Ветер и крылья. Новые дороги

Галина Гончарова, 2023

Всякое начало имеет свое завершение. Вот и трех героев снова сводит судьба. Кто из них будет счастлив? Кто примет решение, кто будет его выполнять? В столице Эвроны неспокойно, проводятся черные мессы, лютуют по лесам волки-оборотни, а королю все безразлично. у него есть трон, власть и любимая женщина. И это – не королева. Адриенна понимает, что жизни ее и будущего ребенка висят на волоске. Мия любит, но взаимно ли ее чувство? Лоренцо мечтает только о том, чтобы увидеть и обнять любимую, но вынужден молчать и скрываться. А тем временем загадочный хозяин волков решает поменять власть в Эвроне… Наступает время принятия решений. Иногда тяжелых, иногда – смертельно тяжелых. Справятся ли герои? Ветер ответит…

Глава 3

Мия

Если бы у даны Феретти было больше времени!

Но…

Откуда ему взяться?

Большую часть времени она старалась проводить вместе с Рикардо. Расследованием она занималась, или когда он был занят, или когда крепко спал… но уходить от мужа по ночам ей не хотелось.

Ладно, пока не мужа, но они ведь все равно поженятся! Правда же?

Так что до дома с шестью ивами Мия добралась, как позволило время.

Обошла его вокруг, огляделась, обнюхалась…

Да, именно так.

Дом пах кровью. Старой, запекшейся, металлической, и свежей, сладковатой… а еще тухлятиной. И мертвечиной.

Мие туда даже заходить не хотелось. Но… выбора нет. Узнать все равно надо, и что, и как… поэтому первый раз она просто обошла вокруг, а потом направилась к Булке.

Должен же он что-то знать про тот дом?

Булка не знал.

Даже не думал об этом. Вот вообще… дом и дом. И что?

И ничего… мало ли чем и где воняет? На запах стража не придет, или это уж вовсе жуть какой запах быть должен! И вообще, это некоторые даны все чуют, а он скромный и старый ньор…

Дальше Мия и слушать не стала. Махнула рукой и потребовала себе охрану. Четыре человека.

Булка помялся, пожался, но людей дал. Вот они сейчас и переминались за спиной Мии. А та звонила в колокольчик.

Раз, второй…

Третьего не понадобилось.

— Иду-иду…

Женщина, возникшая на пороге, перепугала бы кого угодно, только не Мию. Подумаешь, ведьма?

Седые волосы, горб, морщины, тряпье какое-то невразумительное… и что?

Ничего!

Мия подозревала, что знает, с кем имеет дело.

— Дана Дзанелла? Виолетта Дзанелла?

Ведьма осмотрела ее странным взглядом.

— А ты кто такая?

— Мое имя вам ничего не скажет. Это уж точно.

Уже по реакции Мия поняла, что это именно та, кто ей нужен. Но…

— Мне неизвестно это имя, — ответила ведьма.

— Я могу еще одно назвать. Дана Илария Кавалли.

— Можешь?

— Могу даже рассказать, что с ней случилось. Она умерла.

Из ведьмы словно бы стержень выдернули. Она как-то даже осела. И кивнула Мие.

— Проходи. Поговорим.

— Слово дай, что не причинишь мне вреда.

Мия тоже не собиралась доверять абы кому свою жизнь. И ладно бы свою, но ведь еще и ребенок!

— Клятва по полной форме устроит?

— Да.

— Клянусь своей матерью — да изольется ее чрево, клянусь своим родом — да пресечется он навеки, клянусь своей честью — пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем — да остановится оно в тот же миг. Я не причиню тебе вреда. И постараюсь не допустить, чтобы его причинил кто-то другой.

Мия кивнула. И вошла вслед за ведьмой в зеленый домик.

Дана Дзанелла постукивала башмаками по доскам пола. Мия с интересом озиралась по сторонам… забавно. Пыль, паутина… только вот не такие. Явно антураж! Декорация, как на сцене.

— А пауков вы специально приманивали? Или как?

— В лесу наловила. Невелика хитрость: берешь да и в горшок стряхиваешь. Мух в городе хватает, не голодают, — отмахнулась та, кого некогда звали даной Дзанелла. — Разбираешься?

— Так, немного. Видно же, что это… нарочно.

— Умничка, — кивнула дана. — Ну заходи…

Эта комната разительно отличалась от остального дома ведьмы. Если так посмотреть… тут могла бы жить самая обычная ньора. Простая сосновая мебель, светлые занавески, белое покрывало на кровати, простые побеленные стены…

Два кресла у окна, столик между ними…

— Присаживайся. Так как тебя зовут?

— Мия Феретти. Но полагаю, мое имя вам ни о чем не скажет.

— Нет.

— А как насчет Эванджелины Бонфанти?

Виолетта подобралась.

— Ты… как она?

— Да. Вы ее знали?

Виолетта взмахнула рукой.

— Не я. Илария один раз столкнулась…

Мия потерла лицо руками, нещадно смазывая грим.

— Дана Дзанелла… я не знаю, что вам сказать, поэтому буду говорить прямо. Я в дипломатии не сильна. Я представляю интересы ее величества. В первую очередь меня интересовала эданна Вилецци… Франческа. Но и все остальное тоже. Может, поговорим? Что вы хотите за помощь и сотрудничество? Что мы можем вам предложить?

Ведьма даже не задумалась.

— Как умерла Лари?

— Адриенна рассказала мне. Ваша подруга оказалась в СибЛевране. Совершенно случайно она встретилась с Адриенной… то есть с ее величеством. И когда пришел момент… Адриенна отпустила на волю ее душу.

Дана Дзанелла выдохнула.

— Я… я чувствовала это! Но не могла поверить! Значит, правда!

— Что именно? — уточнила Мия. Кто ее знает, эту ведьму?

Ведьма прищурилась в ответ.

— Ты спрашивала о цене, дана?

— Да.

— Моя цена — та же, что и у Иларии. Когда придет миг, ее величество должна быть рядом и отпустить мою душу.

Мия невольно задумалась.

Если бы речь шла о деньгах, о чем-то таком… титул, помощь… ей было бы легко обещать. Но это?

— Я не знаю, дана Дзанелла.

— Зови просто Летта. Я привыкла за столько лет.

— Тогда просто Мия.

— Хорошо, Мия. В чем трудность? Я не так много прошу, я знаю… это для меня бесценно, а для королевы — минута времени.

— Трудность в ее присутствии, — объяснила Мия. — Адриенна беременна, ее сейчас просто не выпустят из дворца. И так-то рядом с ней охрана в три слоя, а уж сейчас…

Виолетта взмахнула рукой.

— Я пока не собираюсь умирать. Если так посмотреть… лет десять я еще точно бы проскрипела. Но… не хочу оставлять все на волю судьбы. Я умру, когда ко мне придет королева.

— То есть?

— Яд или кинжал. Этот грех мне уже не столь важен… главное, чтобы ее величество отпустила мою душу.

Мия кивнула.

— Получается… вы хотите, чтобы королева пришла к вам. Или вы к ней?

— Это возможно?

— Теоретически… да, пожалуй, это даже будет проще, — кивнула Мия. — Но после рождения ребенка, наверное. Подождете месяцев шесть?

— Подожду, — отмахнулась ведьма. — Итак, после рождения ребенка ты проводишь меня к королеве.

— Да.

— И она отпустит мою душу.

— Да.

— Уверена, что можешь это обещать? — Глаза у Виолетты были неожиданно ясные, серые… даже красивые, пожалуй.

Мия кивнула.

— Я еще поговорю с Адриенной, но уверена: она не откажет.

Ведьма несколько минут молчала, потом кивнула.

— Ладно. Поверю тебе на слово. Когда ты увидишь королеву?

Мия подумала. Получалось…

— Дней через пять-семь, не раньше. С ней сложно увидеться без свидетелей, даже для меня.

— Хорошо. Поговори с ней, согласится ли она на мою цену. А пока… давай я расскажу тебе начало сказки?

— Люблю интересные истории, — созналась Мия.

— Жили-были две девочки. Две послушницы. А монастырь, куда их отправили, был тем еще гадючьим кублом. И чтобы выжить, они всегда дружили и во всем друг друга поддерживали. А однажды и вовсе прокололи друг другу пальцы булавками, смешали кровь и поклялись быть верными сестрами.

Мия молча слушала.

И про то, как девочки вызвали демона.

И как они стали ведьмами. Не прирожденными, нет. Чернокнижными. А это намного хуже.

Прирожденная ведьма может делать что пожелает. А вот чернокнижная… только то, что прикажет хозяин. А он рано или поздно объявляется.

Тот самый, давший ей силу…

Чернокнижная ведьма обязана творить зло. Даже если не захочет… это как раз не важно! Она может хотеть, может не хотеть, но большая сила и отсутствие любых моральных принципов — страшное сочетание. С ней рядом лучше даже не чихать — оскорбится и проклянет.

Так и произошло с Иларией Кавалли.

У Виолетты было чуть полегче. Илария шла первой, Виолетта второй, Илария не испугалась ничего, а вот Виолетта… она отдала меньше. И сил получила, считай, крохи от подружкиных. Зато сохранила совесть.

Да, забавно.

Можете посмеяться, кому охота, но…

Ведьме совесть не полагается. И способность любить — тоже. Но у Виолетты они все же остались. Именно она, узнав про интерес инквизиции к дане Кавалли, уговорила подругу исчезнуть. Объявить себя мертвой.

Потом и сама ушла.

Нет, не просто так…

Она боялась. За детей, за мужа, к которому все же была немного привязана, за внуков, которых полюбила.

Да, ведьма не может любить. Но тут — не повезло. Причем именно ведьме. Она любила и детей, и внуков как продолжение самой себя. Она хотела их уберечь. И справилась с этим.

Инсценировав свою смерть, даны продолжили работать. И спустя какое-то время… появился ОН. Их покровитель.

— Кто? — не выдержала Мия.

— Имя я назову только королеве.

— Но…

— Я дала клятву не открывать его. Если я ее нарушу, жить мне останется считаные секунды.

— Черт!

— Именно. Хотя хозяин и не продавал ему душу…

Мия прищурилась.

— А о его делах рассказывать можно?

Дана Дзанелла ухмыльнулась.

— Самое забавное, что да. Формулировки… они разные бывают. В том числе и достаточно заковыристые.

— Хм?

— Не удивляйся. Ведьмы этому быстро учатся. Я обещала молчать о ЕГО делах.

— Но?..

— Сейчас я говорю о НАШИХ. Общих делах. А о них я молчать не обещала. Это не нарушение клятвы, хотя и неприятно. Ну и еще кое-что…

Мия кивнула. Она поняла.

Дана Дзанелла продолжила рассказ.

Чего хотел хозяин?

Увы, он был неоригинален. Он хотел власти. Много власти. Большой власти! В идеале — корону и трон. И, как все люди, мечтал и на елку влезть, и задницу не ободрать.

То есть не продавать душу.

Понятно, за душу ему бы обеспечили и трон, и правление, но… оговорок множество. Во-первых, печать, которая ставится на каждого. И видна… есть разные видимые признаки.

— Лари пришлось хуже. Она должна была каждый день выпивать по глотку крови. Человеческой.

— Свежей? — уточнила Мия.

— Необязательно. Старая тоже подходила, и от одного человека… можно было нацедить флягу и пить по глотку. Так она и делала, хотя… фу! — Ведьма непроизвольно скривилась.

— А у вас?

— Смотри. В свое время я его бинтовала. — Дана Дзанелла обнажила плечо, и Мия едва не отшатнулась. На некогда белом и красивом, а сейчас морщинистом плече красовался паук. Черный, четкий… только минут через пять Мия поняла, что это родинка.

— Жуть! — честно сказала она.

— Знаю… Но это еще не самый страшный знак, как ты понимаешь.

Мия все понимала. А паук выглядел на удивление живым. Гадость редкостная…

Какой знак достался бы господину? Да кто ж его знает? Зависит от полученных «плюшек», но точно был бы. И немаленький. Запросы там и были, и есть… ой-ой-ой.

Во-вторых, душа.

Странное какое-то у людей отношение. Можно гадить, пакостить, продавать, предавать людей, а вот душу продавать нельзя. Мысль, что, совершая все это, ты свою душу просто губишь, никому в голову не приходит. А если посмотреть… у некоторых там и души-то уж нет. Все разъедено. Одно название, что живое существо…

Мия с такими сталкивалась, так что кивнула.

Но господину, который подмял под себя ведьм, душу отдавать не хотелось.

В-третьих, ему пришлось бы приносить жертвы. И рано или поздно им бы заинтересовались.

А против инквизиции…

Нет, не выстоять. Ведьм и колдунов так всегда одолевали. Народом, толпой, с монахами, с верующими… придут и убьют. И все.

Мия понимающе кивнула.

Это она и от матери слышала, а та от прабабки. С толпой играть не стоит. А почему?

— Да потому, что в каждом человеке есть капля силы. А толпа… это уже не люди, понимаешь? Это как единое существо, только с множеством тел. Но с единым сознанием, хоть и мутным. И сила их тоже объединяется… я могу околдовать десяток, сотню… но не тысячу и не две.

— Поняла. Стольких тебе не пересилить.

— Именно.

— Итак, ваш господин решил добиваться власти, — задумалась Мия. — А он не помрет?

— Уже помер.

Мия помотала головой.

— И как тогда? Будет править из могилы?

— Нет же… он все оставил своему сыну. Господин был осторожен, он искал старые манускрипты, книги, сведения… он нашел, как можно собирать и накапливать силу от жертвоприношений.

— Ага… это то, что происходит последнее время?

— Да. Чтобы править государством, нужны деньги, связи и сила. Хотя и не обязательно в такой последовательности…

Мия кивнула.

Допустим. Талант еще нужен, но это вторично. А пока… допустим.

Есть господин… не важно, старый или новый — власть ему все равно дороже жизни. Особенно чужой. Есть ведьмы.

— Вы ему могли помочь с деньгами?

— Конечно. Деньги — и я, и Илария могли найти старые клады. А еще… они же не просто так положены, как ты понимаешь. Где проклятие, где заклятие…

— Поняла.

— Лари могла намного больше, я меньше, но дело нашлось обеим. Денег он получил очень много. Уж поверь.

— Верю.

— Связи? Услуги ведьмы, знаешь ли… кому одно нужно, кому второе, в результате мы получаем обязанных кому-то людей, ну и материал для шантажа.

— Ага…

— Сила. Остается сила.

— Дай угадаю, — отбросила всякое смущение Мия. — Леверранское чудовище?

— Именно. Шесть лет выращивали, между прочим!

— Можно подробнее?

— Почему нельзя, — пожала плечами ведьма. — Берется женщина, оплодотворяется волком, проводятся ритуалы… мать погибает, на свет появляется такое вот чудовище. Лари смогла после долгих проб и ошибок.

Мию замутило.

Не стошнило, для этого она была недостаточно нежной, да и повидала много чего, но… неприятно. Особенно сейчас, когда она сама беременна.

Минутку…

— Мне говорили, что такое может получиться из меня… если я застряну в переходной форме.

— Может. У Лари получилось, когда в ее руки попала женщина твоей крови.

— Моей крови?

— Лари ее почуяла. И нет, я не могу тебе сказать, кто она была. Сама не знаю. Нищенка, полубезумная… видимо, сбой породы… или кровь проснулась, а вот душонка слабовата оказалась. И рехнулась девочка…

— И вы ее нашли.

— Она бы все равно умерла, какая разница?

Мия выразительно промолчала.

Виолетта покачала головой.

— Понимаю, неприятно такое слышать. Но это было. Беда в другом: такие, как ты, единичны. Вывести несколько чудовищ просто не удалось. А то, которое было…

— Оно само сбежало?

— Насколько я поняла, да. Я ему не помогала, может, ненадолго разум проснулся?

Мия пожала плечами.

— Может быть. Так, у него проснулся разум, и чудовище удрало. Какое-то время скрывалось, потом пошло вразнос…

— И отправилось к хозяйке. Иларии.

— Но та умерла.

— На землях СибЛеврана.

Мия кивнула. Понятно, куда шло чудовище. К человеку, который его таким сделал. Убить? Попросить о помощи? Впрочем, это уже не важно, потому что Илария была мертва. И Леверранское чудовище принялось убивать.

— Какой проект вы выбрали взамен? Кто составил войско… господина?

— Волки, разумеется. Они отличные воины.

— Те, которые подрали короля.

— Именно. Только это одна стая. А у господина их… сейчас у него почти пятьсот волков.

Мия не выдержала и высказалась непечатно. Ведьма кивнула.

— Да. Было много жертвоприношений, много силы, и он решил ее использовать именно так.

Мия повторила свое выражение. Только чуточку погромче. А все равно не помогло.

— Пятьсот. Волков. И все его слушаются?

— Да.

— И он их может натравить на людей?

— Может.

Мия задумалась.

— Почему сбежала Илария?

Ей казалось, что это важнее остального. А что еще спросить? Имя? Ведьма не назовет. Про волков? Тоже сомнительно… это ж волки, а не псы. Мало ли где их выращивают?

И что остается?

Да только это. Почему ведьм было две, а сбежала одна? Самая сильная, самая злая, которой, казалось бы, и карты в руки?

А вот сбежала.

И предпочла доживать жизнь деревенской знахаркой в СибЛевране? Заметим, не пакостничая, ну разве что по мелочи: приворожить там или плод помочь стравить, — не причиняя никому серьезного вреда, не убивая, сменив имя, отказавшись от всего…

Ведьмы так не поступают!

— В чем-то и из-за твоей прабабки, — отозвалась невесело Виолетта.

— Моей прабабки? При чем тут Эванджелина? — не поняла Мия.

— Мы ее знали. Обе. Когда были моложе, — принялась рассказывать Виолетта. — Мы были молоды, мы путешествовали, частенько останавливались в монастырях… Лари это веселило, меня тоже. Побывать гостьей там, где чуть не стала пленницей. И знать, что можешь все это по бревнышку, по камешку раскатать…

— Я понимаю.

— Вот в монастыре мы и встретились. Эванджелина доживала там свой век. Нас она опознала сразу и ночью пришла для разговора.

Виолетта смотрела словно в никуда. И видела себя, молодую и веселую, такую же яркую и азартную Лари, видела Эванджелину… статную, все еще красивую, все еще прямую, хотя годы и тянут, тянут вниз, видела серые стены монастырской кельи, которая едва не стала их вечным пристанищем… не эта, такая же, но не все ли равно?

— Она от вас что-то хотела?

— Нет, — резко ответила Виолетта. — Я понимаю, это смешно звучит, но… она нас просто пожалела.

— Пожалела?

— Она была стара, мы были мо́лоды, глупы, безрассудны. И она… она сказала, что рано или поздно это пройдет. А когда останется только пепел, нам надо будет искать человека древней крови. Искать, чтобы он — или она — отпустил наши души. Эванджелина знала, что так можно. Если нас пожалеют, посочувствуют…

Мия кивнула.

— Я понимаю.

— С тех пор Лари искала такого человека. Искала сведения о Высоких…

— И нашла только СибЛевранов?

— Да там и искать долго не пришлось. Король знал о них, а значит, в курсе был и господин.

— Хм…

— Да, это намек. Но имя назвать, прости, не могу.

— Не надо, — отмахнулась Мия. — Пока не надо. Я правильно понимаю, что ваша подруга выгорела?

— Да. Напрочь выгорела, когда волки разорвали ее внучку.

— К-как?

— А вот так. Господин начал их как раз выпускать на дороги, притравливать на людей… ну и не угадаешь. Девчонка поехала к подруге, на нее напали, а когда дома забеспокоились, на дороге только косточки остались. Лари тогда ходила вся серая. Повторяла, что это ей наказание…

— Она же никого не любила.

— Верно. Не любила, но… тебе ли не знать, что такие случайности не бывают случайными?

Мия кивнула.

Это верно.

Кажется иногда: ерунда. Но оглянешься назад и понимаешь, что дорожка-то была, составленная из поступков, словно браслет из звеньев — ни одного не выдернешь, ни от единого не откажешься…

— Лари сказала, что это ей последнее предупреждение. И сбежала. Это было лет десять назад. Может, меньше… лет семь или шесть… время для меня иногда сливается в единую ленту.

Мия кивнула.

— И устроилась в СибЛевране. Да?

— Да.

— Почему ваш господин ее там не нашел?

Виолетта криво ухмыльнулась:

— Не нашел? Еще как нашел…

— И?

— Лари сказала, что сдохнет, но и его с собой заберет. И была достаточно убедительна. Сказала, что проклянет его на последнем вздохе, а такое… это не снять, не перекроить, не защититься… я думаю, он просто испугался.

— Может быть.

— Да и… я оставалась, ему хватило.

Мия поняла и кивнула.

Может, если бы ведьма решила продолжить свою практику где-то еще, если бы она жила, а не существовала, как загнанное животное, забившись под корягу, глубоко в провинции, даже неподалеку от границы… в чем-то как и у нее.

Если она появилась в столице — изволь играть в игры с Булкой и прочими. А если нет… если бы она оставалась в Демарко, ее никто и не искал бы. Кому она там нужна, в этой глуши? Никому. Это в столице хочется не хочется, а придется…

— Он еще пару раз пытался ее убедить, думал, что Лари успокоится и вернется… все мы живые люди.

И это тоже было понятно.

Устала? Отдохни, посиди в тишине, а потом… потом посмотрим? Вернешься же…

— Она вам не писала?

— Пару раз. Нет, письма не сохранились, я их уничтожила, как просила Лари, — отмахнулась ведьма. — Первый раз она писала, что Адриенна СибЛевран уехала в столицу. Она боялась, что девочку оставят здесь… тогда все планы Иларии умереть пропадут.

— Не оставили.

— Да. Илария написала мне второй раз. Написала, что в твоей подруге пробудилась старая кровь, что она собирается умирать… остальное тебя не касается. Остальное это лично мое… Лари умерла.

Мия кивнула.

— Адриенна отпустила ее. Она мне рассказывала.

— Да. Поняла, пожалела, отпустила на свободу, и Лари ушла. Она родится вновь на этой земле, родится счастливой…

— В чем-то это несправедливо. Вы столько всего натворили, — сдвинула брови Мия.

— А сколько крови на твоих руках? — прищурилась ведьма. — Если просишь справедливости для другого, будь готова к ней сама.

Мия нахмурилась.

Сама… она все делала не для развлечения, а для своих родных и близких! А эти две стервы… хотя кто его знает? Ее бы в монастыре заперли и жить не давали? Может, там бы и камней не осталось, и семью такую… да что далеко ходить? Что с Джакомо случилось?

— Простите, — признавать свои ошибки Мия тоже умела.

— То-то же… не хватит тебе историй на сегодня?

— С лихвой, — выдохнула Мия, обнаруживая, что на улице уже темнеет. — Я приду еще?

— Конечно. Только… пошли, провожу.

Ведьма честно проводила Мию до калитки, показала на колокольчик.

— Если он висит, можешь приходить. Если я уберу его — лучше не надо. Значит, или тут кто-то недобрый, или меня нет…

Мия кивнула.

— Хорошо. Я так и сделаю.

— И охрану можешь не брать. Думаю, мы договорились?

— Да. Мы договорились.

* * *

Конечно, такие новости требовали не просто осмысления.

Мия должна была рассказать все подруге. Обязана!

Она отправила письмо дану Пинне и едва-едва дождалась ответа. Адриенна предложила Мие прийти во дворец.

Пока еще можно… И повидаться, и поговорить… Дан Пинна встретит ее и проводит. И туда, и обратно.

Мия не возражала.

Не то чтобы дан Пинна был рад, но дану Мию он во дворец провел. Даже через самую обычную калитку. И в спальню королевы провел. Правда, уже по потайному ходу.

— Риен!

— Мия!

Девушки обнялись, расцеловались, и Мия принялась выкладывать подруге новости.

Адриенна внимательно слушала.

Вот оно как, значит…

Две ведьмы.

И чернокнижник.

И пятьсот волков, которые бегают по ее несчастному королевству… а то и побольше?

Адриенна порывисто обняла подругу.

— Побереги себя…

Как в воду глядела.

* * *

Конечно, дан Иларио не мог отпустить Мию одну. Зимой, ночью… хоть до трактира, а проводить надо. Только вот когда из черной ночи и белой снежной крупы выступили две черных морды…

— Ой… — тихо сказал дан.

Мия прищурилась.

Она преотлично поняла, ЧТО это за зверье. И медлить не стала.

Она беременна, Пинна вообще не противник, возраст не тот… если она потеряет инициативу… ее ранят. И кто знает, как эти твари отзовутся на ее ребенке?

Мия бросилась вперед с такой скоростью, что даже волки ошалели. Не ожидали они такого.

Хлестнул одного из них по глазам тяжелый плащ, накрыл голову… волка это не обмануло, но рвануть-то как? Когда пасть плащом закрыта?

Сбросить надо…

А Мия пролетела уже мимо и полоснула второго волка по глазам кинжалом.

И почему она меч не взяла?

Дура, как есть дура! В следующий раз еще и кольчугу наденет!

Но глазомер у нее был отличным.

Красные лупешки залило такой же алой кровью. Один глаз она располосовала безвозвратно второй просто сильно повредила, он бы зажил, но кто ж даст волкам убежать?

Точно не Мия.

Второй кинжал отсек волку, запутавшемуся в плаще, самое ценное. Хвост.

Между прочим, больно, да настолько, что можно вообще от болевого шока помереть. Ну, этот не помер, но отвлекся. Второй, с выколотом глазом, как раз развернулся… и очень удачно прыгнул на Мию.

Подмять, разорвать… Мия отступила в сторону и ловко резанула кинжалом.

Нет, она бы не выдержала вес волка. Но если уж он сам приоткрылся для удара, подставил бок… Из вспоротого сбоку-снизу брюха поползли внутренности. На снег хлынула кровь.

Мия отскочила вовремя.

Второй хищник, тот, который без хвоста, пришел в себя и хотел схватить ее снизу, за ногу.

Она увернулась — и закружилась с волком в смертельном танце. Кажется, этот зверь пытался подогнать ее поближе ко второму… тот из-за серьезной раны нападать не мог, но подползти поближе или цапнуть?

Запросто.

Впрочем, тут очнулся дан Иларио.

Мия была к нему не вполне справедлива; вся описанная схватка заняла меньше минуты. Куда уж тут было что-то осознать? Она сама двигалась так, что глаз за ней не успевал.

Человеческий.

Волчий поострее будет.

Сейчас дан Пинна подскочил к поверженному волку, вытащил из ножен свой клинок и ударил. Удачно, не подставившись под укус.

Второе животное заозиралось по сторонам.

Мия поняла, о чем он думает, так, словно на секунду оказалась внутри волчьей головы.

Молодняк, решили поохотиться… человек — добыча легкая. Баба, старик… И наткнулись… Удрать? Куда удрать?

Вот этого Мия ему позволять не собиралась. Сам пришел! И потом он станет более умным и опытным… нет, так дело не пойдет!

Она усмехнулась, царапнула руку клинком — и издевательски стряхнула кровь в сторону волка.

И этого хватило.

Древняя кровь.

Кровь истока…

Волк кинулся, не помня себя от ярости. И тут уж Мия его встретила. Двумя длинными кинжалами, с двух рук… один вошел четко под челюсть и прошел в мозг.

Второй ударил в глаз…

Туша медленно осела вниз, пытаясь увлечь женщину за собой. Не успел…

Дан Пинна только головой покачал.

— Сколько живу… дана Мия, вы…

— Я, — согласилась дана. — Давайте договоримся, что вы Адриенне это не расскажете?

— Н-но…

— Нечего мне волновать подругу.

— Хм…

Дан Иларио подумал недолго и кивнул.

— Хорошо, дана. Я промолчу. А эти…

— Стража уберет. Идемте, дан Пинна?

— Идемте, дана Мия. Вы были великолепны.

Мия это знала. Но признание заслуг все равно приятно.

А вот что НЕ приятно…

Если эта нечисть по столице бродит, надо полагать, ее тут рядом достаточно? Если на людей охотятся, значит, в лесу уже корма не хватает.

Или…

Где под столицей могут прятаться эти твари?

Надо серьезно обдумать этот вопрос.

Адриенна

Кого боялась ее величество, так это кардинала Санторо.

А вот кто его знает? Опыта у Адриенны не было, но это ж личного! А рассказы про то, как ревнивые дураки с женщинами расправляются или как после отказа мужчина любимую убил… вроде как не доставайся ты никому…

Это и рассказов хватает, и всякого такого… романтического.

А вдруг кардинал что-то устроит?

Даже ладно еще против нее. Это не так страшно: за себя Адриенна почему-то совершенно не боялась. А как насчет государственных дел?

На нем же столько всего лежит… ладно, сам перетащил, и Филиппо отдал, но…

Пока Филиппо был здоров, он мог снова заняться всеми этими делами. А сейчас король болеет, и кардинала отстранить не получится, и…

И Адриенне не разорваться!

Ей и так плохо. До слез, до крика, до обмороков…

Да, обмороки тоже были. Раз в два-три дня — обязательно.

За окном бушевал февраль, лежал в постели Филиппо, который хоть и поправлялся, но так медленно, что это было просто невыносимо, а Адриенна чувствовала себя удивительно больной и несчастной.

Если бы не Мия, она бы вовсе с ума сошла. Но и у подруги все было не слишком радостно.

Приказ о зачислении в гвардию Рикардо Демарко Адриенна подписала лично. И молодой человек целыми днями пропадал во дворце. То на службе — гвардейцы же несли караул, — то просто так, то с друзьями… контактный и общительный, Рикардо легко сходился с людьми…

А Мия тосковала.

Она рассказала Адриенне про дану Виолетту, но пока Адриенна не чувствовала себя в состоянии даже просто в город выехать. Не то что тайно уйти из дворца… стоило только представить… она одна ночью в городе… и теряет сознание.

Или еще что-то в таком же духе…

Беременность же! К примеру, ей бежать надо, а у нее голова кружится. Или ее тошнит… во дворце и так на каждом шагу ночные вазы расставили. А в городе как?

Паланкин? Карета? Так не поможет ведь! Адриенну укачивало так, что два шага в паланкине — и ой, мамочки…

Так, рассуждая о своей несчастной доле, Адриенна завернула за угол.

И остановилась, словно вкопанная.

Рикардо Демарко она запомнила. И лицо, и фигуру… и сейчас эта фигура прижимала к стене черноволосую дану.

Нет, не с целью защитить или помочь. Или упала дана — подхватить, чтобы нос не расшибла!

Нет!

Они целовались!!!

Да как!

Адриенна помнила: отец так целовал Сусанну. Жадно, стараясь словно втянуть ее в себя… не любовь, но похоть, которая пропитывает каждое движение. Вот и здесь тоже…

Но позвольте!

А Мия?!

— Что здесь происходит?! — от всей души рявкнула Адриенна.

Прелюбодеи отскочили друг от друга так, словно молния сверкнула. Разгневанная королева, да еще не одна, а с четырьмя фрейлинами рядом… а чего она так злится?

— Э-э-э-э… ваше величество, — первым сообразил Рикардо. Поклонился даже.

Вслед за ним присела в реверансе наглая девица.

— Следуйте за мной, — жестко приказала Адриенна. — Оба. Немедленно.

Развернулась и направилась в свой кабинет.

Все подождут. А с этим надо разобраться сейчас… ой… а как об этом Мие сказать?

В кабинете Адриенна жестом отослала фрейлин на диванчики у окна, а сама воззрилась на нахалов.

— Что здесь происходит? Вы дворец с борделем перепутали?

Настолько жесткого тона Рикардо не ожидал. Привык, что ему все легко дается, что женщины его обожают, что он нравится всем, и расслабился.

— Ваше величество, мы…

И запнулся. А что — мы? Мы просто целовались?

Адриенна черноволосую девушку в упор не помнила, много их таких бегает, но…

— Как вас зовут, ньора?

— Ньора?! — Так Баттистину Андреоли в жизни не оскорбляли. — Ваше величество! Я… я…

— Имя. — Адриенна понизила голос, в углах кабинета закопошились тени. Моргану враги боялись, а тут… да, Адриенна не Моргана, но и Баттистина не прошедший огонь и воду военный. Это обычная девчонка лет четырнадцати — пятнадцати. На нее преотлично подействовало.

Девушка пискнула и вцепилась в руку Рикардо, которому тоже почему-то стало не по себе.

— Д-дана Анд-дреоли, в-ваше в-величество.

— Замечательно, дана Андреоли. — Голос Адриенны стал вовсе уж шелковым. — И где же ваше сопровождение?

Баттистина побледнела так, что веснушки выступили ржавыми пятнами из-под грима. Все верно, она должна была ходить с сопровождающей. Служанка, дуэнья, кто-то из мужчин… ладно, Рикардо рядом с ней был. Но в такой ситуации…

О господи!

— С кем вы пришли во дворец? — Адриенна почти мурлыкала, словно большая хищная кошка.

— С отцом. — Баттистина начала расклеиваться. Хлюпнула носом.

— Эданна Сабина, распорядитесь найти и пригласить дана Андреоли, — распорядилась Адриенна.

Эданна Чиприани, которая сегодня лично сопровождала Адриенну, даже и не подумала спорить. На прелюбодеев она смотрела с явным осуждением.

Вы другого места не нашли, что ли?

В коридоре, у стенки… может, еще там бы и совокуплялись? Это дворец! А у эданны Сабины внучка подрастает, вот увидела бы девочка такое…

А еще вариант — попалась такому прощелыге. Охотников за приданым и разных подлецов эданна Сабина определяла сразу. Красивый? Так и павлин красивый, вот только петь ему не дано. А этому, видать, совести недодали при рождении.

Правильно ее величество разозлилась, только пока мало. Но, может, она устным разносом не ограничится?

Адриенна и не собиралась. Пока искали дана Джорджо Андреоли, она снова переключилась на Рикардо.

— Дан Демарко, если я верно помню.

— Да, ваше величество.

— Так вы платите моему супругу за оказанную вам милость? Превращая дворец в бордель?

Рикардо замялся. Но…

— Ваше величество, это была случайность. Мы не хотели ничего плохого…

— А что вы хотели, дан Демарко? — Адриенна побарабанила коготками по столешнице.

Сегодня она была одета в темно-зеленое верхнее платье и белое нижнее. Серебряная вышивка, простая серебряная корона… никаких украшений, разве что серьги из серебра с изумрудами, но почему-то в этом наряде Адриенна выглядела более царственно, чем эданна Франческа в лучшем своем наряде.

— Давайте подумаем. Вы гвардеец. Увидь вы такую сцену, вы первый должны были вступиться за честь юной даны. Вы не понимаете, что сегодня вы ее погубили?

— Ваше величество, я не…

— Неужели? Вы можете перецеловать с десяток таких дурех. Но кто женится на девушке, которая позволяет себе подобные… вольности! У стены! В коридоре! И кто знает, что она вам еще наедине позволила?

Рикардо поежился.

А вот с такой точки зрения невинный флирт превращался уже в откровенную подлость. А сам он в редкостную сволочь.

— Ваше величество, мы просто не подумали…

— Это понятно, — согласилась Адриенна. Бешенство куда-то ушло, а на смену ему пришла холодная и рассудочная злость. Ах ты ж гадина! У тебя есть Мия! Она ребенка ждет, твоего ребенка! А ты тут по бабам ходишь?! — Вы не подумали, дана не подумала, вопрос: что подумают о вас?

— Ваше величество? Вы позволите?

Искать дана Андреоли долго не пришлось. Зато сразу стало видно, в кого Баттистина такая черненькая. Интересно, она с возрастом тоже полысеет?

Хотя нет! Неинтересно!

— Позволю, дан Андреоли. Скажите, вам знаком этот молодой человек?

— Нет, ваше величество, — покривил душой Джорджо. И в следующий миг поежился, потому что глаза Адриенны полыхнули бешеной голубизной.

— Еще раз. Вы посмеете. Соврать мне. Пеняйте на себя! — Адриенна почти шипела. Тени сгущались, показалось даже, что кто-то задернул занавеси — так потемнело в кабинете. — НУ?!

Дан Андреоли сделал шаг назад, потом, видимо, вспомнил, что перед ним не бешеная тигра, а беременная королева, и шагнул вперед, отважно выпячивая пузико.

— Ваше величество, я действительно знаю этого молодого человека. Дан Демарко оказал услугу моей дочери, проводил ее домой, и полагаю…

— Вы навели о нем справки, — кивнула Адриенна. — Это понятно. Дан бывал у вас дома?

— Нет, ваше величество.

— Вы приглашали его куда-то, общались где-то?

— Нет, ваше величество. — Дан Андреоли начал подозревать, что дело плохо. Нет, но…

И что с ним произошло? Почему он только что так перепугался?

Вроде и день на дворе, и солнышко светит, и ковер в солнечных зайчиках. А тут…

Жуть жуткая. Кошмарная. А ведь так и не скажешь… сидит милейшая женщина, улыбается… но вранье чувствует мигом. Ой, мамочки…

— Тогда советую перетряхнуть свою прислугу. Потому что ваша дочь только что целовалась с даном Демарко прямо в коридоре дворца.

— ЧТО?!

Адриенна посмотрела на дана Андреоли даже сочувственно.

— Может, вина, дан?

Вина молча поднесла дана Варнезе. Даже не ожидая приказа… хватит еще бедолагу удар, что делать будем? Понятно, хоронить, но лучше б он с ударом до дома потерпел.

Дан Андреоли медленно пил, поглядывая на молодых людей без всякой жалости.

— Ваше величество… что вы хотите с этим делать? — наконец решился он.

Адриенна мотнула головой.

— Нет-нет, дан Андреоли. Я не хочу скандалов. Что будете делать вы?

Рикардо прикинул свои шансы и пошел ва-банк.

— Ваше величество… дан Андреоли… я готов жениться! Я постараюсь сделать Баттистину счастливой! Клянусь!

Адриенна вскинула брови.

— Жениться? У вас нет обязательств перед другими женщинами, дан Демарко?

— Нет, ваше величество.

— Подумайте еще раз, — жестко предупредила Адриенна. — Я не позволю вам поменять решение.

Рикардо расправил плечи и улыбнулся. Именно так, в полупрофиль, он выглядел лучше всего. Он-то знает, лично перед зеркалом отрабатывал.

— Ваше величество, у меня нет обязательств. И я буду счастлив, если дана Баттистина снизойдет ко мне и станет моей женой.

— Вы собираетесь прелюбодействовать на дворцовой лестнице? Или она еще где-то должна к вам снизойти? — огрызнулась Адриенна. — Дан Андреоли?

— Да как еще земля таких прощелыг носит?! — высказался дан. — Уж простите, ваше величество… — Мужчина нутром почуял, что лучше говорить правду, тогда есть шанс выпутаться из переделки. Не завуалированную истину, которую и не найдешь-то под вуалями, а просто правду. — Я бы дочку хотел замуж в приличную семью выдать, за дана Лучио Манфреди, с семьей уже почти сговорились. Да Баттистина этого шельмеца увидела! Ну и… понеслось! Дознаюсь я, кто там способствовал, — всех повыгоняю! А эту дуру выпорю!

— ОТЕЦ!!!

— Молчи, дрянь! Скажи спасибо, если в монастыре не окажешься. Вот на кой тебе это надо? — вконец озверел дан Джорджо. — Одно то, что морда у него смазливая. Имение — у осла под хвостом, денег нет, заниматься ничем не хочет, только и того, что выгодно жениться… зато потом гулять будет широко! А ты будешь дома с детьми сидеть и слезы лить. И ладно, коли в столице, а то в деревне!

Рикардо молчал. Понимал: открой он рот, ему по зубам и прилетит.

Баттистина разразилась рыданиями.

Только вот — не раскаяния.

Плохой злой отец, плохая злая королева, кругом враги… а Рикардо она все равно любит!

Тьфу, дура!

Адриенна только вздохнула.

— Дан Джорджо, заберите свою дочурку. Я обещаю, слухов не пойдет, но пока она не выйдет замуж, при дворе я ее видеть не желаю. Очень вам сочувствую.

Дан Андреоли поклонился чуть ли не до земли.

— Ваше величество, благодарю! Я оправдаю…

— Думайте, дан Андреоли. Если ваша дочка настолько созрела для брака… думайте. И можете быть свободны.

— Благодарю вас, ваше величество!

Джорджо Андреоли цапнул свою дочь за руку и хотел было потащить из кабинета. Адриенна качнула головой.

— Челия, будь так любезна, проводи дана Андреоли черным ходом. Бьянка, принеси плащ с глубоким капюшоном для даны Баттистины. Ее отец не заслуживает позора.

Дан Андреоли еще раз поклонился.

Действительно, протащи он сейчас истеричную девицу через половину дворца… какие еще сплетни пойдут! А так… мало ли кого он, что он…

— Ваше величество… я запомню. И я благодарен.

— Теперь с вами, дан Демарко. — Адриенна смотрела, и в синих глазах словно вековечный лед намерзал. — Пока… подчеркиваю — пока — вы останетесь в гвардии. Но если еще раз… Вы меня поняли?

Рикардо закивал с удвоенным усердием.

— Да, ваше величество! Я понимаю…

— Второго шанса у вас не будет. Вы не просто уедете из столицы, дан. Вы сюда никогда не вернетесь. И ваши дети, возможно, тоже. Вы поняли?

Рикардо еще раз кивнул.

— А чтобы до вас точно дошло… как гвардеец, вы получаете выплаты каждый месяц.

— Да, ваше величество.

— Три месяца без выплат. Эданна Сабина, пометьте, я отдам распоряжение казначею.

— Да, ваше величество.

— И три месяца вы будете нести службу каждый день. Чтобы не было времени на глупости.

— Я отметила, ваше величество.

Адриенна довольно кивнула.

— Так и решим. Вы свободны, дан Демарко.

Рикардо понял, что надо удирать, пока еще не нагорело, поклонился и попросил разрешения уйти. Зубами он начал скрежетать уже за дверью. Вот ведь… с-с-с-с-стер-р-р-рва!

А Адриенна просто уронила лицо в ладони и сидела так минут десять. И не обращала внимания ни на фрейлин, ни на примчавшегося дана Виталиса… в голове билась только одна мысль.

«Что, что я скажу Мие?!»

Мия

— Ну, это никуда не годится. — Паскуале хмурился, глядя на своего помощника.

Конец ознакомительного фрагмента.