честно созналась Ирина.

На том конце связи замолчали. Потом Кирилл глотнул воздуха и недоверчиво спросил:

— И кто сегодня сдох?

— В смысле?

— Извиняющаяся ведьма — феномен почище последнего динозавра планеты, — вежливо растолковал оборотень. — Не верю.

— Тогда съезди в Шотландию, — рявкнула Ирина, — брось цветочки в озеро Лох-Несс, как натуральный лох.

Стало обидно. Она действительно звонила извиниться, а он!

Тьфу, гад лохматый!

Кирилл помолчал еще пару минут. А потом…

— Извини, пожалуйста.

— Не за что, — буркнула Ирина.

— Нет, правда. Извини, природа у вас, ведьм, такая… никогда вы не ошибаетесь, поэтому и ошибок не признаете. Я аж ошалел, вот и пошутил неудачно.

— И ты меня извини, — оттаяла Ирина. — Я сама виновата…

— В чем?

— С твоей Маргаритой.

— Не моей, — открестился Кирилл. — Родительской. Но девчушку жалко. А что с ней не так?

— Ничего хорошего, похоже, — вздохнула Ирина. — Ничего о ней не слышно?

— Нет. Ни отзвука, ни слова, ни привета. А ты что-то знаешь?

— Не знаю. То есть не то чтобы знаю… это разговор долгий. Приехать сможешь?

— Смогу. Куда?

— Давай к нам домой, тетя Света как раз в поликлинику пойдет, а мы посекретничаем.

— Хорошо. Во сколько?

— Вечером, после работы.

— Разве вечером по поликлиникам ходят?

— Ходят, — вздохнула Ирина. — Это официально врач работает до шести, а получается со всеми очередями, номерами и разговорами намного дольше… тетя Света надеется хоть до восьми оттуда уйти. Но не факт, что получится.

— Понятно. А есть из-за чего секретность разводить?

— Есть, — мрачно согласилась Ирина. — Не уверена, но похоже, твоя Маргаритка влипла. В навоз, по самые лепестки.

Кирилл мгновенно посерьезнел. Хотя и до этого не сильно шутил.

— Подробности?

— Нет у меня подробностей, одно предчувствие, — созналась Ирина.

— Я приеду. А Петю можно с собой взять?

— Проклятийника?

— Нет, отца Маргариты. Кравцова.

Ирина задумалась, ненадолго.

— Давай пока обойдемся? Мы с тобой поговорим, если ты решишь, что ему это все надо знать — я с ним тоже побеседую.

— Все настолько серьезно? — прекратил подшучивать оборотень.

— Более чем.

— Но ты ведь смотрела, ей не угрожает опасность…

— Не совсем так. Я просто посмотрела, что ей хорошо. Ее не бьют, не обижают, но в дальнейшем…

— Ага, кажется, понял. Если она сбежала с парнем, то сейчас ей хорошо. А если впоследствии ее подсадят на иглу или сплавят в бордель…

— Толку — туда сплавлять? Добровольцев гонять не успевают, — огрызнулась Ирина. — Но суть ты подметил точно. Сейччас с ней все в порядке, а вот что будет потом — вопрос. Магия намерения не прозревает.

— А провидцы?

— Это другое. Да и я не из их числа.

— Понял. Вечером буду… а проклятийника пригласить?

— Я ему и так должна, — врать Ирина не собиралась. — И не уверена, что хочу влезать в еще большие долги за твои проблемы.

— О, узнаю голос ведьмы, — фыркнул Кирилл. — А я испугался, что ты исправилась.

— Болван, — огрызнулась Ирина.

И трубку бросила.

* * *

Кого ни спроси — ведьмы злые, корыстные, жадные, наглые…

Милые мои умнички, а себя-то вы в зеркале видели? И как? Достойное зрелище?

То-то и оно. Каждый из нас наделен теми же пороками. Но с ведьмами все еще хуже. Люди идут к ним, чтобы решить свои проблемы.

А в жизни — что?

А то. Закон равновесия такой: За все надо платить.

Хочешь ты стать известным юристом?

Прекрасно. Плати.

Нет, не за обучение, и не за место в аспирантуре, и не за статус адвоката или нотариуса, хотя это все стоит денег, да. Платить придется, и вовсе даже не деньгами.

Трудом, зубрежкой, отказом от веселых вечеринок, невстреченными девушками, невыпитым пивом, усталостью, часто неврозами, больным желудком и зубами, недоеданием, недосыпанием…

Это — малый список. Ты платишь за свой успех, и часто — не в рублях или долларах. Если б можно было откупиться только ими?

Да плевать!

Недаром же говорят, спасибо, Господи, взял деньгами.

А берет он часто жизнью, здоровьем, и ладно бы твоими — а то твоих родных и близких.

Когда мама говорит: «учись, детка» — и бегает со шваброй по подъездам, чтобы заработать на репетитора деточке? Кто платит?

Она? Ребенок? Возможно, они оба? Спина, суставы, сердце, нервы, силы…

Когда родители говорят сыну — мы тебе оплатим учебу в Москве? И выбиваются из сил, тратят здоровье, чтобы потом свалиться с инсультами…

Может, это тоже оплата?

Ирина подозревала, что именно так.

Хочешь что-то получить?

Подумай, что ты положишь на вторую чашку весов. Чем заплатишь.

Именно ты, не кто-то другой, а ты сам. С чем ты готов расстаться? Кем готов пожертвовать?

Никем?

Может случиться и такое. И ты не достигнешь неких сияющих вершин, и выйдет из тебя не депутат, а дворник. Но рядом с тобой будет большая и дружная семья, твои родные будут живы и здоровы, дети довольны и счастливы… а у депутата не было бы никого. Ни жены, ни детей, ни родителей…

Такой закон равновесия.

Чем готов заплатить именно ты?

Стоит задать себе этот вопрос, а потом уж что-то просить у Бога. А что до ведьм…

Так уж суждено.

Они решают чужие проблемы, исправляют судьбы или ломают их — и тоже не могут ничего сделать просто так. На их весы тоже ложатся свои камушки.

И требуют ведьмы нечто…

Деньги?

Спасибо, Господи, если удастся откупиться деньгами. А сколько сказок про ведьм, которые просили первенца, кровь, то, чего дома не знаешь?

Сказка — ложь, да в ней намек.

Ирина уже отлично знала — она не имеет права решать чужие проблемы просто так. Весь мир не осчастливишь, а то, что даром дается — не ценится. Вообще.

Если решать, решать и решать проблемы человека, что получишь?

Халявщика.

Который искренне считает, что ты должен и обязан решать его задачи. Не он сам, нет. Именно ты. А что?

Ты уже их решил, причем не один раз, что тебе еще стоит? Решай дальше!

А если придется заплатить…

Вот тут человек хотя бы призадумается. Надо — не надо, будет — не будет…

И кстати, ведьмы не всегда берут деньгами. Очень часто они берут удачей, здоровьем, изменением линии жизни — к примеру, не четыре ребенка у тебя родится, а два, или заболеешь чем-то серьезным, или…

Вариантов много.

Так что Ирина не собиралась подставляться.

Если не платят тебе — значит, платить будешь ты. Такое вот оправдание для корыстолюбивых ведьм. А на самом-то деле…

Ты всегда платишь за то, что хочешь получить. Просто в некоторых случаях с тебя оплату берет судьба, а в некоторых случаях — ведьма. А уж как она будет с судьбой расплачиваться — не твоя забота, верно?

Но влезать в долги из-за непонятно какой девчонки и ее церковно-чиновного отца?

Вот еще не хватало!

Чай, не бедняки, которые последнюю корочку хлеба без соли догрызают. Заплатят. И не обязательно — деньгами.

С этой мыслью Ирина и решила поискать вампира.

Налила в чашу воды, опустила туда расческу, подумала, досыпала мелко порезанный горицвет, бросила подорожник.

Даже свечи поставила.

И медленно опустила пальцы в чашу.

* * *

Вот, в той самой чаше она и очнулась.

Носом.

В воде.

Хорошо еще, чаша была неглубокая, да и воды не литр, Ирина просто ткнулась в нее лицом, но не захлебнулась.

Смешно?

А и в лужах люди захлебывались, всякое бывало…

Очнулась Ирина потому, что Сим укусил ее за палец. Больно. Но ругаться не тянуло.

— Спасибо, кис.

Кис мурлыкнул, как бы сообщая, что спасибо принимается в мясном виде, и уселся рядом на столе. Ирина потерла виски.

— Что ж так паршиво-то?

Ладно, не паршиво. Другое слово там было, и даже не одно, а несколько, не слишком подобающих девушке. Но — куда деваться?

Голова болела.

Из носа текла кровь. Из уголка левого глаза — тоже.

Тошнило, мутило, качало, кружи́ло…

Ирина кое-как доползла до ванной комнаты, порадовалась, что тетя Света уже спит, и принялась отмываться.

Сим ходил за ней по пятам и очень сочувствовал.

Ирина кое-как оттерла лицо, посмотрела в зеркало — и направилась в комнату, на ходу набирая номер.

— Магистр? Добрый вечер, Алексеева беспокоит.

— Ирочка? Добрый вечер, рад вас слышать. Что скажете?

— Ничего хорошего, — честно созналась Ирина. — Кто-то навесил на вашего вампира такую защиту, что меня чуть по стенке не размазало.

— ЧТО?!

— Да, представьте себе. Кое-как прихожу в себя, хорошо хоть все по правилам делала. А смог бы этот кто-то проломиться — одни ушки от меня бы остались, — не покривила душой Ирина.

— Черт побери! Кто это мог быть?

Ирина подумала пару минут.

— Сложно сказать. Я не чувствовала особого профессионализма. Понимаете, это как бревно поперек дороги положить. Даже медведь свалить дерево может, сил хватит. А налететь на него — костей не соберешь.

— Но медведю это надо подсказать?

— Верно. Но я еще раз повторюсь — защиту ставил не слишком умелый, но очень сильный человек.

— Умельцев у нас мало, это верно.

— И я пока не такой уж умелец, чтобы проломиться. Не смогу я вам найти вампира…

— Ни одним из методов?

Ирина подумала пару минут.

— Я не стану клясться и обещать. Но искать его буду, хорошо?

— Разумеется, Ирочка. Сообщите, если будут результаты?

— Конечно, — заверила Ирина. И вежливо распрощалась.

М-да, подписалась на свою голову!

* * *

Ритуал поиска — это не просто так. И книги по магии не дураки писали.

Как и в медицине, в магии любая ошибка оплачивается кровью. По полной отливается.

Не прислушался? Не соблюдал технику безопасности?

Последователи и твои ушки с потолка отклеят, и своим детям расскажут, как поступать не надо.

Вода — громадное информационное поле, но в то же время она и защищает. Собирает часть негатива на себя, оттягивает…

И горицвет, и подорожник…

Надо бы еще и соли горсть бросить в воду… кстати!

Так Ирина и поступила.

Вытащила из шкафа на кухне пачку соли и принялась щедро засыпать стол, миску… пока вода не впиталась.

Соль медленно темнела.

Была белой — стала мутно-серо-зеленой. От травы?

Ох, что-то Ирина подозревала, что не только. Не от травы, а от отравы. Она взяла щетку, совок и принялась сметать со стола всю грязь. В ведро, подальше от дома…

Потом выкинет… а сейчас стол еще промыть надо как следует.

Водой, и спиртом протереть… в оригинале — вином можно, но и спирт сойдет. Побрызгать из баллончика, протереть…

Вот так.

Интересно, кто у нас такой вампиролюб? Защитили, понимаешь, вампира, как Янтарную комнату.

Ирина решила посоветоваться с наставницей. А пока — спать. Ирина плюнула на все, сбросила Кириллу сообщение, перенесла встречу — и упала на кровать.

И восстанавливаться надо, и день завтра тяжелый, и утро вечера мудренее…

Сим был полностью согласен. Разногласия у них с Ириной были по другому вопросу. И почему ведьме так не хочется делиться подушкой?

Дело-то житейское! Надо!

А вот поди ж ты! Не делится. А котику хочется…

Муррррм!

Сим решил быть мудрее, и быть мужчиной. Так что уступил подушку Ирине… и пришел, когда ведьма уснула. Взгромоздился ей на голову, помурчал, выложил на подушку все четыре лапы.

У него есть свой человек?

Есть!

Вот и пусть человек терпит.

* * *

–…Искать вампира? Магией?

Наставница от души рассмеялась. Ирина смотрела хмуро.

— Почему нет?

— Потому что вампиры сами — мастера. Магия крови, слышала о такой?

— Догадывалась.

— Вот. Ты ищешь мастера магии, не являясь даже опытной ведьмой.

— Но поиск — моя специализация.

— Напор класс побьет? Так не бывает… не всегда бывает.

Ирина надулась.

— Но как-то же этого клыкастого найти можно?

— Можно. Но не с твоими силой и опытом. Вот лет через десять — пятнадцать, если будешь работать по специальности, — ведьма имела в виду явно не работу участкового.

— Поняла. Спасибо…

— Не за что. Учись, пока учат, скоро нам уже настанет пора расставаться.

— Скоро?

— Через год или два, когда ты усвоишь основы.

Ирина кивнула.

— Хорошо. Я буду учиться, спасибо.

— Учись. И не ищи вампиров магией. Людей — можно.

— А оборотней?

— Тоже можно. Но не вампиров и не других магов. Не получится.

Ирине было обидно даже во сне. Вот так…

Магия — не всесильна, везде договоры, примечания, подстрочники… и иногда это очень грустно.

* * *

С утра Ирина отправилась домой к Сухаревым.

Переоделась в джинсы и майку, завязала волосы в высокий хвост и сразу убавила себе пять лет. Какая там участковая? Обычная студентка, вчерашняя школьница. С такой и разговаривать проще.

Сухарева, Дарья Михайловна, давно числилась в списках пропавших без вести. Адрес Ирина поглядела в базе и бодро отправилась собирать оперативную информацию. Что-то ей подсказывало, что не стоит сразу афишировать свою принадлежность к полицейским.

Обычный девятиэтажный панельный дом.

Лифт, мусоропровод, как следствие — крысы, тараканы, мыши…

Кто-то сейчас возразит — не так?

Не надо, не стоит врать. Именно так. Исключения бывают крайне редко, обычно, если в доме есть мусоропровод, то и мелкая живность тоже будет. Никуда не денешься…

Кормушка пустой не бывает.

Хотя — нет. В этой девятиэтажке мусоропровод заварили и таскали пакеты с мусором в контейнеры. Что ж, умно.

Вот и детская площадка. Холеная, уютная, вся из разноцветного пластика, яркая, новенькая…

Цветники, стоянка, асфальт везде ровный, гладкий… покрашенные скамейки, грамотно сделанные навесы над крыльцом и перила, урны для мусора и несколько беседок…

Хм. А ухоженный дворик.

Ирина подумала пару минут — и позвонила… да-да, именно в первую квартиру.

— Добрый день.

— Добрый…

— Скажите, а домком в какой квартире живет?

— Сто шестнадцатой.

— Спасибо.

Туда Ирина и направилась.

Если домком так ухаживает за домом — однозначно он должен всех знать.

Открыли Ирине почти сразу.

— Добрый день?..

— Добрый. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна.

— Приятно познакомиться. Элина, можно — Эля. Что случилось?

— Нет-нет, не переживайте, ничего страшного, — заверила Ирина. — Вы — домком?

— Я, да. А что?

— Ничего страшного. Так получилось, мне надо поговорить с вами о Сухаревых. Вы их хорошо знаете?

— Со мной?

Ирина даже растерялась от интонации вопроса. Звучало так, словно Эля была последней, кого стоит расспрашивать.

— Вы ведь домком, вы должны тут всех знать. Разве нет?

— Да.

— Тогда что не так?

— Я думала, вы со мной хотите поговорить по жалобе от Сухаревых, — честно призналась Эля.

Ирина помотала головой.

— Простите, не понимаю. Жалоб не было, это точно. Может, вы объясните?

— А, чего тут объяснять. История несложная…

Эля была домкомом уже третий год. Как так вышло?

Замуж она вышла. За-муж.

Раньше домкомом был дед ее мужа, но старичку было уже под девяносто лет, понятное дело, коммунальные платежи росли, ЖЭК наглел, в доме ничего не ремонтировалось и не делалось…

Соседи ругались.

А тут еще Эля забеременела. И пришлось уйти с работы.

Это на словах у нас защищаются права беременных. На деле — уволить можно любого, и без выходного пособия. Элю так и уволили.

Что ей оставалось делать?

Сидеть дома и плакать. Муж, конечно, успокаивал ее, говорил, что малыша прокормим, не переживай, но Эля все равно расстраивалась.

А тут слег дедушка.

Зима, мороз, много ли ему надо…

И — как на грех! Прорвало трубу!

Требовались срочные работы, откачивать воду из подвала, наблюдать за сантехниками, строить их, потому как есть сантехники, а есть свинтехники. Вот Эле в тот момент встретились именно вторые. Которые птица гордая, не пнешь — не полетит.

Эля, вообще, не маменькина дочка, характер у нее есть. А еще ее отец — прапорщик.

Дальше — догадываетесь?

Ага, вот именно. Словосочетаний Эля знала много, самых разных, но неизменно емких и доходчивых. А беременность…

Кто не в курсе — в это время у самой милой из женщин необратимо портится характер. А с мужем скандалить не хочется, а родственников жалко…

В случае Эли козлами отпущения стали сантехники.

Час пронаблюдав за их потугами на ничегонеделание, Эля взвилась, и по двору понесся мат животворящий. Хорошо бы к нему еще и пенделя добавить, но беременность таких вольностей не предусматривала.

Эля в емких непарламентских выражениях, не стесняясь, объясняла, кто такие свинтехники, откуда они вылезли и где закончат, если не начнут работать.

Откуда она знала, что надо делать?

Так дочка прапорщика! Не имела она шансов вырасти белоручкой, отец дома всю сантехнику сам делал, и девочка отлично знала, что и куда надо тыкать.

Отвертка? Гаечный ключ? И что? Тоже мне, проблема века — гайки завернуть.

Так и началась Элина работа.

Она перетряхнула документы, побрехала с жилконторой раз, потом два, потом перекрыла крышу на доме, потом переделали проводку, заасфальтировали двор… а что?

Есть в квитанции графа: содержание и ремонт жилья, есть. Так вот, если не следить за этими деньгами, то вы можете рассчитывать на содержание и ремонт жилья — владельца жилконторы.

Пригляд, учет и контроль, вот три кита, на которые должен опираться дом. А если домкому сто лет, или его нет, или он пьет, или в сговоре с жилконторой…

Намек понятен?

Ровно через полгода Эля стала кошмаром своего ЖКХ.

Она входила туда, как к себе домой, требовала, добивалась — и получала свое.

А почему нет?

Она для своего ребенка дом благоустраивала, не для чужого! А если и другим хорошо будет, так что с того? Делай добро — и бросай его в воду, а уж оно вернется.

Зарплата ей капала, конечно, и работать можно было спокойно, график-то свободный, сидеть с девяти до пяти нигде не надо. И еще — Эле просто понравилось.

А еще понравилось соседям. Теперь у Эли в ведении три дома. Больше она не возьмет, ей и этих хватает, но дома все благоустроены, а девушка думает, что бы еще хорошего сделать.

Ирина кивнула.

Молодец, конечно. В подъезд войти приятно, занавески висят, окна пластиковые, на каждом этаже цветы, на площадке между четвертым и пятым этажом — столик и два стула. Площадка курильщика. Она в каждом подъезде есть там, где никому не помешает. Скажем, на пятом этаже живут курильщики. Вот им удобно. А вниз дым не идет.

Условие — купить пепельницу с крышкой, чтобы окурки не воняли, и проветривать.

Люди выполняют, чего нарываться?

Но и на солнце есть пятна. В случае Эли это были восемь семей на три дома. Если учесть, что в каждом доме сто двадцать квартир — это немного. Меньше одного процента. Но какой же этот недопроцент вонючий и противный, кто бы знал?

Легальная оппозиция, которую Эля, ехидно улыбаясь, звала «попозицией».

Что такое оппозиция? Это когда критикуют много, а делают мало. Элю критиковали регулярно.

Эля такая, Эля сякая, Эля кладет деньги себе в карман, хотя бухгалтерия в ее случае была полностью прозрачна, просто без вариантов, любой мог взять калькулятор и все пересчитать… ладно! Шансы есть всегда!

Но Эле это не нужно.

Она сама зарабатывает, муж зарабатывает, родители помогают… и чего? За копейки совесть продавать? Да овчинка выделки не стоит!

С этим Ирина согласилась, поглядев на Элино обручальное кольцо. Бриллиантик в нем был заметный, красивый, цветной… недешевое удовольствие.

— Понятно. Сухаревы — одна из этих семей?

Эля кивнула. Грустно так…

— Ну да. А как началось… когда Гоша на мне женился…

Эля выходила замуж по любви. И все у них с мужем было ладно и складно… до определенного времени. Сухаревы…

Да, так вышло — Сухарева Марья Михайловна была влюблена в ее мужа.

— Марья? А Дарья?

— Дашка — младшая, Машка — старшая. Они с Гошкой вместе учились, у нее вспыхнуло, а у него и не горело никогда, — пояснила Эля.

Что ж. История совершенно житейская. Девочки и мальчики испокон веков дружат, влюбляются, женятся… иногда — на тех, с кем играли в детстве, иногда на других.

Бывает.

Это — бывает.

Марья не переболела своей любовью, и Элю приняла в штыки. Не здоровалась, проходила мимо, задрав нос, шипела, настраивала бабок на лавочке… следом за ней тянулась ее сестрица.

Пакостила, по-детски, но противно.

То машину кто-то поцарапает, то под дверь кошачье дерьмо кинет, то расклеит по подъездам объявление: «Элька — воровка».

Кретинизм?

Оно понятно, глупость и пакостность, но Эле с того не легче было.

Сухаревы ее не любили. Старшие считали, что она отбила у их дочки перспективного жениха, и тоже злобились. А что из себя представляет семья?

Да ничего особенного.

Папа — водитель автобуса, гоняет сорок лет по одному и тому же маршруту… да нет. Не междугородный, новенький и престижный. Замученный деревенский автобус, тот, которого по три часа ждешь и еще не дожидаешься.

Мама — уборщица на автобазе.

При этом — очень симпатичная, но тупая настолько, что сказать страшно. Самое интеллектуальное ее занятие — листать программу телевидения. Читать?

Эля сомневалась, что Сухаревы вообще буквы знают. С ее точки зрения, все они были непроходимо тупы. Потому Гоша и от Машки удрал.

Красивые они, что Машка, что Дашка, но тупыыыыыые!

Именно с такой интонацией. Моцарт — конфеты, Чайковский изобрел чай, Бетховен — это собака такая, но это слишком заумное кино, то ли дело «Тупой и еще тупее».

Не каждому быть академиком, но Эля искренне считала, что общаться с этими людьми долго нельзя. Мозг усохнет.

Ирину заинтересовала полученная информация. Даже если делить на сорок, получится все равно логично.

— Значит, смазливые, но глупые?

— Да.

Самый тот контингент. Осталось побеседовать с Сухаревыми, и убедиться, что Эля не слишком преувеличила.

* * *

Примерно через час Ирина убедилась, что в лице Элины ей попалась крайне редкая разновидность человека — называется свидетель адекватный.

То, что практически никогда не встречается.

Все мы пристрастны, у всех субъективное восприятие, у всех свое ценное мнение — и никто не постесняется навязать его полиции. Понятное дело, если Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем, то последний в изложении первого предстанет этаким воплощением Люцифера.

Эля же не соврала.

Она сказала, что семья вроде как дружная. Родители работают, дочери дружат… дружили. Младшая куда-то пропала, но Эля не огорчилась. Баба с возу — вони меньше.

Сухаревы жили в небольшой двушке.

Одна комната родителей, вторая — детей. Обе комнаты заставлены разномастной мебелью, часто самодельной, завалены вещами…

Уборка?

Страшное слово, его здесь не знают.

Вещи валяются вперемешку, и колготки, платья, рубашки, расчески, и тут же откуда-то детская коляска, косметика, ведро с огурцами, эмалированный тазик…

Ирина поежилась. Интересно, не завелась ли тут заодно и внеземная разумная жизнь? Девушка не удивилась бы — в этом бардаке и Чужой с Хищником окажутся незамеченными. Но поговорить-то надо в любом случае.

Зато хозяйка, открывшая дверь, была хороша, как картинка. Мать двоих дочерей, очень хорошо за сорок… Ирина это понимала. Но выглядела Евдокия Сухарева лет на тридцать, максимум.

Натуральная блондинка, золотисто-русого цвета, с большими голубыми глазами без единого проблеска мысли, с красивым лицом, на котором морщины можно было по пальцам одной руки пересчитать, с аккуратной фигурой — где нужно пышно, где нужно — тонко…

И ведь все свое, генетикой выданное, без фитнесов и суперкремов…

Где справедливость?

Ирина тоже не сильно жаловалась, но ведь дается кому-то!

Равновесие Ирина ощутила ровно через десять минут. Свидетельница в противовес прекрасной внешности оказалась непроходимо тупа. Евдокия начинала фразу, на середине забывала, о чем она говорит, и переключалась на другую тему.

Дочь исчезла?

Да, у нее и перчатки пропадают, и Даша такая несобранная… она даже маленькой теряться умудрялась…

Горе?

Для осознания горя Евдокия оказалась недостаточно развита. Она рассказывала о дочери, как о телесериале или о соседской кошке.

Гошу можно было понять. Внешне Евдокия была намного симпатичнее Эли, и дочки у нее красавицы, это видно, фотографии украшают все стены, но с таким интеллектом?

Никакой красоты не захочешь.

С женой иногда и разговаривать надо, а тут… Эллочка-людоедка, просто канонный вариант. Двадцать шесть, что ли, слов, в разных сочетаниях…

Через час Ирина умоталась так, словно кирпичи грузила. Не диалог, а боль зубная.

— У вашей дочери был парень?

— Не знаю, она мне не рассказывала.

— А кому рассказывала?

— Сестре, наверное. А может, и нет.

— Подруги у нее были?

— В школе, наверное. А может, и нет.

— А к вам они приходили?

— Не знаю. Может, и приходили. Я же работаю…

Такого не бывает?

Ага, как же! И бывает, и встречается, и вот оно — во всей красе.

Потом пришла Маша — и повторилось то же самое. Дубль два.

Не была, не знаю, наверное, да, а может, и нет…

Действительно, кому интересна какая-то там сестра, когда по первому каналу сериал показывают. Очередную «Несчастную Клару» или «Зину из магазина».

Ирина покачала головой — и ушла.

Семью расспрашивать бесполезно, надо поговорить с подругами.

* * *

Подруги нашлись тут же, на лавочке. Есть такая порода «пивные девушки». Отличаются толстыми брюшками, обтягивающими шмотками, вставляемым в качестве связки матом через слово и любовью к пиву. Но могут кое-что знать.

Вот и сейчас на скамеечке сидели три девушки. Почти классика.

Правда, увидь Пушкин такую картину, точно бы удрал сломя голову.

Одна девушка была вытравлена перекисью до майонезного цвета. Этакий радикальный блонд. Вторая наоборот, темненькая. Третья вся утыкана пирсингом. Так их Ирина для себя и обозначила. Все в чем-то ярком, обтягивающем, открывающем…

Реклама товара, понимать надо.

Ирина присела на скамейку рядом с ними.

— День добрый.

— Чего надо? — недружелюбно откликнулась блондинка.

Представляться Ирина не стала. Узнают, что говорят с участковым — вообще удерут.

— Да ничего особенного. Зажигалка сдохла, прикурить найдется?

— Найдется, — отозвалась брюнетка.

Ирина достала из сумки пачку дорогих сигарет и поделилась с потенциальными информаторами. Девушки закурили и стали чуть приветливее.

— Я тебя вроде раньше не видела? — одна из девушек, самая блондинистая, смотрела не особо приветливо, но и без враждебности.

Ирина пожала плечами.

— Так получилось. Никто из вас Дашу Сухареву не знает?

Девушки переглянулись.

— Да, Дашка… а чего она?

— Так, ничего особенного, — Ирина пожала плечами. — Тут дело тонкое, деликатное…

Девушки насторожились. Всем стало интересно.

— А че она — че-то сперла? — лениво уточнила вторая, с двумя сережками в носу — и четырьмя в левом ухе. Видимо, для равновесия.

Ну, если подсказывают…

— Девушки, вы никому не расскажете?

— Могила, — заверила брюнетка.

И Ирина принялась врать при исполнении.

У нее муж. Гражданский, да, и что? Мало ли кто сейчас и как живет, полиции нравов здесь нет. Возвращается она из командировки… Да, бывает, ездит она по работе, и дома находит в постели трусики.

Это бывает… ну, свильнул мужик налево. Что ж теперь — прогонять его? Зарабатывает он хорошо, резинки покупать не забывает, а попусту ревновать — ревновать впустую.

Девушки понимающе закивали.

И фиг бы с ними, с трусиками, но у Ирины пропали из шкатулки бриллиантовые подвески. Нет, не от люстры — серьги такие, большие, красивые, сама лично покупала, шесть брюликов, три изумруда…

— Дашка, в принципе, могла чего свистнуть, — протянула блондинка, — даже не по наглости, а так, с дури…

— У меня она цепочку с кулончиком заиграла, — пожаловалась «пирсинговая» девушка. — Взяла на денек, а отдавать и не собирается. Коза…

— А давно вы ее видели?

— Да уж… месяц, как она у меня цепку заиграла, — кивнула «пирсинговая». — Не меньше… девки, когда она тут шлялась? Ныла еще, что на свиданку пойти не в чем?

— Так, может, она к моему парню и шла? — ахнула Ирина. — Девочки, она не в розовом костюме была? Мне соседка сказала про розовый костюм с короткой юбкой, волосы светлые, зовут вроде Даша… нет?

— Да нет… у Дашки такого костюма никогда не было. Она джинсы носила и маечки, — помотала головой третья девушка. — И вряд ли она бы к вашему парню в постель прыгнула.

— Почему?

— Потому что папаша у нее — зверь. Что ее лупил, что Машку….

— Серьезно?

— Ага. Дашка до сих пор девочка нецелованная, она сама говорила, — заржала блондинка. — Еще плакалась, мол, помрет девочкой. Папаша вообще никакой воли не давал, если их с Машкой в восемь дома не было, он за ремень хватался и лупил почем зря. Они потом неделями синяки сводили…

— Кошмар какой! Тогда, может, и правда не она, — протянула Ирина. — Я просто у мужа номер телефона сотового нашла в мобилке, а так, может, и не она трусики оставила?

— Нет, вряд ли, — согласилась «пирсинговая». — Сразу спать Дашка ни с кем не будет, вот если жить с кем-то, чтобы от родаков уйти…

— Это не к моему парню. Или… а она от них ушла?

— Ушла. Наверное… тут дядь Миша нажрался в очередной раз — орал, «удавлю шалаву».

Ирина внимательно слушала.

Михаил Сухарев имел все основания и нажираться, и орать — жена у него была сверхпроводимая. То есть — лишенная всякого сопротивления. Предложили?

Она и того-с, не стала сопротивляться. А зачем?

Рогами товарищ был украшен так, что олени в лесу горько плакали по весне. От зависти. Понятное дело, он гонял и жену, и детей, но если бы еще и помогало!

Даша исчезла около месяца назад.

Была она, похоже, девушкой, полностью под прессингом родителей. И — исчезает.

Ничего не напоминает?

См. Маргарита Кравцова, та же картина.

И вот уже месяц ее нет. И никто не знает — как, что, где…

Ирина только головой покачала. Родители…

Попрощалась с девушками и ушла.

Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Истории схожи, осталось найти парня, который так лихо воздействует на девушек. Не сами же по себе они удрали?

Должны были с кем-то разговаривать, встречаться…

И почему ей все время на ум просится тот самый вампир?

Потому что эти твари очень притягательны для женщин. Дано им, от природы дано.

И сейчас он исчез куда-то, и найти его не получается….

Да что такое происходит в Кораблике?

И почему оно происходит именно здесь?

Ирина пока не понимала, но собиралась разобраться. Со всем возможным прилежанием.

* * *

Кирилл приехал вечером. У тети Светы продолжались хождения по поликлиникам, так что молодые люди могли разговаривать совершенно спокойно.

Ирина молча выложила на стол найденные фотографии.

Сначала первую пятерку.

Потом вторую — пока еще четверку.

Кирилл взял их, почесал в затылке, подумал…

— Серия?

— Две серии, — жестко ответила Ирина. — Смотри сам, это — первая серия, около года назад пропали девочки, их нашли «подснежниками». А эти пропадают сейчас. В том числе и твоя Маргарита.

— Сколько раз повторять — НЕ моя!

— Неважно.

— Для меня — важно.

— Ладно, — не стала спорить Ирина. — По тому, что я успела раскопать, у всех девочек есть схожие черты. Все блондинки…

— Арийского типа.

— Да, возможно, это важно. Все из неблагополучных семей.

— Насколько неблагополучных?

Ирина потерла лоб.

— Сложно сказать. Вот Сухаревы — у них есть определенный достаток. Твоя… извини. Кравцова. Семья не из бедных, верно?

— Не последнюю корочку хлеба доедают, да. И даже маслице на нее кладут. Частенько и с икоркой.

— Финансово они обеспечены. А вот морально и нравственно… Лямины. Инна Ивановна — дочь бизнесмена. Не из крупных, но достаточно состоятельного. Шорниковы. Родители — педагоги.

— Большой разброс. Но я так понимаю, у них есть нечто общее?

— Есть. Родители.

— Не понял?

Ирина потерла виски. Как же сложно иногда объяснить свою идею, не вдаваясь в излишнюю философию! Просто каторжно трудно!

— Есть семьи, которые благополучны внешне. У детей есть сотовые телефоны, компьютеры, любые игрушки по выбору — и нет самого главного. Родительского внимания.

— Почему? У Маргариты оно было.

— Да неужели? Родителям было важно, чего она хочет, к чему стремится, что она из себя представляет?

Кирилл задумался.

— Ну…

— Может, ей вся эта религиозность поперек хребта была? Или она мечтала стать стриптизершей? Ты знаешь о ее мыслях?

Кирилл покачал головой.

— Нет. Мы общались, это верно, но Маргарита не слишком откровенничала.

— Во-от! Все эти семьи отличает одно и то же. Они благополучны внешне, но внутри там творится черт знает что. Те же Сухаревы — не бедствуют, но разговаривать с ними о чем-то просто нереально. Поделиться, получить поддержку или сочувствие… нет, это не тот случай. У Кравцовой, как я понимаю, властный отец и замотанная мать, у Шорниковых классический сапожник без сапог…

— Учитель, который родного ребенка не выучил?

— Или наоборот — заучил. Был в моей практике случай — ладно в дедовой. Поймал он вора… вот не поверишь! Сын профессора, доктора наук, сам кандидатскую защитил, причем не по гуманитарным предметам, образованный, грамотный… мог бы жить да радоваться. Деду любопытно стало, он и спросил, как человека — с чего вдруг? Ведь не мог не понимать, чем веревочка завьется, не мог не сообразить. Не тупой гоблин, чтобы от отсидки до отсидки по жизни ковылять! И заработать мог иначе! Так почему?

— Почему?

— Как сказал этот человек — да достали они все, твари такие!

— Серьезно? Кто его достал?

— Родители. Принялись за образование ребенка аж с пеленок, с таким пылом, что он к десяти годам возненавидел всю классику оптом — от литературы до музыки, шарахался от любого обучения… сначала кое-как тянул, потому что бабушка была жива, не хотел ее огорчать. А как бабки не стало, пустился во все тяжкие. С его слов, родители, пытаясь сделать как лучше, всю жизнь ему переломали.

— Ты имеешь в виду, что и здесь такие же семьи?

— Именно. Хотеть они могут как лучше, а вот получаться у них будет сплошная похабщина.

— Может быть. Ты поэтому не хотела сюда Кравцова приглашать?

— Ага. Я его не знаю, может, он от такой заявки взбесится.

— Взбесится, — согласился Кирилл. — А куда деваться?

— Это ты сам решай, куда тебе деваться от непосредственного начальства, тут я не помощница.

— Кравцов не мой начальник.

— А кто — твой? И чей тогда начальник он?

— Все бы тебе знать…

— Все не обязательно, но то, что касается поисков пропавших девочек — желательно.

— Это их точно не касается.

— А если подумать? Мог кто-то похитить эту Маргаритку, чтобы насолить не твоему шефу?

Кирилл коротко выругался.

— Злыдня ты!

— Ведьма я. Ведь-ма. И не собираюсь меняться.

— А предположения ты строишь, как ведьма или как участковый?

— Как участковая ведьма, — вывернулась Ирина.

Оборотень почесал в затылке и принялся строить версии.

— Если бы Маргариту похитили, чтобы насолить Кравцову, то зачем похитили остальных девушек. И вообще… получается, это уже вторая серия?

— Если не больше, — сморщила нос Ирина. — Слушай, ты, как оборотень, ничего не знаешь?

— Знаю. А что именно тебя интересует: оружие, работа с взрывчатыми веществами, Библия, Евангелия?

— Шикарная подборка, — кивнула Ирина. — Нет, все намного проще. Кирилл, ты не думал, что вокруг Кораблика разворачивается какая-то неуместная активность?

— Сексуальная?

— Сексаульная! Если не хочешь рассуждать серьезно — сейчас в секс-аул и отправишься.

— Это куда?

— В Голландию!

Угроза была признана серьезной, Кирилл задумался.

— Ириш, я не краевед.

— Я тоже. Я историю своего-то края рядом не знаю, а уж Кораблика… я же не местная.

— А кто может знать?

— Я думала, может, у вас в церковных архивах что-то есть? Там, к примеру, в лето тысяча шестьсот лохматого года злобный тать и коварный антихрист Ромка Крокодильский пытался на камне принести в жертву ажно шестнадцать девственниц. Скончался на двенадцатой, особо извращенным способом, — опошлила Ирина.

Кирилл серьезно задумался.

— Я поговорю, конечно. Но сильно на церковные архивы я бы не рассчитывал.

— Почему?

— Потому что бумага прекрасно горит. А большевики…

— Они тоже идиотами не были, разве нет?

— Разве да, но верхушка. Главари обязаны быть умными и грамотными. А всякие «Матросы на зебрах», или «революционно настроенные массы»… думаю, ты понимаешь, что особого интеллекта там не было, а вот желание пограбить — присутствовало.

— Архивы? Пыльную бумагу?

— Что с того? Ежели где бумага, там и клады могут быть зарыты, и сведения о них оставлены. Или просто… бумага — отличное средство для растопки. Первая мировая война, революция, Вторая мировая война, коммунизм — представляешь, как потрепало церковные архивы?

Ирина представила и вздохнула.

— Понятно. А где можно еще что-то узнать?

— В краеведческом музее, — предположил Кирилл. — Нашем или областном, к примеру.

— А в Кораблике он есть?

— Даже не представляю…

В двери повернулся ключ. Вернулась тетя Света.

— Мяу! — первым поздоровался Сим.

— Добрый вечер, — громко произнес Кирилл.

— Дети, — обрадовалась пожилая женщина. И достала из сумочки «кошачьи лакомства». Пакетик с ярким принтом и вкусняшкой внутри. — Здравствуй, Кирюша!

— Как ваши дела? Как поликлиника?

— Поликлиника стоит, пациенты падают, — тетя Света потерла виски. — Железное здоровье иметь надо, чтобы у нас лечиться!

— Это точно, — согласился оборотень.

Тетя Света подхватила кота, почесала, опять отпустила. Сим стоически терпел и снимал стресс, как мог. Благо, долго его мучить не стали, даже наградили.

— Пойдем, Симон, я тебя чем-то угощу.

— Мяу.

Через пять минут тетя Света вернулась на кухню.

— Как у вас дела?

Ирина пожала плечами.

— Да вот, сидим, обсуждаем… тетя Света, а в Кораблике есть краеведческий музей?

— Есть, конечно. Улица Лаврушина, двенадцать.

— Ой, как здорово! А он еще жив?

— А почему ему не быть живому? В музеи кое-как средства еще вливают, — пожал плечами Кирилл.

— Да, только жить на эти средства практически невозможно, — горестно вздохнула тетя Света. — Забавно, при коммунистах во всех городах были клубы, музеи, картинные галереи, дворцы пионеров, клубы и кружки по интересам. Сейчас все позакрывалось. Никому ничего не нужно.

— Зато сейчас все церквями уляпано, — кивнула Ирина. — Нечего вам знания получать, быдло, молитесь — и будьте счастливы.

Кирилл сморщил нос.

— Просто раньше у людей было больше времени и денег. А сейчас они живут в обстановке постоянного стресса. Куда с ним пойти?

— На рыбалку, — тут же отозвалась Ирина. — В лес, в кабак, по магазинам, наконец, к психотерапевту. А в церковь надо топать в последнюю очередь.

— Это еще почему?

— Потому что поп — тоже живой человек. И пристрастный, и не всегда хорошо образованный, и не особо желающий вникнуть в твою проблему. Ты же ему конкретно за это не платишь?

— Ты неправа. Сейчас в семинарии дают очень хорошее образование.

Ирина пожала плечами.

— Не знаю. Но сколько туда народу шло, чтобы откосить от армии… я бы таким не доверялась.

— И после армии туда тоже шли. К Богу можно прийти любым путем.

— Вот именно, — тетя Света сдвинула брови. — К Богу. А не в церковь.

— В чем разница? Церковь — это дом божий, разве мало?

Тетя Света покачала головой.

— Не знаю… понимаешь, Кирюша, церковь, конечно, не самое худшее место. И лучше туда, чем в пивнушку. Но как-то это… нехорошо, что ли?

— Нехорошо?

— Вот ты представь. Творец, который создал нашу вселенную, звезды, планеты, мировую гармонию… сидит он, отдыхает — и тут ему в ухо: дай, дай, дай, ну дай рабу твоему… вот я бы по шее дала. Как минимум. За надоедливость, тупость и назойливость.

Ирина хрюкнула.

— Запросто. А еще — если мы создания Божии — значит, в каком-то смысле мы — его дети. Разве нет?

— Можно и так сказать, — согласился оборотень.

— А ты бы обрадовался, если б ребеночек, с полтонны теленочек, до седых волос к тебе с каждым чихом бегал? Ладно еще что-то реально серьезное. Но ведь несут-то всякую чушь! Вообще ни о чем, ни о ком… кто с соседями поссорился, кто подумал не о том, на кого посмотрели косо — если у человека реальная, серьезная проблема, ему не до бегов по храмам.

— А если больше и бежать-то некуда?

— И туда не стоит. Помочь — не помогут, а хуже стать может.

— Ты неправа.

— А я и не претендую, — отмахнулась Ирина. — Но моя бы воля — я бы на церковь налог возложила.

— И какой?

— Равноценный. На каждую построенную церковь — строить и что-то для людей. К примеру, хочешь ты строить храм? Сначала строишь детский садик, потом уже храм. Или школу. Или какой дом творчества. Или музей… да мало ли объектов? Хоть бы новый корпус в больнице выстроили да подарили, чай, не бедствуют.

— Ириш, ты представляешь, какие это дикие деньги?

— А ты представляешь, как выбешивает наглость? Постоянно, интернет не откроешь — реклама вылезает. Собираем на храм, ремонтируем часовню, строим церковь… да мне-то какая разница! Кому надо и так найдет, а кому не надо — ни копейки не даст! Надоели!

— Церковь так средства не собирает.

— Говори теперь. Пусть, вон, с такими мошенниками тогда борется. Сажает, отлучает, предает анафеме, читает за упокой… да хоть что делает! — возмутилась Ирина. — А то пиара много… как писал кто-то из классиков — визгу много, шерсти мало!

— Мы отвлеклись от темы, — решил напомнить о главном Кирилл, понимая, что еще немного — и ведьма просто полетит на метле.

Ирина осеклась и тряхнула головой.

— Действительно. Значит, есть краеведческий музей. Кир, будь человеком, все-таки попробуй что-то узнать у своего руководства. А в музей я схожу.

— Хочешь — вместе сходим?

Ирина пожала плечами.

— Хорошо, давай.

— Завтра?

— Можем и завтра сходить, чего кота тянуть за хвост.

— А я позвоню магистру.

— Ириш, ты уверена?

— В чем?

— Что ему стоит звонить? Все же кто-то из его подручных крутит…

Ирина потерла виски.

— Но не сам же магистр?

— Откуда ты знаешь?

— Тоже верно. Ладно, не будем ему звонить, не стоит рисковать.

— Тогда просто идем в краеведческий музей. А дальше будет видно.

Ирина кивнула.

Тетя Света не упустила момента.

— Давайте я чайку заварю? У нас и пирожки есть, с капустой?

Молодые люди переглянулись — и дружно кивнули. Пирожки с капустой — беспроигрышный ход. Хотя Ирине больше нравились с вареньем.

* * *

Поздно ночью Ирина лежала на кровати и размышляла.

Допустим, это уже не первый ритуал.

Что это может значить? Что предыдущие прошли удачно — или НЕудачно?

Хорошо бы второй вариант, как это ужасно ни звучит.

Сколько она ни читала, но ни разу, ни разика жертвоприношения не проводились ради чего-то хорошего. Всегда это делалось ради крайне одиозных целей. Власти, денег, наращивания своей силы… да ладно!

Каждый раз все делалось ради власти, остальное — бантики.

Если ритуал прошел удачно, то она столкнется с крайне неприятной личностью.

Если неудачно — тоже, но силенок у личности будет поменьше. Хоть что-то хорошее….

А еще надо посмотреть… с чего она решила, что ритуал проводился только один раз?

С этой мыслью Ирина и уплыла в сон.

Закрыла глаза — и оказалась на волшебной тропинке, по которой уже ходила не один раз. Правда, сейчас было и серьезное отличие. Под ногами у нее вился черный кот. А больше ничего не изменилось, даже одежда осталась той же — самые простые джинсы, футболка…

— Мяу? — поинтересовался мелкий хищник.

— Да, Сим. Похоже, как мой фамильяр, ты разделяешь со мной эти сны.

— Мяу!

Не то чтобы кот протестовал, но… подробности можно?

— Это не опасно, тебя здесь никто не тронет, просто держись рядом.

— Мяу…

Ну да, куда я денусь…

Ирина сделала шаг вперед.

Сон.

Прекрасное место, где можно не торопиться. Никуда. Все равно время здесь идет совсем иначе… вот и избушка на поляне. Вот и старая ведьма.

— Доброй ночи, бабушка.

— Доброй, ученица. Смотрю, фамильяром обзавелась?

— Да, бабушка.

— Это дело хорошее. Кот, сразу видно, умный. За наукой пожаловала?

— За наукой…

На изложение ситуации ушло достаточно много времени. Но Ирине и самой стало кое-что понятнее. Когда проблему вслух расскажешь, поневоле еще раз ее обдумаешь, а там и новые связочки заметить можно, план действий прикинуть…

Ведьма потерла лоб.

— Ритуалы есть разные. Обычно детей жертвуют, или девушек, тут ты права. Пятерых, по числу углов пентаграммы. Силу растят.

— Силу растят?

— Мы все очень разные, — ведьма смотрела куда-то вверх, думая о своем. — Кому-то сила передается, вот, как тебе. Кто-то с ней рождается. Кто-то призывает существ — оттуда, чтобы получить желаемое. А кто-то… Если силенок мало, а хочется больше. Или если сил вообще нет, родители могут провести такое для ребенка.

— Зачем?

— Что значит — зачем? А тебе бы не хотелось, чтобы твой ребенок пожил подольше? Или обезопасить его. Или вылечить?

— Вылечить?

— Не все лечится магией. Нет, не все…

— Но я знаю, даже рак…

— А о цене ты знаешь?

Ирина только вздохнула.

Ну да, все имеет свою цену. И спася человека от рака, заплатишь своими силами, своей жизнью… не нравится?

А часто так и бывает. Год на год пойдет в размен.

Иногда больше, иногда меньше. Обычно, если из корысти, то отдаешь больше, если по доброй воле — меньше.

Так, к примеру.

Есть у тебя муж. Богатый, старый, и с его смертью ты многое теряешь. Разбивает его инсульт, и начинаешь ты его выхаживать. Из выгоды, просто потому, что живой он — полезнее. Он-то выправляется, а вот ты…

Или болячка какая привяжется, или еще что. Но годы жизни уйдут.

Или есть у тебя любимый человек. Падает он с тем же инсультом, а ты-то без него и жизни не мыслишь. И начинаешь его выхаживать.

И выходила, и справилась, но… все равно потом упадешь сама. Словно от ноши непосильной избавилась. Словно слишком много подняла и приняла.

Может, годы жизни у тебя и не убавятся. Но здоровье точно восстанавливать придется. Фактически ты берешь чужую болезнь и на себя, а разделенное на двоих — не раздавит. Вместе вы справитесь.

Не все так можно принять, от старости, от верной смерти так не лечат, но многое, очень многое.

Есть и те болезни, которые ни одна магия не вылечит. Как правило — те, которые требуют оперативного вмешательства, или те, которые поражают мозг.

Тут уж делись, не делись, не поможешь. И ни одна ведьма не поможет, разве что замедлит течение болезни. Время даст. Кстати…

— А время потянуть?

— Можно и так.

— Это может быть ради другого человека?

— Может.

— Блин!

Ирина села, где стояла. Погладила Сима, который не растерялся и тут же прыгнул к ней на колени.

— Это что-то меняет?

— Меняет, конечно, — Ирина действительно задумалась. — Если ради себя — это одно. А если ради кого-то близкого, так совсем другая окраска получается.

— Почему? Люди же погибли и в том, и в другом случае. И силу у людей потянули, и на ведьм охотились…

Ирина опустила глаза.

— А кто без греха? Я помню, как бабушка умерла, как дед уходил… если б я могла — я бы все сделала, лишь бы они со мной остались.

— А они бы на это согласились?

— Нет. Никогда.

— Вот тебе и ответ, ведьмочка. Есть пределы, за которые переходить не надо, иначе втрое заплатишь.

— Чем? Если я вылечу родных?

— А тем… был у меня в практике такой случай. Не у меня, у подруги, она как раз лечила. Пришли к ней мать и сын. Молодой совсем парень, а в голове пятно, и растет оно быстро. Подруга как есть поглядела, и честно сказала — лучше его отпустить. Легко уйдет, легко родится вновь, хорошую жизнь проживет. Целители такое чувствуют.

— Мать не согласилась?

— Предложила все, что подруга захочет, лишь бы ее сын живым остался. Сделать, сказать… хоть луну с неба.

— И что получилось?

— Плохо получилось. Нельзя ведьме такое говорить, не стоит. С нас ведь тоже берут свое…

Ирина кивнула.

Да, закон равновесия. За все, за все в этом мире надо платить. Вознаграждается равно и зло, и добро, не всегда быстро, но пропорционально содеянному. И с ведьмы за сделанное тоже возьмут свою плату. Так вот, вылечишь Чикатило, а убивать он не перестанет. И все смерти на тебе повиснут, все горе, все отчаяние… лучше не лечить.

Ирина это только начинала осознавать.

— И что было с парнем?

— И с ним, и с его матерью. У той часть жизни откусили. А парень вылечился, но запил в черную голову.

Ирина представила это и поежилась.

— Кошмар! А иначе никак нельзя было?

— Нет. Это уже не лечить, это дорогу менять… с таким не всякий справится. Считай, человека за руку с его судьбы разворачивать — ты мне поверь, тяжелее только мертвых поднимать. И то — не всегда и не всех.

— А может этот ритуал менять дорогу? Или снимать последствия?

— Такого и боги не могут.

— Но если есть возможность… если есть слова, есть и действия, разве нет?

Пожилая ведьма задумалась.

— Ты хочешь сказать, кто-то попробует поменять свою или чужую судьбу?

— А почему нет?

— Не получится ничего, вот и все. Хотя…

Наставница задумалась. Ирина не мешала ей, гладя кота и думая о своем. Наконец, наставница на что-то решилась.

— Ты слышала о вёльвах?

— Прорицательницы? — с трудом вспомнила скандинавскую мифологию Ирина.

— Вёльвы, пифии, пророки… у каждого народа были свои видящие. Чтобы менять грядущее — надо его видеть. Не просто видеть — выбрать лучшую из дорог. Сейчас тоже есть видящие, но абы с кем они связываться не станут.

— А в Кораблике?

— Кораблик… при мне в городе таких не было, я бы знала.

— Хм. Считаем? Сначала надо увидеть. Потом попробовать поменять судьбу, потом посмотреть, и если не получилось — еще раз менять?

— Даже не гадай. Не поможет. Если не знаешь точно, какой ритуал проводился, никогда не поймешь для чего и кто нужен. Жертвоприношения могут быть по самым разным поводам. И молодость себе продлять тоже. Про графиню Батори слышала?

— Да.

— Там то же самое было. В те времена жизнь была дешевой…

— Гадость.

— Стоит ли прикрываться красивыми словами? Сколько баб сейчас все отдадут за молодость и красоту?

— Много.

— Так что не гадай. Разберись, какой ритуал проводился, тогда поймешь и все остальное…

— Было б это так просто!

Наставница развела руками.

— Жертвоприношения могут проводиться по самым разным поводам. Узнаешь зачем — узнаешь и кто, и что, и как…

— Да уж! Узнаешь!

Наставница развела руками. Мол, и рада бы помочь, да куда там! Есть вещи, которые мертвым неподвластны.

Ирина подумала пару минут и решила переключиться с абстрактных вопросов на более конкретные.

— А как можно найти того, кто прячется?

— Кого именно?

— Если обычный человек, но под прикрытием. Если его маг или вампир защитил. Может, есть возможность…

— Магией? Никак. А возможность есть — ищи, как обычный человек.

— Почему?! — возмутилась Ирина.

— Потому что на каждую силу найдется своя пересилка. Магия — не панацея, иногда и самим надо ручки приложить.

— Это я уже поняла, — мрачно отозвалась ученица.

— Не нравится?

— Нет, не нравится.

— Что поделать, — ехидно развела руками старая ведьма. — Не я такая, жизнь такая.

— Почему-то я так и думала. Спасибо.

— Завсегда наше вам пожалуйста.

Ирина поблагодарила и попрощалась.

Увы, пользы от встречи получилось мало. И определенности почти никакой. Ладно, будем завтра самостоятельно руки прикладывать

Оглавление

Из серии: Участковый

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Участковый. От пистолета до кольца предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я