Ветер и крылья. Новые мосты
Мия и Адриенна продолжают свой путь. Трепещет Эврона – на ее улицах появилось чудовище. Убийца, которой безразличны чужие жизни и судьбы. Она готова нести смерть везде, всюду, любому человеку. Главное, чтобы за это платили. Постигает сложную купеческую науку Лоренцо – и ни на миг не забывает о своей любви к Адриенне. Увы, сделать ей предложение он не может, а девушка никогда не ответит ему взаимностью. Но вдруг?.. Плетет интриги эданна Франческа. Чахнет у ее ног влюбленный принц. Ах, ей бы родить, но если бог не дает детей? Тогда надо обращаться к Дьяволу. Адриенна спокойно живет в СибЛевране. Спокойно ли? Сбежавшая эданна, покушение на убийство, разбойники – не такая уж и тихая эта провинция. Но жить – надо. И жить достойно. Так, чтобы летать, а не ползать. Справятся ли девушки с этой задачей? Кто знает…
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ветер и крылья. Новые мосты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3
— Рыба, рыба, самая свежая рыба!!!
Голос торговки аж в висок ввинчивался. Мия поморщилась.
Она ждала.
У Комара подручных много, это один из них. Сегодня он предоставил свой дом для ма-аленького действия.
— Утренний улов! Свежая рыба!!!
Мию и это раздражало. Понятно, что самые лучшие продукты надо закупать с утра. Но ей-то в чужой личине целый день ходить! Знаете, как это бесит?!
Злит, раздражает… ладно, может, и не целый день. Но какое-то время безусловно. И готовить…
— Посторонись!
Дверь дома открылась рывком, двое подручных втащили обмякшую кухарку. Стало бедной женщине плохо на рынке… бывает. Мия поморщилась еще раз.
Ладно бы — она просто приняла ее облик и ушла. Но так не получится.
Надо узнать, что эта баба хотела купить, надо это самое нечто купить и принести, надо приготовить хотя бы завтрак. А в идеале еще и обед.
Мие ведь надо уйти из дома. А уйти…
Она должна убедиться, что клиент употребил яд. Сразу тот не подействует, между приемом и результатом пройдет больше трех часов.
Только потом… в идеале уйти, когда дан Берто Риккарди начнет умирать.
А если уж самой себе сознаться… ей бы хорошо не просто так дождаться и не с пустыми руками уходить. А что?
Дан Риккарди богат?
Почему не может стать чуточку богаче и она?
Моральная сторона вопроса? Хм… если ты соглашаешься на убийство за деньги, то стоит ли отказываться прихватить что-то по дороге? Главное, вынести незаметно. Но тут Мия позаботилась о себе заранее.
Кухарка — толстая.
Платье у девушки с толщинками и подкладками, массу-то Мия наращивать не умеет. Вот в одной из толщинок она и сделала шов. Если что — мох она оттуда вытащит, а полезную вещь сунет. И незаметно будет.
Кухарку бросили на пол.
Грубо похлопали по щекам, приводя в чувство. Обыскали, потрясли, отдали все, что выпало, Мие. Девушка принялась рассовывать вещи по карманам.
— Да вы… — принялась возмущаться кухарка. — Да я…
Оплеуха заставила ее замолчать.
Визг угомонили еще одной оплеухой.
Потом пообещали отрезать нос. Правда, лицо портить не стали, но после того, как показали ножку от стула, пообещали засунуть… да, именно туда, и можно даже две, для комплекта, и принялись заголять, баба заговорила.
Рыдая и размазывая сопли, она рассказала, что купить надо морского зверя, овощи… рассказала, что именно хотела приготовить…
Пока ее убивать не стали.
Мия внимательно посмотрела на женщину. Она чувствовала, что с каждым разом ей становится легче и проще принимать чужой облик. Если первое время она все контролировала, вплоть до мельчайших деталей, то сейчас лицо менялось почти автоматически. Вуаль, которая ее скрывала, не позволяла ничего разглядеть окружающим.
Вот и хорошо, не надо ее видеть лишний раз. В том числе и кухарке.
Из дома она выйдет пока еще под вуалью, снимет ее в укромном углу и пойдет уже кухаркой.
Осьминоги, говорите? Соте из осьминогов в красном соусе?
Хорошо, и купим, и приготовим… может, и не стоило бы огород городить, но в том-то и дело, что кухарке дан Риккарди доверял. И свои пожелания насчет трапез высказывал регулярно.
Что толку проникать на кухню, если заботливо приготовленное тобой блюдо с отравленной пищей полетит в помойку? А клиент и кусочка не скушает?
Или съест мало да и проблюется?
Нет-нет, скушать надо будет все.
Яда Мия собиралась добавить щедро. Пусть подействует чуточку пораньше, это не страшно.
Итак. Осьминоги…
Домой кухарка шла не спеша. Корзина-то тяжелая! А помочь ей никто не может, приходится самой тащить. Настоящая кухарка это все несла без проблем, а вот Мия…
Начать, что ли, укреплять руки-ноги?
Ладно, об этом она потом подумает. А пока…
Вот и дом дана Риккарди.
Вот и калитка, рядом с которой стоит охранник. Но кухарку он узнал, даже в улыбке расплылся:
— Купила осьминогов-то, Мария?
Мия молча подняла крышку с корзины.
Купила. Еще живых. Кстати, никто не в курсе, чем они пахнут? Вообще не розами! Одно слово — гады морские.
И прошлепала на кухню.
Там грохнула корзину на пол, надеясь, что отбила осьминогам все печенки.
— ФУ-У-У-У…
Хотя так и так этих склизких сволочей придется еще доставать, разделывать… да, она это умеет! Теперь!
Но кто сказал, что ей это нравится? Мия бы лучше самого дана Риккарди молотком прибила!
Итак, соте[3].
Потом сорбет, потом мясное рагу, причем не абы какого мяса. Кабанина. Мясо уже было замариновано, кухарка рассказала. Остальное — дело техники.
Почистить овощи, порезать. После месячной практики Мия могла это делать не глядя. Кто не верит — мешок морковки в помощь. Уже к середине освоитесь[4].
Десерт — засахаренные апельсины с ванилью и корицей.
Заготовки уже тоже есть, Мие просто осталось довести их до ума. Что ж, это разумно. Зачем готовить все в последний момент? Можно просто сделать несколько заготовок и использовать их. То же соте готовится быстро, а вот кабанятина, когда она замаринована, годится и для рагу, и для мясного желе, и… да много чего можно придумать.
Мия, правда, думать не собиралась. Сказали ей, что приготовить, она и готовит. А если что — новые рецепты пробует.
С добавлением секретного ингредиента.
Яд висел у нее на шее, в ладанке. И прекрасно пошел и в соте, и в бланманже, которое Мия готовила уже почти не глядя, и в рагу — никто и не заметит. Для обеда еще осталась порция, но может, и добавки не потребуется?
Мия красиво уложила апельсины, сервировала блюда, подумала, что такое умение тоже лишним не будет. Вдруг еще кого дядюшке закажут?
И выглянула из кухни.
М-да. Пока на господскую половину здания лучше даже и не ходить. Но судя по интерьеру… можно и так не ходить. Надо свое искать в кабинете, в библиотеке… дан Риккарди не будет держать на виду ничего ценного.
Кто-то даже стены вызолотит, а тут все темненько-скромненько… и это везде так, и экономия — свечи практически не горят. И дрова жиденькие какие-то…
Вот старый скупердяй!
Мия начинала злиться на дана и понимать его наследника. Даже сочувствовать. Немного и за деньги.
— Мария, золотко, плесни горячего?
Кой черт принес сюда стражника? Мия даже его имени не знала.
— Чего тебе горячего плеснуть? — заворчала она в манере кухарки. Благо наблюдала за ней на рынке.
— Бульончика бы.
— А как хозяин узнает?
Судя по окружению и штопке на дублете стражника… да другой бы удавился, не позволил бы своему человеку так ходить! А этому и ничего?
Вообще ничего!
— Ну, ты ж ему не скажешь? Ты ж меня любишь?
Мия продемонстрировала половник, но бульона плеснула. Подумала и даже небольшой кусок мяса добавила. И — ладно уж! Большой ломоть хлеба.
— Ходят тут… хозяйское добро разбазаривают.
Стражник упоенно чавкал. Так что ворчать Мия могла спокойно, ее просто не слышали, за таким-то громовым звуком. Потом еще рыгнул…
— Мария, золото ты, а не баба! Всегда б так!
— А ну!..
Половник оказался прекрасным аргументом. Стражника как ветром сдуло, а Мия перевела дух.
Пока не спалилась. Но это же пока…
И вообще, нечего рассиживаться на хвосте! Даже если не пройдет завтрак, надо начинать готовить обед. С добавками.
А тут уже так быстро не обойдешься. Что у нас там планировалось? То есть у них?
Дичь с гарниром из жареного мяса в кисло-сладком соусе.
Тушеные овощи с сыром. Сорбет, конечно, только чуточку поменять рецепт. Паштет из индейки.
И на сладкое — пирожные с малиной и лимонное желе.
Короче — вперед, Мия!
Готовить тебе еще долго.
Девушка скрипнула зубами, злобно пнула ни в чем не повинный очаг и вернулась к работе.
Ну, дядя!!!
Дан Берто Риккарди, высокий седовласый старик, сухопарый и брюзгливый, отведал завтрак и недоуменно нахмурился.
Пища была… другой.
Когда ты кушаешь то, что выходит из рук одной и той же кухарки день за днем, год за годом, когда ты привык к ее кулинарным шедеврам, ты остро ощутишь любые изменения.
Любое блюдо два разных человека приготовят по-разному. Щепотка корицы там, щепотка перца тут… даже овсяную кашу два разных человека сварят по-разному.
А еще — самое главное. Может быть, частичка души? То самое, что вкладывает в свои изделия любой творец? Кухарка в том числе?
Раньше было… иначе.
Просто — иначе.
Дан подумал пару минут.
Позвать кухарку? Отчитать?
Привратник ни о чем не докладывал, слуга, который принес завтрак, промолчал, то есть его пищу все равно готовила Мария. Никого другого на его кухне быть просто не может. Но почему изменился вкус? Может быть, она решила попробовать что-то новое?
Что ж, и такое бывает.
Но почему это не обсудили с ним? Кушать-то ему?
Позвать Марию к себе? Отругать?
Ладно… чуточку позднее.
Дан Риккарди покосился на тарелки. Несмотря на непривычный вкус, он все же отдал должное и соте, и сорбету, и рагу… ладно. Сейчас ему надо одеться, до обеда кухарка подождет, а уж к обеду он ее вызовет. И если опять будут какие-то нововведения… вот тогда Марии и не поздоровится. Взяли моду вольничать!
Слуга должен исполнять приказы дословно, не думая и не прекословя хозяину, иначе какая от него вообще польза?
Слугу, который сначала забрал поднос с кушаньями, а потом принес его же, но с пустыми тарелками, Мия запомнила.
Слуга? Значит, может появляться в комнатах господина. И никого это не удивит. Но вот одежда…
Снимать платье кухарки нельзя, там толщинки, подкладки, шнуровка, она сама потом это не наденет. Значит, слугой прикинуться не получится. А что может получиться?
Хотя какая разница?
Судя по тарелкам, в хозяина дома попало достаточное количество яда. Так что через пару часов начнется Большая Суматоха. И Мия сможет прибежать посмотреть, как прибежала бы и обычная кухарка. Разве нет?
Все правильно. Главное потом — вовремя улизнуть куда-нибудь в тихое место. Но Мия в себе не сомневалась.
Ждем. Тот факт, что ждет она смерти ни в чем не повинного перед ней человека, девушку не трогал. Она вообще об этом не думала. Просто — ждала.
В своей библиотеке дан Риккарди достал из тайника документы и разложил перед собой.
Отлично. Вот она — закладная на дом. Срок уже почти истек… не сегодня-завтра земля перейдет в его собственность.
Надо написать невезучему дану, который взялся играть, поставив на кон городской дом. Или не надо?
Дан Риккарди задумался, вспоминая, что он слышал о своем заемщике.
Да, именно так. Дан Риккарди этим и занимался. С оглядкой, только самым-самым высокородным и невезучим он давал деньги в долг. Не просто так, конечно.
Под залог, и только под залог.
Дома, земли, драгоценности…
Только в строгой тайне. И вы не представляете, как тяжела судьба ростовщика!
Люди — мерзкие и неблагодарные твари! Дан Риккарди в этом даже не сомневался, напротив, многократно убеждался в своей правоте. Ты, с трудом накопив немного денег, выручаешь человека! И что?! И все… он это совершенно не ценит!
Ну да, ты не отсыпаешь ему деньги просто так! Но ведь и манна с неба только один раз падала! А если б каждый раз, то чего и Землю Обетованную искать? И тут неплохо, знай лежи да рот открывай. А если уж Господь Бог так не поступает, то и скромному дану Риккарди негоже. Не надо привыкать к дармовщинке, не надо!
Да, он просит залог!
Ну и что?
Ситуации бывают разные! Допустим, человек уверен, что у него через год будут деньги. А их нет! Или они появляются только через два года! Ему же никто не помешает прийти и выкупить свою вещь!
Не приходят?
Н-ну… значит, им это просто не нужно!
И вообще! Что за гнусные инсинуации? Дан Риккарди никого силком не ловит, за уши за карточный стол не запихивает, на бега пинками не загоняет, ремнями не привязывает.
Чего ты играешь, если у тебя в кармане вошь повесилась с тоски? Иди вон! Делом для разнообразия займись!
Ах, дану не подобает?
А, понятно! Значит, просаживать жизнь в развлечениях — это ничего, это нормально. А вот поработать… ну хоть как — нет?
Как может поработать дан?
Служить! Тебе дан титул, чтобы ты служил отечеству, чего тут непонятного! Можешь служить в гвардии, можешь на флоте, можешь покровительствовать искусствам или науке, можешь…
Да много чего можешь.
Не делаешь?
Сам и виноват!
В чем-то дан Риккарди даже гордился собой, искренне считая, что тоже служит своему государству. Он избавляет его от гнусных паразитов.
Итак, купчая на дом…
Ему еще один дом не нужен, да и район хотя и неплохой, но слишком близко к реке, его старые кости такого не вынесут. А может, продать его?
Надо подумать…
Ох-х-х…
Дурнота накатила внезапно.
Шатнулись стены, надвинулся потолок.
— Что со мной?
Берто Риккарди показалось, что он произнес эти слова громко и вслух. Но это только показалось. На самом деле то был чуть слышный шепот.
— Что…
Яд, который использовала Мия, действовал медленно. Но впитывался хорошо, качественно… если бы сразу его выблевать — можно было бы спастись. Но не сейчас, когда уже прошло больше двух часов с момента первого приема.
Нет, уже не сейчас.
Сильно и жестоко забилось сердце.
Берто еще пытался идти, кричать, позвать кого-то…
Бесполезно.
Руки царапнули край стола. Бумага полетела… куда-то, и дан проводил ее последним гаснущим взглядом. А потом — потом уже ничего и не было.
Распорядок дня дана Риккарди подчинялся строгим правилам. Завтрак — в девять утра. Обед — в три часа дня. Ужин — в девять вечера.
Так не положено?
Ну и не кладите, главное, что дану так нравится, его все устраивает, и вообще! Его дом — его правила! Мия их преотлично знала.
А потому, когда было уже без десяти три, затеребила слугу:
— Чего дан-то не зовет?
— Ну, вот… в библиотеке он.
— Нельзя так! — Мия подозревала, что яд сработал, но все-таки? — Простынет все! Вкус утратит! Перестоит!
Слуга, имени которого Мия не знала… кажется, дядя говорил, но она попросту забыла от волнения, пожал плечами:
— Ну, вот… Дану лучше знать!
— Прокиснет! — топнула ногой Мия. — Остынет!
— Ну, вот…
Мия задумалась, знает ли слуга еще какие-то слова, кроме этих.
— Ты к дану сходишь?
— Ну…
— Проводи меня. Пусть на меня и гневается, если чего не так. — Мия решительно вытерла руки фартуком. И подумала, что кухарку бы за один этот фартук убить стоило. Такой засаленной тряпки у дядюшки во всем доме не найдешь. Даже если очень долго искать и копаться.
— Смотри, — пробурчал слуга. Но Мию повел к библиотеке, даже не задумавшись, чего это ее провожать надо? Это ж Мария, кухарка, она в этом доме больше двадцати лет проработала. И — провожать?
Зачем?
Нет, не подумал.
Мия сначала постучала, как положено. Потом поскреблась сильнее. Потом уже заколотила в дверь кулаком.
По счастью, дан Риккарди не запирался. Так, просто плотно прикрывал дверь. Да и от кого ему? Живет один, слуги вымуштрованы, лишний раз не побеспокоят…
Не в этот раз.
Мия (сейчас Мария) сделала шаг внутрь и завизжала так, что окна дрогнули. А, нет, это сквозняк. Он взметнул бумаги на столе, пошевелил волосы Берто Риккарди… того, что им некогда было.
Сейчас от дана осталась одна тленная оболочка. И она валялась рядом со столом.
Мия машинально отметила, что рот у трупа чистый. Правильно, есть куча ядов, которые видно именно по этому признаку. Или человека тошнит, или пена идет, или цвет рта меняется… этот не такой. Надо бы у дяди узнать, что он применил. А пока…
Слуга бросился из библиотеки, вопя, как будто дан Риккарди встал и за ним погнался.
Мия, недолго думая, сгребла со стола бумаги и запихнула их в ту самую подпоротую толщинку. Огляделась… кто-то уже бежал… что она еще успеет?
Ничего!
Разве что…
— И-и-и-и-и-и-и-и!!!
Голос у нее был на редкость противный. Так что ее и не остановили. А чего неясного? Перепугалась баба, бежит, визжит…
Только вот лично Мия бежала в направлении хозяйской спальни.
У нее есть буквально пара минут.
Эта комната?
Нет… чего она тупит? Она же не кухарка? Она же помнит…
Мия кошкой взлетела на второй этаж. Примерную планировку она все же знала. Наследничек рассказывал, что дядя работает на первом этаже, спит на втором, вроде как его окно второе от угла… остальные спальни гостевые, но приглашения от старика не дождешься.
Ну и не надо!
Мия примерно прикинула, где может быть то самое окно, и попала со второй попытки. Вот это точно комната дана Риккарди. И воняет им…
Да, последнее время Мия ловила себя на том, что все лучше различает запахи и вкусы. Это очень помогло ей с готовкой, но и тут тоже.
Ага… и что у нас тут интересного?
Наверняка есть тайники. Но где уж Мии их искать и открывать? Придется довольствоваться тем, что на виду. К примеру… да! Вот этой очаровательной шкатулкой с побрякушками, которая стоит на тумбочке. Мия высыпала ее в ту же толщинку и, недолго думая, покинула комнату.
Хочется больше.
Но лучше не надо.
Дома она все осмотрит, дома она прочитает бумаги, пересмотрит побрякушки и поймет, что ей досталось. А пока — бегом!
Дан Джакомо ждал племянницу неподалеку от особняка и фигуру кухарки опознал сразу.
Тихий свист — и Мия влетает в носилки, тут же начиная менять лицо.
— Готово?
— Готов.
— Умница, племянница.
— Деньги, дядя. Деньги…
— Корыстное поколение. Мы в вашем возрасте такими точно не были!
Дома Мия разобрала бумаги и порадовалась.
У нее было две купчие. Одна на дом, вторая на виноградники. Несколько долговых расписок общей суммой на восемь тысяч двести лоринов.
Какие-то письма, которые она решила пока отложить — потом разберется. И побрякушки. Все мужские… зачем они хозяину дома? Он же вроде никуда не выходил?
Но все же…
Несколько толстых мужских браслетов, перстни с большими камнями, четыре булавки и две цепи.
Все мужское, все золотое, тяжелое…
Вопрос: а что с этим делать? Положить в банк? А у дядюшки Джакомо есть там связи? Или нет? Тайна вклада…
Тайна вклада в любые времена была вопросом сомнительным. А потому… что делать-то? Открыть вклад на предъявителя? Или просто пойти в другой банк?
А если дядя об этом узнает?
Но уж точно не хранить в своей комнате.
Хм, а если попросить Энцо? Нет, это тоже опасно. Какие тогда варианты?
Да только один. Пойти и посмотреть, что за дом ей достался. Благо купчая и на дом, и на виноградники была оформлена с соблюдением всех прав и законов, но… но без указания имени покупателя.
У кого документ — у того и власть.
Интересно, а так можно?
Ладно, дом может и не подойти… тьфу! Чего она голову ломает! У нее же есть Мария!
— Мия?
Мария была весьма и весьма удивлена этой просьбой. Чуточку пополневшая, посвежевшая и весьма довольная замужеством, она лично возилась с малышкой Кати. Визита Мии и таких откровений она не ждала. Но если уж начали разговор…
— Мария, мне просто нужно положить это в сейф. Так, чтобы дядя не знал. А если со мной что-то случится, девочки и Энцо… ты же их не обидишь, верно?
— Во что тебя втянул твой дядя?
Дурой Мария и в служанках не была, иначе эданна Фьора бросила бы ее в деревне. Просто служанкой Мария не проявляла весь свой ум. А сейчас ничего, сейчас можно. Это среди данов дурочки ценятся. А для купца, наоборот, умная жена как благословение. И посоветоваться, и поговорить, и с делами помочь, случись что.
— Ни во что серьезное, — пожала плечами Мия. — И никто на эти бумаги претендовать не будет. Но пусть они побудут в безопасном месте. Энцо сумеет ими распорядиться.
— И я должна лгать мужу?
— Лгать?
— Фредо не одобрит…
— Мария, он ведь не спрашивает, есть ли у тебя счета в банках, арендован ли сейф…
Мария поморщилась:
— Он знает, что нет.
— И что изменится? Ты же не для себя стараешься, а для меня.
Мария покачала головой:
— Как ты меня умудряешься уговаривать? Это жуткая авантюра!
Мия улыбнулась:
— Мария, ну что в этом такого? Если есть банки, почему нельзя пользоваться их услугами? А денежные дела — самые тайные! Даже любовника завести проще, чем деньги.
Мария рассмеялась. И тут же погрустнела:
— Ты взрослеешь, Миечка. Хорошо, я сделаю, что ты просишь.
— Я послезавтра приду повозиться с Кати. Повидаться с Энцо. И девочек с собой приведу. Тогда и сходим, хорошо?
— Хорошо, Мия.
Ровно через два дня бумаги упокоились в сейфе вместе со шкатулкой. А Мия получила на руки один из двух ключиков. Второй остался у Марии — так, на всякий случай.
Но сейчас Мия уже была спокойнее. На счету каждого из Феретти лежало больше чем по две тысячи лоринов. Плюс вот этот сейф. Даже если завтра ее схватят и казнят, ни брат, ни сестренки нуждаться не будут. И приданое у девочек уже есть. Небольшое, но вполне достойное. А там и еще подрастет к совершеннолетию, кто знает? Банк же… они с денежного оборота живут[5].
А вот Феретти пока жить на доходы не смогут.
Что ж. Надо больше стараться. А еще надо навестить свой, да, теперь свой домик и наконец узнать, что можно, про трубки мастера Гаттини.
Фабрицио Гаттини.
Мие было чем заняться.
— О чем грустишь ты, о прекраснейшая?
Адриенна повернула голову. Леонардо.
— Добрый вечер, дан, — кисло сказала она. И хотела уйти из библиотеки, но куда там. Леонардо ловко преградил ей дорогу.
— Адриенна, прошу вас!
— Слушаю?
— Адриенна, неужели мы должны быть врагами?
— Мы не враги, — равнодушно ответила Адриенна, перехватывая поудобнее книгу.
— Но мы и не друзья. А мне бы хотелось быть вашим другом, Адриенна.
— Это невозможно.
— Потому что я — сын своей матери? Но я ведь в этом не виноват!
— И что с того?
— Адриенна… нам ведь еще долго жить в одном доме. Почему мы не можем попробовать стать… нет, я и не надеюсь на братские и сестринские отношения, но хотя бы друзьями мы стать можем?
— А ваша мать уже отбросила намерение отнять у меня СибЛевран?
Леонардо поморщился, но незаметно.
Никакой тонкости в девушке. Да, понятно, для чего он тут кружева плетет! Но при дворе любая девушка затеяла бы сложную игру. Попробовала что-то выторговать для себя, как-то извернуться…
А здесь?
Прямой вопрос в лоб и такой же прямой ответ. Вот ведь что обидно! Сидит… вся такая воздушная, даже неземная, в платье цвета сливы, но внутри… словно камень какой. Ни тонкости, ни изящества.
— Ваша мать тоже о вас заботилась, Адриенна.
— И поэтому мы никогда не станем друзьями. У вас все, дан?
— Я…
— Извольте уйти с дороги!
Сильный толчок в грудь застал Леонардо врасплох, заставил отшатнуться, и Адриенна проскочила мимо. Преследовать ее парень не стал, просто прищурился вслед.
Вот дрянь!
После такого соблазнить ее — вопрос чести. И начнем мы… на что там падки юные дурочки? На романтику?
Даешь цветы и сладости!
И Леонардо отправился договариваться на кухню. Со сладостями проще. Вот цветы…
Зимой — откуда? Но красивые букеты можно и зимой составить. Есть калина, есть рябина, есть какая-то хвойня зеленая… сойдет! Важно ведь не что дарить, а как это преподнести!
Как известно, красивые составляющие для букета вместе не растут. Так что Леонардо вот уже два часа ездил по округе.
В одном месте он приметил подходящее деревце, сорвал пару веток, в другом…
Сойдет.
Но каждый день сюда ездить?
Леонардо глубоко задумался. Честно говоря, одно дело — промять коня. Другое — без смысла и цели скакать по сугробам. Мерзнуть, мокнуть в любую погоду… а можно вообще как-то эту пакость нарвать и сохранить впрок?
А где?
В СибЛевране?
Нереально! Бабы, даже самые маленькие, падки на романтику, а какая тут романтика, если мигом Адриенне донесут! Вот когда верный рыцарь мчится за букетом, преодолевая все преграды и одолевая всех врагов, — это одно.
Когда он героически собирает букет из того, что в ведре стоит…
Понятно, что так проще, быстрее и выгоднее. Но бабы такого не прощают, даже самые неприхотливые. Адриенна же…
Она и так относится к нему предвзято. Зачем усугублять?
Но и мерзнуть каждый день…
Леонардо присмотрел красивую рябину и направил к ней коня. Потом понял, что лучше тут на своих двоих, спрыгнул и пошел через снег.
Проклятое дерево стряхнуло ему за шкирку, наверное, два или три килограмма ледяной воды. Сволочь… сломать бы тебя!
Леонардо со злобой рванул ветку, еще и перчатку разорвал о нее. И злобно выругался. Перчатки из тонкой алой кожи, пошиты дорогим мастером, такие здесь не найдешь… с-сволочь!
— Дан? Что-то случилось?
Нежный девичий голос заставил Леонардо резко повернуться. И грустно вздохнуть.
Ньора.
Судя по всему — дочь крестьянина какого. Об этом говорит и теплое шерстяное платье, и платок, и вязанка хвороста в руках…
С другой стороны, у нее розовые щечки, блестящие глаза и симпатичный носик. А остальное… самое главное место что у ньоры, что у даны одинаково. Леонардо это точно знает. Поэтому поклонился он так же, как и Адриенне:
— Ньора, простите мою несдержанность… я просто расстроился.
И продемонстрировал разорванную перчатку. Бабы обожают тряпки. Пожалуй, единственное исключение — это Адриенна. Вот уж кому безразлично, в чем ходить. Платья у нее есть, платья новые, из хороших тканей, пошитые по последней моде. Но ощущение такое, что ей это безразлично.
Было бы удобно!
Ньора же ожидания оправдала: охнула, схватилась за щеки:
— Дан, как жалко! Такая прелесть! А если заштопать?
— Шов будет виден.
Вот дура!
— Оно понятно… а если вышивкой замаскировать?
— Вышивкой? — Леонардо задумался. На тыльной стороне перчаток вышивали многие. А на ладони? Тут уже портить нечего… авось и не станет хуже? И повод еще раз приехать будет!
— Если дан скажет мне свое имя, я вышью, — похлопала глазками ньора.
Красивыми глазками, большими, серыми… тут и дурак бы понял. Леонардо выбрался из сугроба, не забыв про ветку, которую и вручил девушке:
— Вам, ньора.
Адриенне он по дороге еще сорвет.
— Благодарю вас, дан.
— Дан Леонардо Манчини. А я до сих пор не знаю, кого благодарить.
Ньора покраснела:
— Ньора Анна Бароне. К вашим услугам, дан.
— Что вы, прелестнейшая! Это я готов припадать к вашим ногам, если вы поможете мне решить эту маленькую проблему…
Адриенна на Леонардо не повелась. Так, слегка…
А вот девчушка через час обработки уже на все и согласилась.
И ежедневно составлять букеты для эданны СибЛевран за весьма скромную плату. Сольди в пять дней? Да ни о чем по столичным-то меркам!
«Ах, ньора, я так привык баловать свою мать цветами, когда мы жили в столице! Я и сейчас хотел нарвать для нее хотя бы красивых веток, но — увы. Я безнадежно столичный житель».
И заштопать перчатки, и вышить на них герб и инициалы — на обеих, так, чтобы разрыва не было заметно… это уже за пять сольди разом.
А все остальное…
Леонардо даже не сомневался, что он свое получит. А почему нет?
Он молодой мужчина, дан, ему нельзя без женщины. Тем более эта конкретная на все согласна! Уже согласна, просто пока еще этого не поняла.
Надо пользоваться!
Что важнее? Особняк или дан Фабрицио Гаттини?
Честно говоря, дан интересовал больше. Особняк точно никуда не убежит. А вот дан…
Люди иногда смертны, иногда куда-то уезжают, иногда…
Жутко необязательные существа эти люди! Так что свой выбор Мия сделала в пользу трубочных дел мастера. Недолго думая, грохнула одну из трубок об пол, так, чтобы треснула чашечка, в которую кладут табак, положила пострадавшую в мешочек и отправилась в лавку.
Та не разочаровала.
На одной из центральных улиц, пафосная и слегка помпезная, с пышной вывеской, с громадными витринами… красота! И внутри не хуже, чем снаружи.
Терпкий запах табака, кожи, дерева…
Сугубо мужское заведение. Мия здесь выглядела неуместно, даже несмотря на то что добавила себе лет и поменяла цвет глаз и волос на черный. И все же ей было не по себе. Неуютно.
Не спасала даже строгая и дорогая одежда. Бархат верхнего платья, дорогой темно-зеленый плащ, подбитый лисьим мехом… сразу видно — не нищета какая пришла, не голь подзаборная. По одежке встречают, вот Мию и встретили.
Стоило ей войти, как к ней тут же бросился услужливый приказчик:
— Дана? Я могу быть вам чем-то полезен?
Дана думала недолго:
— Прошу вас, ньор…
— Рителли.
— Ньор Рителли, прошу вас о помощи. Моему мужу подарили эту трубку, а сын совершенно случайно разбил ее, играя в курительной. Мне сказали, что это работа мастера Гаттини?
Ньор принял из рук Мии бархатный мешочек, чувствуя себя защитником детей и женщин.
— Сейчас поглядим, дана… да, это, безусловно, работа мастера. Вы можете оставить трубку, я обговорю вопрос…
Мия замотала головой:
— Ньор! Умоляю! Проводите меня к мастеру!
— Дана, вы поймите, так не принято…
Ага, не принято! Мия размазывала слезы и сопли, рыдала, что муж убьет ребенка, что он в жизни такого не простит, что надо или починить трубку (вчера) или купить новую, но точь-в-точь такую же…
Вы, ньор?
Конечно, продать вы можете! Но вдруг там будут отличия? Я вас прошу…
Рыдать пришлось больше получаса. Потом появились другие покупатели, и вконец замороченный продавец сдался:
— Дана, если мастер Гаттини вас выгонит…
В руку продавца скользнул серебряный дарий. Это очень способствовало размышлениям.
Мию подхватили под руку и провели в задние комнаты. Где и постучали в одну из дверей.
— Что?! — донесся недовольный голос.
— Мастер Гаттини, к вам тут…
— Вон!
Мия развернула продавца и подтолкнула в спину:
— Идите, ньор Рителли. Я тут сама…
Ньор немного посомневался, но мастер в гневе был ужасен, мог и обругать, и ударить, и даже, самое худшее, уволить. Так зачем нарываться? Пусть все на дану и выльется…
Мия вошла внутрь и притворила за собой дверь. Заметила на ней засов и задвинула его. А потом без страха поглядела на мастера.
Ну, так… средненько. И не скажешь, что гений и умница.
Среднего роста, среднего телосложения, седые волосы, лет пятидесяти на вид. Лицо самое обычное, разве что нос картошкой и глаза яркие, черные, умные. А так на улице пройдешь и не узнаешь. И одет просто. Ни шелка, ни бархата, обычная шерсть, сукно серого цвета, никаких украшений. Разве что серьга в ухе. Та — да, та соответствует. И изумруд в ней немаленький, размером с ноготь большого пальца Мии. А все остальное темненько-скромненько.
Интересный человек.
Фабрицио Гаттини смотрел в немом удивлении. Видимо, такие наглые девицы ему ранее не попадались. Мия тоже смотрела на него без особого страха.
Бояться?
Сложно бояться того, кого ты можешь убить в любую минуту. Только вот ничего нового ты от трупа не узнаешь. А ей надо. Поэтому для начала попробуем поговорить.
— Мастер Гаттини?
— Дана?
— Очень приятно познакомиться, — проигнорировала вопрос Мия. — Мастер, у меня к вам всего два вопроса. Потом я уйду, и вы забудете о моем визите… скорее всего.
— Да неужели, дана? И что вас заставляет предполагать, что я отвечу?
Мастер явно издевался.
Мия спокойно показала ему трубку:
— Это изделие ваших рук. Верно?
Мастер едва заметно вздрогнул. Мия уверилась, что на правильном пути.
— Верно. А вот это?
Зеркало было тщательно завернуто в кусок шерсти. Но так, что развернуть его можно было одним движением. Что Мия и сделала.
И развернула к мастеру.
Ньор Фабрицио Гаттини прерывисто вздохнул — и уронил голову на сложенные руки. Плечи его затряслись. Мия молча ждала.
Ждала, пока мастер перестанет рыдать, пока посмотрит на нее красными старческими глазами.
— Откуда у вас это, дана?
— Будем считать, мастер Гаттини, что вы дали ответ на мой вопрос, — кивнула Мия. — Вам это знакомо. Кто именно продал эти две вещи скупщику?
— Никто, — скрипнул зубами ньор. — Я бы не… и никогда! И не притронулся бы! Лакея уволил, а тот, тварь, спер, что мог…
— У вас такие вещи на виду лежат? — искренне удивилась Мия.
— Трубки я с собой взял, поработать дома. Бывает иногда.
— А зеркало?
— Черт бы его разбил! — от всей души огрызнулся мастер Гаттини. — Знаете что, дана…
— Тот черт, который, по преданиям, унес мастера Сальвадори? — уточнила Мия. — Вот такой?
И поменяла лицо.
А что?
Черт так черт! Нос пятачком, уши торчком, рыло в шерсти, глаза красные, зубы длинные и оскаленные… да-да, так они в молитвенниках и изображались!
Ну а священникам виднее, кого они там гоняют! Мия вот ни разу чертей не видела! Но если церковь такое изображение одобрила, наверное, они в курсе дел?
Не с потолка ж оно взято?
Мастер всхлипнул, икнул и упал в обморок. То есть побелел и сполз со стула. Мия тут же втянула рыло и принялась хлопать мастера по щекам. Не переборщила?
Да вроде как нет. Не должна…
А сейчас бы мастер послал ее куда подальше, пришлось бы долго ругаться, скандалить… нет, ей такого не надо. Ей надо четкий ответ на ее вопросы. Без утайки и без лишних увиливаний.
Мастер открыл глаза, всхлипнул…
— Это… это… оно…
— Мастер, вам что-то показалось? — как можно более участливым тоном спросила Мия. — Да вы сядьте, я ж вас не подниму, вы тяжелый…
Мастер оперся на девичье плечо, кое-как опустился обратно в кресло.
— Вы простите, что я к вам с этим зеркалом. Но все же реликвия, работа мастера Сальвадори… а вдруг украдено? Вы про лакея сказали…
Мастер Гаттини покачал головой:
— Пользуйтесь спокойно, дана. Я никаких претензий иметь не буду, не нужно мне это зеркало. Сто лет бы его еще не видеть.
— Но вы что-то о нем знаете. Правильно, мастер? Расскажите, пожалуйста…
Мастер закрыл лицо руками:
— Не могу.
— Вам вот уже всякая чудь мерещится… А потом что будет? Когда совесть нечиста…
— Моя-то чиста, — вздохнул мастер. И рукой махнул: — Ладно, дана. Это зеркало матери моей покойной супруги подарил потомок мастера Сальвадори.
Мия даже рот открыла:
— Ваша супруга родом с Линдано?
— Нет, дана. Вы же в курсе, что мастер Сальвадори пропал без вести?
— Да.
— Это неправда. Каким-то образом он выбрался с Линдано. Он прожил долгую жизнь, как человек, он оставил потомство, хотя и не особенно многочисленное…
— Да?
— Дана, вы уж мне поверьте. Не знаю, как там было и что… теща супруге только перед смертью правду открыла. И зеркало подарила. Сказала, что оно показывает порождения тьмы.
— Интересно…
— Вам-то оно ни к чему. — Мастер смотрел и на крестик, который виднелся на шее Мии, и на то, как она спокойно вертит в руках серебряное зеркало. — Да и супруга моя, упокой Господь ее душу, подробностей не знала. Но навроде как мастер умудрился сбежать с Линдано, заключив договор с Тем Самым… вы поняли.
— Допустим?
— На материке женился, стал даном, прожил долгую жизнь, ну и потомство оставил.
— Ваша теща не называла имен и фамилий?
— Нет, дана.
— А откуда она была родом? И как ее звали?
— Октавия Росса, дана. Из Энурии.
— Из какой ее части? — дотошно уточнила Мия.
— Из южной части провинции.
Конечно, так просто Мия не отстала от мастера. И долго еще выпытывала все, что он знает о теще, о супруге, что она говорила, чего не говорила…
Куда ж ты, наивный, денешься? Мие надо? Она тебе под шкуру влезет, но своего добьется! Она бы и супругу мастера расспросила, но вот беда — та умерла во время эпидемии.
Но теперь-то ей надо было попасть в Энурию! И разобраться, кто там потомки мастера Сальвадори.
А в чертей, бесов и прочих, кого там не надо поминать к ночи, она совершенно не верила. Ее вот тоже… увидишь — упадешь. Только что на мастере проверила.
И кстати… она бы с Линдано выбралась. Наверное…
А если мастер Сальвадори той же природы, что и она?
Мия задумалась над этим вопросом всерьез. А ведь это реально! Это более чем реально! И тогда он мог уйти хоть откуда! Хоть в открытую!
Его бы просто никто не заметил…
А пропадал ли в те годы кто-то, связанный с Линдано? Кто-то, кто имел туда доступ? Охранник, к примеру?
Мия посмаковала эту идею, но быстро поняла, что ничего не раскопает. Слишком много времени прошло, да и вряд ли такие сведения где-то есть. Разве что в королевских архивах, а туда лезть опасно. Да и ни к чему.
Будет время и возможность, она по Энурии проедет.
Нет?
Что значит — нет?! Этого слова Мия вообще не понимала! Ей надо! Она обязательно съездит, вот только денег накопит.
Дядя?
Ну… вот придет время, тогда и проблему с дядей решим. Никуда он не денется. И кстати, надо бы намекнуть ему на выездную работу?
— Дан Рокко! Джас! Анжело!
Адриенна была искренне рада. Счастлива даже.
— Адриенна! Милая, как я рад!
— Дан Рокко, все устроилось?
— Да! И наилучшим для нас образом! — порадовался дан Рокко.
— А именно?
— Благодаря вашей просьбе, Адриенна, Джас поживет с нами. Вы же не против?
— Дан Рокко, ну как я могу быть против, если я сама, лично пригласила эданну Леони в СибЛевран? — искренне удивилась Адриенна.
Увидев, кто приехал, она вылетела во двор, повисла на шее у дана Рокко, расцеловала и смутившуюся Джас, и Анжело…
— Только благодаря вам, дана. По гроб жизни благодарен буду!
— Договорились. Извольте пожить подольше, если уж благодарны, — тут же нашлась Адриенна. — Так… гостевые покои отмоем, я прикажу.
— Дана Адриенна, я так вам признательна! — Джас смотрела на Адриенну, словно на икону. — Если б не вы…
— Если б не я — вы бы точно сейчас простуду подхватили, — решительно махнула рукой дана. — В зал! Греться, пить горячее молоко с медом, потом в кровать, а я скажу сейчас нагреть для вас камни. Чтобы простыни были теплыми…
Судя по глазам Джас, к образу на иконе еще и нимб добавился.
Адриенна рассмеялась:
— Эданна Леони, что вы так смотрите? Я же сказала! Пить горячее и спать! Дан Рокко, и вам в том числе, а поговорим мы завтра утром. Главное — сделано. Вы здесь, все в порядке…
— Да. Вот письмо для вас, дана.
Адриенна вздохнула, принимая свиток с тяжелой бело-алой сургучной печатью:
— Его величество?
— Лично. Не доверяя даже секретарю.
— Благодарю вас, дан Рокко. — Адриенна сунула свиток в карман. — Итак — пить и спать! А завтра утро начнется с горячей ванны!
И повлекла приехавших за собой. На ходу махнула рукой гвардейцам:
— Не отставайте! Марко, ты где?! Помоги немедленно, бездельник!
Марко не обиделся.
Из Адриенны во все стороны хлестала радость. Та самая, веселая, шальная, когда бегать хочется, кричать, даже ругаться иногда… это не со зла.
И вот это веселое «бездельник» ценнее иного «любимого».
Марко поклонился гвардейцам и пригласил следовать за собой. Это уже другие, они СибЛевран не знают. Но ведь храбрые ньоры не откажутся от глотка горячего вина с пряностями?
А потом Марко все и покажет, и расскажет…
Дана СибЛевран просто очень рада. Она завтра представится по всем правилам и введет всех в курс дела… а сегодня уж под вечер.
Горячее вино, горячий ужин и теплые комнаты? Протопленные?
Гвардейцы тут же простили дане любую невежливость. За такое — можно!
Поздно вечером, оставшись одна, Адриенна распечатала королевское письмо. И чего Филиппо Третий так старался? Сам его писал, секретарю не доверил?
Только из-за обращения в начале?
Дорогая невестка?
Ну-ну…
Филиппо Третий интересовался, все ли у Адриенны в порядке, просил писать и не стесняться, если что. Одна ведь семья… в скором будущем.
Намекал, что может решить любые ее проблемы.
Адриенна прочитала письмо один раз, второй, отложила в сторону. Фразы прыгали перед глазами, не собираясь в единое целое. Как-то не получалось его осмыслить.
«Надеюсь, у Вас все благополучно…»
«Ваш отец произвел на меня впечатление умного и порядочного человека…»
«Эданна Сусанна была истинным украшением двора…»
«Любое Ваше письмо будет доставлено лично мне в руки…»
«Буду рад помочь Вам, поддержать и направить…»
Нет, не складывалось все это в осмысленную картину. Адриенна отложила письмо и подумала, что все равно не разберется. Что там в голове у его величества?
Чего он хочет?
Как намерен добиваться своей цели?
Ей не понять. И, может быть, здесь и сейчас это к лучшему. А еще хорошо, что ее не оставили при дворе. В том гадюшнике она бы… она бы уже умерла. Или сама по себе, или чужими стараниями, что вероятнее.
Отравили бы ее! Вот и все…
Впрочем, это и здесь не исключено, недаром же эданна Сусанна была украшением двора. Ладно! Думать об этом надо завтра!
Адриенна рухнула в кровать и закрыла глаза.
Спать, спать, спать…
И пусть ей снова приснится полет, и небо под крылом, и ощущение упругих перьев…
Должно же быть хоть что-то хорошее в этой жизни?
Обязано.
На заявление, что Джачинта и Анжело будут жить с отцом и дедом, все домочадцы отреагировали по-разному.
Сдвинул брови дан Марк.
Скривила губки эданна Сусанна.
Безразлично пожал плечами Леонардо, который вот уже третий день оставлял Адриенне букеты под дверями комнаты.
— Пусть живут…
— Вот еще! — Эданна была хоть и красива, но рядом с Джачинтой проигрывала по всем статьям. Понимала это и заранее злилась. — Почему бы не выделить им домик, где-нибудь в поместье… ну, там…
— Где именно? — Адриенна знала, что легко не будет, и к сражению готовилась заранее.
— Ну… как этим! Фермерам, арендаторам…
— Благородной эданне? — парировала девушка. — С маленьким ребенком? Зимой?
Дан Марк невольно качнул головой. Действительно, это уж как-то вовсе… конечно, ему тоже не нравятся посторонние в его доме, но… и возражать он не хотел. Он отлично знал, что скажет Адриенна. Более того, понимал, что это и правда так.
СибЛевран — не его дом.
Когда-то давно младший сын дана женился на Рианне СибЛевран. Женился по любви, получил в приданое поместье, но получил и ее родовое имя. А вот как дальше?
Что делать?
Дан Марк сильно рассчитывал, что выдаст Адриенну замуж, женится, постепенно его дети унаследуют СибЛевран, но оказалось все совершенно иначе. И сейчас дочь напоминала ежика. Не тронь — уколешься.
Справиться с ней силой не получается. Слов она не слышит. А время идет. И дан Марк начал задумываться, как ему жить через пять… уже четыре с половиной года. Правда — как?
При дворе?
Приживалом в СибЛевране?
Или есть еще какие-то варианты?
А если Сусанна понесет ребенка? Это ведь серьезно… или оно бы и к лучшему? Адриенна точно полюбила бы брата или сестренку, дан Марк знал, как она любит малышей. Они с Марко в свое время просто замучили бедолагу Антонио. Возились с ним столько, что Рози даже чуточку ревновала.
Вопросы, вопросы, а ответа дан Марк не знал. И злился.
Сусанна сморщила нос:
— Почему меня должно это касаться?
— Эданна Сусанна, — медовым тоном пропел дан Рокко. — Я давно знаю ваше золотое сердце и вашу добрую душу. Вы не выгоните на мороз ни женщину, ни ребенка, правда же?
Сусанна намек поняла.
Давно он знает…
Ладно! Марк, конечно, не поверит, но ведь этот мерзавец может и какие-то доказательства представить? Еще как может…
— Не выгоню, конечно. Но все же, все же…
Джас прижала к себе сына. Она немного побаивалась, но Адриенна улыбнулась ей, и женщине вдруг снова показалось, что в комнате становится теплее. Уютнее…
Все. Будет. Хорошо.
Адриенна это точно знает. И Джас просто надо в это поверить. Все будет хорошо.
Эданна Франческа Вилецци в это тоже верила. Но поскольку была и смелее, и сильнее Джачинты, то свое счастье строила сама. И бороться за него тоже решила сама.
Сейчас она шла по Грязному кварталу. Не оглядываясь.
Не пугаясь ни людей, ни теней.
И уж будьте уверены, любой, кто посмел бы встать на пути эданны, был бы растерзан в клочья. У нее важное дело, а ей мешать смеют?!
Р-разор-р-р-рвать! Мгновенно и безжалостно!
Провожатый остановился перед одним из домов, постучал, сказал несколько слов, дождался отзыва, после чего дверь открылась и эданну впустили в дом.
Здесь роскоши не было. Вообще.
Комар вот удержаться не мог. А местный хозяин излишнюю пышность не уважал, хотя и стоял в иерархии Грязного квартала не ниже Комара.
Да, Квартал большой, столица тоже немаленькая, поэтому одного короля в ней не было. Было несколько группировок, которые делили и место под луной, и промыслы, время от времени враждовали, пытались сожрать друг друга, но потом все возвращалось на свои места.
Комар был одним из вожаков.
Еще были Осьминог, Леопард и почему-то Кукловод.
Вот с Осьминогом Ческа и пришла увидеться.
Сложное дело, важное, такое абы кому не доверишь…
И, надо сказать, главарь шайки был весьма похож на свое прозвище. Лысая голова, бледная, покрытая синими вздувшимися не пойми с чего венами, тело, которое напоминает пузырь, расплывшийся по дивану…
Роскошная одежда, королю впору. Шелк, бархат, меха… это Ческа оделась темненько-скромненько, а он-то на своей территории.
Тупая туша?
А вы в его глаза загляните. И не стоит забывать, что осьминог — это хищник. Маленького еще можно поймать и сожрать, а что касается большого…
Великий Кракен. Помните?
Ческа это осознавала преотлично. Дурой она не была, людей видела и чувствовала, а потому…
— Дан?
— Называйте просто Осьминогом, эданна Вилецци. Так проще.
Ческа досадливо прикусила губу.
Ну и к чему маска? К чему ее инкогнито? К чему все попытки сохранить тайну?
Осьминог беззлобно улыбнулся:
— Эданна Вилецци, если вы не хотели показать себя, надо было надевать маску, которая закрывает ВСЕ лицо. И шею тоже. Потому что вот эта ваша родинка весьма приметна. А вы частенько появляетесь на публике.
Франческа объяснение приняла и кивнула:
— Хорошо, уважаемый Осьминог. Меня привела к вам серьезная нужда.
— Неужели есть что-то, в чем я могу быть вам полезным?
— И не бесплатно, — подтвердила эданна.
— Слушаю! — В глазах Осьминога мелькнул интерес.
— Дана Адриенна СибЛевран. Мне нужна ее смерть.
— Дана СибЛевран… я даже не слышал о такой… нет, не слышал.
Ческа вздохнула. Чуточку лицемерно, но кому какая разница? Особенно здесь?
— Это не моя история, а моей подруги. Эданна Сусанна…
— Манчини?
— Именно.
— Прелестная женщина, просто прелестная… — мечтательно вздохнул Осьминог, возводя глаза куда-то к потолку.
Неужели Сусанна и с ним?.. Вот ведь шлюха, всех перебрала! А может, оно и к лучшему?
— Она недавно вышла замуж. За дана Марка СибЛевран.
— Ага. А Адриенна?
— Дочь этого дана.
— Она чем-то мешает эданне Сусанне?
— СибЛевран передается в роду по женской линии, она — единственная наследница. Моя подруга может родить, но замок ей не достанется… понимаете?
— Понимаю. А нельзя ли выгодно выдать падчерицу замуж? Куда-нибудь подальше?
— К сожалению, уже есть сговор. И приданое — поместье, — потупилась Ческа.
— Очень, очень неудобно.
— Поэтому дана СибЛевран должна умереть. Так, чтобы никто не заподозрил неладного. Упасть с лошади или исчезнуть без вести… я не знаю. Я в этом не разбираюсь!
Осьминог скрыл улыбку.
Да-да, не разбирается. Прожив практически всю жизнь при дворе и будучи уж сколько лет фавориткой принца! Хорошо, он во все верит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ветер и крылья. Новые мосты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
