Ветер и крылья. Новые мосты
Мия и Адриенна продолжают свой путь. Трепещет Эврона – на ее улицах появилось чудовище. Убийца, которой безразличны чужие жизни и судьбы. Она готова нести смерть везде, всюду, любому человеку. Главное, чтобы за это платили. Постигает сложную купеческую науку Лоренцо – и ни на миг не забывает о своей любви к Адриенне. Увы, сделать ей предложение он не может, а девушка никогда не ответит ему взаимностью. Но вдруг?.. Плетет интриги эданна Франческа. Чахнет у ее ног влюбленный принц. Ах, ей бы родить, но если бог не дает детей? Тогда надо обращаться к Дьяволу. Адриенна спокойно живет в СибЛевране. Спокойно ли? Сбежавшая эданна, покушение на убийство, разбойники – не такая уж и тихая эта провинция. Но жить – надо. И жить достойно. Так, чтобы летать, а не ползать. Справятся ли девушки с этой задачей? Кто знает…
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ветер и крылья. Новые мосты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2
И Адриенна, и дан Рокко исходили из того, что времени у них практически нет. Что там могла запутать Джачинта?
Даже не смешно!
Исходя из того, что у противника голова на плечах, а не тыква…
Допустим, он будет поглупее, будет носиться по всем городским воротам, будет кого-то опрашивать… или попросту сядет и подумает? Недолго, так, минут пять.
Куда может податься Джачинта? Притом что за ней наверняка следили и любовника у нее нет? Да к отцу или к сестре! Тоже мне, ребус!
Просто надо еще узнать, куда назначен дан Рокко, а это не афишировалось. Его величество точно не будет давать Бартоломео отчета. Джачинта уверяла, что никто другой о назначении отца не знает. Она и сестрица, она дану Леони ничего не говорила, сестра тоже, надо полагать, молчала. Если кому и сказала, так своему супругу…
Опять же сестра жила ближе. Буквально в трех днях пути.
То, что Джачинту не догнали до сих пор, это просто потому, что одна из найденных ею женщин выехала в нужном направлении. Туда Бартоломео и направился.
Но это ненадолго, доберется до сестры, расскажет «охотничью историю», узнает, куда назначили дана Рокко, и приедет. Прямо сюда.
Так что надо исходить из того, что погоня уже движется по пятам. День, может, два — и дан Леони будет здесь. И выставить его не получится. Придется или идти на открытую ссору, или действовать по намеченному плану. Второе лучше, потому как безопаснее для Джачинты.
С утра дан Рокко еще расспросил дочь, получил те же ответы, что и ранее, и Адриенна отправилась в деревню. Им срочно было нужно снадобье.
Яд?
Честно говоря, не будь в доме эданны Сусанны — Адриенна бы подумала и над этим. Если человек готов ради денег убить беззащитного ребенка, то жить ему всяко не стоит.
Хотя страшновато как-то…
Все внутри Адриенны противилось убийству. Это ведь живой человек… и он когда-то был ребенком, и у него была мама, и раскаяться он может, и что-то осознать. Но только живой.
У мертвых такого шанса нет.
Дан Рокко с Адриенной не спорил — зачем? Он был мудрее и знал: жизнь еще научит дану своей горькой мудрости. Но пусть пока она немножечко еще побудет ребенком. Так что — деревенская знахарка.
А вот и избушка на отшибе. Старая, но крепкая, еще сто лет простоит. Дым из трубы идет. И кажется, что от нее травами пахнет.
— Дана, может, не надо?
Марко эта затея не нравилась.
Адриенна пожала плечами:
— Подожди здесь. Я скоро вернусь.
— А может…
— Марко, я при тебе о своих интимных делах говорить должна?
Марко смутился и отстал. Даже ему Адриенна и дан Рокко всей правды не сказали. И никому не скажут. И так… нет, лучше о таком молчать.
Адриенна спрыгнула с коня, бросила Марко повод и постучала в избушку. Хрипловатый голос отозвался изнутри:
— Входите, коль не шутите.
Адриенна точно не шутила. Толкнула дверь и вошла.
Знахарка была похожа на знахарку, и в то же время в ней было что-то неправильное. Не простонародное. Не забитое, не деревенское.
Посмотришь — деревенская бабка, старая, сгорбленная, в каких-то лохмотьях… А глаза ясные, острые, умные. Так и блестят среди морщин. И светится в них вовсе не деревенская мудрость.
— День добрый, дана.
Адриенна даже не удивилась. Она тут одна такая на всю округу.
— Здравствуйте. Вы меня знаете?
— На вашей земле живу, — без особой враждебности откликнулась знахарка. — И не знать дану СибЛевран?
— А я вот вашего имени не знаю, — вздохнула Адриенна.
— Когда-то Иларией звали. Сейчас тетка Ата.
— Так и называть?
— А называйте, дана. Имя не сума, руки не оттянет.
— Хорошо… тетушка Ата, — согласилась Адриенна. — Скажите, вы в травах хорошо разбираетесь?
— Приворотного делать не буду. И не умею, да и глупо это.
Адриенна фыркнула:
— Приворотное мне и не нужно. Перебьюсь.
— А что тогда?
— Скажите, есть ли у вас такое средство, чтобы человек… ну, как с ума сошел? Ненадолго только?
— Такое средство у всех есть, самогон называется. — Знахарка подсмеивалась, а сама смотрела испытующе. Словно ждала чего-то такого от даны… серьезного, важного, очень нужного и самой Адриенне. А это… как испытание. Поймешь, дана? Или разгневаешься?
— Мне бы побыстрее.
— И такое есть. Не для мачехи ли?
Адриенна качнула головой:
— Отец с ней так и так не расстанется. Хоть она на башне голяком танцуй. Это для другого человека, который в беду попал.
Женщина явно сомневалась. Но и выдавать первой же знахарке их с даном Рокко план? На такое Адриенна пойти не могла. Это не ее тайна и не ее дочь. Но она бы тоже на все пошла, чтобы спасти своего внука, разве нет?
Адриенна подняла руку:
— Хотите, на Библии поклянусь? Крест поцелую?
Знахарка внезапно рассмеялась. Весело и живо.
— Ой, уморила, дана! Не могу! На Библии! Да тебе можно просто слово дать — судьба такая.
— Судьба?
— Я уж и не думала, что увижу потомков Высокого Рода. Ан нет, сподобилась.
Адриенна подняла брови:
— Высокого Рода? Что это значит? Вы раньше не видели данов?
— И данов видела, и на короля насмотрелась, чай, не весь век здесь живу, — хмыкнула тетка Ата, отворачиваясь и начиная перебирать какие-то склянки. — Вы что ж, дана, о себе ничего не знаете? Даже чьи потомки СибЛевраны?
— Знаю, — буркнула Адриенна.
— А то колечко-то у вас на руке непростое…
Девушка даже рот открыла:
— Откуда вы знаете о кольце?
— А кто другой его и не приметит. Я уж стара, помирать скоро, вот и вижу.
Адриенна помотала головой:
— Подождите. Что-то я не понимаю…
— Кольцо осталось, память исчезла. Да и была ли та память?
Адриенна подумала, что память весьма даже есть. Очень реальная и ощутимая. Морганой зовут. Но… могла прабабка что-то недоговорить? Запросто! Даже не потому, что хотела причинить вред Адриенне. Просто есть вещи, которые для нее само собой разумеются, а вот для Адриенны — нет.
— Вы не могли бы объяснить? Пожалуйста!
Знахарка только кивнула, насыпая порошки в небольшую ступку и принимаясь растирать их.
— Когда-то на земле жили не только люди. Еще и другие… их называли Высоким Родом. Они были похожи на людей, но даже внешне… Лучше. Красивее, выше, сильнее, мудрее… они учили и лечили, они рассказали о травах и законах. Они — ушли. Но, как я погляжу, не все.
Адриенна кивнула в ответ. Могла ли таковой быть Моргана? Да запросто! Обычные люди не вытворяют того, что она, это уж факт.
— Они могли иметь совместное потомство с людьми?
— И могли, и имели. Кто-то к этому относился как к игре, кто-то серьезно. А кровь — кровь игры не терпела. У кого-то она вырождалась, может, и искорки там уже нет. А у кого-то осталась, сохранилась в полной мере. И проявляется.
— Как именно?
— Силой, дана. Я раньше слышала, что счастье Сибеллина — плодородие земли, а теперь это на вас вижу. Ваши земли всегда счастливы вашей волей…
— Я слышала об этом.
— А о другом? Всякая смерть вам противна. Высокие — хранители жизни, а не слуги смерти.
Адриенна об этом не слышала. Но теперь понимала, почему ей противна охота, почему она не любит казни, почему даже дана Леони убивать не желает. Если такова ее природа?
С другой стороны… люди всегда одинаковы, и дан Леони обычный человек. А Высокие… они наверняка сталкивались с людьми.
— И они были так беззащитны?
Знахарка хмыкнула:
— Говорят, что у них были свои защитники. Умелые, опытные, безжалостные, которые принимают чей угодно облик при необходимости… они тоже ушли вместе с хозяевами.
— Так… — Защитников, увы, не предвиделось. Придется разбираться самой. Но вообще Адриенна верила. Вот пример — Моргана. Наложила проклятие и тут же заплатила за это. — Где подвох?
— Все правильно. Высокий Род может учить, лечить, приносить благодать на свою землю. А вот убивать… лучше не надо. И слово нарушать тоже.
— Я уже, — вспомнила Адриенна эпидемию. — Так получилось… своими руками я не убивала, но люди погибли… наверное, из-за меня.
— Случился выплеск силы, — даже не удивилась знахарка. — Такое бывает, когда Высокие взрослеют. Или когда им плохо, больно… это было неосознанно? Или защищаясь?
— И то и другое, наверное… я действительно была в истерике, не соображала, — созналась Адриенна. — Но вины с меня это не снимает. Люди умирали.
— Не страшно. За это ты не будешь платить. Вина падет на тех, кто напал первым.
Адриенна кивнула. Хорошо, если так. Пусть платят Эрвлины, она это не начинала. Вот уж кого ей не было жалко, так это Филиппо Третьего. Пусть хоть лишаями покроется, хоть проказой. И Четвертого — тоже.
— А слово тебе действительно нарушать нельзя. Вообще.
— Да? — Так получилось, что Адриенне не приходилось врать. Никогда. Но…
— Ты уж мне поверь. Говорят, Высокий Род никогда не лгал. Впрямую. Но двойных смыслов в их речах было…
Знахарка перешла на «ты», видимо, ей так было привычнее. Адриенна не обращала внимания. Ей было важно и интересно.
— Двойных смыслов?
— Слышала сказочку про ученика чародея, который призвал демона?
— Их много таких…
— Демон поклялся служить, пока на небе светит солнце, и убил хозяина, когда оно закатилось. Не на пустом месте сказочка-то появилась…
— Да? — ничего более умного у Адриенны не получилось.
— Уж ты мне поверь. На себе проверять куда как больнее будет. Вам слово нарушать нельзя, и обманывать впрямую тоже, и предавать. Чем за это Высокий Род платил, я не знаю. А потомки… жизнь, здоровье, может, и еще что. Не знаю точно.
Адриенна кивнула:
— Я запомню. Спасибо.
На стол легла золотая монета.
Знахарка улыбнулась:
— А серебра, креста, причастия, церкви — не бойся. Даже когда Высокий Род в силу входил… вы не демоны. Не нечисть. Вы плоть от плоти этой земли. Вы другое, совсем другое…
Адриенна кивнула:
— Я поняла. Скажите, а таких, как я… нас можно как-то отличить?
Знахарка хмыкнула. Подумала пару минут.
— Вряд ли. Не было у Высокого Рода особенных примет, не было ни родинок, ни отметок, как у ведьм. Вы же не ведьмы.
Адриенну это порадовало.
— То есть — никак? Вы видите, а кто не увидит…
— Тому и не надо. Впрямую вас никак не опознать. Не болеете вы ничем, люди рядом с вами хорошо себя чувствуют, земли изобильны… Высокий Род хоть на острове голом оставь, так и там все зазеленеет. Но это не преступление. Это случается…
Адриенна кивнула.
— Внешность? Вы разные… только что на предков похожи, но это и среди людей встречается.
Фу-у-у-у-у… и тут слава Богу!
— А больше ничего и нет. Никак вас не узнают, если сама не скажешь. Я вижу, ну так я немного другое…
— Вы… вы тоже?
Женщина качнула головой:
— Нет. Я — нет. Я наоборот… дурой я была, дана. Силу хотела, власть, золото, а что платить за это придется, и не подумала. А когда поняла… поздно было. Оно так всегда бывает — слишком поздно.
И замолчала. И было видно, что говорить ей об этом не хочется.
Адриенна медленно склонила голову:
— Спасибо вам, тетушка Ата. Вы мне помогли. Очень.
— Не за что. Ты обращайся, пока я жива, дана. Мне уж недолго осталось, может, весну и не увижу.
— Для умирающей вы очень хорошо выглядите, — качнула головой Адриенна.
— У меня опухоль в груди. Вот здесь. — Знахарка приложила ладонь чуть ниже горла. — Дай руку?
Адриенна послушно протянула ладонь. И ахнула.
Все верно. Под одеждой, под тонкой человеческой кожей билось… нечто. Как будто кусок льда внутрь человека положили.
— Ой…
— Я и жива-то потому, что на твоей земле, дана. А это дорогого стоит.
Адриенна задумчиво кивнула:
— Это и к людям относится?
— Да. Люди, животные, сама земля… вы — ее счастье. Ее свет, ее тепло и радость.
— А если… допустим, меня убить?
— Проклятие. На весь род.
— Это кого-то остановит?
— Сложный вопрос. Пострадают и убийца, и заказчик, но тебя, дана, это уже не вернет.
— Понятно.
Знахарка грустно вздохнула.
Понятно ей. Дети-дети, вы так торопитесь взрослеть… зачем? Чтобы потом исступленно мечтать вернуться в детство. Ну, хоть на час, хоть на секунду. И ничем тетка Ата помочь уже не сможет. Разве что предупредить, рассказать… слова — только воздух. Только ветер. Но иногда и ветер может стать ураганом.
— Вот и снадобье. Буквально щепотку в вино — и пусть пьет. Через полчаса и начнется.
— Так…
— Захочешь убить — пять щепоток на бокал вина. Захочешь, чтобы с ума сошел, — пои этим несколько недель. По щепотке в день… никакой лекарь потом не поможет.
Адриенна кивнула:
— Спасибо.
— Это я тебе благодарна, дана. Береги себя — и иди с Богом.
Адриенна дружески попрощалась и вышла за дверь. Кольцо на руке было теплым и родным…
Неужели кто-то еще может его видеть? А если при дворе?
Но единственное, до чего додумалась Адриенна, это заказать еще несколько колец и носить при дворе, не снимая. Авось среди многих одно важное не будет привлекать внимания?
Пока Адриенна разговаривала со знахаркой, дан Рокко беседовал с мужчинами.
Проще всего было с Леонардо. Сто лоринов — и он соглашался подписать хоть что. Подумаешь, едет сюда какой-то сумасшедший? Ну, бывает… был бы умный, точно бы сюда не поехал из столицы. Там-то всяко веселее, чем в этом захолустье.
С даном Марком чуточку сложнее.
Дан Марк ломался, не хотел ничего подписывать, но дан Рокко легко нашел к нему нужный подход. Чего уж там… надо было только с этим подходом на пять минут наедине остаться.
— Эданна Сусанна?
— Дан Рокко?
Эданна управляющего, мягко говоря, не любила. Но спорить с королевской властью? Ищите дуру в другом месте!
— Сто лоринов лично вам. Пятьдесят вашему супругу.
— И что я должна сделать?
Мурлыканье Сусанны дана Рокко не привлекло. Равно как и кокетливое движение пальчика вдоль выреза платья. Видал он эти виды… их вообще полдвора видало.
— Уговорите мужа подписать бумагу о поведении нашего гостя. О том, что гость безумен. Вы сможете.
Эданна Сусанна в этом и не сомневалась. Ради нее муж что угодно подпишет. Но как не поторговаться?
— Дан Рокко, а кто вам дороже? Родная дочь — или эта наглая сопля?
Дан Рокко улыбнулся милейшим образом:
— Эданна Сусанна, я ведь могу и другой путь найти. Мне, знаете, и жизнь дорога тоже… что со мной недовольный король сделает — представляете?
Эданна представляла. И себе такого не хотела.
— Вот. Что толку выручать дочь, если я свою голову сложу? Деньгами расплатиться — пожалуйста. А чем другим не получится.
Эданна поморщилась. К отказам она не привыкла, но понимала, что дан Рокко отказать может. Она ведь с ним не спала…
— Хорошо. Сто пятьдесят монет золотом. Но еще я хочу арайку.
— Арайку?
— Взамен той, что у меня увела эта наглая гадина!
Дан Рокко вздохнул даже с какой-то обреченностью:
— Эданна Сусанна, зачем вам лошадь, которая тут через два месяца подохнет? Вы же на ней даже покрасоваться не успеете!
— Как — два месяца?
— А вот так! Дан Марк хоть и разбирается в коневодстве, а тоже не сообразил. Арайцы — гости южные, нежные… за ними такой уход нужен, как не за всяким человеком. А кто у нас тут ухаживать будет? Конюхи? Они народ простой, грубый. Да вы и сами знаете…
И хитрый взгляд.
Мол, не зарывайся, у тебя тоже рыло в пуху, да по самые уши…
Эданна осознала и успокоилась:
— Ладно. Сто монет, но сразу же.
Дан Рокко качнул головой:
— Сейчас — двадцать. Остальное после визита.
— Визита? Как хоть зовут этого гостя?
— Бартоломео Леони.
Эданна Сусанна прищурилась. И дан Рокко догадался:
— Эданна, вы… и он…
— Не ваше дело! — рявкнула эданна, начиная нервничать. Ну, было! Чего не сделаешь ради денег? Но и было-то всего раза два или три, ну, четыре… может быть! Но Бартоломео ничего скрывать не будет. Он дан только по рождению, а так — быдло и скотина. В постели, кстати, тоже.
— Эданна, а я вашему мужу подтвержу, что у Бартоломео и раньше такое бывало… не заговаривается, так еще чего, — ласковым тоном сообщил дан Рокко.
Это окончательно решило дело.
— Договорились, — кивнула эданна, получила на руки свои двадцать монет и отправилась уговаривать мужа. Надо, надо пожалеть бедную девочку! И ее сына тоже пожалеть надо…
Добрые дела вообще полезны! А если за них еще и платят…
Дан Рокко проводил стерву насмешливым взглядом. Ага, прониклась…
Где же дана Адриенна?
— Танцуй, детка! Танцуй!
Мия легко, словно в танце, уклонилась от удара. Движение было легким, летящим, почти неощутимым, так пушинка танцует с ветром. Но — ветер не так привередлив.
Старик качнул головой и снова ткнул копьем. На этот раз попал.
— Ой!
— Давай уворачивайся! Ты легкая, ты ловкая, ты должна мои движения заранее угадывать, ты должна изворачиваться, как вода!
Мия засопела.
Да, вот и такое получается.
Дана не обязана? Не подобает? Не положено?
А копьем поперек попы — положено? Знаете, как больно!
Увы, Джакомо был неумолим.
Отмычки? Прелестно, просто прелестно. И отмычки, и замки, и ловкие пальчики, как у карманницы, это все Мия освоила. Но этого мало! Этого все равно мало! А потому Мия еще и тренировалась с неким Бухалом раз в два дня. Худой и жилистый старик, непонятно, за что получивший такое прозвище, попросту ставил девчонку напротив себя, брал копье, или хлыст, или кнут — и уворачивайся.
Не покалечит, если что.
Но больно же!
— Не хочу я вот этим… заниматься! Это для Энцо, — ныла Мия.
Джакомо только головой покачал:
— Мия, тебе ведь уже приходилось убивать.
— Ну… да.
— Пойми правильно, не всегда тебя спасет перемена лица, не всегда ты сможешь убежать, не поможет хитрость…
— А вдруг?
Мия понимала, что дядя прав, но…
Ей это все равно не нравилось. Не нравились кожаные штаны и полотняная рубаха, не нравился бег по грязным улицам, где упасть или подвернуть ногу было легче, чем вдохнуть и выдохнуть. Не нравились собственно тренировки.
Она понимала, что становится более гибкой, ловкой, легкой, что это полезно и нужно, но…
Копьем по ребрам — больно!
На диване с вышиванием — приятнее.
А иголкой тоже можно убить человека. Надо только знать, куда ее воткнуть. И об этом Мие тоже рассказывали.
Ее оружие — не клинок. Даже не кинжал — стилет. В крайнем случае, легкая рапира. Но лучше — стилет, спица, иголка, метательные ножи…
Вот и после скачков в круге она стояла и метала ножи в цель. Кстати, это ей нравилось намного больше, чем скакать бешеной обезьяной.
Несбалансированные. Кое-как заточенные. Откровенно дрянные.
Объяснили это просто. А что — у тебя всегда будет идеальное оружие? И самые чудесные условия? Ах нет? Тогда учись на том, что есть, потом будешь работать с тем, что подвернется.
Стойка?
Может, тебе еще и рыцарский турнир устроить? Это для благородных, а твое дело — укусить и уползти. И подальше, и побыстрее, и целой.
Так что… тренируйся и учи уязвимые точки человеческого тела.
Голова — глаза, переносица, виски… еще можно ударить в нос, снизу вверх.
Уши…
Ударишь стилетом в ухо — убьешь. Только угол надо правильный выдержать. А еще можно человека хлопнуть ладонями по ушам, только правильно сложить руки. Тогда только оглушишь…
Шея… сонная артерия, подключичная артерия, ямочка на горле…
Мию учили не просто защищаться. Мию учили убивать. Жестоко и решительно, быстро и качественно. Она пока этого не понимала, но из нее уверенно лепили смертоносное оружие. Тот же стилет, только в человеческом обличье.
А что касается разума…
О, с этим и так не было проблем. Мия не знала, что такое сомнения, не терзалась какой-то непонятной совестью, не думала о моральной стороне вопроса. Она просто делала свое дело и радовалась этому. Заодно и немного денег зарабатывала. Себе, дяде, Комару… довольны были все, кроме ее жертв, но тех никто не спрашивал.
Бросок!
И еще бросок!
Потом она выдернет из мишени все ножи и начнет заново. Рука должна приспособиться, она мгновенно должна определять идеальную траекторию для любого оружия. Мало ли что попадет в руки? Да хоть бы и ложка заточенная… да, и такое тоже бросать доводи-лось.
Надо работать…
Мия понимала, что несколько раз ее спасло только чудо. Тогда, с бандитом, в паланкине… действительно чудо. Еще бы немного, и… и все. Неизвестно, что бы с ней сделали, но мучилась бы она перед смертью долго, это уж факт. Ей больше не хотелось быть беспомощной.
И если выбирать между своей жизнью и чьей-то еще… никто кроме нее не позаботится о маленьких Феретти. Так что…
Куда там надо попасть?
Очередной клинок воткнулся в глаз нарисованной фигуре.
Следующий отлетел, звякнул по полу.
Мия поморщилась.
Ничего. Она научится. Она еще всему научится.
Долго ждать визита дана Леони не пришлось.
Адриенна как раз находилась внизу, в зале, когда прибежал привратник и доложил, что у ворот стоит небольшой отряд, так, человек десять. А с ними некто дан Леони. И он требует к себе дана Вентурини.
Адриенна поглядела на дана Рокко:
— Дан?
— Одну минуту, милая дана, — тут же согласился старый интриган. И отправился на кухню приводить себя в должный вид. Для умирающего он выглядел подозрительно бодро и живо.
Нельзя же так! И подозрений вызывать тоже нельзя.
Джачинта побелела как мел. Адриенна мимоходом тряхнула ее:
— К себе! И сына успокой!
Анжело тоже выглядел, словно привидение увидел. Мальчишку от одного дядиного имени — и то трясло. А уж чтобы с ним лицом к лицу встретиться…
Не-не-не, такого нам не надо.
— Я долго ждать буду?!
Джачинта подхватила сына и бегом бросилась из зала. Адриенна вздохнула.
Раньше к воротам вышел бы ее отец. Но сейчас дан Марк поглядывал на нее даже со злорадством. Решила, что умная? Что сама справишься? Вот и наслаждайся, мешать не стану!
Адриенна и не спорила. Провела ладонями по платью, разгладила благородный черный бархат. У себя дома она то платье носила очень часто. А уж сегодня, когда ожидаются «гости», сам Бог его надеть велел. Платье подчеркивало синеву глаз, черноту волос, белизну кожи, делало Адриенну старше и благороднее. Жаль, прямо в нем сейчас не выйдешь — холодно. Поэтому Адриенна накинула сверху тяжелый плащ, подбитый волчьим мехом, и вышла из замка.
Верный Марко встал за ее спиной.
Холод ударил в лицо, остудил горящие щеки. Адриенна легко взбежала на приступочку над воротами:
— Кто вы такие?!
Уж кого бы не ожидал увидеть дан Бартоломео, так это симпатичную и совсем юную девушку. Тем более такую красивую. И как тут не приосаниться?
Как тут не выпятить мощную грудь, показывая, что он — о-го-го? Мужчина, защитник и вообще — герой!
— Дана СибЛевран?
— Да. А вы кто?
— Дан Бартоломео Леони, к вашим услугам, дана.
Адриенна и глазом не моргнула, словно имени его никогда не слышала.
— Рада видеть благородного дана в наших краях. Но что привело вас под стены моего дома с отрядом вооруженных людей?
Бартоломео даже кхекнул от неожиданности. Вот теперь его погоня выглядела как вооруженный налет. А король такого точно не одобряет.
— Дана, уверяю вас, я прибыл с миром!
Еще бы не с миром!
Десяти человек однозначно не хватит, чтобы вырезать весь замок. А когда это дойдет до его величества…
Лучше самому повеситься. Быстрее и безболезненнее будет. Вот недаром Филиппо Третий носил народное прозвище Змеиный Глаз.
Адриенна очаровательно улыбнулась. Выглядела она в этот момент как сказочная принцесса. Черные волосы, синие глаза, белые зубки… ах да! Самое лучшее в женщине — глупость!
— Дан, тогда я прошу вас о милости. Вы же не будете против, если мы предоставим кров, скажем, вам и еще троим вашим людям? А остальные отправятся в деревню? Просто… мы не рассчитывали на такое количество гостей.
— Что вы! — расплылся в улыбке Бартоломео. — Я буду вам очень признателен!
Он и трое людей! Нормально! Для охраны хватит, а договариваться все равно придется по-хорошему. Но в своей-то привлекательности Бартоломео был полностью уверен. А что?
Шикарный же мужчина!
Правда, сорока лет от роду, но зато осанистый, представительный… пусть лицо побито оспой, зато борода шикарная! А лысина… сейчас модно, чтобы высокий лоб! С залысинами! И глаза у него красивые. Глубоко посаженные, но взгляд пронзительный, острый… дамы ценят! И даны, и эданны, а о простушках и говорить не приходится.
Конечно, и девчонка ему сопротивляться не сможет.
Бартоломео быстро выбрал троих человек и честь по чести заехал в ворота, которые открыл Марко. Спешился, бросил мальчишке поводья, подошел к Адриенне, поклонился и поцеловал ей руку:
— Дана. Мое почтение!
Адриенна чуть поклонилась в ответ:
— Дан, я рада вас видеть. Скажите, пожалуйста, эданна Леони ведь ваша родственница?
Бартоломео разулыбался так, что борода на сторону поехала.
— О да! Моя невестка!
— Она сейчас у нас в гостях. — Адриенна чуточку понизила голос, потому что они приближались к замку. — С сыном.
— Да?
— Дан, вы же понимаете, здесь ее отец! — Адриенна помнила слова знахарки. Врать напрямую нельзя? Вот и не будем. Конечно, может, это и суеверия. А вдруг — нет? Вот Моргана же есть? А кому расскажи? Еще и не поверят! — И дан Рокко себя ужасно чувствовал, уезжая из столицы… сейчас ему, конечно, чуточку полегче, но он вчера только встал после болезни… вы же дадите дочери и отцу попро… пообщаться?
Бартоломео довольно кивнул.
Ему все было ясно. Дан Вентурини при смерти, после чего Джачинта останется вообще без защиты. И ее щенок тоже. И поедут с ним домой как миленькие! А по дороге… мало ли что может случиться по дороге? Да что угодно! А сам Бартоломео может и вернуться… симпатичная же девушка. И, похоже, он ей очень нравится. Вон как глазками стреляет… Опасность?
Какие тут могут быть опасности?
Бартоломео последовал за Адриенной в замок…
Анжело оставался наверху, с матерью. А дан Рокко лично встретил гостя. Выглядел он… о, это волшебное воздействие мела, сажи и свеклы! Примененные в правильных дозировках, они из кого угодно умирающего сделают. А если еще натереть глаза луковицей, такая убедительная картина получится…
Дан Рокко еще и кашлял так, что Бартоломео аж отшатнулся. А вдруг чахотка?
Страшно же, даны!
— Дан Леони. — Дан Рокко использовал большую тряпку вместо платка. На тряпке кое-где были видны кровавые пятна, и Адриенна даже головой покачала. И где только взял? Не переиграть бы. — Рад видеть вас. Может, вы объясните мне, что за бред несет моя дочь? Ей что — молоко в голову ударило? Так вроде бы не беременная?
Бартоломео был готов.
Он расплылся в улыбке и собрался все описать, как Адриенна замахала руками:
— Дан Рокко, умоляю вас! Давайте сначала представим дана Леони, у нас так редко бывают гости… а еще… дан, наверное, вам хочется согреться? Я прикажу приготовить горячего вина с пряностями.
— Благодарю вас, дана. — Бартоломео окончательно расслабился. Все было хорошо и правильно, наследство брата от него никуда не уплывет, а сейчас можно и получить удовольствие.
Дана Адриенна ушла распоряжаться, а Бартоломео быстро познакомился с даном Марком, отцом милой даны. Потом с даном Леонардо, ее же сводным братом… Сусанна предусмотрительно не показывалась.
Она мужа уже уговорила, а пока лучше посидеть у себя.
Леонардо?
А Бартоломео его, собственно, и не видел. И видел бы — мог не узнать. Ребенок, подросток и юноша, считай, три разных человека. Фамилию свою Леонардо не произносил, а Бартоломео и не спросил. И так же ясно — разве не СибЛевран?
Так что общение мигом наладилось.
Дан Рокко ворчал, что дочь совсем с ума сошла, ребенка в зиму тащить… что уж ей там показалось?
Дан Марк поддакивал, что дочь так тяжело воспитать…
Леонардо расспрашивал о последних столичных новостях и каких-то знакомых. Бартоломео отвечал.
Потом Адриенна принесла кубки и очаровательно улыбнулась дану:
— Как и положено, хозяйка сама подает на стол. И, по обязанности, кубок для гостя…
Адриенна подняла тяжелый кубок на уровень глаз и демонстративно отпила из него. Трое людей Бартоломео его не оставляли, но им вино уже тоже поднесли. Служанка, конечно. Не дане же стараться для простонародья?
Но тем не менее поднесла и демонстративно отпила по глоточку из каждой кружки… раз уж обычай. Охрана его бы и не соблюдала, но — почему нет? Если так спокойнее?
Бартоломео улыбнулся дане:
— Никогда бы не подумал, что столь юная дана так хорошо знает старинные обычаи.
— Я сам ее учил, — погордился дан Марк.
А что? За пятьдесят-то монет золотом? И жена довольна по уши, а когда жена довольна, она в постели такая… ух!
Дан Рокко раскашлялся.
Всего пара секунд. Пара несчастных секунд. Но их хватило с лихвой. И в кубке Бартоломео оказалась щепотка снадобья. Чего уж там?
Щепотку можно и между пальцами зажать, и растворится она быстро. Считай, мгновенно.
Полчаса?
Время пошло!
На этот раз к беседе присоединилась Адриенна. И вела ее честь по чести, уступая первое слово дану Бартоломео, а сама поддакивая в нужных местах.
Слово за слово, и вот уже десять минут, двадцать…
Видимо, или дан оказался покрепче, или вино послабее, или щепотка маловата, но накрыло его только через сорок минут. Когда дан Марк уже предложил дану Бартоломео сегодня устроиться в спальне на отдых, а завтра уж ему и невестку предоставят… или хотите сегодня?
Так давайте мы ее навестим вместе…
Еще бы Бартоломео не согласился.
По лестнице он еще поднялся.
И в комнаты дана Рокко вошел, и даже Джачинту увидел. А потом…
Уж кто его знает, что привиделось воспаленному разуму под влиянием трав? Но благородный дан внезапно приставил к голове пальцы на манер рогов, издал громкое мычание и ринулся вперед.
Джачинта с визгом отскочила подальше. Анжело она тащила за собой, но мальчик оказался и так не дураком — и тут же юркнул под кровать. А Джачинта, следуя материнскому инстинкту и уводя опасность от ребенка, как птица от гнезда, ринулась из дверей.
Так они по залу и проскакали мимо сопровождающих дана Бартоломео. Аж два круга.
Потом охрана опомнилась, скрутила несчастного, не давая причинить вред ни себе, ни окружающим, но мычать он продолжал.
— Дан?!
Адриенна виртуозно изображала ужас и удивление.
— Давно это с ним? — поинтересовался Леонардо.
— Все нормально было, пока ехали, — сообщил один из наемников.
— А как увидел невестку… может, это у него на Джачинту? — задумался дан Марк.
— М-м-у-у-у-у-у-у-у! — подтвердил дан Бартоломео.
— В таком состоянии мы его никуда не отпустим, — приняла решение Адриенна. — Давайте я вам выделю комнату, может, он поспит? А завтра или все нормально будет, и мы расспросим дана или пригласим лекаря.
С этим согласны были все.
Поздно вечером Адриенна постучала в дверь дана Рокко:
— Все в порядке?
Дан Рокко впустил ее. Запер дверь. А потом поклонился и поцеловал Адриенне обе руки.
— Дана, вы чудо.
Адриенна даже чуточку смутилась.
— Спасибо, дан Рокко. Как Джас? Анжело?
— Все хорошо, дана. Они уже спят. Снадобье при вас?
— Вот, дан Рокко.
Маленький бумажный пакетик, в который Адриенна отсыпала полезную смесь, перекочевал из рук в руки. Завтра снадобье будет подмешивать не Адриенна. У наемников не должно возникнуть подозрений.
На следующее утро дан Рокко остановил служанку с завтраком, который та несла для наемников и для дана. Для дана, понятно, отдельно.
Заговорил… ну и — ловкость рук!
На этот раз щепотка трав высыпалась в яйца, варенные в вине. Тоже ничего и не заметно, а наемникам такое точно есть не по рылу.
Дан, который уже начал приходить в себя, с аппетитом позавтракал, а через полчаса и дан Рокко зашел. С Джачинтой.
На этот раз, видимо, для разнообразия, Бартоломео не мычал. Он кукарекал. Так что…
Наемники и не особенно ломались.
Но…
Дан Рокко долго извинялся перед Адриенной, но выбора-то не было. Они и так это знали.
Больше в столицу послать было некого. Леонардо? А кто он такой, чтобы его вообще король принимал? Да и доверять ему…
Может, он и сделает все как надо. А вдруг — нет? Дан Рокко сомневался, Адриенна не спорила.
Дан Марк никуда не поедет и не собирается.
Остается только сам дан Рокко. И отвезет дана Бартоломео, и к королю легко попадет, и представит ситуацию нужным образом.
Только вот это означает, что Адриенна остается, считай, без защиты. Конечно, он приедет. И наведет порядок. Но это минимум — минимум! — два месяца. Пока туда, пока там, пока обратно…
И если еще успеет до весенней распутицы. А если нет, то все четыре месяца.
Адриенна это понимала. Но не бросать же Джачинту одну? И дана Бартоломео тоже… нельзя оставлять без заботы! Говорите, регулярный прием в течение месяца?
Вот и надо.
Дело очень полезное и богоугодное. Чтобы уж точно никто не вылечил.
Ровно через три дня дан Рокко, Джачинта, Анжело, дан Бартоломео, который никак не мог определиться, мычит он, мяукает или кукарекает, а также десять наемников и пятеро гвардейцев отправились в столицу.
Дан Рокко не хотел забирать гвардейцев, но тут уж его убедила Адриенна. Повлиять они не смогут ни на что, а вот в случае с наемниками послужат какой-никакой, но страховкой. Прирезать старика, женщину и ребенка всяко проще, чем тех же старика, женщину и ребенка, но еще вдобавок к ним пять человек, знающих, с какой стороны за меч браться.
Да и гвардейцы…
Филиппо Третий очень ревниво относился к своим гвардейцам. Тщательный отбор, высокие требования… и обязательная месть за каждого убитого. Так что выбора ни у кого не было.
Адриенна, правда, оставалась без защиты. Но здесь и сейчас это было наименьшим злом. Не в лесу ведь на кочке, а в своем замке, в своем доме, в котором уже столько лет без всяких гвардейцев прожила. Ну, будет осторожнее, и хватит того. Дан Рокко рано или поздно вернется, но для этого ему надо доехать до столицы.
С Богом!
— Убить?
— Что в этом такого страшного, Миечка?
Голос дана Джакомо был ласковым и сладким, хоть ты на хлеб вместо меда намажь.
— Я не убивала раньше.
— Неужели? А как же та кухарка? Тот разбойник?
Мия пожала плечами:
— Там я была в безвыходной ситуации. А здесь и сейчас — могу отказаться.
— А за тысячу лоринов?
— Каждому?
— Мия, побойся Бога!
— Дядя, вы меня как раз на смертный грех и уговариваете. Кому тут еще бояться надо?
Джакомо поджал губы.
Ну, так-то поглядеть — да. В Библии сказано однозначно: грешен и тот, кто убивает, и тот, кто соблазняет малых сих…[1]
В законах проще.
Отвечать будет именно что заказчик. Убийцу можно уничтожить, только поймав на месте преступления, но потом — уже другой с него спрос. Он виноват, это есть. Но его соблазнили, а обстоятельства бывают разные.
К примеру, ради ребенка или близкого человека можно украсть, убить… много чего можно. Мия как раз подходит под эту категорию, так что взывать к Богу и совести бесполезно.
— Мия, это дорого!
Мия захлопала ресницами. По комнате аж ветер прошел, и дан Джакомо лишний раз подумал, что племянница растет удивительно красивой.
— Не знаю, не знаю… я правильно полагаю, что там все не так просто?
Дан Джакомо только вздохнул:
— Не так просто? Дико сложно…
Заказ был на дана.
Дан Берто Риккарди отличался хорошим состоянием, завидным здоровьем и любовью к уединению.
А вот его наследник — ну вовсе даже наоборот. Состояния у него не было, здоровье было слегка потрепано любовью к горячительным напиткам и гулянкам, а уединение…
Уединение наследничек признавал только в отхожем месте. И то не обязательно.
Конечно, денег у наследника при таком раскладе не было, были долги. И непутевый племянничек пообещал Комару примерно половину состояния дядюшки. Ему тоже оставалось примерно на три жизни вперед, но и Комар облизнулся.
А кто у нас тут самый-самый по убийствам?
Удав…
Подумал Джакомо да и принял заказ на дана Риккарди. Но ведь взять заказ — это даже не половина дела, это скорее объявление о намерениях. А как его убить?
Прислуга вся проверенная, охрана надежная, подобраться нет никакой возможности.
У Джакомо.
Посторонние в дом дана Риккарди не допускаются.
А вот Мия…
— И за такое жалкую тысячу лоринов? Дядя, вы — жмот! Мне надо по две тысячи на человека требовать!
Дядя поморщился, но понял, что Мия не уступит… сильно, и принялся торговаться. Сошлись на четырех тысячах лоринов, за которые от Мии требовалось выполнить достаточно сложную вещь.
У дана Риккарди есть в доме только одна женщина.
Кухарка.
Убирают мужчины, во дворе тоже мужчины… Но готовить так, как привык дан Риккарди, может только эта ньора. Потому ее и держат.
Закупками тоже она занимается.
Вот на рынке ее и можно подменить на Мию.
Но…
Да, вот эти вечные проблемы.
Ну не умела Мия готовить!
Не умела!!!
Так, в рамках общепринятого. Могла сделать омлет, сварить кашу, поджарить мясо… а вот чтобы угодить взыскательному вкусу престарелого дана?
Нереально.
— Да, Миечка, я найму учителя… конечно, полностью ты изысканную кухню не освоишь, но несколько блюд приготовить сможешь.
— Откуда я знаю, что готовят для дана Риккарди?
— Племянник у него бывал, поделился.
Мия только за голову схватилась.
Понятно, кухарке проще всего и вернуться в дом, и приготовить, и яд подсыпать. Но простите, это ведь все на ее плечи ляжет?
И за какую-то жалкую тысячу лоринов такой риск? Дядя, может быть, полторы? На каждого из детей, понятно…
Джакомо взвыл, и торг начался заново.
Сошлись они на тысяче двухстах лоринах на каждого из Феретти. И Мия, скрипя зубами, поплелась на кухню. В том-то и дело…
Ладно еще помыть-почистить, но приготовить самостоятельно дичь? Соус аргесто? Сорбет? Петуха в медовом соусе? Ассорти из каплуна, откормленных кур, голубей, говяжьего языка и ветчины? Жареного павлина в соусе с фисташками?
Мия заскрипела зубами и отправилась учиться. А куда деваться?
Тысяча двести лоринов на каждого на дороге не валяются.
Так, на кухне, в чаду и жару, и застал ее Энцо.
— Сестренка!
— Энцо!!!
Мия плюнула (в переносном смысле) на сорбет и повисла на шее у брата.
— Как ты? Как поездка?
— Великолепно!
— Расскажешь?
В распутицу Паскуале и Энцо все же попали, хотя и самым краем. Пришлось поневоле задержаться. Но хороший купец всегда найдет чем поторговать.
Впрочем, о торговле Энцо рассказывать было не так интересно.
А вот про арайцев…
Про Адриенну СибЛевран…
Про…
Да в основном-то именно про них. Мия слушала и улыбалась. Кажется, ее брат в первый раз влюбился?
— А вы поедете туда на следующий год?
— Да, опять на предзимнюю ярмарку. Дядя обещал.
— И ты поедешь?
— Сначала, конечно, на Девальс. А уж потом… туда! В СибЛевран!
— Купи дане Адриенне подарок, — поддразнила брата Мия.
— И куплю. Спрошу у Паскуале, что именно приличествует, и куплю! — фыркнул Энцо. И тут же посерьезнел: — Мия, нам надо с тобой поговорить.
— А мы что делаем?
— Ты не поняла. Я проверил свой счет в банке.
Мия скрипнула зубами. Не учла, да… Но кто бы мог учесть?
— Откуда деньги? — прямо спросил Энцо.
И что тут было отвечать? Мия выбрала полуправду:
— Дядя мне платит.
— Такие деньги?! За что?!
— Надеюсь, ты не разболтал это Паскуале? Или Фредо? — встревожилась Мия.
— Нет. Но я хочу знать, — сдвинул брови Энцо. — Я твой брат. Я сейчас старший в роду. Я поговорю с Джакомо, если это что-то… неподобающее…
Мия вздохнула.
Сложный вопрос. Подобают ли благородной дане кражи и убийства? Вроде как нет, но если присмотреться к королевскому двору повнимательнее?
Мия считала, что она в сравнении с придворными вообще невинный ангелочек.
Только вот как признаешься в этом Энцо?
И тут ее осенило. Врать? Ну, так и врать!
— Пойдем, Энцо, я тебе покажу, что именно я делаю. Только, пожалуйста, никому не рассказывай, я понимаю, что это не подобает благородной дане. Я буквально позавчера их закончила!
Она же взяла два молитвенника? Для девочек?
И пока еще их не подарила. Отлично, вот сейчас и…
Рукописные молитвенники Энцо понравились. Но…
— Мия, ты сама их сделала?
— Я переписывала и рисовала, — созналась Мия. — Переплетала, конечно, не я. Но труд здесь и мой… для этого много знаний не надо.
Ладно. Если быть честной, рисовала Мия не особенно хорошо, но Фьора их всех учила в свое время. Человека, корову, дом Мия нарисовать могла. И при этом ее рисунки никто не перепутал бы. История с «Королевской милостью» уж точно не повторилась бы. Мия точно знала, сколько ног, рук и глаз у ее творений.
Писала она тоже хорошо, красиво и разборчиво. Так что…
Могла?
Могла! И делала! И докажите обратное!
Энцо только головой покачал:
— Даже не представляю, сколько такое стоит…
— Вот и стоит, — огрызнулась Мия. — Я понимаю, что это не вполне подобает благородной дане, но я переписываю, дядя пристраивает эти молитвенники…
— Мия?
— Ну… ладно. Я знаю, у дяди есть кто-то, кто может чуточку состарить эти книжки. И они становятся дороже, — «выдала» страшный секрет Мия.
Энцо выдохнул.
А, ну если так… Это не приветствуется, но и не тот кошмар, который он себе надумал. И все же…
— Пусть эти деньги будут твоим приданым!
Мия зажала брату рот рукой:
— Цыц! Молчи и слушай! Ты пока столько не зарабатываешь! Когда еще будешь — неизвестно, а в Феретти деньги надо вкладывать уже сейчас, ты с дядей Фредо поговори, он подскажет, как и куда. И сестренкам приданое тоже нужно, не меньше, чем мне. Если хочешь — ты мне потом верни, как на ноги крепко встанешь. Считай займом!
— Мия, я мужчина! Я не могу брать у тебя деньги!
Тренировки пошли Энцо на пользу. Сумел и вывернуться, и сестре больно не сделать. Мия досадливо сморщилась:
— Энцо, милый, ну как мне тебя убедить? Ты пойми, семья — это связка! И тянуть мы должны все, разве нет? У дяди Фредо так, у дяди Паскуале, у дяди Джакомо…
— У родителей так не было…
Мия развела руками. Энцо насупился. Все возражения он отлично произнес бы и сам.
Но и Мия сдаваться не собиралась. А потому…
— Хорошо. Я попрошу дядю Джакомо составить счет. Кто, сколько, за что… и потом верну тебе эти деньги.
Мия выдохнула:
— Договорились, братик! Хоть сегодня!
— Хорошо. А на кухне ты что делала?
— Сорбет!!! ОЙ!!!!
Мия с визгом помчалась по коридору. Несчастную закуску следовало срочно спасать[2].
Последнее время Мия открыла у себя новые способности.
Она стала не просто острее чувствовать запахи, она начала определять, свежий или несвежий продукт, недоили переваренный, вкусно или нет…
Это умеют многие?
Наверное. Но Мия раньше за собой таких талантов не замечала. А сейчас она издалека чувствовала запах сорбета и понимала, что если его не снять с огня в ближайшую пару минут… нет, не пригорит. Но будет невкусно.
В кулинарии упущенный момент — это испорченное блюдо, увы.
Энцо последовал за ней не сразу.
Полюбовался на молитвенники, провел пальцем по миниатюре… да, это громадный труд! Мия должна была уйму времени просидеть с этим шедевром.
Но что еще делать юной дане, которая постоянно сидит дома? Какая же у него замечательная сестренка! Даже тут нашла, как помочь семье… Счастлив тот, у кого такая родня! Ему очень повезло с Мией.
Но с дядей он поговорит. Мало ли что…
Появившийся вечером Джакомо был срочно отловлен Мией. И уже на следующий день в доме появилась художественная мастерская (так-то повезло, Энцо не спросил, где работает сестра), куча красок, доски, кисти…
Мия принялась изредка заходить туда и даже пачкала пальцы для пущего правдоподобия.
Впрочем, даром все это не простаивало.
Молитвенники были с пафосом подарены Серене и Джулии и сподвигли малышню тоже поучиться рисовать. Красиво же!
А Мия готовилась к акции.
Училась готовить.
Ходила на рынок, регулярно сталкиваясь с кухаркой дана Риккарди. И наблюдала.
Как та двигается, как говорит… м-да, с этой будет сложно. И телосложение отличается сильно, придется под платье толщинки прокладывать, хорошо еще, хоть рост схож.
И лицо, и волосы…
Но ради таких денег?
Кто такой этот дан Риккарди? Для Мии — никто. Просто имя и фамилия. А вот Энцо, девочки, поместье Феретти…
Мия для себя выбрала. А Бог… Встретимся — разберемся!
— Теперь ты не такая храбрая? Когда защищать тебя некому?!
Была бы эданна Сусанна поумнее… но ей так хотелось поточить зубки на Адриенне!
Вот просто до слез хотелось, до зубовного скрежета. Вчера она в очередной раз узнала, что не беременна, а в такие дни у женщин дико портится характер.
Адриенна просто попалась ей под руку. Но… почему бы и нет?
Дана СибЛевран смерила насмешливым взглядом эданну СибЛевран.
— Я не беззащитна. И достаточно скоро вернется дан Вентурини. Возможно даже, что с письмом от его величества. Интересно, что он напишет?
— Если вообще сочтет нужным тебе писать!
Адриенна улыбнулась еще ядовитее:
— Рискнете проверить, эданна? Меня, конечно, можно одолеть силой, отравить, убить… можно. А вот как вы его величеству за это отчитаетесь? Хм-м?
— Стерва!
— Мама, опять вы, как две кошки, шипите друг на друга?
Леонардо оказался как нельзя более кстати. Подошел, улыбнулся, развел злых дам по обе стороны от себя. Адриенна поблагодарила его взглядом. Сейчас ей не хотелось скандалить.
Не объяснять же сисястой дуре, что она волнуется за дана Вентурини. За Джачинту! Даже за малыша Анжело!
Хорошо-хорошо, она за них не отвечает, но все равно волнуется!
Она знает, что все люди взрослые… Анжело не в счет, но мать за него кого угодно загрызет!
Она знает, что гвардейцы…
Она знает, что до столицы дорога прямая…
И что?!
Вот кому и когда это мешало волноваться за своих?! Адриенна не осознавала этого четко, но… обратная сторона дара, знаете ли!
Она — сила, плодородие и счастье земли? Но ведь и земля тоже должна действовать в ответ!
Она отвечает за своих людей, и с этим ничего не поделаешь. Дан Рокко и его дочь, внук… они попросили защиты и помощи Адриенны. И не впрямую, но косвенным образом, Адриенна приняла их под свою защиту. Не вассальная клятва, для той много чего нужно. Но…
Кое-что достаточно близкое.
Все за одного, но один для всех. Как-то так…
В обычные дни Адриенна с удовольствием поругалась бы с эданной Сусанной. Но сейчас…
Пока дан Рокко доедет до столицы, пока выпустит голубя, пока тот долетит…
— Дана!!! — Марко, который, видя настроение Адриенны, по три раза на день проверял голубятню, орал, словно потерпевший. Адриенна бросила Лоренцо и кинулась к молочному брату.
— Марко?!
— Прилетел голубь!!! ВОТ!!!
В руки Адриенне легла тоненькая трубочка. И девушка тут же развернула ее. Почерк дана Рокко она узнала бы и из сотни других.
«Добрались. Аудиенция назначена. Все хорошо».
Больше дан Рокко ничего не написал, но Адриенне и этого хватило, чтобы в танце закружиться по галерее.
На всякий случай они с даном Рокко обговорили условные знаки.
Добрались — без происшествий. Если бы что-то пошло не так — написал бы «доехали».
Насчет аудиенции — это лично его инициатива.
Все хорошо — тоже знак. Что все действительно хорошо. Если бы дана Рокко заставили написать это письмо, было бы «все замечательно» или «все в порядке»…
Но — все хорошо!
Адриенна счастливо рассмеялась, раскинув руки.
— Дана, прошу вас!
Леонардо оказался весьма кстати. Подхватил, провел в танце… Адриенна сияла от радости. А танцевать дан Манчини умел, после придворной-то жизни.
Все хорошо!
Однозначно, это повод для танца!
Все! Хорошо!!!
Голубь летит достаточно быстро, но реактивного двигателя у него нет. Поэтому примерно в это же время дан Рокко кланялся его величеству:
— Мой господин и повелитель…
Филиппо отмел все заверения небрежным взмахом руки:
— Что случилось, дан Вентурини? Почему вы так срочно запросили моей аудиенции?
Дан Рокко понурился:
— Ваше величество, умоляю вас о прощении. Припадаю к вашим стопам…
— Дан Вентурини.
Славословия Филиппо уважал. Но нельзя ли сейчас покороче?
— С даной СибЛевран все прекрасно. Ваше величество отдаю должное вашему уму и прозорливости. Уже сейчас это чудесная девушка, а какой она будет женщиной… она невероятна! Умна, воспитана, мила, хозяйственна… ее нельзя описать иначе, разве что превосходными словами. Бриллиант без единого изъяна.
Филиппо кивнул. Лесть ему нравилась. Выбора-то все равно не было, но приятно же, когда в твоей короне сияет алмаз, а не кусок булыжника. А еще приятно, когда отдают должное твоей прозорливости.
— Но все же? Дан Рокко?
— Ваше величество, вот отчеты СибЛеврана за прошедшее время, вот мои комментарии. И умоляю вас о милости. Я прибыл и по личному делу в том числе.
— Личному?
— Ваше величество, после эпидемии оспы мой зять умер. Дан Анжело Леони.
— Допустим…
— Его младший брат, дан Бартоломео Леони, является опекуном вдовы и племянника. Но после той же оспы он не может выполнять свои обязанности, потому как повредился в уме.
— М-му-у-у-у-у-у!!! — донеслось из приемной.
Его величество поднял брови:
— Это еще что такое?
— Ваше величество, это… собственно, дан Леони.
Филиппо Третий так изумился, что даже соизволил выйти и лично обозреть дана Бартоломео, который сегодня воображал себя быком.
Забодать короля ему, конечно, не дали гвардейцы. Но помычал мужчина вдоволь. Постаралась тетушка Ата на совесть. В смесь пошли и конопля, и акация, и могильник, и гамамелис, и грибочки сушеные… да что там! Для хорошего человека дана даже опиума не пожалела!
Хоть и было его там чуть, но много ли надо?
Результат получился такой замечательный, что его величество только головой покачал:
— М-да… бедная ваша дочь, дан Вентурини.
— Когда все это началось, приступами, она в ужасе бежала ко мне, в СибЛевран. Дан Бартоломео бросился за ней, но… спасибо дане СибЛевран, мы смогли оказать ему хоть какую-то помощь.
Взгляд короля был еще недоверчивым, но свидетельство наемников развеяло последние сомнения. Дан Рокко специально распорядился привести их…
Начистоту говоря, наемники сначала тоже сомневались. Но первый-то раз дана точно не травили! Адриенна сама, при всех, отпила из кубка.
И кормили его тем же, чем и всех данов. Подсыпать там что-то было невозможно, наемники не то чтобы следили, но прикидывали. Хотя под конец дан Рокко стесняться перестал. Главное, хоть на пару минут остаться наедине с даном. А там…
Привычка есть у каждого, кто хоть раз давал лекарство заболевшей собаке. Нос зажать, лекарство всыпать в рот, челюстью подвигать. Тем более что везли дана Бартоломео связанным, чтобы никому вреда не причинил.
Жестоко?
Положим, сорокалетний мужик себя защитить мог, чего не скажешь о пятилетнем ребенке. А что не защитил… и кто ему враг?
Его величество только рукой махнул:
— Обезглавить.
Дан Рокко спорить не стал. Зачем? Понятно же, содержание безумца дома — нереально. Слуги о нем, что ли, заботиться будут? Да удерут они! А перед тем еще и раскрадут что можно и нельзя! На улицу его выкинуть? Та же смерть, только медленная.
Где-то в лечебнице содержать? А в чем разница?
Кто не бывал в таких заведениях, лучше и не заходить. Хоть кошмары не замучают.
Кровати, к которым привязывают несчастных, деревянные, с дырками, не стирать же за ними белье? Соломенные тюфяки, насекомые, скудная пища, ледяные обливания, студенты-медики… ей-ей, дана Бартоломео стоило бы добить просто из жалости.
Его величество так и поступил. А дан Рокко за внука и похлеще бы устроил, так что ни вины, ни сострадания он в себе не чувствовал.
— Дан Рокко, тогда вашей дочери нужен опекун. Вы им быть не можете, вы живете сейчас в СибЛевране… или?..
— Ваше величество, умоляю! Дана Адриенна написала вам письмо, она не возражает против присутствия Джачинты в своем доме. А там и вдовий срок закончится, дочь замуж выйдет… и ею уже будет муж заниматься. На коленях прошу! Отслужу чем угодно!
Дан Рокко действительно бросился на колени перед королем. Но и письмо Адриенны протянул.
Филиппо Третий взял его, открыл, пробежал глазами.
Адриенна медом разливалась по странице.
Писала, что безумно благодарна его величеству. Что его забота и любовь не оставляют бедную дану в ее захолустье. Хвалила дана Рокко. Рассказывала о делах в СибЛевране.
И в том числе просила прислать Джачинту, если его величество не будет против. Разумеется, на все королевская воля, но пример эданны Сусанны… он не совсем подходит для приличной благородной даны. А вот Джачинта может рассказать о том, о чем обычно матери дочкам нашептывают.
Адриенна-то сирота…
Его величество пожал плечами.
Так бы он еще подумал. Но дан Леони не был особо богатым, так что сделать его вдову наградой для кого-то не получится. А вот отправить ее в СибЛевран…
Разумеется, при условии получения от нее подробного отчета. Мало ли чему она там королевскую невестку учить будет?
Примерно это и было озвучено дану Рокко.
Дан Вентурини бросился на колени перед королем, то же самое повторили Джачинта и Анжело, заливая слезами благодарности королевские длани… Филиппо Третий не возражал. Благодарности он любил, тем более настолько искренние и пылкие. Да и приятно совершить что-то хорошее, бескорыстное… хотя бы иногда. Для разнообразия.
Дан Бартоломео Леони?
Да, и это тоже можно считать актом милосердия. Coup de grace, последний удар. Безумцем жить на свете плохо… для окружающих безумца в первую очередь. Так что…
Пусть покоится с миром.
А его величество напишет в СибЛевран. Эданна Сусанна действительно пример неподходящий. Возможно, дане нужны будут еще учителя. Или книги. Или…
Почему бы не сделать подарок будущей невестке? Все равно все вернется в семью. Так что можно и потратиться…
Получила свое письмо и эданна Франческа. Не один же дан Рокко ехал в столицу, а попросить гвардейца передать записочку… разве ему сложно оказать услугу эданне?
Гвардейцу было несложно. Да и расплатилась эданна авансом. Умеют же некоторые… сразу видно — придворная дама, а то у кухонных девок никакой фантазии!
Сейчас Франческа читала письмо и в ярости ломала свой веер. Тонкие пластинки слоновой кости так и сыпались на пол.
— Дрянь! Маленькая дрянь!!!
Эданна Сусанна была не слишком умна, но по-житейски сообразительна. Что толку, если она справится с обычной сопливой девчонкой? Таких много, для Чески такая — не угроза.
А если с серьезной опасностью?
Где будет большая награда? Правильно, именно там…
Вопрос: как сделать из Адриенны СибЛевран серьезную опасность? Да просто расхвалить ее! Других-то источников у эданны Франчески нет! Ей придется полагаться на слова подруги.
И эданна Сусанна лила яд на страницы письма.
Адриенна такая, Адриенна сякая… Так что складывался образ весьма умной и стервозной девицы, с которой даже эданне Сусанне, при всех ее талантах, справиться сложновато.
Ладно, насчет ума эданна Сусанна не преувеличивала. Распознавать ум она научилась и понимала, что даже сейчас… пусть Адриенна пока еще наивна. Пусть ее ограничивает провинциальное воспитание. Но если она поживет при дворе… она действительно станет проблемой. Так что Сусанна даже не врет, она просто чуточку предвосхищает события.
Самую малость.
Если Ческа чего-то хочет, дорогой подруженьке придется раскошелиться.
Эданна Франческа это тоже понимала. Но лучше хоть что-то, чем совсем ничего, верно?
А еще…
Может, стоит подумать о физическом устранении мерзавки? В самом-то деле!
В столице его величество еще может что-то проконтролировать. А в провинции? Конь понес, грибочков покушала, с лестницы упала… почему нет?
Надо только поискать подходящего специалиста.
А Сусанна… да пошлет ей Ческа денег, пошлет!
Пусть подавится, стерва!
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ветер и крылья. Новые мосты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
